Упаду в небо

— Ма Ёль… ещё… ещё… хочу тебя… всего…       Бессвязные слова срывались с губ Лю Мяо, когда он чувствовал внутри себя ритмичные движения горячего члена Ма Ёля, тёрся спиной о рельефные мышцы его груди. Широко разведя ноги, Лю Мяо поднимался и опускался, плавно скользя по напряжённому члену Ма Ёля, пока тот придерживал его за тонкую талию. В головах обоих было пусто. Там, где соприкасались их тела, кожа горела от трения и жара рук. Внутри проститута словно полыхал пожар, так горячо он обхватывал собой орган юноши. Лю Мяо хотел раствориться в этом человеке, отдать себя полностью, пока он ещё может, пока он ещё Лю Мяо, пока он чистый. — Возьми меня…       Повернувшись лицом к Ма Ёлю, Лю Мяо впился губами в его рот, обхватил крепкую шею. Теперь ему не была нужна поддержка рук Ма Ёля, он мог двигаться сам, контролируя глубину и скорость проникновений.       Оторвавшись от губ сидевшего на его коленях юноши, Ма Ёль посмотрел на Лю Мяо. Голова того, откинулась назад, обнажая длинную белую шею. Кадык судорожно подёргивался, дыхание сбивалось. Сегодня Лю Мяо отдавался как-то по особенному страстно. Ненасытно. Полностью. — Ты такой пылкий сегодня… Я схожу с ума от тебя, Лю Мяо… Я хочу тебя так сильно…      Ма Ёль опрокинул Лю Мяо на спину, забросил его ноги на свои плечи. Он врывался в это горячее тело, так жадно принимающее его. Откуда только взялись силы? Лю Мяо сегодня был поразительно отзывчив. Любое прикосновение вызывало в нем отклик, он плавился в руках любовника, словно воск на солнце. Его отзывчивость находила ответ в теле Ма Ёля. На подобный уровень их страсть поднялась впервые. Несмотря на неоднократные акты их соития, Ма Ёль всегда чувствовал некую отрешённость своего партнёра, словно он был не до конца с ним. Словно тонкая вуаль отделяла их друг от друга, не толще паутины, но такая непреодолимая. А сегодня… Сегодня никаких преград Ма Ёль не чувствовал. Сегодня он держал в объятиях настоящего Лю Мяо. И осознание этого заводило ещё сильнее. Ма Ёль хотел стать ещё ближе, войти глубже, забраться под тонкую бледную кожу. Его затопила волна какого-то нежного чувства, названия которому он не знал. Поднявшись из глубин души, это чувство выплеснулось внутрь Лю Мяо потоком горячей спермы. Ма Ёль упал опустошённым на Лю Мяо, придавив его всем своим телом. Ему не хотелось покидать горячую и мягкую плоть своего любовника. Остаться внутри него, обнимать его, целовать его закрытые глаза и пересохшие губы, припасть к его шее, чувствовать грудью биение сердца. Поднявшись на локте, Ма Ёль играл с длинными прядями волос Лю Мяо. — Лю Мяо, ты бесподобен… Ты такой… я не могу выразить словами все свои чувства.       Ма Ёль уткнулся в плечо Лю Мяо. Тонкая белая рука поднялась и опустилась, обнимая, на его спину. Ма Ёль не увидел, как слезинки пробежали из уголков глаз Лю Мяо и пропали в его волосах.       Сегодня последний раз. Последний. Уже завтра Лю Мяо приступит к своей работе в «Нефритовом рае». Так сказал ему хозяин Ма сегодня утром. Он и так достаточно долго прохлаждался и уделял внимание исключительно Ма Ёлю. Время, отведённое хозяином Ма на обучение сына, истекло. Поэтому сегодня Лю Мяо хотел насладиться их близостью в полной мере. Завтра у него уже не будет такого шанса. Завтра они снова разойдутся по разным сторонам дороги, сын хозяина и проститут, работающий на этого хозяина. Юноша впитывал последние мгновения счастья, последние крупицы, которые остались ему на память. Он не упустит ни одного. Его рука прижала голову Ма Ёля к своему плечу, а губы коснулись волос еле ощутимым поцелуем.       Если бы судьба сложилась по иному! Если бы родители не оставили его… смогли бы они встретиться, как равные? Смогли бы подружиться? Или они шли бы каждый своей дорогой, не подозревая о существовании друг друга? И сейчас Ма Ёль лежал бы в объятиях другого человека? Почему в его голову вообще приходили подобные мысли? Он снова поймал себя на размышлениях о чистоте. Лю Мяо всегда соблюдал чистоту тела и никогда не позволил бы себе прийти к клиенту не подготовившись. Но рядом с Ма Ёлем он стал задумываться о чистоте иного рода. Чистоте души. Словно слова, сказанные Ма Ёлем тогда у бассейна, позволили Лю Мяо очиститься от скверны его положения проститута. Рядом с этим юношей Лю Мяо чувствовал себя невинным, словно младенец. Словно не было в его жизни последних двух лет, когда его тело пользовало столько мужчин. Столько чужих тел… чужих рук… чужого семени… Сейчас, понимая, что с завтрашнего дня он снова опустится на дно, Лю Мяо особенно остро чувствовал уходящие мгновения счастья принадлежать только одному человеку. Словно лучик надежды прорезал кромешную тьму вокруг него и теперь гас, растворяясь в окружающем сумраке. Те чувства, которые Ма Ёль вызвал в Лю Мяо, он постарается спрятать глубоко внутри. Он никому не позволит лишить себя этих крупиц счастья. Поэтому сейчас он обнимал Ма Ёля, наслаждаясь исходящим от его тела теплом и ароматом, прислушиваясь к его дыханию, стараясь вобрать в себя, в свою память каждую чёрточку лица, каждое движение юноши.       Когда Ма Ёль проснулся утром, было уже позднее утро. Он лежал на постели один, заботливо укрытый одеялом. Подушка рядом с ним была остывшей, значит Лю Мяо покинул его давно. Странно, последнее время они просыпались вместе и успевали насладиться друг другом до начала нового дня. Сейчас, лёжа в остывающей постели, Ма Ёль чувствовал одиночество. Ему было непривычно холодно под теплым одеялом, тоска заползла змеёй в его душу. Предчувствие непоправимого настойчиво билось в мозгу.       Ма Ёль быстро встал и отправился на поиски Лю Мяо, но почему-то не смог нигде его найти. В его комнате юноши не было, слуги его не видели. Куда он мог исчезнуть? Промучившись в бесплодных поисках весь день, Ма Ёль случайно наткнулся на Су Джи, которая куда-то спешила с тазиком воды и полотенцами. — Су Джи, ты не видела Лю Мяо?       Руки девочки задрожали, она склонила голову, спрятав лицо. — Су Джи, что случилось? Ты испугалась? Почему ты не смотришь на меня?       Подняв лицо девочки за подбородок, Ма Ёль увидел, что она с трудом сдерживает слёзы. — Су Джи! Что случилось? Отвечай немедленно!       Страшная догадка закралась в сердце Ма Ёля. — Это… связано с Лю Мяо?       Девочка, всхлипывая, кивнула. — Ты идёшь к нему?       Су Джи снова кивнула. — Веди.       Ма Ёль сам удивился каким помертвевшим звучал его голос. Ещё не зная, что произошло, он уже испугался. Су Джи привела его в другое крыло и остановилась у одной двери. — Он здесь? — Да, молодой господин.       Что-то подсказывало Ма Ёлю, что детские глаза не должны видеть спрятанное за этой дверью. — Су Джи, давай я пойду туда один, а ты подождёшь меня здесь? Если понадобится твоя помощь я позову тебя.       Ма Ёль забрал из рук девочки воду и полотенца и, собравшись с духом, вошёл в комнату.       В комнате было не очень светло, но Лю Мяо, лежавший ничком на постели, был виден сразу. Его тело было прикрыто простыней, а сам он был неподвижен и никак не отреагировал на скрип двери. Ма Ёль поставил воду рядом с постелью и дрожащей рукой откинул покрывало. Его глазам предстало тело Лю Мяо, покрытое красными следами засов. На запястьях проступали начинающие темнеть следы пальцев. Присмотревшись, Ма Ёль увидел несколько следов от зубов. Опустив глаза ниже, он обнаружил струйку спермы, вытекающую из Лю Мяо. Попытка рассмотреть сам проход вызвала в теле юноши дрожь, и с его губ сорвался болезненный стон. Все тело было покрыто испариной, длинные волосы прилипали ко лбу и спине. Что же за животное побывало здесь и оставило его в таком состоянии?       Ма Ёль выглянул наружу и сказал сидевшей у стены Су Джи, чтобы она сбегала к хозяину Ма и попросила его пригласить к Лю Мяо лекаря, а сам вернулся в комнату.       Сначала нужно было обтереть Лю Мяо смоченными в воде полотенцами. Еле сдерживаясь от охватившего его негодования, Ма Ёль всё-таки старался быть нежным и аккуратным. Он убрал мокрые волосы Лю Мяо и стал смывать следы пота и семени со спины юноши, потом протер его руки и наконец принялся за ноги. Ему было страшно поднимать взгляд на ягодицы Лю Мяо, которые расцвели алым от шлепков по нежной коже. Тот, кто так себя вёл, был зверем. Ма Ёль никогда даже не мог себе представить, что один человек может совершить подобное насилие над другим. В том, что это было насилием Ма Ёль не сомневался — за то время, что он делил постель с Лю Мяо, последний никогда не давал понять, что ищет жестокости в отношении себя. Приложив к покрасневшим ягодицам прохладное полотенце, чтобы унять боль, Ма Ёль вышел из комнаты. Су Джи уже должна была вернуться.       Девочка действительно сидела у дверей комнаты. — Су Джи, отец пригласит лекаря?       Девочка тихо покачала головой. — Нет. Хозяин Ма сказал, что Лю Мяо должен принимать последствия своей работы, лекарь стоит дорого. — Что?!       Возмущению Ма Ёля не было предела. Слёзы, скопившиеся в уголках его глаз пока он обтирал Лю Мяо, моментально высохли. — Где сейчас хозяин Ма? — Он в своей комнате. У него в гостях господин Вань Ге. — Господин Вань Ге? Но ведь он же лекарь! Я немедленно схожу сам и попрошу господина Вань Ге осмотреть Лю Мяо!       Ма Ёль решительным шагом направился в покой отца. — Отец, это Ма Ёль. Я вхожу.       В комнате кроме хозяина Ма был ещё господин Вань Ге. Этот человек был лекарем и другом юности хозяина. Он помогал работникам «Нефритового рая», когда возникала такая необходимость, и Ма Ёль очень рассчитывал на его помощь сейчас. Когда юноша вошёл в комнату, мужчины весело разговаривали и пили чай. Увидев Ма Ёля, его отец нахмурился. — Зачем ты побеспокоил нас? — Отец, я прошу помощи для Лю Мяо. Ему нужен лекарь. Позвольте господину Вань Ге осмотреть его. — Как ты смеешь врываться сюда и требовать, чтобы такой уважаемый человек всё бросил и побежал к какому-то проституту только потому, что тому, видите ли, нездоровится?! Тебе не стыдно?       Ма Ёль склонился в глубоком поклоне. — Отец, Лю Мяо очень плох. Я видел его. Его словно терзал дикий зверь. Если лекарь не осмотрит его сейчас, то завтра ему станет ещё хуже. — Он привык к тому, что клиенты делают с его телом, что хотят. Он справится. Почему ты так беспокоишься о нем? — За то время, что мы были вместе… он… он мне нравится… я хочу ему помочь. — За то время, что вы были вместе? За это время Лю Мяо совсем забыл, кто он и кому принадлежит. Пришлось напомнить ему.       Ма Ёль почувствовал, как спина покрылась каплями холодного пота. Догадки одна страшнее другой теснились в его голове. — Отец… Кто сделал это с Лю Мяо? — Щенок! Какое ты имеешь право спрашивать меня о таком? — Отец, ответьте… пожалуйста. Кто? — Я сам напомнил Лю Мяо о его положении.       Не может быть! В памяти Ма Ёля всплыло тело Лю Мяо, измученное, покрытое укусами и засосами. Его отец не мог быть таким жестоким. — Отец, вы же всегда любили Лю Мяо! Как вы могли так поступить с ним! Даже если и так, почему вы не хотите, чтобы лекарь осмотрел и помог ему? — Это его наказание. А вот ты совсем обнаглел. Убирайся!       Ма Ёль опустился на колени. — Отец… если вы не позволяете лекарю осмотреть Лю Мяо, тогда позвольте дать ему лекарство… Я сам всё сделаю. Дайте лекарство.       Хозяин Ма встал из-за чайного стола и подошёл к стоящему на коленях юноше. — Лекарство? Лекарство стоит больших денег. То время, что вы провели вместе, Лю Мяо не работал, я не получил никакой прибыли от него. А что есть у тебя? — Я заплачу сколько скажете. — Сколько скажу? У тебя нет своих денег. Ты ничего не заработал сам. У тебя есть только твое тело. Ты дашь мне его?       Ма Ёль отшатнулся. Что? Его отец хочет заняться с ним тем, чем занимаются мужчины в борделе?       Хозяин Ма рассмеялся. — Смотри, Вань Ге, мальчик понял. Не бойся, я не стану требовать, чтобы ты раздвинул передо мной ноги. Вместо этого, — хозяин Ма развязал свое платье, — отсоси мне. Хочу посмотреть, чему тебя научил Лю Мяо.       Ма Ёль не верил своим глазам и ушам. Его отец… сначала изнасиловал Лю Мяо, а теперь хочет, чтобы его сын отсосал ему? Мир сошел с ума? — Отец… — Что, не хочешь пачкать свой рот ради проститута? Тогда убирайся.       Ма Ёль молчал. С одной стороны, он даже в страшном сне не мог представить себе нынешнюю ситуацию, а с другой — там совсем один лежал измученный Лю Мяо, ему была нужна помощь, и, похоже, Ма Ёль единственный, кто мог помочь своему другу. Неужели его остановит гордость?       Ма Ёль протянул руку и достал из штанов член отца. Он не хотел смотреть в лицо своему родителю и постарался отрешиться от всего. Надо представить, что перед ним Лю Мяо, тогда всё будет проще. — Если ты не постараешься, то твой дружок не получит лекарство.       Ма Ёль наклонился лицом и взял в рот головку. Член, который он ласкал, был больше, чем у Лю Мяо. Налитый кровью, он заполнял рот полностью. У Ма Ёля не было большого опыта в ласках подобного рода, поэтому он плохо представлял, что делать. Он пытался вспомнить, что делал с ним Лю Мяо и попытался ему подражать. — И это все, чему научил тебя Лю Мяо? Ничего не дам. В памяти всплыли сцены их ласк с Лю Мяо. Вот он облизывает член самого Ма Ёля по длине, дразнит языком, облизывает и обсасывает. Лю Мяо всегда старался доставить удовольствие, наверное в этом секрет. Поэтому Ма Ёль отбросил сантименты и целиком сосредоточился на процессе. Его движения стали увереннее, губы стали обхватывать ствол сильнее. — Вот так… да… Тебе нравится? Тебе нравится мой член? Ещё сильнее… глубже… — Оближи яйца… возьми их в рот… Я научил Лю Мяо, научу и тебя… Ма Ёль задыхался, из глаз текли слёзы, горло болело от непривычного напряжения. Член врывался в глотку беспощадно. — Посмотри на меня… Я сказал — посмотри!       Ма Ёль открыл и поднял глаза. Он впервые видел отца с такого ракурса. Да и с таким выражением лица тоже. Мужчина держал голову Ма Ёля двумя руками, не позволяя далеко отодвинуться. Терпкий запах в мужского вожделения дразнил ноздри юноши, и он начал чувствовать непонятное возбуждение. — А у тебя есть потенциал. Тебе нужна практика. Хочешь, я тебе её обеспечу?       Что-то промелькнуло в глазах Ма Ёля, и это не осталось незамеченным хозяином Ма. — Знаешь сколько раз мне отсасывал Лю Мяо? Он так же, как и ты, стоял передо мной на коленях, пока я вбивал в его рот свой член.       Ма Ёль почувствовал, что член в его рту набух ещё больше. — Хочешь скажу сколько мужчин он обслужил за время работы здесь? И ради такого, ради подстилки для мужиков, ты сейчас стоишь на коленях и отсасываешь своему отцу? Тебе нравится? Из тебя может получиться неплохая сучка. Что скажешь?       Ма Ёль уже плохо соображал. Он не мог вырваться из рук, властно держащих его голову, а рот практически онемел. Всё, что он мог делать, это позволить насиловать себя в ожидании разрядки. — Ааааа…       Член содрогнулся, и горячая сперма заполнила рот Ма Ёля. — Не смей выплёвывать. Проглоти… Посмотри на меня… Открой рот… У тебя жалкий вид… такой грязный… — Вы дадите лекарство? — Сучка должна получить свою плату?       Хозяин Ма подошёл к шкафчику и достал оттуда маленькую баночку с мазью. — Намажь израненные места.       В этот момент раздался голос лекаря Вань Ге. Ма Ёль вздрогнул. Он совершенно забыл о присутствии постороннего человека и сейчас осознав, что у его позора был свидетель, щёки залила краска стыда. — Ма Ёль, перед тем как использовать мазь, ты должен почистить Лю Мяо. Уж не знаю, как ты это сделаешь, но там всё должно быть чистым. И вот ещё, — лекарь вытащил из рукава крошечную бутылочку и протянул её Ма Ёлю, — дай ему эти капли. Запомни — не больше трёх. Это уймёт лихорадку.       Ма Ёль взял бутылочку и поклонился лекарю. Его горло саднило, и голос плохо повиновался. — Благодарю, господин лекарь.       С этими словами он вышел из комнаты и, забыв об оставшихся в комнате мужчинах, побежал к Лю Мяо.       После ухода сына хозяин Ма обернулся к лекарю Вань Ге. — Зачем ты дал ему капли? — Ты сам сказал, что за удовольствие надо платить.       Хозяин Ма подошёл к собеседнику и поставил ногу на его пах. — Так у тебя встал. — Ты так насиловал рот своего сына, что я возбудился. Не хочешь взять на себя ответственность? — Извращенец. Тебе так понравилось? — Почему ты заставил мальчика пройти через всё это? Ведь ты позвал меня для того, чтобы я осмотрел Лю Мяо? Как бы ты не был к нему жесток, ты питаешь к мальчишке слабость. Ты не позволил бы ему заболеть. Тогда зачем? — Не знаю. Захотел и всё. — А ты не ревнуешь случаем? — Если ты не заткнешься, то пеняй на себя.       Хозяин Ма надавил ногой сильнее. Как бы не жалел лекарь несчастного проститута, но идти на конфликт с хозяином борделя он не хотел совершенно. — Мммм… ты такой жестокий… — Поласкай себя для меня. Я хочу увидеть как ты кончишь.       Лекарь Вань Ге развязал завязки на своей одежде, ослабил пояс и вытащил из штанов вставший член. Не отрывая глаз от лица господина Ма, Вань Ге принялся ласкать себя рукой. Ему так хотелось, чтобы стоящий перед ним мужчина завалил его на постель и взял. Так же, как когда-то в юности — грубо, жёстко. Он хотел быть изнасилованным своим другом. Поэтому сейчас Вань Ге ласкал себя нисколько не стесняясь. — Тебя возбуждает мой вид? Смотри — ты потребовал, и я уже дрочу для тебя. Что ещё ты хочешь, чтобы я сделал? Я сделаю всё. — Ты так сильно меня хочешь? Ты грязный извращенец. Столько лет прошло, а ты всё тот же. — Ты сам сделал меня таким… Ма Чень, помнишь, как ты первый раз взял меня на пруду под ивами? Мне было больно и страшно. Ты вбивался в мое тело, не обращая внимания на протесты. Помнишь, как насиловал, пока твой немой слуга держал меня? Помнишь кровь, стекающую по моим ногам? А сколько раз ты брал меня после, когда только появлялось желание? Тогда я скрыл от всех, что это ты со мной сделал… Я ждал тебя каждый день… чтобы ты брал меня снова и снова…чтобы ты был во мне… словно кобель, покрывающий течную суку… Ты уходил, твоя сперма вытекала из меня, а я облизывал испачканные ею пальцы и думал о тебе.       Вань Ге продолжал ритмично двигать рукой по своему члену. Пальцы стали скользкими от вытекающей смазки, одежда была в беспорядке. Иногда от напряжения он закусывал нижнюю губу, но при этом не сводил глаз со своего друга. Его вид был настолько развратен, что у мужчины запульсировала жилка на виске. — Смотри… смотри на меня, Ма Чень. Я знаю, чего ты хочешь, ты всегда был таким… И я готов сделать для тебя всё… аааа… Зачем тебе эти мальчишки? Они ничего не понимают…       Лекарь был уже на пределе. — Неужели тебе недостаточно меня? Оставь их… только я… могу… удовлетворить твою жажду… Ааааа…       Струя густой спермы вырвалась из члена Вань Ге и испачкала ему руки. Он судорожно выдохнул и уставился на господина Ма. — Ты доволен?       Вместо ответа господин Ма рывком притянул к себе лекаря и впился в его рот жадным поцелуем. Он укусил его нижнюю губу, и в ртах обоих мужчин появился соленый вкус крови. — Ты жадный и жестокий, словно зверь. Будь со мной, и тебе больше никто не будет нужен. — Я подумаю.       Тем временем Ма Ёль уже вернулся в комнату Лю Мяо. Юноша продолжал тихо лежать на животе. Создавалось впечатление, что он даже не двигался с момента ухода Ма Ёля. — Лю Мяо, — тихо позвал его Ма Ёль, но ответа не получил.       Тогда он приподнял полотенце, которое оставил на ягодицах юноши. Покраснение никуда не ушло, на коже горели яркие красные отпечатки. Ма Ёль сел на пол рядом с неподвижным телом, из его глаз закапали слезы. То, что отец оказался настолько жестоким, удивило его. Он никогда раньше не видел эту тёмную сторону родителя, даже не подозревал, что она есть. Только теперь, оказавшись рядом с телом жертвы его насилия и испытав на себе его необузданность, Ма Ёль начал понимать, что совершенно не знает отца. Сделать такое с собственным сыном… Но главное — в руках Ма Ёля было лекарство. Теперь он мог помочь другу.       Осторожно, стараясь не причинить лишней боли, Ма Ёль раздвинул ягодицы Лю Мяо. Его глазам предстал покрасневший и истерзанный вход. Ма Ёль попытался слегка нажать на опухшую кожу и услышал слабый стон, сорвавшийся с губ Лю Мяо. Тот слабо дёрнулся в попытке избежать контакта с пальцами. — Лю Мяо, это я, Ма Ёль. Я не причиню тебе вред. Прости, я должен почистить тебя.       Может быть звук знакомого голоса прорвался сквозь пелену, застилавшую сознание Лю Мяо, но попытка убежать прекратилась. — Потерпи немного, я буду осторожен.       Очень медленно Ма Ёль ввел в задний проход Лю Мяо указательный палец и слегка надавил. Из-под пальца начала сочиться сперма, заполнившая собой внутреннее пространство. Делая движения взад-вперёд, слегка сгибая палец, Ма Ёль пытался вытолкнуть белую жидкость наружу. Через некоторое время, не чувствуя сопротивления, Ма Ёль добавил ещё один палец. Теперь дело пошло быстрее. Сперма вытекала из Лю Мяо, стекая вниз белыми каплями. Сколько же раз отец кончил в него? Ма Ёль старался не обращать внимание на розовые вкрапления крови. Его сердце глухо стучало, в горле пересохло. Он пытался убедить себя, что это последствия надругательства отца над его ртом, но где-то в глубине души понимал — это ложь, его охватывало какое-то непонятное, ранее незнакомое чувство. Ему было бесконечно жаль Лю Мяо, он страдал, видя его истерзанное тело. Но вместе с тем Ма Ёль хотел всё больше прикасаться к этой осквернённой плоти. Он почувствовал начинающуюся дрожь. Даже закрыв глаза, перед мысленным взором ярко вырисовывалась картина нежной красной кожицы, по которой спекают белые капли. Он сошёл с ума. Неужели он такой же бесчувственный зверь, как и его отец? Не выдержав, Ма Ёль вытащил пальцы. Теперь нужно было омыть это место, но прикосновение влажной тряпки вызвало новый болезненный стон Лю Мяо. Что же делать? Лекарь сказал, что там должно быть чисто, иначе лекарство не подействует.       Ма Ёль плеснул себе на лицо водой из тазика. Ему нужно было хоть немного остыть.       Похоже выход был только один. Осторожно подогнув ноги Лю Мяо под его живот, Ма Ёль заставил того немного приподняться. Теперь ягодицы проститута немного расходились, облегчая доступ ко входу. Собрав в кулак всю свою решительность, Ма Ёль прижался губами к проходу и начал вылизывать его своим языком. Тёплый, мягкий и влажный, он проникал внутрь измученного Лю Мяо не доставляя лишней боли. Ма Ёль решил попробовать высосать изнутри остатки спермы, но вышло немного — похоже, что он смог удалить всё. Однако сама ситуация, в которой Ма Ёль оказался, продолжала оказывать на его сознание особое действие. Вылизывать задний проход, высасывать оттуда чужую сперму… Ма Ёль почувствовал тяжесть внизу. С ужасом он понял, что у него встал член. Что же ему делать? Разгорячённое воображение рисовало картины, одну безумней другой. Вот он приставляет свой вставший член ко входу Лю Мяо и резким движением входит в него, наполняя собой и причиняя новые мучения. Он входит в него снова и снова на всю длину, не обращая внимания на попытки Лю Мяо избежать вторжения, на его всхлипы, на новую кровь, вытекающую из его ануса. Он насилует его так же, как до этого делал его отец. И, наконец, с диким хрипом он кончает прямо внутрь Лю Мяо, смешивая их сперму и кровь в одно месиво.       Ма Ёль открыл глаза. Его пальцы нервно дрожали, из отверстия на головке члена вытекало семя. Оказывается он так явно представил картину своего надругательства над Лю Мяо, что не заметил, как начал дрочить. Похоже, что остатки разума все-таки удержали его на краю, и он не опустился до насилия, не воспользовался бесчувственным состоянием друга. Он всего лишь вообразил себе эту сцену. Но почему именно такую? Не нежное соитие, когда любовники дарят друг другу ласки и удовольствие, а грубое и жестокое насилие? Неужели вид истерзанной плоти со следами крови и спермы, затем надругательство над его собственным ртом и последующие попытки очистить тело Лю Мяо пробудили с Ма Ёле ту тёмную сторону, которую он и не подозревал в себе?       Вытерев руки о влажное полотенце, Ма Ёль нанес тонким слоем мазь на израненные места, постаравшись сделать всё аккуратно и нежно. Потом капнул три капли лекарства на пересохшие губы Лю Мяо и бережно укрыл одеялом. — Выздоравливай, Лю Мяо. Я попрошу Су Джи присмотреть за тобой ночью. Я вернусь утром.       Он не может оставаться рядом, он должен бежать от него, пока ещё были силы держать себя в руках. Прочь из этой комнаты, в которой даже воздух пропитался насилием и вожделением. Он должен побыть один, привести чувства и мысли в порядок. Дойдя до бассейна, Ма Ёль не раздумывая разделся и окунулся в воду с головой. Холодная вода обожгла кожу, все тело словно пронзили тысячи тонких игл. Выйдя из воды, Ма Ёль почувствовал холод ночного воздуха. Да, это то, что ему было сейчас нужно. Лучше дрожать от холода, чем от грязного возбуждения, которое он испытал в той страшной комнате.