Сказка о трех братьях

      — Мне приснилось, что ты ведьма. А мы с Чанни-хёном твои коты-фамильяры. И нам приходилось драться с твоими обычными котами за твоё внимание. А потом однажды мы договорились и заснули в большом котле, и когда ты пришёл, ты долго смеялся и потом залез к нам в котёл, чтобы лежать в «мурчащем котле». И мы все вместе обнимались дооооолго долго, — радостно сказал Феликс, заползая в кухню. — И знаешь, это всё потому, что ты был рядом сегодня.       Он был весь встрёпанный и заспанный, такой до ужаса нежный и домашний, что хотелось его прямо сейчас зацеловать. Минхо не стал отказывать себе в этом желании, оставив на кончике носа Феликса чмок, а потом снова повернулся к плите, чтобы перевернуть оладушки. Феликс тут же потянулся за ним, обнимая за талию и утыкаясь носом ему в шею.       Теперь, чтобы понежить его, Минхо нужно было потянуться чуть назад, поэтому он просто протянул руку и почухал Феликса по волосам, на что тот очень мило хихикнул и потёрся щекой о шею Минхо. Казалось, ещё немножко и Феликс замурчит от удовольствия.       — Ты и правда как котик, — с нежностью проговорил Минхо, поглаживая Феликса по волосам. — Думаю, в одной из прошлых жизней мы были действительно ведьмой и фамильярами, м?       Крис появился, как всегда вовремя и тут же влился в их обнимашки, обхватывая Феликса со спины и накрывая его руки на талии Минхо. Несмотря на то, что это было очень нежно, Минхо всё ещё стоял у плиты, а значит это было травмоопасно, поэтому он согнал и Феликса, и Чана обниматься отдельно без него, пообещав присоединиться позже.       Утро первого выходного за две недели оказалось невероятно приятным. Во-первых, потому что проснулся он в объятиях своих любимых, которых всё это время видеть удавалось лишь урывками, во-вторых, сегодня должен был прийти ещё и Сонхва, по которому Минхо скучал страшно, в-третьих, рядом были его любимые котики, а в-четвёртых, не было вокруг гнетущей обстановки.       Почти месяц, прошедший с того момента, как они забрали Хисына, показал, что втроём в не очень-то и большой квартире помещаться трудно, тем более, когда мать не перестаёт осаждать старшего звонками и требованиями к младшему вернуться, а Минхо вроде как ни при чём, но вынужден постоянно участвовать в этом цирке, потому что Тэмину не хватает хладнокровия просто скинуть звонок матери. В связи с этим Минхо принял одно простое по своей идее, но сложное в исполнении решение: нужно было съезжать от братьев.       Ещё две работы оказалось найти не так уж и сложно, сложнее стало совмещать это с личной жизнью. Зато после первой зарплаты можно будет уже позволить себе небольшую комнатку. Этим Минхо и поделился со своими парнями, пока дожаривал оладьи. Вот только, когда он обернулся к ним, то заметил одинаковые грустные выражения на их лицах.       — Что такое? — взволнованно спросил Минхо.       Он выключил плиту, поставил на стол тарелку с оладьями и наконец подошёл к своим любимым. Феликс просто молча ткнулся ему в шею, Чан же усадил между ними и взял за руки, вынуждая посмотреть на себя.       — Хо, ты опять всё сам спланировал, не сказав никому, как в тот раз, когда сбежал из дома. Знаешь, это очень угнетает, ты будто не желаешь считаться со всеми остальными, особенно с близкими. Мы ведь не осудим, но ты же знаешь, что мы очень переживаем, а ты снова и снова отталкиваешь, не доверяешь нам.       Минхо захотелось пристыжено отвернуться или обиженно возмутиться, что нет, он вовсе не отталкивает, но он остановил себя. Чан точно не хотел его обидеть этими словами, просто выразился так, что задел. Чан, видимо, и сам это понял, поэтому попытался сказать по-другому.       — Хо, иногда создаётся ощущение, что ты убегаешь от помощи. То есть, ты обращаешься к нам за чем-то, а потом остстраняешься, будто даёшь нам время от тебя отдохнуть. И даже сейчас… Хо, тебе не обязательно вытягивать всё на себе. Мы с Ликси безумно тобой дорожим и хотим быть рядом настолько часто, насколько это возможно. Мы знаем, что тебе важна свобода действий и ты никому не позволишь управлять тобой. Мы просто очень не хотим, чтобы ты боролся один, мы с тобой. Просить помощи не равно быть бессильным, понимаешь? — Крис мягко улыбнулся и отпустил руку Минхо, чтобы погладить его по щеке, а потом так же погладить по волосам Феликса, пристроившегося на плече Минхо. — Ты вроде как знаешь, что можешь на нас положиться, но стараешься не прибегать к нашей помощи, будто пытаешься доказать, что ты можешь и в одиночку всё одолеть или не веришь, что мы хотим тебе помогать. Ты можешь, мы это знаем, но ведь всем вместе решать проблемы легче, да?       — Но как вы оба сможете мне помочь с этим? Я ведь действительно сам справляюсь и уже даже начал поиски чего-то, что будет по карману, — Минхо просто пожал плечами. — Да и у вас полно проблем, зачем вам ещё и меня в добавок?       — Хён, это не так. Ты говоришь так, будто ты проблема, но ты не проблема: ты — человек, которого люблю я, которого любит Чанни-хён. И ещё есть люди, которые тебя любят и беспокоятся о тебе. Хён, ну, подумай, мы же тут для тебя, мы можем помочь тебе поискать хорошие варианты квартиры для съёма или поискать работу, которая не будет выпивать из тебя все соки и занимать всё время. Потому что главное, чтобы ты чувствовал себя хорошо, хён, — Феликс говорил тихо, щекотно тыкаясь губами в шею, и это заставляло невольно улыбаться.       Тот, похоже, этого самого и добивался. В конце своей фразы Феликс прихватил кожу на шее Минхо губами, мягко потянув, явно, чтобы разрядить обстановку. Он всегда старался сделать так, чтобы до сильных всклок между ними не доходило, мягко одёргивал, нежил, целовал, отвлекал, даже если перетягивал таким образом гнев на себя. Это помогало сохранять баланс, но в то же время Минхо чувствовал себя совестно из-за того, что Феликс добровольно принимал на себя роль барьера.       Чан будто уловил его мысли и, чтобы не заставлять Феликса ещё больше волноваться, не стал больше развивать эту тему. Он мягко потянул руку Минхо к себе и поцеловал его пальцы, после чего развернул и чмокнул в ладошку, затем запястье.       — Мы рядом, Хо, — просто сказал он.       «Они рядом и готовы помочь не потому что я проблема, а потому что они любят меня» — мысль, которую Минхо вынес из всего этого разговора. Он помнил, что об этом они как-то уже говорили, но тогда это так ни к чему и не привело. В этот же раз такая мысль заставила задуматься. Стоило больше доверять Феликсу и Чану, хотя Минхо не был уверен, а можно ли ещё больше раскрыться кому-то, чем так, насколько он уже открыл себя им.       Завтрак прошёл в тихом раздумии, по ходу которого Феликс и Чан о чём-то переговаривались и то один, то второй ластились то друг к другу, то к Минхо. Это не тревожило, наоборот, успокаивало, что было правильно, ведь выходной не хотелось тратить на тревоги и печали. Когда же они закончили, Феликс вызвался помыть посуду, пока Чан загрёб Минхо в объятия.       Для вида, Минхо посопротивлялся совсем немного, после чего просто расслабился, откинувшись на его плечо. Обняв руки Чана поверх, он вдруг ощутил себя в самом надёжном и безопасном месте на земле. Действительно, ведь Чан всегда действовал в его интересах и заботился о нём. Всё то противление его словам, сказанным ранее, улеглось, осталось лишь тепло оттого, что Чан не переставал никогда действовать в его интересах.       — Я люблю тебя, — тихо сказал Минхо ему, а Чан поцеловал его в щёку, крепче прижимая к своей груди. Феликс, домыв посуду, подошёл к ним, но вместо того, чтобы влиться в обнимашки, предложил:       — А давайте пойдём валяться на кровать. Устроим свой обнимательный клубочек, — а потом, будто вспомнив что-то, улыбнулся и посмотрел в глаза Минхо. — У нас будет свой как мурчащий котёл, но только мурчащее гнёздышко.       Не сразу, но Минхо понял, что Феликс имеет ввиду сцену из своего сна, поэтому он кивнул, улыбаясь, и встал, потянув следом за собой и Чана. Все вместе они завалились на широкую постель, куда спустя всего несколько минут прибежал и Дори, желающий, чтобы его тоже погладили и почесали за ушком.       Остальные коты не явились, видимо, решив, что им оно не так уж и надо, потом перепадёт, но частично сон Феликса всё же исполнился.       Уже когда они вдоволь нагладились кота, нацеловались и натискались, Феликс снова заговорил о том же, что они не закончили прежде, но немного иначе:       — Хо-хён, знаешь, мы вообще-то давно обсуждали это, но, раз такая ситуация, что ты думаешь съехать от брата, может ты не хочешь жить здесь, с нами? — и когда Минхо смог лишь изумленно выдохнуть, поспешил заверить: — Если тебе нужно побыть одному, всё в порядке. Просто если захочешь, мы будем очень рады тебе.       Жить вместе значило просыпаться в одной постели, готовить вместе завтрак, как сегодня, получать свой утренний поцелуй и вечерний тоже перед сном. Видеться каждый день. Но Минхо не произнёс «да, конечно же хочу», которое так и рвалось с губ, вместо этого он сказал:       — Мне надо подумать.       И он знал, что его возлюбленные примут этот ответ. Они были готовы ждать, пока он не примет это решение и это грело по-настоящему.