Кинк-челлендж октябрь'21

— Это ужасно… — Это красиво. Хонджун закрывает ладонями пылающее лицо: стыдно наблюдать, как Сонхва трётся щекой о его затянутые в капрон ноги, прикасается губами к икрам, заставляя дыхание учащаться, а сердце биться в разы быстрее. — Самый чудесный… самый красивый, — шёпотом обжигая кожу, ведя ладонями от щиколоток до ягодиц и назад — Хонджун всхлипывает, не понимая, как согласился на очередное безумство, ведь для него это слишком. — Самый милый… «Ты ведь мне все эти приятные вещи говоришь, потому что мы занимаемся сексом, да?» «Не только». Сонхва прикусывает свод стопы — Хонджун поджимает пальцы на ногах, на миг замирая. Виски́ обжигают слёзы, он ребром ладони пытается убрать их, но получается плохо, и Джун уверен, что выглядит сейчас очень глупо. Слишком много эмоций — они поглощают, смущают разум и терзают душу, а выхода нет, потому что хочется продолжать. Именно поэтому его ломает, именно поэтому страшно. Чулки доходят до середины бедра. Сонхва опускается ниже, языком проводит по краю кружева, задевая чувствительную кожу и оставляя влажный след. А после кладёт ноги на простынь по обе стороны от себя, нагинается, чтобы губами собрать солёную влагу с чужого лица. — Джуни… Голос хриплый. Сонхва облизывает губы, когда Хонджун поднимает на него взгляд. Пальцы поглаживают под коленями, мужчина молчит, и на мгновение кажется, будто это всё. Вот сейчас уйдёт, потому что ему надоело. Это невыносимо. Юноша протягивает руки, чтобы обнять, прижать к себе, уткнуться лбом в чужое плечо, тем самым извиняясь за собственные слабости. — Всё хорошо. Сонхва обнимает в ответ, приподнимая Джуна за плечи. — Закончим? — понимающе шепчет, но в ответ мотают головой: — Нет, нет, не нужно. Я… — глубокий вдох. — Мне просто очень хорошо. С тобой, но я боюсь… — Чего ты боишься? — Себя. И своих желаний… Это страшно. — С тобой я. Это нормально — желать, понимаешь? Это правильно. Ладони на мгновение сжимают бёдра, ведут к коленям, попутно стягивая чулки. Хонджун рвано выдыхает, ощущая себя неправильным, жутким в своей жажде наслаждаться происходящим. Так нельзя. — Можно. Тебе всё можно. Он опускает Джуна обратно на постель, приподнимает его ногу, чтобы зубами ухватиться за кружево, слегка царапая клыками колено. Юноша выгибается, ощущая захватывающий и душу, и тело пожар, особенно когда чулок стягивают полностью, а губы припадают к стопе, нежно целуя. От этого воздух как будто исчезает из лёгких, дышать невозможно, и внутри всё сжимается от предвкушения и восторга. А ещё от страха. Но, как и много раз до, он вновь вверяет себя Сонхва, шепча, что это нормально. И начиная понемногу в это верить.