Гранит науки (2).

      — Быстрее, ну! Что вы тащитесь еле-еле! — Ипполит отрывается от карты, оборачивается и раздраженно сверкает глазами на Мишу и Розу. — Мы так самые последние придём.       — А вот это вряд ли, — пыхтит Миша, спотыкаясь о торчащую из земли ветку. — С той скоростью, с которой ты нас гонишь по этому грёбаному лесу…       — Мне всё время кажется, что по мне клещи ползают, — Роза брезгливо передёргивает плечами. — Зачем устраивать эти дурацкие игрища в начале мая, когда у них самый пик активности?       — Я тебя полчаса назад осматривал, нет на тебе никаких клещей, — Ипполит закатывает глаза.       — За полчаса на меня уже целое стадо могло запрыгнуть, — запальчиво возражает Роза и придирчиво рассматривает собственную толстовку. — Хорошо, что они хотя бы не летают.       — Ты на себя такое количество этого вонючего термоядерного репеллента вылила, что не только клещи, удивительно, что мы с Мишаней до сих пор не передохли, с тобой зависая.       — Грубиян ты, Ипполит, — Роза морщит нос и грустно вздыхает. — И не лечишься.       — Я совершенно здоров, спасибо большое за заботу, — сварливо ответствует Ипполит и возвращается к карте. — Метров через триста выйдем к оврагу с ручьём.       — Ой, я надеюсь в этом ручье змеи не водятся, — Роза опасливо вытягивает шею, словно пытается разглядеть сквозь деревья кишащий змеями овраг. — Я их ужас как боюсь.       — Блядь, и зачем я вообще на это согласился, — бубнит себе под нос Ипполит и ускоряет шаг.       Веревочная переправа наведена в самом широком месте оврага. Ещё по-весеннему не слишком щедрое утреннее солнце бликует на поверхности неглубокого ручья.       — Итак, граждане студенты, — тон у Баранова отвратительно довольный. — Движение начинаем строго после того, как я проверю карабин и дам команду «можно». В этот момент включаю секундомер. Выключаю, как только вы отцепляете карабин на той стороне и касаетесь рукой вон той берёзы. Там рядом стоит Алексей Петрович, он проследит, чтобы никто не жульничал. Баллы команды — среднее арифметическое из трёх ваших результатов. Всем ясно?       — Ой, мамочки, а можно я не полезу? — Роза опасливо разглядывает натянутую на неё Барановым обвязку. — Пусть лучше кто-нибудь из ребят два раза пройдёт.       — А ты жить тут останешься? Лагерь на другой стороне, если что, — Баранов добродушно хмыкает. — Ничего с тобой не случится, перебирай ногами и руками порезвее и в пять минут уложишься.       Роза кивает безо всякого энтузиазма.       — Я первый пойду, — вызывается Миша. — Смотри на меня внимательно и сделай потом так же.       Он залихватски вскакивает на нижнюю верёвку и, быстро и даже в своём роде грациозно перебирая угловатыми конечностями, перетекает на другую сторону, отстёгивает карабин и звонко шлёпает по берёзе ладонью.       — Готово!       — Принято, — подтверждает Юшневский.       — Отлично, Михаил! — Баранов записывает время в блокнот, хлопает в ладоши и делает театральный приглашающий жест рукой. — Кто следующий?       И смотрит на Ипполита в упор нечитаемым взглядом.       — Мы с Розкой вдвоём пойдём, — Ипполит вздёргивает подбородок и не отводит глаза. — Она одна не переберётся.       — Не получится, к сожалению, — Баранов качает головой и чуть понижает голос. — Переправа на парные упражнения не рассчитана. Техника безопасности, Ипполит, исключений из правил для сильных и независимых не признаёт. Ну вы же понимаете.       Ипполит сжимает зубы.       — Пойдёшь первая, — цедит он, берёт Розу за плечо и разворачивает лицом к перилам. — Делай небольшие приставные шаги, не торопись и, главное, вниз не смотри. Короче, иди в удобном тебе темпе и ни о чём не думай.       — Я нам весь результат испорчу, — Роза смотрит на Ипполита снизу вверх и вид у неё совершенно несчастный.       — Да забей ты на результат, кому он нужен — Ипполит раздраженно дёргает её за обвязку, проверяя всё ли в порядке. — Игра тупее не придумаешь.       Последние слова он произносит чуть громче и отчётливее, чем того требует ситуация, однако, никаких комментариев в ответ не получает.       — Давай, Роз, не бойся, мы тебя тут поймаем, — подбадривает с другого берега Миша.       Баранов в последний раз звякает карабином, кладёт руку Ипполиту на плечо и мягко отодвигает его от Розы. Ипполит вздрагивает, словно кипятком ошпаренный, и демонстративно дёргает плечом.       Роза несмело ставит ногу на верёвку. Первые несколько шагов даются ей с трудом, но дальше дело идёт на лад и расстояние до противоположного склона начинает медленно, но неуклонно сокращаться.       — Да, вроде… — сосредоточенно пыхтит себе под нос Роза. — Не так уж это и сложно. Можно даже и побыстрее…       — Ты не расслабляйся там, — начинает было Ипполит, но закончить мысль не успевает.       Модные городские кроссовки оскальзываются на влажной верёвке, Роза неловко запинается о собственную же ногу, теряет равновесие и повисает на страховке, оглашая окрестности истошным визгом.       — Спокойно, — металлически-командный голос Баранова обрывает этот визг в самой его кульминационной точке. — Без паники. Страховка тебя держит. Берись за неё руками и аккуратно… Куда, блядь?!       Он успевает схватить Ипполита за капюшон ветровки, но нейлоновая ткань выскальзывает из рук. Ипполит в мгновение ока оказывается на ходящей ходуном верёвке и, цепляясь за перила, как отважная мартышка за лиану, подбирается к печально покачивающейся на страховке Розе, тихо ойкающей себе под нос. Бесполезно болтающийся карабин неприятно бьет по бедру.       — Замри, — рявкает он Розе. — Веревку не дёргай! Роза послушно пытается замереть, обхватив себя за плечи руками.       — Сможешь назад залезть, если я тебя подтяну? — Ипполит старается звучать уверенно и успокаивающе.       — Нет, не смогу, не смогу, — тихо подвывает Роза. — У меня кроссовки скользкие и сил в руках не хватает.       — Ладно, виси смирно тогда, я тебя сам дотяну.       — Ипполит, — рявкает Баранов. — Свой карабин пристегни хотя бы.       Ипполит пропускает приказ мимо ушей.       Он огибает смирившуюся с собственной судьбой Розу, делает пару нетвёрдых шагов вперед и тянет ее за собой за страховочную верёвку. Пара сантиметров опоры под ногами ходит ходуном. Рука на перилах дрожит от напряжения.       — Ипполит, осторожнее! — Юшневский на противоположенном склоне нервно потирает ладони.       Ипполит с сожалением вспоминает о перчатках, оставшихся в боковом кармане рюкзака. Техника безопасности, мать её. Не такая уж и бессмысленная вещь, как иногда кажется. Ну ничего, еще несколько шагов и дело в шляпе. Он вцепляется в страховочную верёвку Розы, молится, чтобы карабин не зацепился по дороге, и вкладывает в последний толчок все оставшиеся силы, вкатывая замершую от ужаса Розу прямо в руки Юшневского.       Кисть левой руки сводит судорогой. Ипполит нелепо взмахивает руками, словно пытаясь удержать равновесие на цирковом канате. По крайней мере, мысль о грёбанном цирке с конями успевает пронестись у него в голове, прежде чем каменистое дно ручья вышибает воздух из лёгких. Талая майская вода глубиной по щиколотку никак не смягчает удар, зато немедленно хватает ледяными пальцами за спину, за бока, за затылок. Боль приходит не сразу. Ипполит начинает было барахтаться, пытаясь перевернуться и встать на четвереньки, но поясницу внезапно простреливает так, что он с размаху утыкается лбом в мокрую гальку, пуская пузыри крика во взбаломученную воду.       — Не дергайся, — голову из воды приподнимает крепкая рука. — Где больно, покажи?       — П…поясница, — стонет Ипполит сквозь зубы, извиваясь на боку, пытается притянуть ноги к животу и отчаянно вскрикивает от нового приступа боли.       — Позвоночник? — негромкий озабоченный голос Юшневского звучит прямо над головой и чьи-то руки осторожно ощупывают спину под задравшейся ветровкой. — Как бы не сместить ничего, если он.       — Ну не в ручье ж ему теперь лежать, — Баранов стоит на коленях в воде, склонившись над Ипполитом. — Пройдём чуть ниже по ручью и там по пологому берегу поднимемся.       В голосе его деловитость. Кто-то приземляется в воду с громким всплеском.       — Связи нет, — Мишин голос дрожит. — Я не могу в скорую дозвониться. Может спасателей вызвать?       — Успокойся, — Баранов машет рукой в сторону. — Скорая сюда всё равно не доедет. Сами справимся.       Он осторожно просовывает руки Ипполиту под поясницу и под плечи.       — Потерпи, я постараюсь аккуратно.       Ипполит неловко упирается руками Баранову в грудь, пытаясь оттолкнуть, но новый приступ боли скручивает нутро, заставляя отказаться от попыток сопротивления.       Баранов поднимает его на руки практически без усилий и шлёпает по воде, черпая кроссовками песок, вниз по ручью. Ипполит инстинктивно хватает его за шею. Юшневский бредёт следом, а замыкающий печальную процессию Миша то и дело спотыкается о невидимые под мутной водой камни.       — Ты ещё шею не сверни тут, ради бога, — проникновенно просит Юшневский через плечо и Миша с преувеличенной уверенностью угукает в ответ, в очередной раз теряя равновесие.       Баранов в несколько широких шагов выбирается наверх по пологому склону оврага и поворачивает в сторону лагеря.       — Отпустите, я сам пойду, — голос у Ипполита скорее жалобный, чем уверенный в разумности предложения. — Отпустите.       Баранов смотрит на него задумчиво.       — Ну уж нет, больше я с тобой рисковать, пожалуй, не буду. С таким отношением к собственному здоровью и нервам окружающих, тебе в общественных местах в красном сигнальном жилете ходить надо, чтобы издалека потенциальную опасность видно было. И с колокольчиком на шее. Особо бестолковым коровам такой привязывают, видел наверное?       Если бы взглядом можно было убить, Баранову бы не поздоровилось.       В лагере он осторожно укладывает Ипполита на спину на развёрнутый Юшневским туристический коврик. Ипполит морщится, но героически молчит.       — Перевернуться сможешь? — Баранов смотрит серьезно. — В каком конкретно месте больно, ткни пальцем.       Ипполит с трудом поворачивается на бок и тычет себя пальцем в поясницу. Мокрая одежда липнет к телу, холод пробирает до костей. Твёрдые пальцы, уверенно ложащиеся на поясницу, ничуть не помогают делу. Ипполита трясёт так, что зуб на зуб не попадает.       — На перелом не похоже, руками-ногами вроде дрыгает, — голос у Баранова задумчивый. — Хорошо бы просто ушиб, безо всяких смещений. Но это только рентген покажет.       — Я отвезу, — Юшневский опускается на корточки рядом.       — Я сам, — Баранов поднимается с колен и шарит в кармане куртки в поисках ключей. — Но сначала ему переодеться надо.       — М-мне н-не во что, — мрачно подаёт дрожащий голос Ипполит. — Я не взял ничего запасного.       — Очень дальновидно с твоей стороны, — бормочет под нос Баранов, направляясь к припаркованной невдалеке у орешника машине. — Найдём что-нибудь.