Интриганка

      — Клаус... — прошептала я в полголоса, пока моё тело начинала пробирать лёгкая дрожь.       Он стоял на пороге, коварно улыбаясь. Рядом с ним Элайджа, на лице которого отразилось недопонимание и удивление. За их спинами стоял какой-то смутно знакомый человек. Ребекка за шкирку волокла к нам Мэтта. Беспорядочно соображая и ища выход, я бросилась в окно.       Стекла, блеснув на последок, вылетели на свободу, а я нет. Я в безнадёге поползла руками по невидимому барьеру, что окружал дом, не давая мне и пальца просунуть дальше стены.       — Ведьмы могут быть весьма полезными, если уметь правильно угрожать им, но, к сожалению, она не знала, кто ещё здесь, — Клаус кинул самоуверенный взгляд на Стефана и перешагнул через порог. — Что вы забыли в нашем доме?       Он шипел, отчеканивая каждое слово.       — И кто вас только пригласил? — Ребекка эффектно растолкала братьев и, громко клацая каблуками, усадила до чёртиков напуганного Мэтта на диван. Так вот у кого язык повернулся, а я ещё не взяла с собой Рейджи, считая его слишком болтливым. Уместившись рядом с Мэттом, она взяла его за руку, тем самым давая понять Элайдже и Клаусу, кого здесь обижать точно нельзя.       — Весь город был приглашён, — ударил Стефан прямым фактом, напоминая о бале. — А ещё сюда пробрался Сайлас.       — Что? — Ребекка округлила глаза, вскакивая с места.       — Где лекарство?! — откровенно взревел Клаус, сжимая кулаки, словно он злился на меня только за это.       Я вздрогнула, ещё отчаянней пытаясь пробиться сквозь барьер, но ведьма, до сих пор убитая кончиной любимого, приложила максимум усилий.       — Успокойся, брат, — Элайджа положил ладонь ему на плечо. — Давайте решим всё мирным путём и без ненужныйх смертей, не так ли, Анастасия?       Я кивнула и слезла с подоконника, однако продолжала держаться на расстоянии. Действительно, Элайджа, нам есть о чём поговорить.       — Мы искали лекарство, — честно ответил Стефан, из-за чего я нахмурилась, начиная прожигать его взглядом. Сколько раз предупредила!       Но эти слова заставили всех первородных напрячься, в воздухе повисла гнетущая атмосфера, поглощающая всё. Конечно, они ведь не в курсе, кто прибрал к рукам эту заветную штучку.       Поняв, что ход действий развернулся в другое русло, я сглотнула ком в горле и сказала:       — У Дэймона его украли.       Клаус как-то странно усмехнулся на это, Элайджа вскинул бровь, ожидая подробностей, а Ребекка крепче сжала ладонь Мэтта, словно наровясь переломать ему кости. Я задрала подбородок и, выдавив из себя ядовитую усмешку, указала взглядом на неё.       — Увы, так и нашли.       — Ты что, на меня хочешь всё свалить?       Ребекка в миг оказалась рядом и, схватив меня за волосы, встретила моё лицо с подоконником, на котором покоилась фарфоровая кукла. Осколки разодрали мне лицо, кровь замызгала жёлтую футболку с чёрным принтом зачёркнутого знака химзавода. Но чуть спустя она бросила меня, скрылась на вампирской скорости на втором этаже, и тут же вернулась.       — Оно было у тебя? — спросил Элайджа, сверля её таким строгим взглядом, что казалось, сейчас прожжёт в её голове дыру.       — Да, и если бы не Сайлас в городе, я давно бы его приняла. Но какая разница, если его нет на месте?       — Куда ты его запрятала? — спросил у неё Клаус, сводя брови к переносице.       — Я?! Может это она его спрятала?!       — Не трогай меня! — прикрикнула я и попыталась вырваться, когда Ребекка самым наглым образом прошлась руками по моему телу и карманам, надеясь отыскать лекарство.       — Хватит, Ребекка, — остановил её Элайджа, когда она уже собиралась спуститься ниже пояса. — Даже если и так, то им никуда не деться.       — Он прав, — через долю секунды Клаус свернул Стефану шею. — Брось его в подвал, Генрих. И пытай, пока в его организме не останется вербены.       Генрих? Я точно где-то слышала это имя, но вспомнить лицо обтатуированного вампира никак не могла. Он сразу же потащил Стефана в сторону, а вскоре они скрылись за углом. Ребекка отошла от меня и села обратно на диван, а я зашла за стол, словно он мог оградить меня от первородных.       — Чего ты так боишься? Мы же старые друзья, — бросил Клаус, постепенно надвигаясь и с раскинутыми, словно для объятий, руками и обнажая свои ямочки на щеках.       Но по его взгляду было видно, что обниматься он не намерен и потому я схватилась за стул, готовясь к обороне. Наверное, он порядком остыл за прошедшую неделю, иначе от меня и мокрого места бы не осталось.       — Ну что ты? Я не брошу тебя в руки Генриха, для тебя есть кое-что мучительнее физической боли, — Клаус вновь улыбнулся, от чего по моему телу пробежались мурашки.       — Довольно, — бросил Элайджа и кивнул мне на винтовую лестницу, что вела наверх. — Пойдём.        Я покачала головой, не желая делать лишних движений, чтобы Клаус и Ребекка не могли до меня дотянуться.       — Не волнуйся, я самолично проведу тебя, — но я отвернулась и только после того, как Элайджа протянул мне руку, согласилась.       Недолго думая, я протянула свою руку в ответ. Но остановила ладонь в паре сантиметрах от его, всё же не решаясь вложить её в чужую. Элайджа не сводил взгляда с моего лица и, заметив неуверенность во мне, сам взял меня за руку, тем самым не давая возможности Клаусу и Ребекке открутить мне голову.       — Тебе лучше принять ванну, потому что вечером воду должны отключить, — сказал он, когда мы покинули общество Клауса, Ребекки и Мэтта. — Никто тебя не тронет, обещаю.       Конечно, если Катерина ушла отсюда целой и невредимой, то и мне может повезти. Мы прошли в ванную комнату, но не в ту, в которой Ребекка топила меня. Эта была намного светлее и меньше в размерах, но уютней. Мраморные стены молочного цвета отдавали теплом, резная ширма из дерева, словно в далёком пятнадцатом веке, просеивала через свой мелкий узор мягкий свет, исходивший от хрустальной люстры, а горничная вытирала и без того идеально начищенное зеркало, не оставляя за собой даже разводов.       — Через час я буду ждать тебя внизу, поторопись, — сказал Элайджа и взялся за ручку двери, готовясь покинуть моё общество с минуты на минуту. — Лора поможет тебе, отнесёт твои вещи в стирку и принесёт новые. Полотенца, шампуни, всё есть.       — Нет, — резко, неожиданно для самой себя, осекла я. — Я и сама могу, лучше позаботься о том, чтобы Ребекка не выплеснула в меня вербеной и не утопила.       Я кивнула горничной на выход и щёлкнула замком, обречённо спускаясь по двери и оседая на холодный мрамор. И как мне отсюда выбраться? Глупая была идея, благо, Элайджа ещё не видел хаоса в своей комнате. Я сняла футболку, а следом стянула мешковатые брюки до уровня колен. Низ штанин были заправлены в берцы и я, не раздумывая, запустила руку к месту чуть ниже икр. Туда, куда соскользнуло лекарство, которое я сунула в пояс. Повезло, что под тяжёлой тканью не было заметно, как оно выпирало.       Ребекка спрятала лекарство в той самой коробочке с цепочкой, которую, видимо, Элайджа давно не открывал. Запрятать его под рукав и перевести внимание Элайджи — как я посчитала на тот момент — на цепочку, не составило труда. Хотя её хранением я была возмущена до сих пор. Сто лет прошло, а Элайджа ещё не вытравил меня из своей головы. Но вопрос, как Сайлас не узнал, что я нашла лекарство, оставался неведом мне. Тоже мне, телепат, который ничего не понял. Или понял, но зная о моих мотивах, вверил лекарство мне.       Стянув берцы и остальную одежду, я села на бортик ванны, опуская ноги в горячую воду, отдавшую лёгким жжением в первую минуту. Чёрный лак на ногтях ног ужасно облупился, как и на руках. Но сейчас мне было не до этого и, когда ванна заполнилась почти до краёв, я с головой нырнула, расплёскивая воду за бортик. Если бы я могла утонуть, то непременно бы вдохнула полной грудью, наполнив лёгкие прозрачной жидкостью.       Но сейчас я знала лишь одно — надо выбираться.       Когда я смыла с себя всю грязь и спустила воду, чтобы набрать чистую, то услышала короткий стук, заставивший меня подняться из ванны и обмотаться мягким полотенцем. Я постучала в ответ, боясь, что за дверью может оказаться дьявол с ямочками или злая барби. А ещё хуже, оба вместе. Но отклик в виде голоса Элайджи заставил меня повернуть защёлку и чуть приоткрыть дверь, пряча полуобнажённое тело за ней.       — Возьми, — он протянул мне две вещи разных цветов и я взяла их, но, нащупав крепкий воротник рубашки, странно покосилась на одежду.       — Шорты Никлауса и моя рубашка, Ребекка отказалась что-либо тебе давать, — пояснил Элайджа.       — Спасибо, — кивнула я и скрылась за дверью.       Комнату, которую мне предоставили, можно было назвать пыточной. В какой-то момент мне захотелось поменяться со Стефаном местами. Несколько горничных наспех прибирались, вытирали пыль и застилали двуспальную кровать. Снятые белые ткани аккуратной стопкой лежали на столе.       Клаус и Ребекка отлично умеют наказывать.       Я поправила мокрые волосы, чтобы хоть как-то скрыть скачущую при каждом шаге грудь. Белая рубашка наполовину просвечивала, открывая напоказ тощую фигуру, что мне совершенно не нравилось. А вдобавок ткань на груди ещё и промокла. Шорты, что были мне ниже колен, слава Богу, были нормальными.       — Во многих комнатах даже нет мебели, а другие покрывает столько пыли, что её не вытереть до следующего дня, — сказал Элайджа, приглашая меня в комнату, но я осталась стоять на пороге, из-за чего ему пришлось положить свою тёплую ладонь мне на спину и протолкнуть. — Если хочешь, можешь пожить у меня, а я временно побуду здесь.       — Не стоит, — я поджала губы и тяжело вздохнула, присаживаясь на край кровати. — Я бы хотела кое о чём спросить.       Мне было неважно, что здесь несколько лишних ушей. Какая ещё разница? Я имела право знать ответ.       — О чём же? — он заметно напрягся.       — Ты был у себя в комнате?       Он осторожно кивнул, понимая, к чему я веду.       — Ну так сделай что-нибудь, — я встала, вплотную подходя к нему и заглядывая в глаза. — Я не могу спокойно дышать рядом с тобой. Не могу и не хочу понимать, что ты что-то чувствуешь ко мне. Просто сделай это, забудь обо мне. Ты не любил меня, мы не переспали, а я всё так же с Колом. Выбрось всё связанное со мной, выбрось мой образ из головы!       — С чего ты взяла, что я ещё что-то чувствую к тебе? — он приподнял бровь, с немым вопросом смотря на меня сверху вниз.       Я ничего не ответила, продолжая стоять на одном месте, переминаясь с ноги на ногу и чувствовать его дыхание на своём лице. Какой-то неведомый холод пронзил меня, полностью запутывая мысли в клубок. Их уже не распутать. Он отвернулся и бросил горничным, чтобы те закруглялись и выметались отсюда.       — То, что я раз за разом вытаскиваю тебя с того света и помогаю – ни о чём не говорит, — я, наконец, отвела взгляд от его лица, желая скорей закончить этот разговор. — Тот вечер был мгновением слабости, не больше. Мой образ следует выбросить именно тебе. Для меня ты навсегда останешься лживой стервой, не до конца выбравшейся из пубертатного периода жизни и потакающей всем своим грехам.       — Тогда зачем ты хранишь цепочку?       — Её уже нет в этом доме, — одарив меня ледяным взглядом, Элайджа ушёл, хлопнув за собой дверью и оставляя меня наедине с собственными отягощающими мыслями.       Я не смогла уснуть, то и дело ворочаясь в кровати и обнимая подушку. В этой комнате всё давило на меня, въедалось в душу. Я словно ощущала присутствие Кола рядом.       Скользнув пальцами по простыни, я вдохнула. Даже после стирки запах Кола не ушёл, продолжая дурманить мой разум. Такой родной, любимый, знакомый до боли. Кол редко пользовался одеколоном, лишь в исключительных случаях. Последние два раза было на балу и в 1914. Больше всего я хотела прожить этот год снова и изменить всё. Приструнить Ребекку, убить ту мерзкую женщину и остановить Элайджу.       Всё бы сложилось иначе.       Я перевернулась на живот, привставая на локтях и передвигая стакан воды на край прикроватной тумбочки.       — Сдвинь его, если ты меня слышишь.       Отец всегда говорил, что Бог существует. Раз так, то почему бы и призракам не быть? Но, как бы я не надеялась, всё тщетно. Стакан остался на месте и я устало уткнулась лицом в подушку. Может, это и к лучшему?       Вдруг я услышала всплеск воды и то, как что-то грохнулось на пол. Я подскочила с места и, быстро шлёпая босыми ногами по паркету, включила свет. Стакан закатился под кровать, а я с замиранием сердца наблюдала, как вода медленно растекалась по полу.       Полная надежды улыбка расцвела на моих губах. О, Боже... Боже! Благодарю тебя!       — Ты сможешь что-нибудь написать здесь? Бумаги у меня не было и я разломала край стола и, отскребя щепку, задрала рукав рубашки по локоть, обнажая тонкое запястье. Хоть кровоточащие следы и будут моментально затягиваться, но я все же успею прочесть.       Но ответа не последовало. Лишь мёртвая тишина тянулась из одного угла в другой.       — Хорошо, давай так, — я отломила ещё несколько щепок и села на пол у стены, по-турецки скрестив ноги. — Я буду задавать вопросы и бросать в сторону окна щепки. Если ответом будет «да», то верни обратно, если «нет» — в сторону.       Я набрала в лёгкие побольше кислорода, выбирая нужный вопрос.       — Как ты чувствуешь себя на той стороне? — я бросила щепку, но та осталась на месте, из-за чего я стукнула себя по лбу. — Прости, Кол. Ты хорошо себя чувствуешь там?       Щепка отлетела в сторону.       — Стоит ли отдавать лекарство Сайласу?       Вторая присоединилась к первой.       — Есть ли способ вернуть тебя? — на щеке я ощутила влагу первой слезы и поспешила стереть её, но вдруг щепка вернулась ко мне и я подобрала её, растягивая губы в улыбке.       — Как? Нужна помощь ведьмы? — щепка вновь вернулась.       — Знаешь какой? — в сторону.       — Есть другой способ? — снова в сторону.       — Ты.. — замялась я, но всё же решила спросить то, что разъедало меня изнутри несколько недель . — Ещё любишь меня?       Ответа не последовало, а щепка осталась на месте.       — Кол? — шёпотом позвала я, окидывая комнату взглядом.       Я прислушалась. За стенкой соседней комнаты раздавался шёпот. Ребекка и Беннетт! Чёрт! Отличная шутка, спасибо! Я попыталась выбить дверь, но та почему-то не поддалась. С каких пор они сдружились?! Ненавижу ведьм!!!       — Поясни, — Клаус открыл дверь и первое, что сделал, кинул в моё лицо моим же телефоном.       Ровно пять пропущенных высвечивалось на дисплее от контакта «Шакалья рожа». И всё бы ничего, если бы Клаус не знал, кого я так называла. Приспичило же именно сегодня набрать!       — Я плохо себя чувствую, мне нужна кровь.       — Не переводи тему, — он скрестил руки на груди.       Подумав пару секунд, что ответить и, взвесив риски, я встала с кровати.       — Он устраивает что-то в Новом Орлеане, что – не знаю. Взял под контроль ведьм французского квартала и сплёл вокруг себя паутину из преданных себе вампиров, — я сделала паузу, прекрасно понимаю, что такие новости пришлись не по душе Клаусу. — Он там король.       На последнее слово я надавила особо сильно, давая ему понять, что власть в Новом Орлеане конкретно перешла в чужие руки. Я бросила телефон обратно Клаусу, тем самым давая понять, что я не лгу и звонить на помощь мне не кому.       Элайджа забрал с собой несколько вещей и зачем-то уехал сегодня часов в семь утра, оставляя мою жизнь на двух хищников, готовых растерзать меня заживо при любой возможности.       Марсель – отличный предлог на пару дней избавиться от Клауса. В моей голове уже выстроилась цепочка действий. Главное было отделаться от Майклсонов, а с прислугой и Генрихом проблем не должно было возникнуть. Я искренне надеялась, что Клаус решит наведаться в Новый Орлеан, потому что иначе мне было не сбежать.       И он сделал это. Я слышала, как Клаус говорил Ребекке, что вернётся через день-второй.       Осталась барби.       — Тебя искали, — сжимая за спиной заточенный кол оторванной ножки стула, я облокотилась о стену, разглядывая Ребекку, которая только вышла из ванной комнаты. Хочу такую же фигуру, а не груду рёбер на спичках.       От неё ноль внимания в ответ.       — Квотербек хотел поговорить о чём-то важном и попросил передать его извинения.       — Дом полон прислуги, а открываешь двери ты?       — Я всего лишь оказалась рядом, к тому же такой красавец... Уведут, — пояснила я и после того, как демонстративно прикусила нижнюю губу, предварительно облизав, словила недоверчивый взгляд.       — Я наберу его чуть позже.       Пожалуйста, вот только твой телефон уже не заработает как надо, дорогая. Я разбила его так, чтобы сенсор не отреагирует на прикосновения.       После двухчасового марафета, Ребекка вышла из особняка. Я давно заметила, как она любит наступать на одни и те же грабли. Видимо, у Мэтта не член, а волшебная палочка меж ног, раз за свою короткую жизнь он успел не только повстречаться с самыми красивыми девушками города, но и охмурить первородную вампиршу.       Время близилось к вечеру, когда я пробиралась в подвал. Элайджа так и не приехал. Я не знала, где и с кем он коротал время, но сейчас мне это было не важно. Наконец, я нашла нужный отдел в подвале и ужаснулась. Стефан был подвешен, а багровая жидкость окропляла всё вокруг.       — Ты едва держишься! — я подбежала к нему, но тут же обожгла руки, когда коснулась смоченных в вербене верёвок. — Посмотри, посмотри на меня, Стефан, — пара хлопков по щеке заставили его прийти в себя и я приподняла его за подбородок, заглядывая в уставшие, полумертвые глаза. — Мы выберимся, я вытащу тебя отсюда!       Я попыталась отвязать его руки, но узлы были такие тугие, что я только обожгла руки. На небольшом хирургическом столике лежали вовсе не медицинские инструменты. Огромные железные щипцы были размером от моего локтя до кончиков пальцев. Это пугало. Но, помимо щипцов и других орудий пыток, я смогла найти там пилу и освободить Стефана.       Вдруг кто-то набросился на меня со спины. Генрих Шмидтке, сукин сын. Теперь я вспомнила это лицо. Не просто рядовой фашист, а эсэсовец, обращённый в сороковых. Он служил комендантом в каком-то крупном концлагере и славился своей жестокостью и любовью к самым изощрённым пыткам. Какого хуя этот ублюдок здесь?!       Я едва успела отклониться и схватить первое, что попалось под руку, чем оказались те самые щипцы.       — Всё ради Ребекки, — пробурчал он себе под нос, но я тут же подлетела к нему, пробивая его череп заострённым кончиком щипцов.       Взвалив Стефана на себя и перекинув его руку через плечо, я направилась к выходу. Барьер стоял до сих пор. Два единственных способа избавиться от него — это что-то сделать с ведьмой, или второй вариант, но куда опаснее.       Я выбрала второй. И начала я со второго этажа, не щадя никого, пробегаясь по всем комнатам и, щёлкая зажигалкой, я поджигала всё, что можно. Если пылающие балки обвалятся на нас со Стефаном – горячая судьба Кола нам гарантирована.       Я восседала на подоконнике, моя рука упиралась о барьер, чтобы в случае чего мы не потеряли ни единой секунды. Ужасная духота, жар и дым заполнили особняк очень быстро. Пусть он сгорит до тла вместе с той злосчастной комнатой. Пожарные не успеют, ведьма тоже. Всё сгорит раньше, чем кто-либо придёт на помощь. Я крепко придерживала Стефана, который с трудом держался в сознании. С потолка рухнуло несколько горящих балок, из-за чего я вскрикнула.       — Держись, Стефан, мы выберимся и я, наконец, уговорю тебя сменить причёску.       Спустя ещё минуту мучений в дыму, барьер исчез и мы выбрались на свободу.