Воришка из метро

      Проходит месяц, а Хенджин так никуда и не девается. Где-то до десятой тренировки, когда Минхо все еще насильно притаскивал этого Хорька под ручку в зал, в Сынмине жила надежда, что тот таки свалит при первой же подвернувшейся возможности. Но Минхо появляться перестал, а Хенджин вполне себе добросовестно посещал практически все тренировки.       Еще одной весьма раздражающей деталью стал факт того, что Хенджин способный. Сынмин не мог не заметить, насколько плавными и четкими стали движения несостоявшегося воришки. Он с большим усердием выполнял все задания тренера и даже временами уходил с тренировки позже Сынмина. А Сынмин любил остаться в зале допоздна.       За отработкой приемов Сынмин и не заметил, как за окном воцарилась темнота, а почти гробовую тишину в большом холодном помещении прерывали только шлепки от его ударов по груше. Ну, и еще некоторые звуки из дальнего угла. Надежда, на то, что это был образумившийся Феликс, ускользнула в тот момент, когда тренер окликнул обоих задержавшихся.       — Сынмин, Хенджин, я с вами тут ночевать не собираюсь. Живо по домам!       Испуганное «ой» немного подняло настроение. Сынмин вошел в раздевалку сразу за Хенджином, собираясь пойти в душ, но внимательный изучающий взгляд на оголенном торсе его насторожил.       — Что, ждешь возможности еще что-нибудь стащить? — недружелюбно отозвался Сынмин, прикрываясь футболкой.       — Я не… Черт, серьезно, — Хенджин стянул тугую ярко-желтую резинку с волос и развернулся к Сынмину всем корпусом. — Прости, ладно? В тот раз я был в безвыходном положении и… Я правда не хотел, но выбора не было, — Хенджин выглядел виноватым и разочарованным в себе. Такое чувство возникает, когда не оправдываешь ожиданий близкого и важного человека.       — У тебя был выбор. И ты сделал неправильный. Я имею полное право опасаться тебя, — Сынмин неоднозначно дернул бровями и все-таки кинул майку в шкаф.       — Мы идем вместе в душ. Даже при большом желании я бы не смог ничего сделать.       И только когда Хенджин стянул майку, Сынмин осознал, что будет происходить. Он привык ходить голым перед большим количеством таких же обнаженных парней, но, когда вас всего двое, вы плохо знакомы и, вроде как, чуть больше, чем не ладите, становится как-то не по себе. Сынмин снова прикрывается руками, продолжая неотрывно смотреть на оголяющиеся ноги, и его щеки вспыхивают, словно горючее от неосторожно брошенной спички.       Хенджин, будто совсем не знающий о стеснении, сразу же скинул и трусы, не удосужившись прикрыться полотенцем. На это Сынмин не выдержал и развернулся к шкафчику, быстро скидывая лишние вещи и убегая в душевую. Пусть хоть весь шкаф обнесет, только бы не рассматривать этот срам.       Моются они в тишине. Отчасти потому, что Сынмин слишком смущен, чтобы что-то сказать. Он молчит даже тогда, когда Хенджин как бы непринужденно прокашливается, заматываясь в полотенце. Пялиться неприлично, поэтому Сынмин наблюдает исподтишка. Наблюдает за тем, как капли воды стекают по рельефной спине, как влажные волосы липнут ко лбу и шее, как перекатываются мышцы на руках. Спортивный интерес.       А потом врывается тренер, руша к чертям спасительную тишину, и выгоняет их окончательно.       На улице прохладно. Середина сентября, поздний вечер и легкий ветер, перебирающий все еще влажные волосы. Толстовка приятно греет потяжелевшие после нагрузки мышцы. А на Хенджине какая-то совсем тонкая майка и шорты чуть выше колена. Даже носки не слишком длинные. Сынмин мерзнет только от одного взгляда на это.       На телефон приходит уведомление. Такси будет через десять минут. Слишком поздно для автобусов, домой пешком дойти легче, чем до метро. Сынмин продолжает втихую наблюдать за вынужденной компанией. Хенджин тяжелым взглядом бегает по асфальту под ногами и опирается на стену здания. Он не двигается какое-то время, а после тяжело вздыхает, закусывая губу. Вопрос слетает с сынминовых губ без его согласия.       — Почему домой не идешь? — выходит чуть более заинтересованно, чем хотелось.       — Денег нет, — коротко, но довольно ясно.       — А забрать тебя никто не может? — Сынмину не интересно, ему абсолютно плевать на обстоятельства Хенджина, но почему-то он продолжает задавать эти глупые вопросы.       — Телефон сел.       Они снова замолкают, и разговор вроде окончен, но…       — И как добираться будешь?       Удивленный взгляд Хенджина заставляет поежиться.       — Не знаю? — он немного неловко чешет затылок и пинает носком камушек.       Сынмин тоже не знает, что на это ответить. Подъехавший таксист сигналит, напоминая, что время — деньги, и оба вздрагивают. Сынмин открывает дверь, оглядывается на чуть сгорбившуюся и сжавшуюся от холода фигуру, и тяжело вздыхает.       — Тебе куда?       Хенджин пару раз удивленно моргает и как-то резко подается вперед, почти заваливаясь, но вовремя подставляет ногу.       — Новон, — его тон настолько нуждающийся, что Сынмин забивает, что они меньше, чем знакомые, что ему не должно быть дела до какого-то там противного Хорька, что ему же потом хуже будет, и отходит от такси. Им очень сильно не по пути.       — Езжай. Я вызову еще одно.       Хенджин улыбается ярко-ярко, что глаза прикрыть хочется, и одними губами шепчет благодарности. Улыбка у него противно-приторная, такая, которую в романтических фильмах направо и налево раздаривают главные герои. Сынмин, кажется, перетрудился, другого объяснения такой щедрости он найти не может. Каким идиотом нужно быть, чтобы самолично отдать деньги этому несостоявшемуся воришке? Точно перетрудился, пульс скачет как бешенный. Не из-за улыбки Хенджина же!       Второй водитель будто полностью копирует первого и сигналит для привлечения внимания, выводя Сынмина из какого-то подобия транса.       Дома слишком шумно, несмотря на позднее время. Даже непривычно как-то. Папа с мамой о чем-то переругивались, но Сынмин не мог разобрать из-за усталости. А потом все затихло.       — С днем рождения! — воскликнули родители, как только Сынмин прошел на кухню. Они сразу же крепко сдавили его со всех сторон, не давая и шанса улизнуть. Они точно пытались его задушить!       — С совершеннолетием! — почти в унисон пропели родители, когда Сынмин немного пришел в себя. Он улыбнулся устало и прикрыл руками налившееся кровью лицо.       — Вы сумасшедшие. А если бы я пришел после полуночи и сразу отправился спать? Ненормальные! — Сынмин почти топнул ногой, но сдержал этот порыв и вновь обнял родителей, без стеснения выражая свою любовь.       Сидели они недолго. Быстро съели праздничный суп, задули свечи и собирались уже расходиться, но Сынмин их остановил. Если он не скажет сейчас, потом не решится до самого поступления.       — Я буду поступать в Пусан.       — Почему Пусан? — отец выглядел таким расстроенным, хотя и старался держаться. Его выдавали сгорбленные плечи и плотно сжатые губы.       — У них хорошая сборная. Да и в Сеуле тяжело пробиться будет, не хочу рисковать.       И, кажется, все понимали, что причина не в этом, но смолчали, приступив к уборке стола. Сынмин был благодарен, что вопросов ему больше не задавали. Он и сам хотел бы знать ответы, только вот их нет.       Справедливости ради, в Пусане и вправду была отличная спортивная база. Да и был университет, в котором бокс был приоритетным видом. В Сеуле таких не было. Большинство университетов ставили на менее агрессивные единоборства или вовсе игровиков. А Сынмину хотелось бы продолжать заниматься любимым делом. Он, так-то, больше ничего особо и не умел.

***

      — Хэй! — Хенджин окликнул Сынмина после тренировки. До этого он вел себя так, будто Сынмина вовсе не существует. Казалось, он решил не возвращать деньги и избегать Сынмина до конца жизни.       — Чего тебе? — легкая улыбка на чужих губах вводила в ступор. Сынмин все еще не знал, как реагировать на улыбающегося ему Хенджина и на те чувства, что поднимались в груди при взгляде на эту улыбку.       — Деньги, — Хенджин аккуратно протянул их, будто боясь, что Сынмин мог испепелить его, если их руки соприкоснутся.       Сынмин спокойно выдохнул, чувствуя легкий укол вины из-за плохих мыслей. Хотя, чего это он? Будто забыл, как они «познакомились».       — Подожди! — Хенджин окликнул его, когда Сынмин уже почти развернулся на выход. Ждать не хотелось, но пришлось из-за банальной вежливости. — Могу я угостить тебя? В благодарность.       И смотрел так отчаянно, что Сынмин представил на его месте вымокшего оголодавшего щенка, которому он точно ни за что в жизни не решился бы отказать. Но Хван Хенджин не щенок, а самая настоящая злобная псина, которая в любой момент готова откусить ему зад. Да, именно. Поэтому Сынмин набрал в грудь побольше воздуха, пытаясь высказать возражения, но его перебил уверенный голос Хенджина.       — Тут за углом продают обалденный одэн! Меня Минхо водил после первой тренировки, но после того раза так и не представилось возможности заглянуть туда снова, — глаза Хенджина будто загорелись от воспоминания о еде, и Сынмин уверен, что видел вытекающую из его рта слюну.       — Нет, — это было очень натуженное «нет». Как бы Сынмин не хотел отстраниться, желудок громко протестовал, требуя награду за усердную работу.       — Там еще пуноппан есть. Они готовят их прямо под тебя, чтобы вкус не терялся за время простоя. Свежие, хрустящие, теплые пирожочки с бобовой пастой, — Хенджин был настроен решительно. Сынмин не смог найти сил отказать после такого живого описания. Казалось, он почувствовал запах выпечки, а по языку распространились тепло и вкус рыбного бульона. — Я плачу!       Последняя фраза была решающей. Сынмин повержено закатил глаза и поплелся за воодушевленным Хенджином. Парень шел почти вприпрыжку, постоянно проверяя, не отстал ли Сынмин по дороге. Яркие запахи окутали их еще на подходе к небольшому ларьку. Вокруг стояло несколько небольших переносных столиков, невдалеке виднелся парк.       — Четыре одэна и два пуноппана, пожалуйста, — громко известил хозяйку Хенджин и встал невдалеке, дожидаясь приготовления.       — У тебя нет друзей? — задал уместный, со своей точки зрения, вопрос Сынмин.       — С чего ты взял? — Хенджин картинно округлил глаза и поджал губы, изображая глубокую обиду.       — Тогда чего ко мне привязался? — Сынмин не был против новых знакомств, но Хенджину все еще не доверял, а эти попытки сблизиться совсем настораживали и вводили в ступор.       — И не думал даже! — цикнул Хенджин, закатив глаза. В этот раз его лицо действительно выражало долю обиды и какую-то надменность, — Слишком хорошо о себе думаешь, Доги.       Они пару секунд помолчали, а потом как-то совершенно неожиданно рассмеялись в унисон. Вся ситуация была до абсурда смешной, но в то же время очень правильной и притягательной. Складывалось ощущение, что они не в первый раз так свободно переругиваются, без агрессии, будто уже привыкли. Сынмин уловил странное желание проводить так вечера после тренировок.       Перекусить они решили в парке. Там безлюдно в такое позднее время, да и далековато от метро и прочих шумных мест. Они сидели под ярким, почти белым фонарем, между ними стояло неловкое молчание, нарушаемое только звучным прихлебыванием. Хенджин несколько раз потянул носом. На нем снова шорты и майка, хорошо хоть кофта сверху накинута, и Сынмин поежился, сильнее натягивая рукава.       — Вообще, я хотел поблагодарить тебя за такси. Ты сильно долго ждал? — Хенджин начал первым, когда у него в руке остался только краешек хвоста.       — Даже не заметил, — Сынмин даже не соврал, хотя хотелось бы.       Хенджин виновато улыбнулся и запихнул в рот оставшуюся часть пирожка. Она оказалась слишком большой, и Хорек почти подавился, но успешно справился с таким жестоким и коварным соперником. Сынмин несдержанно рассмеялся, передразнивая удивленное лицо Хенджина, и тоже случайно подавился, слишком резко вдохнув.       Разойтись они решили спустя минут пять после этой неловкой сцены. Странная потерянность Хенджина не осталась незамеченной. Сынмин тяжело вздохнул, разглядывая сгорбившуюся фигуру. Он ведь собирался уйти и не задавать больше странных вопросов, которые могли привести к неожиданным последствиям.       — Ты потратил все деньги? — Сынмин не удивился, уловив едва заметный кивок.       — Не рассчитал немного, — Хенджин виновато улыбнулся и пальцем утер нос, — Я позвоню Минхо. Сегодня мой телефон заряжен.       — А гордый какой! Посмотрите, телефон не забыл зарядить. Такси приедет быстрее, — Сынмин впихнул Хенджину деньги и попытался уйти как можно быстрее. Но краем глаза он все же уловил ту самую благодарную улыбку, которая творила с ним какие-то непонятные штуки. Черт бы побрал этого Хорька!       Если так пойдет и дальше, это может войти в привычку. В следующий раз Сынмин точно откажет ему! В крайнем случае, согласится на мороженое.

***

      — Привет! — неловко прошелестел Хенджин, протягивая деньги. — Прости за неудобства. Снова.       — Бизнес мутите? — Феликс появился из ниоткуда, подозрительно сощурил глаза и выхватил одну из купюр, проверяя на свет.       — Просто в долг давал, — сердито отозвался Сынмин, отбирая деньги и неаккуратно впихивая их в свободный карман.       Феликс проводил его подозрительным взглядом, но больше ни слова не сказал, хотя его язык явно чесался все выведать.       Казалось бы, на этом все и должно закончиться, но Сынмин слишком многого хотел. Тренер гнал их на разминку, объявив начало подготовки к последним в этом году соревнованиям. Лучших новичков тоже отправят.       Не то, чтобы Сынмин следил за Хенджином, но он заметил заинтересованный блеск в глазах. Отбор через неделю, и ему придется постараться, чтобы попасть в команду, хотя, Сынмин почти уверен, у него не выйдет. И дело даже не в том, что Сынмин считает так из личной неприязни. Объективно, Хенджин пришел всего месяц назад, он только-только выучил основы, его тактическая подготовка все еще хромает на обе ноги. Ни о каких соревнованиях речи быть не могло. Его выбьют в нокаут в первом же раунде.       Быстро управившись с разминкой и силовыми упражнениями, Сынмин ушел отрабатывать удары на груше. За своим занятием он и не заметил, как за ним хвостиком увязался один раздражающий субъект. Хорек пристроился у близвисящего снаряда, неумело повторяя движения Сынмина. Но все больше он не отрабатывал приемы, а наблюдал за сосредоточенным спортсменом. Такая пристальность начинала бесить.       — Чего еще? — Сынмин прервался на мгновение, тяжело выдохнув, и продолжил тренировку.       — Слушай, а можешь показать мне тот прием? Ну, которым ты Феликса в тот раз на лопатки уложил.       Хенджин неловко почесал кончик носа и смущенно улыбнулся. Создавалось впечатление, что он девятилетний мальчишка, впервые встретивший идеального крутого парня. И, кажется, этот крутой парень — Сынмин. Это не могло не льстить.       А еще он снова улыбнулся. Кажется, Сынмин больше не мог отрицать, что эта улыбка оказывала на него сильное действие. И, возможно, сам Хенджин тоже это заметил.       — Готовь зад, Хорек, — насмешливо кинул Сынмин и жестом позвал его за собой.