I see stars for the first time

Феликс позвонил Хёнджину ближе к пяти вечера, когда старший делал огромное количество домашней работы, заданной на выходные. Хван на неё благополучно забил и очень хотел сейчас обвинить в этом Ликса, который вытаскивал его в клуб два дня подряд. Так получилось не только потому, что младший боялся идти один с едва знакомой компанией, а потому, что он хотел, чтобы эта компания стала не только для него постоянной, но и для Хёнджина тоже. Ликс прекрасно знал положение Хвана, знал, что тот никогда не имел ни одного нормального друга, кроме самого Феликса, и очень хотел ему помочь. Он старался всеми силами уговорить Хёнджина погулять, и когда тот соглашался, он победно улыбался и понимал, что становится на шаг ближе к цели вырвать своего друга из глубокой тёмной ямы и показать ему молодость, которая у всех только одна, во всей её красоте. – Хёнджин, чем занят? – спросил голос в телефоне. – Собираюсь разозлиться на одного человека, так как он отвлекает меня от моего задания на дом, за которое, между прочим, ему тоже стоило бы взяться. – Ну Джинни, я же не специально так, – отвечал младший, – я вообще тебе хотел кое-что рассказать, а ты вот так вот! Хван глубоко вздохнул, уже не в силах злиться на своего друга. – Ну и что рассказать хотел? – Это надо при встрече, Хёнджин, такие вещи никто по телефону не обсуждает, – тараторил Феликс. – Такие вещи? Ликс, это же то, о чём я думаю, да? Хёнджин довольно улыбнулся, откидываясь на спинку стула и слушая, как через телефон причитает младший, что Хван – извращенец, и какого он вообще мнения о своём лучшем друге, ведь они с Чанбином знакомы только пару дней. Старший лишь громко смеялся на то, как вскипал Ликс. – Ликс, вот при всём уважении. Моя мать сегодня итак сегодня чуть не прибила меня, когда я вернулся, а ты предлагаешь пойти с тобой прогуляться? Да она же мне ноги оторвёт, если не что похуже, – возмутился Хёнджин. – Джинни, ну пожалуйста. Ну разве так трудно сделать что-то для друга? – умолял Феликс. – Не трудно, но это уже который раз. А вообще даже не пытайся мной манипулировать, ясно? Это не сработает, – заявил Хван. – Хёнджин! Ну я сделаю то, что ты хочешь! Ну пожалуйста! На секунду блондин задумался. Сделает прям всё, что он захочет? И нет, никаких сомнительных мыслей сейчас, но такую возможность упускать нельзя. Пока дают – надо брать. Вообще-то, Хван ещё не придумал, что ему нужно, но понял, что придумать ещё успеет. – Хорошо, я согласен. Но ты сделаешь то, что я прошу, – ответил Хёнджин. – Надеюсь, это не что-то сложное, но спасибо, что согласился! Пока-пока, увидимся тогда! – попрощался Ликс и бросил трубку. – Ладно, один поход в кофейню я ещё выдержу сегодня, но не больше, – вздохнул Хван, быстро выводя буквы в своей тетради. Чем быстрее он разделается с заданием по химии, тем же лучше для него. Хёнджин не стал наряжаться, как он это обычно делал, так что простого свитера и темных штанов ему хватило, чтобы всё равно скрыть свой образ длинным пальто. Вечера уже были холодными, а сейчас было около семи. Хван плёлся по улице, так как идти было не особо далеко. Перед выходом из дома он, хвала небесам, не пересёкся со своей матерью, из комнаты которой доносились разные диалоги, так как она снова громко включила для просмотра сериалы. А ещё плюсом было то, что его не увидела ни одна горничная, которые в основном докладывали всё хозяйке дома, так как очень сильно боялись этой крикливой и придирчивой женщины, и их можно было понять. Конечно, на доме висели камеры с двух сторон, но их не смотрят. Они просто пишут запись, и если что-то случится, всегда можно будет посмотреть, но в остальное время просто безделушка. Фонари уже включили, ведь темнеет рано. На их свету виднелись опавшие листочки, пролетающие в воздухе, что кружились и падали на тротуары людям под ноги. Они приятно шуршали, поэтому Хван поддевал их носками ботинок и подбрасывал, чтобы они разлетались по сторонам, очищая дорожку. – Джинни, – вылетел откуда-то Феликс и кинулся другу на плечи. – Я же говорил так не делать, – напомнил Хёнджин. – Ой, да ладно тебе. Пошли давай, я нашёл какую-то пекарню за углом, так что надеюсь успеть купить там что-то сладенькое. – Ликс, ты вроде говорил, что мы зайдём посидеть в кофейню, а не тебе за булками, – злился Хван. – Да, мы и в кофейню пойдём. Булочки я заберу домой! Хёнджин улыбнулся кончиками губ. Иногда его друг – это маленький семилетний ребёнок, который ещё не познал тягот жизни и наслаждался каждым её моментом, радовался таким простым вещам, как булочкам с разными начинками, фотографиям собак с интернете, огромной куче снега и всё в этом роде. Хван даже немного завидовал, ведь таких прелестей он никогда не видит. Видел, но то было давно, и сейчас найти хоть малейший повод для радости уже успех. Пекарня наполнена людьми, то и дело смотрящими в витрины и тыкающими пальцами на разные плюшки, пирожки с начинками, ароматные слойки, кусочки тортов и хлеба на прилавке. Феликс уже присмотрел себе пару пончиков с карамелью, одну сахарную плюшку и ещё какою-то круглую булку с корицей. – И вот как в тебя столько лезет, Ликс? Это же за неделю не осилить. – Неделю? – удивился Феликс, – я съем это сегодня, пока буду досматривать ту дораму. Там, кстати, главный герой... – Нет, вот только не начинай, – взмолился Хёнджин, пока Феликс заливался смехом и делал заказ у приятной девушки, если можно её так назвать. На вид ей не меньше 30, может и больше. Пока они дошли да кофейни, Феликс не удержался и съел ту плюшку, решив, что, если что, купит себе что-то в кофейне, компенсируя утраченный запас сладкого. Хёнджин же твёрдо для себя решил, что сегодня всё-таки попробует кофе на кокосовом молоке, которое он увидел когда-то на рекламном стенде. Разумеется, без сахара. Простояв на кассе минуты 3, Феликс всё-таки выбрал себе напиток, причём несмотря на погоду, он решил, что кофе со льдом и взбитыми сливками куда лучше, чем тёплое латте. А, и ещё сверху он попросил шоколадный сироп и в придачу кусочек вишнёвого тортика. Хёнджин для себя отметил, что кокосового молока у них нет, поэтому его выбор пал на миндальное. Не так уж и плохо, его он уже пробовал, когда шёл домой после занятий балетом. А ведь точно, завтра ему предстояло снова идти на изнурительную тренировку, но пока он и думать не хотел ни о чём, кроме разговора с младшим. Друзья выбрали себе дальний столик, который был в самом углу, но зато он отгорожен свисающей с потолка шторой, состоящей из тонких коричневых ниточек, на концах которых висели крошечные бусины как утяжелители. – Ну и, о чём ты поговорить хотел-то? – начал разговор Хёнджин. – Я сейчас начну. В общем, мы когда первый только раз пошли в тот клуб, ну это ещё тогда, когда тебя Минхо забрал к себе и... – Я помню, давай продолжай. – Ладно. Ну и короче, мы с Бином так долго танцевали, что мне стало плохо. Ну не то чтобы плохо, просто очень сильно закружилась голова. И знаешь что? Он меня провожал до дома! – радостно воскликнул Феликс. – Ты серьезно сейчас? Раньше ты обычно рассказывал, как успевал переспать с одним из придурков, которых ты неизвестно где находил, а сейчас ты радуешься тому, что тебя до дома проводили? Офигеть, Ликс, я-то думал, там что-то серьёзное. – Эй! Это серьезное! – обиделся младший. Хоть и немного, но слова Хёнджина задели его, ведь только что он сказал это так, будто его друг – последняя шлюха, которая только и делала, что спала с придурками. На деле же Феликс спал с немногими, а если точнее, то с двумя. Именно они его потом сразу же и бросили. Остальные же уходили в разное время, но успевали доставить Ликсу достаточно боли. – Ладно, извини, – опустил голову Хван, признавая свою ошибку, – ну а вы поцеловались хоть? Феликс отрицательно махнул головой, а потом вновь заулыбался: – Ну это ладно, первое знакомство, все дела. А вот вчера, когда мы ушли на танцпол ото всех, знаешь что было? – Он тебя поцеловал? – спросил Хёнджин. – Да нет, он позвал меня к нему. – Лучше бы поцеловал, чем так, – заметил Хван. – Ты придурок, да? Он не трахаться меня звал, а пирог есть. – Какой нахуй пирог, Ликс? – немного не понял Хёнджин. – Ну какой-какой, шоколадный. С бананом. – Вы придурки, Ликс, – глубоко и отчаянно вздохнул Хван. – Ты знаешь, как я был счастлив, когда мы приехали к нему, а у него действительно был шоколадный пирог! – вопил Феликс. – Не в пирогах счастье. – А в чём же тогда? – Феликс, боже, чем ты думаешь, когда в четыре утра, пьяный, в каком-то клубе, соглашаешься ехать домой к человеку, которого толком не знаешь даже? – кричал Хван, отчего младший начинал злиться тоже. – А ты не ори на меня, Хван, сам не лучше! Кто бы в четыре утра, пьяный, в каком-то клубе, согласился ехать домой к человеку, которого толком не знает даже, а? Не ты ли проснулся у Минхо? Хёнджин вздохнул и сделал большой глоток кофе из своего стакана. – Извини, сорвался немного, – произнёс Хёнджин, – и что в итоге-то? Феликс довольствовался настроением старшего, и раз он успокоился, то Ли мог продолжить свой рассказ – Ну и вот, приехали мы к нему, он заварил нам чай, порезал этот вкуснейший пирог, завернул меня в плед и мы, стоя на его балконе, смотрели на звёздное небо. *воспоминание от лица Феликса* Я смотрел на звёзды, мерцающие на ночном небе. Чанбин укутал меня тёплым пледом, который, к тому же, был очень мягким. А ещё он пах Бином. Я держал в руках кружку чая, от которого исходил чудесный аромат малины, и ощущал как Со обнимал меня со спины. Его дыхание на моём ухе было горячее, чем кипяток. Он аккуратно уложил голову мне на плечо, и я почувствовал, как его губы коснулись моей шеи. Нет, он не целовал меня, а лишь коснулся, но по моему телу пробежала волна мурашек. И он не мог это не заметить. – Феликс, всё хорошо? Ты не замёрз? – спросил он, поднимая голову и смотря прямо мне в глаза, так как я обернулся на его голос. – Да, всё прекрасно, мне не холодно. Он молча смотрел на меня, а я отставил кружку на подоконник, так как уже допил всё содержимое. И я хотел продолжить заниматься любованием далёких звёзд, когда он аккуратно заправил мне прядь волос за ухо, и, находясь буквально у моего лица, спросил: – Могу ли я...? Но я ничего не сказал. Я просто молча закрыл глаза и кивнул. Пара секунд, и я чувствую, как он выдыхает мне в губы, находясь в миллиметре от них. Он легонько прижимается ко мне, оставляя на моих губах поцелуй. Не требовательный, не страстный, без лишних движений. Просто чмок, но в тот момент я был готов заплакать. Слишком много чувств было вложено в это простое касание. Он отстранился, и я заглянул в его тёмные глаза, в которых видел звёзды. Много ярких звёзд. Я ничего не мог поделать, лишь обвил его шею руками и прижался к нему, целуя нежно. Я ждал ответа, я не хотел его спугнуть. И он ответил, начиная шевелить губами. Он так крепко сжал мою талию, чтобы я не мог отодвинуться ни на сантиметр, а я и не хотел. Кожа Чанбина была такой горячей, хотя он стоял в одних штанах и домашней тонкой толстовке, в то время как я был завернут всем, чем можно, и всё равно дрожал, как кролик от страха. Но он... он совсем другой. Он усадил меня на подоконник, отчего я случайно столкнул кружку рукой, и она со звоном разбилась о пол. Я хотел начать извиняться, но он лишь погладил ладонью мою щеку и сказал, что позволит разбить сотни таких кружек, если я буду с ним. Я слишком растерян. Бин так прекрасен сейчас. Я не в силах отказать, как бы сильно не боялся последствий. Вместо этого я снова припал к нему губами. Это и было моим согласием. Чанбин убрал осколки с балкона, расстелил кровать. На улице уже светало, небо становилось на тона светлее, и звёзды меркли, растворяясь. Он прижал меня к себе крепко, и перед тем, как я провалился в сон, я чувствовал, как он целует меня в лоб и тоже засыпает. *конец воспоминания* – Ну... вау, – ответил Хёнджин, отпивая ещё немного кофе. Он уже успел пожалеть, что не заказал другое, ведь вкуса миндаля он так и не почувствовал, только его приятный запах. – Ну и кстати, он мне много всего рассказал. О компании, точнее о всех, кто в ней. – Ну? Что интересного узнал? – Не так много, как ты думаешь, но что-то да узнал. Например, Чанбин считает, что Чан влюблён в Чонина. – Погоди, надо начинать от самых, скажем, простых, до более интересных фактов, а не вот так с ходу, Ликс! – причитал Хёнджин. – Ой. Не подумал, – улыбнулся Феликс, – ну ладно, слушай ещё. Чанбин сказал, что Чан как лидер среди них, причём не только по старшинству, но и по обязаностям. Он до того, как познакомился с ними, занимался вокалом, иногда пел в разных барах за гроши. Но главное - он получал от этого высшее наслаждение. Сынмин, кстати, та ещё зубрила, как я понял. Бин сказал, что у него везде высшие баллы, но свободное время он всегда уделяет музыке. Ему не нужно долго сидеть за учебниками, он просто моментально запоминает то, что ему говорят. – Ну, это вполне интересно, хоть и не так важно, – задумался Хёнджин. – Агась. Ещё он мне сказал, что Минхо самый вредный из тех, кого он знает. Хёнджин громко рассмеялся: – А подробнее? Феликс состроил хитрую улыбку: – Можно. Ли у них, как я понял из рассказа, никогда ни с кем особо на контакт не идёт, ну кроме их компании, конечно. И ты не представляешь, как они все сильно удивились тому, что он предложил тебе свою помощь, Хёнджин. – Ну предложил и предложил, что с того? – Больше всех, кстати, удивлялся Джисон на эту тему. – Почему? – спросил Хван. – Бин сказал, что Минхо влюблён в Джисона, вот почему. И Хан, ну, это фамилия Джисона, если ты не знал, как раз об этой симпатии знает, но взаимностью никогда не отвечал. А тут ты появляешься, и Минхо весь из себя такой добряк, каких свет не видел. Ахуеть, да? – добавил Феликс. – Погоди, так ты хочешь сказать, что Ли так старается перед Джисоном выебнуться? За мой счёт? Боже, он из него ревность выбить хочет или что? – закипал Хван, прожигая злостным взглядом стол. – Может быть, – подытожил Ликс. Хван на мгновение задумался, после чего улыбнулся так широко, что даже младшему перед ним стало не по себе. – Помнишь, ты мне обещал то, что я попрошу? – поинтересовался блондин. – Ну, и к чему ты это сейчас вспомнил? – задумался Феликс. – Достань мне номер Джисона.