Вечность ради одного дня

      Октябрь в этом году выдался холодный, но на удивление сухой и солнечный, дождей практически не было. Правда, из кабинета Драко и солнце не особо увидишь, а вот из холла артефакторского блока – вполне. Там по кругу располагались семь высоких узких окон, отражающих вполне реальную погоду в городе. В теплые дни Малфой не отказывал себе в удовольствии провести пару свободных минут стоя в пятне света с закрытыми глазами. Под опущенными веками разливалось мягкое оранжевое сияние и это приносило странное чувство покоя.       – Малфой?       Драко вздрогнул и открыл глаза. Рядом стоял начальник его блока, Пол Шимизу, и смотрел на него слегка обеспокоенно.       – Ты в порядке? Мне показалось, ты немного растерян.       – Я просто грелся, – усмехнулся он. – Вышел голову проветрить, а то мозг уже закипать начал.       – Все ещё работаешь с XZ2.0/2-4? – поинтересовался Шимизу. Тревога из его взгляда никуда не пропала, он продолжал внимательно изучать лицо Драко, видимо пытаясь найти какие-то одному ему понятные причины для волнения. Темные глаза в солнечных лучах приобрели цвет крепкого черного чая.       – Так и есть. Там работы ещё на несколько недель. Если нам, конечно, не нужен срочный ремонт на этаже.       Шимизу внезапно улыбнулся, и это была совершенно искренняя улыбка.       – Боюсь, ремонт отделу сейчас не по карману, да. Я тебя никуда не тороплю. Просто хотел убедиться, что ты в порядке. – Он помолчал немного, глядя в окно, потом спросил: – Хочешь чаю? Я как раз шел на перерыв.       И Драко согласился. Он всегда соглашался.       Подобные разговоры происходили между ними довольно часто. Настолько часто, что Панс избрала их одной из любимых тем для обсуждений.       – Ну серьезно, Драко, не прикидывайся снаргалуфовым пнём, – она закатывала глаза и смотрела на него устало. – Он так о тебе заботится, что там даже Поттер понял бы.       – Что понял, Панс? – подначивал её Драко, уже выучивший наизусть все аргументы в этом споре.       – Что ты ему нравишься, Мордред тебя дери, – ожидаемо взрывалась Панси. – Он вечно прикрывает твою задницу, организовал тебе самый выгодный график на весь отдел, вы ходите вместе на обед, в бар, даже на эти твои любимые маггловские выставки. Что тебе ещё нужно? Транспарант с надписью “Малфой, давай встречаться”?       – Не уверен, что это в его стиле. Разве что это будет какая-то особо сложная иллюзия со звуковыми эффектами…       – Малфой, мантикора тебя раздери! – рявкала Панси, а он посмеивался. – Ты меня в гроб вгонишь своим упрямством. Хватит издеваться, я ведь серьезно говорю.       – И я серьезно, Панс. Ты заводишь этот разговор при каждом удобном случае. Чего ты хочешь добиться? Я не пойду приглашать начальника на свидание, и ты прекрасно это знаешь.       В этот момент вся её ярость куда-то исчезала, Панси оседала на стул и становилась грустной.       – Знаю, Драко. И знаю, почему. Просто мне так хочется, чтобы ты был счастлив.       Драко это тоже знал.       А ещё знал, что Шимизу может стать тем, кто сделает его счастливым. С ним было спокойно, тепло и как-то уютно, даже когда они просто пили чай из чашек с затертой позолотой в кафетерии Министерства. Пол никогда не давил, прислушивался к его мнению, дал ему полную свободу действий. А ещё он не видел в Драко ни бывшего Пожирателя, ни амнистированного заключенного, ни обедневшего аристократа. Они общались на равных несмотря на то, что Шимизу был старше и по возрасту, и по должности.       Но всего этого всё равно было недостаточно.       С Поттером они снова столкнулись в том же “Кубке” буквально через полторы недели, и что-то подсказывало Драко, что в этот раз встреча случайной не была. Хотя он и в первое совпадение не очень-то верил. Только не понимал, что ему с этим делать.       Было солнечно, и он устроился за любимым столом в углу, где лучи света из окна рассекали пространство полосами, в которых медленно парили пылинки. Обед давно закончился, но уходить не хотелось, и Драко остался в опустевшем баре, черкая на разложенных перед ним листах схемы силовых линий по памяти. Работа двигалась медленно, и он надеялся, что смена обстановки поможет ускорить решение задачи.       На стол легла тень, и Малфой поднял голову – перед ним стоял Поттер в обычной черной мантии и, как ни странно, с чашкой кофе. И ему явно было неловко.       – Я могу сесть с тобой?       – Это такая неуклюжая попытка начать разговор? – поинтересовался Драко, понимая, что ничем иным это быть не может. В баре пустовали чуть ли не все столики.       – Можно и так сказать, – уголок рта дернулся, словно Поттер собирался улыбнуться, но передумал. – Так можно сесть?       – Если не зальешь своим кофе мои чертежи, – буркнул Драко, даже не подумав освободить стол от бумаг.       – Без проблем, – уже радостнее заявил Поттер, падая на стул. Чашка зависла перед ним в воздухе, плавно покачиваясь. Отменные чары левитации. Было непонятно, это простая вежливость или Поттер показушничал. – Я не буду отвлекать тебя от работы?       – Если изобразишь статую Бориса Бестолкового, то наверняка не будешь. Но ты ведь не за этим пришел?       – Не за этим, – он усмехнулся почти так же криво, как сам Малфой, вызвав легкое чувство замешательства. – Хотел поблагодарить ещё раз. Без понятия, чем меня хотели проклясть, но это в любом случае было бы очень неприятно. А я и без того в Мунго регулярный гость. Так что спасибо.       Малфой поднял на него взгляд. Поттер выглядел вполне доброжелательно, правда, странно было видеть его без очков. Так глаза казались ещё больше и ещё зеленее. Косой, как и в холле отдела, солнечный свет добавлял им прозрачности и глубины бутылочного стекла.       – Ну, допустим, пожалуйста, – медленно ответил Драко, всё ещё не понимая, что в действительности от него могло понадобиться Поттеру. Это нервировало, он ощущал себя крайне неуютно. – Всё?       – Слушай, Малфой, я тебе не враг, – внезапно выдал Поттер, и его лицо стало серьезным, а ещё на нем отчетливо проступили следы усталости. – Мы давно не в школе и не на войне. Нам нечего делить. У меня нет к тебе ни злости, ни ненависти. Так что я был бы рад, если бы мы просто могли нормально общаться. Без попыток откусить друг другу голову или что-то ещё.       Драко так и застыл, едва ли не вытаращив глаза на собеседника. Всё это походило на какой-то сюрреалистический бред.       Хотя часть его сознания в этот момент была готова безоговорочно принять что угодно из предложенного Поттером. Но Драко благоразумно не давал ей собой управлять.       – Поттер, у тебя горячка? Или тебе кто-то из коллег подлил чего в утренний чай?       – Я аврор, Малфой, – он поднял руку с артефактным кольцом на пальце. – Мне очень сложно подлить или подсыпать что-либо куда угодно. И я не брежу, если ты на это намекаешь. Я вполне серьёзен. А ты, похоже, нет.       – Почему нет? Я на полном серьезе подумал, что ты несешь какую-то ерунду, – фыркнул Малфой, стараясь скрыть нарастающее замешательство. – На кой Мордред тебе сдалось со мной общаться? Я же Пожиратель, классовый враг нечистокровных, гребанный аристократ и дальше по списку.       – Не такой уж и гребанный, – улыбнулся Поттер, и это было совершенно непохоже на попытку уязвить. Что нервировало ещё больше. – Мне давно не одинадцать и даже не семнадцать, и я не намерен тащить за собой хвост из детских обид и недопониманий. К тому же тебе не кажется, что наша взаимная ненависть выглядела несколько… наигранно?       Малфой чуть не подавился воздухом и поспешно отвел взгляд, зная, что страх в его глазах не заметить будет сложно.       – В каком смысле?       – В том, что у меня не было ни одной реальной причины тебя ненавидеть. Действительно ненавидеть, а не просто соперничать, как это делают дети. Ты никогда об этом не думал?       Драко вновь посмотрел на него. Поттер выглядел вполне серьезно. Он точно не шутил. И он говорил разумные, очень разумные вещи, о которых много раз думал и сам Драко.       Но так просто он в этом не признается.       – Допустим. И дальше что? Станем лучшими друзьями и заведем традицию напиваться в баре по пятницам? Или как там развлекаются авроры?       – Мы напиваемся исключительно по четвергам, – насмешливо хмыкнул Поттер, и Драко показалось, что в его глазах промелькнуло облегчение. – И нет, я не предлагаю тебе еженедельные совместные попойки и дружбу с порога до гроба. Достаточно будет просто общаться иногда. Нормально общаться. Просто как… коллеги.       – Учитывая, что мы работаем в разных отделах, я бы с натяжкой назвал нас коллегами, Поттер. К тому же ты, кажется, вообще редко бываешь на рабочем месте, судя по статьям в Пророке.       – Если судить по статьям в Пророке, то обо мне можно вообще ничего не знать на самом деле, – кажется, Поттера это задело. – Про вас вообще пишут, что вы тратите бюджет отдела невесть на что и протираете мантиями стулья в офисах, хотя глядя на это, – он указал пальцем на разбросанные по столу бумажки, – могу предположить, что твоя работа едва ли не опаснее моей. И об этом в Пророке вряд ли прочитаешь.       Драко нахмурился. Он все меньше понимал, что происходит, но сопротивляться этому становилось все сложнее. Держать перед всем миром маску было утомительно. А перед Поттером – и того хуже.       – А ты откуда знаешь, чем я занимаюсь?       – Проходил при подготовке краткий курс артефакторики. Я знаю её довольно поверхностно, но даже моих знаний достаточно, чтобы понять, – Поттер снова ткнул пальцем в чертежи, – вот это силовые линии, это перемычка, это заземление. Выглядит всё довольно запутанно. Рванет, если не так разомкнуть?       – О, ты даже не представляешь, как, – вздохнул Малфой, сдаваясь. – Ладно, Поттер, твоя взяла. Ты прав, у меня нет причин тебя ненавидеть. Держи только своих рыжих от меня подальше пожалуйста. У нас наследственная классовая вражда, они твоим аргументам о всепрощении не внемлют, даже не надейся.       – Они совершенно точно не мои, – фыркнул Поттер и отхлебнул, наконец, кофе. Чашка от его прикосновений стала медленно оборачиваться вокруг своей оси. В солнечных лучах с пылинками это выглядело как-то особенно завораживающе. – Но я понял, о чем ты. Никто из Уизли тебя задирать не будет, можешь не волноваться. Они… стараются обходить меня стороной.       Драко удивленно поднял брови.       – Ого. Поттер, боюсь даже подумать, чем ты им насолил.       Поттер скривился, словно глотнул горького зелья.       – Отказался жениться на Джиневре.       – Ого, – только и сумел снова выдавить Малфой, ощущая, как все внутренности разом ухнули куда-то вниз живота.       – Знаю я, почему Поттер не женился на рыжей, – заявила Панси вечером с кривой ухмылкой, подсовывая ему Пророк. – Шестая страница вверху. Про Мунго.       Драко в легком замешательстве развернул газету и пробежал глазами статью. Там шла речь о назначении нового главы отделения Немедленного Реагирования. Но дело было не в самой статье, а в фотографии, которой её проиллюстрировали – на ней в ряд стояли несколько человек. По бокам министр Бруствер и главный целитель Сметвик, дальше ещё незнакомая пара в форменных лаймовых мантиях, а в центре – Поттер и невысокий парень. У него были светлые брови и ресницы, и седые волосы на висках. От этого глаза казались единственным ярким пятном на лице и мгновенно притягивали взгляд.       И Поттер этого парня как-то совсем не по дружески обнимал за плечи, глядя в камеру. Драко почувствовал, как внутри всё скрутилось в болезненный узел.       – Альфард Кеттлберн, свеженазначенный глава НР, – растягивая слова, объявила Панс, покачивая в руках бокал. – Рейвенкловец, если не ошибаюсь, – она посмотрела на Драко. – Я говорила тебе, что ты все на свете пропустишь, если будешь ждать. Так и вышло. Давай стакан. Тебе надо выпить.       Поттер на фотографии продолжал беззаботно улыбаться