одинокие встречи

      Конец мая был жарким, отчего казалось, что предстоящее лето будет настоящим апокалипсисом. Впрочем, этот апокалипсис был ничем в сравнении с маленьким хаосом под названием «нервная Рита, сдающая ЕГЭ». Её страх завалить важные предметы и не подтвердить свои оценки в табеле был настолько большой, что никакие радости жизни, которые ранее могли вытянуть даже из самой глубокой депрессии, не помогали.       Сегодня был день, когда младшая ещё не успела прийти и своим кислым выражением лица распугать клиентов. Суббота, наверное, была подарком свыше для Лиды, ведь этот день сестра проводила либо за учебниками (чего старшая искренне не понимала, ведь Рита была невероятно умной, пусть и была хорошисткой), либо с подругами, которым всё же порой (очень редко) удавалось вытянуть её на прогулку на свежем воздухе.       С последней встречи с Антоном импровизаторами прошло уже полтора месяца, и в этот раз Лида начинала думать, что они в самом деле забыли к ней дорогу. От этой мысли неприятно потянуло, ведь как-никак она начинала привязываться к Антону и его шуткам.       Всё же был смысл в словах Риты, когда та говорила о флирте: быть может, между ними и было что-то наподобие искры — например, уже целые полтора месяца, как они не виделись. Да, порой ей выпадали его фотографии в ленте в инстаграм, порой ребята поочередно скидывали ей видео в Вотсапе, причем, видимо, не сговариваясь, ведь они иногда повторялись, но это было не то остроумное, глупое и до смешного тупое общение вживую.       А ещё благодаря тому конверту, который Антону «как бы отдал прохожий», Лида всё же сумеет отправить сестру на учёбу в Чехию, исполнив если не свою мечту, то её точно. Это было так… важно. Антон помог, наверное, даже не догадываясь о том, насколько значимо это было для неё.       Лида невольно улыбнулась своим мыслям, а именно воспоминаниям того вечера, когда он открылся с другой стороны и поддержал. Было странно, но так приятно и ощутимо, что это явно стало одним из самых важных моментов в её жизни, которые будут согревать через года.       Неожиданно взгляд устремился за окно, цепляясь за знакомую фигуру.       — Боги, какие люди, — с искренней улыбкой протянула Лида, облокачиваясь на барную стойку. Взгляд зелёных глаз скользнул вверх-вниз по знакомому силуэту парня, который только открыл входную дверь. — Я уже думала, что ты забыл обо мне.       — Я слишком меркантильный, чтобы забывать о девушке с кафетерием, в котором мне наливают бесплатно.       — Какой же ты говнюк, — прищурилась девушка, оставляя на лице приподнятые уголки губ. — Тогда с этих пор для тебя тройной…       Лида оставила фразу неоконченной, ведь вся радость изменилась неким недоумением — за Шастуном показалась невысокая улыбчивая девушка с русыми волосами. Она с интересом разглядывала интерьер места, в котором оказалась, крепко держась за локоть Антона, который совсем не был этому против.       — …тариф, — закончила владелица кафетерия, оставляя на лице натянутую улыбку. — Это…       — Ира — моя девушка. Помнишь, я рассказывал? — с широкой улыбкой произнёс он. Лида заметила, как его большая ладонь крепче перехватила представленную девушку за плечо, прижимая к своей груди, а после сдавленно сглотнула, пытаясь изобразить невероятную радость. — А это Лида — моя близкая подруга и лучший бариста в моей жизни, — взгляд Иры наконец-то сфокусировался на Лиде, которая, казалось, была просто оглушена фразой «моя девушка». Ей словно дало под дых.       — Ира, очень приятно, — девушка мило улыбнулась и тут же протянула руку для приветствия. Антон нахмурился, замечая, как зависла взглядом подруга на протянутой ладони, и негромко прокашлялся, надеясь, что это поможет ей прийти в себя.       — Лида, — опомнилась девушка, тут же отвечая на рукопожатие. — Взаимно.       Шастун радостно щёлкнул пальцами, а после поспешил помочь своей девушке присесть на барный стул, словно она реально не могла этого сделать.       — Ты, как всегда, нежданно и негаданно, — проговорила Лида, всё же выдавливая из себя улыбку. Пускай и фальшивую насквозь. Антон, приподняв уголки губ, вскинул плечами, мол «а что поделать?», а после взглянул на Иру. — Какими судьбами? Не говори, что соскучился — не поверю, — пытаясь выглядеть как можно дружелюбнее и милее, задала вопрос девушка, поймав напряжённый взгляд новой знакомой.       — Был по работе, оказалось свободное время — решили прогуляться, — пусть на его лице не было широкой улыбки, но он сиял, когда смотрел на свою девушку. Лида поймала тот момент, когда они переплели пальцы — это действо неприятно резануло по сердцу. — Я Ире рассказывал о твоём кафетерии, и мы решили зайти. Да и с тобой мы не виделись два месяца.       — Правильно решили, — кивнула Лида, чувствуя, как с каждой минутой становилось всё сложнее и сложнее удерживать улыбку, пусть и фальшивую. Её взгляд то и дело метался к переплетённым рукам, которые, как назло, они положили на барную стойку. — Ну… что вам сделать?       Антон с улыбкой обернулся к своей девушке, вопросительно приподнимая брови. Ирина выглядела немного сконфуженной и бегала глазами по меню, которое было нарисовано на стенде мелом.       — Ну, я не знаю… Ты что будешь, Тош? — обхватив плечо парня, она положила подбородок на него, выжидающе глядя.       — Как всегда, — спокойно ответил он, ловя зелёные глаза с нотками некого беспокойства. — У Лиды самое лучшее какао, которое я когда-либо пробовал. Если бы была возможна доставка, то я бы заказывал литрами в Москву, — от этих слов девушка просияла, видя, как в его глазах плясали огоньки озорства.       — Да? — голос Иры прозвучал внезапно и прервал их гляделки, заставляя моментально и как-то стыдливо отвести взгляд в сторону. — Тогда и мне сделай.       — Хорошо.       Едва слышно вздохнув, Лида отвела взгляд в сторону и схватилась за молоко, только сейчас замечая тремор, который вновь решил о себе напомнить. Стрессовая ситуация, чёрт возьми. Быстро взяв себя в руки, она поспешила спрятать неприятную особенность её организма (которую в прошлый раз успокоила тёплая ладонь Антона).       Между ними сразу же образовалась пиздецки неловкая атмосфера, которую Шастун до отчаянного пытался убрать своими расспросами и шутками, но всё это проваливалось с треском. Лида хоть и пыталась быть любезной, но не могла принять присутствие другого человека, который временами намеренно забирал всё внимание парня. Не сказать, что Ире она не нравилась, но лишний раз она на Лиду не смотрела да и не говорила с ней.       Впрочем, девушка не очень-то и стремилась заполучить внимание новой знакомой. Главное — было общение с Антоном, которого она не видела полтора месяца и который сам желал узнать как можно больше произошедшего за этот период. Лида почувствовала бы себя неловко, ощущая подозрительные взгляды Иры, если бы не Шастун, который искренне расспрашивал её, утягивал в разговор и не давал заскучать, уделяя ей время.       Лида готовила заказы, параллельно отвечая на вопросы друга, временами зависая на том, с какой нежностью и любовью он держал свою девушку за руку, зависая на счастливой Ире и невероятном Антоне, который сейчас вызывал больший трепет, нежели раньше.       Восторг. Тепло. Улыбку.       — И как тебе какао? — просиял Антон, заметив, что Ира уже выпила половину напитка. Лида дернулась и с интересом уставилась на новую знакомую, заранее понимая, что ей было искренне плевать на её ответ.       — Ну не знаю… Какао как какао, ничего необычного, — её тон голоса был спокойным, но Лида отчетливо услышала между слов нотки яда, которые предназначались ей, словно предупреждение. Шастун, видимо, не ожидал такого ответа, ведь на мгновение смутился, но после вновь растянул губы в улыбке.       — Ничего ты не понимаешь, Ир, — с улыбкой отозвался парень, а после подмигнул Лиде, которая благодарно в ответ улыбнулась, игнорируя испепеляющий взгляд девушки. — Именно с этого какао, — он подхватил чашку и махнул ею в воздухе, — и началась наша дружба.       — Да, ты просто за него не заплатил…       — Вообще-то, ты сама сказала, что это за счёт заведения.       — Да, в первый раз. А во второй вы сами пообещали, что заплатите, но… — девушка развела руками по сторонам, ясно давая понять, что не вышло. На её личике играла мягкая улыбка, обозначающая, что она не обижалась и говорила всё это в шутку. Антон лукаво сощурил глаза, пронзительным взглядом глядя в глаза напротив, а после кратко хохотнул, качая головой. Лида заметила мягкую, но чертовски недоуменную улыбку на лице Ире, которая переводила взгляд с неё на Шастуна и обратно.       — Кстати, как Рита? Как её экзамены? Поступление? — вспомнив о младшей сестре Лиды, слишком импульсивно спросил Антон, выгоняя из мыслей воспоминание, как любимая девушка недавно, перебирая список его подписок, слишком рьяно требовала показать переписки с сестрами.       — Ох, — на лице Лиды тут же расцвела мягкая улыбка, — она просто ходячий нерв — ей что ни скажи, тут же орёт и едва ли не плачет, что она бездарь, несмотря на то, что уже проходит в желанный чешский вуз, — вытирая чашку, рассказала она. — И всё благодаря тебе с ребятами.       — Лид, я же тебе говорил, это всё тот парень на улице, я и тем более ребята тут ни при чем…       Парень развёл руками в разные стороны, при этом смотря прямо на девушку за баром. Было в ней что-то такое манящее сейчас и светлое, что на лице улыбка появлялась сама собой, а желание не прекращать общение и не уходить молоточком выбивалось в голове. Лида глядела искренне, ясно, и было видно, что она в самом деле была рада ему.       Антону было трудно признать самому себе, но он скучал. Правда скучал. И не только по общению с ней, но и этой ободряющей улыбке, внимательному прекрасному взгляду, аромату свежемолотого кофе и мяты, по её присутствию. Казалось, он не должен был думать о таком сейчас, когда рядом с ним, сжимая руку, сидела его девушка, но вот незадача — Антон даже не вспоминал о её присутствии.       Почему-то парень чувствовал себя невероятно правильно, глядя в эти светло-зелёные омуты. Они согревали и приманивали к себе. Казалось, это было правильным. Было правильным в его жизни это присутствие именно Лиды: невысокой милой девушки с длинными русыми волосами и зелёными, словно летняя трава, глазами. В груди странно потеплело, а улыбка стала мягче и ласковее.       — Тош, — неожиданно высокий голос прорвался к ним сквозь пучину мыслей. Парень вздрогнул, тут же отводя взгляд в сторону, ведь осознание того, что он завис взглядом на своей подруге, моментально ударило в голову. Лида так же отвернулась, ища себе работу, которой могла заняться.       — Да, Ир? — потирая двумя пальцами переносицу, спросил он, наконец-то видя карие глаза, полные недоумения и подозрения.       — Уже семь, нам пора возвращаться, нужно вещи собрать и подготовиться. Рейс ведь в пять утра, — пытаясь звучать как можно убедительнее и спокойнее, проговорила девушка, потирая его плечо, некрепко обхватив. Лида на пару мгновений незаметно пригрустила.       — Да? — словно не зная, что отвечать, переспросил он, бросая взгляд на наручные часы. — И правда, — Антон суетился, чем невероятно привлекал подозрение своей девушки да и Лиды, которая сама выглядела не лучше — полностью сбитая с толку и нервная. Тремор всё так же беспокоил её руку. — Лид, нам и правда пора, — прочистив горло, весёлым тоном, словно не произошло ничего сверхъественного, начал он. — Был рад тебя повидать и… — Антон запнулся, когда подруга ему улыбнулась, устремив взгляд в глубину его зрачков. Странные мысли о том, насколько же она была прекрасна, лезли в голову, как надоедливые песни из Тик-Тока. — И спасибо за какао.       — Как всегда за счёт заведения, — её плечи подлетели вверх, а на лице появилась милая ямочка на щеке от улыбки. Антон, уже тянувшись за кошельком, рассмеялся, и всё же нехотя слез со стула, краем глаза замечая Иру, которая уже успела подойти к дверям. — До встречи…       — До встречи, — наклонившись к ней, так же тихо шепнул в ответ он и немного дольше, нежели было позволено, задержался взглядом на её губах, на которых играла улыбка.       — Была рада познакомиться, Ира! — громче бросила вдогонку девушке друга Лида, стойко выдерживая недовольный их «дружбой» с Антоном взгляд.       — Взаимно, — сдержанно улыбнулась Ирина и, едва ли дождавшись, когда Антон подойдёт к ней, схватила того за руку, практически насильно потянув на улицу.       Лида проследила взглядом до самого выхода за другом и его девушкой, а после тяжело вздохнула, опуская голову на ладони, которые были невероятно холодными и подрагивающими. Внутри была странная пустота, искать причину которой, точнее, признавать причину которой она искренне не хотела.

***

      Середина июня была невероятно солнечной.       Но ещё солнечней была Рита, которая уже светилась от того, что она отлично сдала все нужные экзамены и уже точно прошла в свой университет мечты, о котором грезила с двенадцати лет. И это не могло не радовать, ведь пусть и с чужой помощью, но Лида сумела сделать младшую счастливой. Хотя бы кто-то из них.       — А можна ещё вина, теть Лид? — захохотал девичий голос, заставляя девушку вынырнуть из раздумий и уставиться на мелких подружань сестры, которая, как королева сидела посреди их группы и допивала последние капли вина.       Только получив официальное письмо-приглашение на обучение в Чехию, сестра заявила, что хочет посидеть с ней и своими девочками (и одним мальчиком, но Ярик уже настолько к ним прижился, что считался одной из подруг, пусть и был парнем Маши) — отметить, как говориться, это важное в её жизни событие. Лида не была против, ведь сама знала, что такое юность, попытки стать взрослой и свобода, пусть и не сумела ощутить этого до конца, ведь всё её тусовки закончились в тот момент, как холодный голос женщины оповестил её о том, что родители умерли, вылетев в кювет.       Радовало ещё и то, что Рита не была бунтаркой и с пониманием, уважением относилась ко всему, что делала для неё сестра. Конечно, порой она могла потрепать нервы, но на следующий день бежала извиняться и мириться, совестливо подменяя за баром, пока старшая со стороны наблюдала за её умениями.       — Я тебе сейчас такую «тетю» пропишу, Светок, — с наигранной злостью, пытаясь сдержать улыбку, протянула Лида, устремив взгляд на самую шебутную из подруг сестры. — Можно, но закусывайте, не хочу потом от ваших родителей получать по шапке, — вытянув откуда-то снизу бутылку белого полусладкого, девушка обошла бар и поставила на стол. — Может пиццы заказать ещё?       — Не нужно, — уверенно заявила Рита, несмотря на то, что на столе осталась треть того, что заказала Лида.       — Это ещё почему?       — Считай, что я уже заказала, — хитро сощурилась сестра, вызывая странные подозрения у Лиды, которой, быть честным, хотелось уже спать. Сегодня, конечно, она пораньше закрыла кафе, чтобы девочки могли подольше посидеть, но стрелка на часах уже приближалась к одиннадцати, а завтра суббота, что уже говорит о том, что посетителей будет куда больше.       — Ты же понимаешь, что мне от этого лишь больше хочется узнать, что же это значит?       — Естественно.       — Лид, она какого-то друга пригласила, и нам, кстати, тоже не признаётся, — Маша глупо моргнула, а после ойкнула, получив недовольный толчок от подруги в бедро.       — Друга? — недоумённо переспросила Лида, и понимание прошибло её словно током. Рита изо всех сил пыталась сдержать улыбку, сжимая губы в тонкую линию, а также едва ли выдерживала её внимательный взгляд. — Блять, только не говори, что это тот, о ком я подумала, ибо…       — Вечер добрый!       Звонкий, весёлый голос прервал атмосферу, которой понемногу начинали завладевать раздражение и злость. Пока все друзья Риты обернулись на звук колокольчиков и голоса таинственного друга, Лида стояла, не оборачиваясь. Она наблюдала за тем, как округлялись глаза девушек, как вытягивалось лицо Ярика, как победно выглядела сестра посреди этой небольшой своры, и чувствовала, как спину прожигал взгляд зелёно-карих глаз, которые без шуток уже снились ей ночью.       — Это Антон Шастун? — слишком громко спросила Нина, сильнее схватившись за ножку бокала. — И Серёжа Матвиенко? — И это был тот знак, чтобы Лида наконец-то обернулась.       В дверях и правда стояли двое импровизаторов в солнцезащитных очках, хотя на улице уже едва ли было светло. Как-никак десять с чем-то. Оба в шортах, лёгких футболках и олимпийках, пусть и расслабленные, но видно, что слегка утомлённые. Несмотря на то, что последнее время Лиде очень хотелось увидеть Антона, ведь — она могла себе в этом признаться — соскучилась, ей стало совестливо за сестру, которая, наверное, едва ли не шантажом заставила парня сюда прийти, ещё и друга захватить.       Несколько коробок пицц она старательно игнорировала, чтобы не думать о том, как Рита могла об этом Антону намекнуть. Зная её, просто прямым текстом написать.       — Боги, какие люди, — улыбнулась Лида, переступив с ноги на ногу и уперев кулачок в поверхность столика, за которым сидела молодёжь. — Привет.       — И даже не обнимешь? — как-то обиженно издал парень, раскрыв свободную руку в сторону. — Хотя нет, сначала я поздравлю Риту с удачным поступлением.       После этих слов он многозначно взглянул за спину, а мелкая без слов поняла то, что нужно было делать. Ловко перелезши через своих всё ещё шокированных подруг, она спрыгнула на ноги и подбежала к парню, повисая у того на шее, словно у друга детства. Лида изумлённо приподняла брови домиком от этого действия, пытаясь понять, как упустила момент сближения сестры и друга.       Конечно, факт того, что он подписался на её сестру, она помнила. Кстати, эта подписка на малознакомую девушку — не скрылась от зоркого взгляда фанатов, отчего и начались строиться догадки, а шумиха не спадала около недели, но Лида искренне верила, что Антон потерял любой интерес к жизни её младшей сестры, хотя зная, какой Ритка бывала настойчивой и порой надоедливой…       — Я таких людей, которые добиваются своей цели, очень уважаю. Молодец, Рит, — улыбнулся Шастун, отодвигаясь. Лида вынырнула из своих мыслей обратно в реальность. — Поэтому это лично от меня, — девушка заинтересованно подошла ближе, пытаясь рассмотреть, что же там за подарок.       — Блядский Боже! — ругнулась Рита, а после громко запищала, прыгая на месте, словно в одно место ей воткнули шило. — Эту книгу сняли с продажи, её днём с огнём не найдёшь! Где ты её взял?       После этих слов Лида прекрасно поняла, что младшая сестра держала в своих руках. Книга «История живописи» была давней хотелкой Риты, которая души не чаяла в искусстве, отчего, собственно и решила поступить на архитектора, но, к сожалению, как бы Лида ни старалась найти такой экземпляр, это не было возможным из-за лимитированного выпуска.       Медленно и в её груди разлилось тепло от вида счастливой сестры, взгляд наткнулся на Антона, который мягко улыбался одними лишь уголками губ, глядя в ответ на неё. Матвиенко, стоящий позади, с ухмылкой оглядывал картину перед ним с особой гранью задора и понимания.       — Это мой экземпляр, — спокойно начал Шастун. — Я её уже прочёл, и она полтора года как пылится на моих полках. Поэтому и решил, что тебе будет нужнее, тем более ты писала, что давно хочешь.       — Спасибо! — не ведая себя от счастья, Рита ещё раз крепко обняла парня за шею, продолжая прыгать на одном месте. — Проходите и бухните за моё поступление.       — Как раз этим мы и планировали заняться, — иронично улыбнулся Серёжа, ставя пакеты с едой на соседний стол от того, где сидели всё ещё шокированные друзья виновницы праздника. — Рита, моё почтение и все самые искренние поздравления, — он галантно поцеловал ладонь девушки под её смущённый смех.       — Спасибо, — кивнула она, бросая взгляд на то, как сестра упала в медвежьи объятия Антона. Это было так… по-семейному? — Так, можете присоединиться к нам, а можете в компанию моей взрослой и скучной сестры, в которой и алкоголь-то противный, — немного наклонившись вперёд, заговорщицки прошептала она, тут же получив удар под ребра от Лиды, лицо которой немного покрылось румянцем то ли от злости, то ли от происходящего, что казалось сном. Порой наглость младшей сестры её удивляла всё больше и больше.       — Уверен, что нас хватит на всех, — хмыкнул Матвиенко и приобнял Лиду в знак приветствия. — Привет, ребят, — махнув рукой молчавшим подросткам, улыбнулся он. В ответ послышались заторможенные кивки и взмахи рукой.       — Так, — деловито начала девушка, быстро беря ситуацию в свои руки. — Что будете пить? Мелкие пьют вино, но у меня есть и покрепче, — зайдя за барную стойку, Лида достала из тайника увесистую бутылку, поставив на поверхность, — вискарь.       — Я за, но для начала попрошу Вас порцию какао, — улыбнулся Антон, присаживаясь подле на удивление молчавшей Светки — её экстравертность в один момент резко исчезла, уступив место шоку, который не проходил уже минут пять.       — А мне можно и сразу вискарик, — самодовольно улыбнулся Серёжа, и Лида послушно кивнула, расплываясь в улыбке. — Ладно, я не пью. Чаёк мне.       Что ж, тихие посиделки шебутной Риты явно обещали быть весёлыми.       Уже через час довольно хмельные импровизаторы радостно играли в «Кто Я?» с подростками, не забывая разбавлять тишину кафетерия шутками до боли в животе. Просьба не выставлять никаких историй послушно исполнялась ребятами, но фотографии и видео на память они снимали, видимо, делая про себя пометку в удобном случае козырнуть таким воспоминанием. Светка растормошилась и не давала образоваться неловким паузам, у которых даже не было шансов на существование.       Сережа очень любил рассказывать истории, поэтому парочка курьёзов студенческой молодости осталась в стенах кафетерия и памяти молодёжи, которая, словно губка, впитывала каждое слово и опыт самого старшего в этих четырёх стенах.       Хмельная Рита настолько растрогалась, что с улыбкой сквозь слёзы начала вспоминать самые важные моменты и то, что для неё сделала сестра, не забывая благодарить, целовать и после каждой фразы проговаривать: «Спасибо за всё», отчего Лида была в шаге от того, чтобы разреветься, а остальные не могли спрятать счастливых, по-доброму нежных улыбок. Лида в который раз прижала к себе рыдающую мелкую и дотронулась сухими губами к её виску, отвечая, что всё было хорошо. Антон на это смотрел с теплотой и странной гранью нежности, известной лишь ему.       Их глаза встречались довольно часто, и Лида не могла скрыть румянца на своих щеках, который списывала на три бокала виски в своём организме и духоту летней ночи. Шастун лишь мягко улыбался и тут же устремлял глаза на Сережу, который лишь странно ухмылялся, время от времени отвечая кому-то в телефоне. Он вообще пошёл с Антоном за компанию, поскольку Арс не сумел, и по секрету он сказал, что на ночь могут возникнуть некоторые «планы». Впрочем, Лида и так всё прекрасно поняла по его ехидной улыбке, обращённой бездушному телефону.       В один момент молодёжь захотела потанцевать, и Лида дала добро на использование нового музыкального центра, который купила на той неделе. Чтобы её не заставили ритмично двигаться под музыку, девушка спряталась за барную стойку, упрямо и безуспешно пытаясь сделать вид, что что-то пыталась вычислить в квоте и дебетах, и плевать, что весь её вид кричал о том, что ей было хорошо от виски в её крови.       Она искренне ненавидела танцевать.       Антон сначала с большим задором станцевал с Ритой, а после, отдав виновницу праздника в пару Сереже, подошёл к барной стойке, присаживаясь на стул.       — Почему не танцуем?       — Не хочу и не люблю, — честно ответила девушка, а после кивнула на бутылку, словно спрашивая. Парень кивнул, и тут словно по щелчку пальцев материализовался Матвиенко, который уже немного устал от современных «дрыгалок», как выразился он.       Пока мелкие танцевали и бесились, более взрослые обсудили то, что произошло с ними за тот период, пока они не виделись, поделились последними новостями, парни ещё успели пообещать бесплатный билет на концерт «Импровизации» в Питере, который будет в конце октября. Лида кивнула.       Ближе к часу ночи у Сережи растеклась на лице широкая улыбка и появились «срочные» дела, отчего тот, едва ли попрощавшись, укатил в закат или уже в ночь, а ещё спустя двадцать минут мелкие натанцевались и засобирались домой.       — Пока, Лид! — практически в один голос воскликнули мелкие во главе с Ритой, которая, оставив поцелуй на щёчке сестры, поспешила к друзьям, чтобы ещё немного пошататься по ночному Питеру, повспоминать прошлое и погрустить от понимания, что Жизнь разведёт их по разным уголкам планеты.       — Пока, малые, — легонько улыбнулась девушка, опираясь локтями о барную стойку.       — До свидания, теть Лид! — не осталась в стороне Света и выскользнула из кафетерия раньше, нежели бы в неё полетела полупустая бутылка виски. Впрочем, у девушки была несколько заторможенная реакция из-за выпитого алкоголя, отчего осознать сказанное она сумела лишь когда лучшая подруга сестры скрылась за дверью.       — Вот же… — сквозь маленькую, но добродушную улыбку начала Лида, пытаясь не высказать в голос те «ласковые», которые крутились на её языке; Антон, немного заваливаясь вперёд, искренне хохотал от этого, — малолетняя гадина…       Всё же не сдержавшись, девушка и сама негромко расхохоталась, обнимая себя руками. Этот момент был так непроизвольно уютным, что ей не хотелось ни о чём думать, лишь принять ту мысль, что у неё и Риты получилось достичь поставленной цели. Это было бесценно и непередаваемо. Это стоило того, что ей пришлось пережить.       Смех Антона понемногу сходил на нет. Аккуратно выпрямляясь на стуле, он обратил внимание на счастливую подругу, невольно скользя зелёными глазами по её «уютности». На хмельную голову он не мог вспомнить, видел ли когда-нибудь Лиду настолько счастливой, но перед глазами внезапно вспыли её заплаканные, но полные благодарности глаза, когда он протянул ей пухлый конверт.       Тогда её счастье выдавали слёзы, сейчас же — смех: негромкий, мелодичный, с лёгкой хрипотцой и главное — искренний. Парню просто хотелось слушать и слушать его, ведь он успокаивал, даровал странное ощущение «дома» и какой-то особой грани интимной близости.       Шастун не сдержался и аккуратно приподнял уголки пухлых губ в невесомой улыбке, ощущая, как внутри груди повеяло теплом, словно кто-то укрыл мягким пледом. Ему бы стоило задуматься о странных реакциях организма на «просто подругу», но сейчас хотелось лишь протянуть ладонь и аккуратно заправить волосы за крохотное ушко, чтобы те на закрывали ему взор на прекрасное лицо.       — Они все такие… — внезапно начала Лида, закусив нижнюю губу, что не укрылось от внимательных глаз невольного собеседника, тут же вернувшегося в своё хмельное сознание. Контроль движений восстановился быстро, а вот с контролем чувств были проблемы.       — Мелкие?       — Беззаботные, — на мгновение на её устах вновь прорезалась грустная усмешка, а невероятные глаза, вызывающие эйфорийный трепет внизу живота, устремились, казалось, в душу. Зрительный контакт длился не дольше трёх секунд, но Антону показалось, что практически вечность. Он ощутил неприятный укол в районе сердца, когда девушка отвела взгляд вновь куда-то на улицу, чтобы продолжить: — Быть честным, я так им порой завидую… Им всего по семнадцать… они лишь закончили школу и у них есть огромные планы на жизнь… впереди студенческая жизнь, новые страны, города, знакомства… первая любовь… — они оба заметили эту дрожь в голосе и ставший посреди горла Лидии комок, но никто не решился акцентировать на этом внимание. Девушка изливала душу и свои переживания, посчитав, что это прекрасный момент, а Антону до одурения было приятно слушать голос подруги, пусть и её слова откликались в нем противной тоской. — А у меня всего этого не было, — внезапно тихим и охрипшим голосом издала она, вновь позволив себе взглянуть в глаза друга, — и никогда не будет.       — Лид, ты…       — Нет, всё нормально, — уверенно прервала она попытку Шастуна возразить или поддержать, махнув ладонью в воздухе. Через секунду Лида вновь обняла себя руками, немного заваливаясь вперёд на барную стойку, отчего со столь близкого расстояния аромат мужского парфюма парня невольно ударил по рецепторам, заставляя на мгновение прикрыть глаза. Антон же не понял этого и лишь улыбнулся, игнорируя внутренний голос, который просто-таки кричал прекратить изучать просто подругу. — Бывает, когда малышня зайдёт выпить чего-нибудь, я просто стою за барной стойкой и с неким таким странным чувством… то ли потехи, то ли мнимой материнской любви наблюдаю за ними, пытаясь зарядиться от них этим юношеским максимализмом и… Беззаботностью…       Девушке было всё равно, слушал ли её друг, понимал ли. От того, что она вновь кому-то выговаривалась (и не сестре, ведь всё же это могло её заставить почувствовать уколы вины, и та бы запросто передумала ехать в Чехию за своей мечтой), ей становилось куда проще, она чувствовала себя свободно. Пускай и ненадолго. До нового «накатило».       — Если честно, то я пиздец как тебя понимаю, Лидс, — задумчиво изрёк Шастун, рассматривая свои руки. Сегодня они были без привычных колец и браслетов, отчего он чувствовал себе крайне неуютно. — За всей этой медийностью я перестал быть беззаботным человеком, ведь даже обычный поход в магазин не обходится без просьб «сфотографироваться», — он нервно дёрнул плечом и тут же невольно устремил взгляд на девушку, которая глядела на него, казалось, самой глубиной души: с пониманием и поддержкой. — Не подумай, я люблю своих фанатов и популярность, но…       — Но иногда хочется побыть обычным человеком…       — Да, — с тяжёлым вздохом подтвердил он, а после, наткнувшись на пульт от музыкального центра, расплылся в едва заметной улыбке. Несмотря на бушующий хмель в его крови, Антон прекрасно соображал, поэтому мелькнувшая в его голове идея была едва ли не лучшей за день. — Ты мне доверяешь, Лид? — на одном дыхании выпалил парень и перевёл внимательный взгляд на резко встрепенувшуюся подругу. Она как раз подносила к губам бокал с крепким алкоголем, поэтому и застыла в такой позе. Медленно девушка повернула к нему голову и вскинула бровью. Вопрос застал врасплох, но ответ был очевиден, взирая на их взаимопомощь, душевные разговоры и дружеские шутки.       — Конечно, Тош, — острые уголки губ дёрнулись вверх, а рука с бокалом с громким стуком опустилась на поверхностью бара. Лида поймала тот момент, как в глубине зрачков Шастуна разгорелись небывалые огоньки удовлетворения ответом, но она и близко даже не догадывалась, как потеплело в его душе. Заметив, как он резко вытянул из кармана шорт телефон, девушка недоверчиво нахмурилась и решилась уточнить: — Но к чему это? Антон?..       Ничего не отвечая на её обращение, парень быстро слез с барного стула, прошёл к музыкальному центру и уверенно подключил к нему свой айфон. Понимание начало пробиваться практически с самого начала, но когда из колонок прозвучали первые нотки песни, которую часто слушала младшая сестра, Лида взвыла и сползла под барную стойку. Боги, она ненавидела танцевать.       — Лида, это тебя не спасёт! — уверенно смеющимся голосом заявил Антон и впервые за все встречи зашёл за бар. В момент он почувствовал себя так, словно нарушал уж слишком личные границы своей подруги. Это было необычно и как-то даже интимно, учитывая, что на этом месте подруга провела большую часть десяти последних лет.       — Я не люблю…       — И я, — уверенно оборвал он, присаживаясь на корточки перед «беглянкой», — но только безумные танцы в двенадцать ночи на кухне в своей квартире помогают мне чувствовать себя беззаботным, — аккуратно Антон схватился за запястье Лиды и потянул на себя, волей-неволей заставляя её идти за ним. — Тебе понравится… Доверься… — невольно пододвинувшись ближе, шепнул он, опалив горячим дыханием её ухо, отчего Лида дернулась, застыв на пару секунд.       Девушка была обескуражена таким напором друга, поэтому она и не поняла, как в один момент оказалась посреди зала своего кафетерия напротив Антона, который, совсем не стесняясь, весело дёргал своими конечностями в разные стороны в такт музыке. Ей стало смешно, и волна расслабления медленно накрыла её с головой.       Да, Лида искренне не любила танцы и всё, что с ними связано. Даже среди неофициального разделения пьяных людей, у которых в один момент просыпалась либо тяга к пению, либо к танцам, она относилась в первым, что потом медленно перетекало в нытье и самобичевание. Девушка невольно улыбнулась, игнорируя внутренний голос, который прямо-таки орал о том, что она слишком уж пялилась на просто друга. Ей было просто спокойно, ведь близко находившийся Антон даровал ей это чувство своей беззаботностью.       Сейчас он был такой… уютный и домашний. Эти нелепые движения, неуклюжие взмахи и искренняя улыбка, которой хотелось засматриваться, которой хотелось согреваться. Она прекрасно понимала свои внутренние чувства, но упрямо старалась их игнорировать, чтобы не пытать себя ложными надеждами. Антон — птица высокого полёта и это вообще удивительно, что ей удалось завести с ним и другими ребятами дружбу. Не стоило мечтать о чём-то большем, учитывая их состояние и его любовь к другой…       Лида поморщилась, а после от неожиданности взвизгнула, когда тёплые ладони друга опустились на спину.       — Да что ты, блять, как истукан? — сквозь невесомую улыбку возмутился Антон, а после уверенно обхватил подругу в более близкие объятия. Захватывая правую ладошку, которая была слишком маленькой в сравнении с его, он не так уверенно опустил руку на её поясницу, готовясь вести в танце. Единственное, что столь близкое нахождение с Лидой кружило голову, и хотелось просто уткнуться носом в её приятно пахнущую копну русых волос.       Прижимая хохочущую подругу к себе всё ближе и ближе, он невольно прикрывал глаза и просто наслаждался её присутствием. Такая маленькая, хрупкая, но сильная духом — просто подростковый идеал. Встретил бы он её лет пять назад… Быть может, уже и женились бы… Антону стоило бы задумать о своих внутренних чувствах и мыслях, но куда проще это всё списывать на алкоголь. Такое бывает, и парень почему-то искренне это верил.       Лида цокнула и виновато улыбнулась, когда случайно наступила ему на носок, но тут же потянула на себя, чтобы покружиться. Бёдра двигались в плавном такте песни, руки сами скользили по крепким плечам парня, а улыбка сама по себе становилась шире от одного понимания — уют. Настроение медленно поднималось, и она себя отпускала, позволяя беззаботности аккуратно заполнить её.       Антон удовлетворенно улыбнулся, а после потянул на себя, делая слишком большие наклоны из стороны в сторону, отчего искренний хохот вырвался из груди Лиды, которая всё ещё была немного скованная. В его руках она была слишком миниатюрной, что не могло не вызывать добродушную усмешку и некую даже грань забавы. Самое главное, с ней было уютно и он позволял быть себе самим собой, а остальное — неважно.

«Улетали птицами гордыми

Ноты минорные — выше, туда, в небеса.

Временами приторно горько, а ты скажи,

Сколько мне ждать ту, что выдумал сам?

Да, она рядом давно уже.

Я в неё по уши, ты меня не отпускай,

Милая самая — я влюблю тебя заново,

Мой персональный кайф…»

      Было бредом вслушиваться в слова, но они шли где-то на уровне подсознания вместе с обозначением «любимая песня, которую можно было слушать до дыр». Но невольно Антон поймал себя на мысли, что раньше совсем не понимал смысла этой песни, точнее не ощущал…       Вжимая в себя расслабившуюся, слегка хмельную подругу, Антон осознавал одно — эта песня ощущалась по-другому. Он воспринимал её совсем по-другому, более… осознанно и тепло. Более важно и чувственно. Нужнее, так, словно дом был около неё, а текст песни отражал саму Лидию…       Резко подхватив её, сжимая руки за спиной, Шастун со смехом под её испуганный, но радостный визг покрутился на месте, заставляя её стопы, обутые в босоножки, невольно задевать рядом стоящие стульчики. Он не задумывался, насколько это было правильным в отношении его личной жизни, он задумывался над тем, как это было правильно в этот момент.       Лида крепко зажмурила глаза, боясь того, что хмельной друг сейчас оступится и они вместе полетят, в лучшем случае, на пол, в худшем — на какой-то острый угол стола или барной стойки. Но спустя пару секунд страх исчез, оставляя лишь свободу и лёгкий порыв воздуха, приятно огибающего её лицо, которое она не спешила прятать в приятно пахнущей груди Антона. В его объятиях было тепло и защищено, не было чувства, что что-то пойдёт не так, не считая первых секунд неожиданности. Высшая грань доверия, которая переплеталась с тем чувством, которое она не хотела, не спешила принимать.       Это просто алкоголь. Не более.       Внезапно он остановился и аккуратно опустил её на ноги, застывая в этой позе. Лида, глаза которой всё кружение были закрыты, медленно приоткрыла сначала один глаз, а после второй. Антон, едва ли приподняв уголки губ в лёгкой улыбке, смотрел на неё, изучая тёмно-оранжевые вкрапления в зелёных глазах напротив у ободка. Он скользил взглядом по её ровному носику, подмечал едва заметные веснушки, которые проявились от летнего солнца и невольно останавливался на тонких сухих губах.       Девушка же молчала, не оставаясь в стороне и так же изучая его. Бегая смазанным, смешливым взглядом по парню, ей хотелось улыбаться, а также остаться в этом моменте на долгие часы, если не на вечность, ибо это не было волнительным, не было трепещущим, лишь одно спокойствие и умиротворение, которого так не хватало в её жизни.       — Ты очень… хорошая, Лид, — неожиданно изрёк он, рассматривая, как зрачки напротив изумлённо расширились, после чего в них заиграли огоньки улыбки. Выпившему человеку было трудно правильно изречь свою мысль, да и у него сейчас не особо получилось, ведь под «хорошая» он имел куда более глубокое, нежели обычную характеристику её человеческой позиции. Впрочем, лучше было так, нежели недопонимания и проблемы, которые могло потянуть обычное объяснение.       — Ты тоже, Антон, — изумрудные глаза глядели, казалось, в самую глубину, затрагивая самые потаённые струны его души. Шастун хмыкнул, пытаясь понять, отчётливо ли услышал в её тоне те самые нотки, аккуратно приоткрыл пухлые губы и невольно едва подался вперёд. Внезапно её острые уголки губ вздёрнулись вверх в по-странному разбитой улыбке, которая тут же изменилась искренним смехом, перебивающим неловкость. — Теперь, чур, мои любимые песни!       Шастун лишь ахнул, когда перед ним оказался один воздух. Сиюминутная грусть в момент изменилась смехом, и он поспешил отдаться весёлой поп-музыке 80-х, забывая всю неловкость, но не то, что хотел сделать всего пару минут назад, когда верх взяла ясность ума, а не алкоголь.

***

      Июль был, как назло, дождливым.       Девушка искренне не понимала, то ли у погоды в самом деле ПМС, то ли кто-то, кто есть сверху (Бог, Аллах, Будда, Ра, Один, Зевс, Перун и ещё больше сотни богов, имена которых надолго не задерживались в её голове, как бы Рита об этом увлеченно не рассказывала) просто-таки издевался над людьми.       В летние вечера, когда было хорошее настроение, Лида могла работать до десяти вечера, надеясь на бо́льшую выручку, что порой и происходило. Сегодня как раз был один из дней, когда желание остаться и поработать дольше было дерьмовым, ведь посетителей совсем не было, а те, кто заходил — брали кофе с собой. Пустой кафетерий давил и запускал невольно мыслительный процесс, который напоминал её самые худшие, неловкие и просто отвратительные моменты жизни.       — Лидок… привет…       Дверь открылась с громким хлопком о стену, словно входящий лупанул по ней со всей дури. Девушка недоуменно свела брови на переносице и устремила взгляд на владельца знакомого голоса. Это был Антон. Выпивший, со сбитым прицелом и слегка хриплым голосом, который не трудно было идентифицировать.       — Воу, вот это сюрприз на окончание смены, — с некой ноткой истерики хохотнула она, как всегда упираясь рукой в барную стойку. — Привет, неудавшийся сомелье, — осматривая то, как он уверенно держался на ногах, добавила Лида. — Ты чего это? С какой радости?       Она вышла из-за барной стойки и поспешила к двери, чтобы перевернуть табличку. Парень в это время неудачно попытался скинуть с себя мокрую из-за дождя клетчатую рубашку, но запутался в рукавах и с такими же зафиксированными руками присел на барный стул. Лида вновь хохотнула и помогла ему снять верхнюю одежду, оправляя его белую футболку.       — Так вот он какой, пьяный Антон Шастун, — бросив рубашку на вешалку, она прошла назад за бар и принялась готовить кофе, который должен был отрезвить. — Может сфоткать и продать в известные паблики типа «Подслушано ВПШ», «Крысиное Королевство», — показав кавычки в воздухе, хохотнула Лида. Антон лишь пытался сфокусировать на ней свой взгляд, что выходило откровенно плохо. Поняв, что никакого остроумного ответа на свою иронию она не дождётся, девушка повторила свой вопрос: — Так чего ты так напился?.. Эй! Антон!       Она щёлкнула пальцами перед его лицом, заставляя того от неожиданности дёрнуться и встряхнуть головой. Он не был пьян настолько, чтобы не контролировать свои действия, но был в том состоянии, когда мог подзависнуть и, наверное, нести всякую ахинею.       — Мы с Ирой поругались… — выпалил парень, подперев рукой свою голову, которая в этот момент была неимоверно тяжелой и всё время клонилась вниз. Взгляд был всё так же расфокусирован, но его попытки собраться были до ужаса милыми.       Антон вообще сейчас выглядел мило: растрёпанные волосы, которые лезли ему в глаза и которые он пьяно пытался убрать в сторону, сверкающий, блестящий взгляд зелёных глаз, рваные неуклюжие движения и детская открытость и непосредственность. Лида бы точно позволила себе лёгкую улыбку, если не его слова о причине своего состояния.       — Ох, всего-то… — даже несмотря на состояние парня, девушка пыталась выглядеть убедительно, не язвить и быть открытой к особе, которая её раздражала лишь только тем, что о ней упоминалось. — Помиритесь, я в этом уверена. — Пусть она и была уверена и пыталась переубедить в этом друга, ей до отчаянного хотелось верить, что она окажется неправа и Антон кинет её, либо она его — неважно, главное, чтобы они разошлись, как в море корабли.       Шастун промычал в ответ что-то нечленораздельное и устало устремил взгляд на ладонь, которая, словно в замедленной съёмке, поставила перед ним горячий, дымящийся кофе. В тёмной жидкости он не видел ничего, кроме своего расплывчатого отражения.       — Нет, хочу какао! — уверенно заявил он, пьяно ударяя рукой по барной стойке, невольно задевая чашку с кофе. В последний момент Лида успела поймать посуду, не давая ей упасть и разбиться на осколки, но вот жидкость всё же растеклась по поверхности, капая на пол и немного на штаны Антона, который зашипел от ожога.       — Блять, Шастун, — устало выругалась девушка, хватаясь за тряпку. Она быстро обошла барную стойку и начала наспех вытирать влагу, перед этим сунув сухие салфетки парню, чтобы тот оттирал белые штаны. — Я, конечно, понимаю — трагедия в жизни, поссорился с девушкой, но не нужно другим наносить вред, если уже с себя начал, — закатила глаза Лида, пытаясь сдержать злость, которая была последствием вселенской усталости.       — Прости, — пьяно промычал он себе под нос, даже не шелохнувшись и никак не отреагировав на салфетки, которые Лида положила ему на руки. Он глядел куда-то мимо подруги, находящейся слишком близко к нему, отчего порой его колено невольно задевало её талию.       Девушка сделала последний взмах рукой на барной стойке и опустилась на корточки, чтобы убрать кофе с пола и обезопасить путь отхода пьяного человека. Всё-таки поскользнуться и упасть, ударившись затылком о бар, — это одна из самых тупых смертей.       Лида совестно убирала беспорядок, слушая сбитое дыхание Шастуна, а также ощущая перегар, который, словно порыв, был устремлен на неё. Закончив, она аккуратно подняла взгляд вверх, сталкиваясь с внимательным, серьёзным взглядом Антона. Это вызвало странные ощущения внизу живота и чувство беспокойства.       Его взгляд был пронзительным, отчего казалось, что он протрезвел за эти несколько минут. Он глядел не так, как обычно. В глубине его потемневших зелёных глаз помимо привычных и родных ноток сумасбродства и жизнерадостности было странное осознание, такое, которое бывает у детей, когда они наконец-то узнают, что маму зовут вовсе не «мама».       Девушка не понимала, что происходило, и почему-то она не могла выпрямиться, словно её что-то зафиксировало в этом положении, но остро ощущала, как наэлектризовался воздух. Ей было не по себе, ведь в голову лезли странные мысли наподобие: «какой же он всё-таки красивый» и «наверняка его губы чертовски мягкие», и самое ужасное, что она не могла этому противостоять.       — Ты очень красивая, Лид… — неожиданно шепнул он, не отводя взгляда. Лида про себя нервно хохотнула, понимая, что всё это напоминало сцену из какого-то романтичного фильма, где всё кончается «хэппи-эдом». Она не знала, как реагировать, точно так же, как не могла сдвинуться с места. — Хотя ты, наверное, много раз об этом слышала от других… — как-то грустно добавил парень, попытавшись отвернуться. Но попытка вышла неуклюжей, и он едва ли не завалился направо. Лида успела его поймать за руку, потянув на себя, отчего тот сразу же упёрся лбом в её плечо, вновь что-то пьяно пробурчав себе под нос.       Опешившая от всей этой ситуации девушка твёрдо стояла на ногах, искренне надеясь, что Антон сейчас просто переключится на что-то другое, а после и вовсе забудет об этом моменте из-за пьяного угара. Ощущать тепло его тела было странно, но так… приятно, что всё её тело трепетало, а по коже бежали мурашки. Лида вновь встряхнула головой, пытаясь вырваться из приятных грёз и устранить ненамеренную близость, которая явно делала лишь хуже.       Создавалось ощущение, что парень заснул, ведь не подавал вообще никаких признаков жизни, но стоило Лиде об этом подумать, как он резко выпрямился. Это позволило его аккуратно опереть на барную стойку и вновь вернуться на своё место, отчаянно пытаясь восстановить сбитое дыхание и тремор, который вновь решил проявить себя.       — Так, ты хочешь какао, правильно? — это был риторический вопрос, ведь Лида тут же принялась за готовку любимого напитка Антона, чувствуя всем телом, как за ней наблюдала пара зелёных глаз.       — Почему ты… ничего не ответила? — с заминкой пьяно проговорил парень, держа руки замком на поверхности. Лида этого и боялась. Неуместного и вообще непонятно откуда взявшегося разговора про то, чего нет.       — На что? — решая, что запутать его будет самой лучшей тактикой, уточнила Лида, быстро делая его любимое какао.       — На то, что ты красивая…       Девушка замедлила свои движения, а после и вовсе остановилась, чтобы развернуться и устремить на него уставший, грустный и в неком роде задумчивый взгляд. Он проговорил всё это так легко и спокойно, словно его никто не останавливал. С его стороны это вообще казалось лёгким и безмятежным, учитывая состояние и безвинный взгляд.       — Спасибо, Антон, — наконец-то собравшись со всеми силами, с лёгкой улыбкой ответила она. — Ты тоже ничего, — попытка свести всё в шутку с треском провалилась, ведь он никак не отреагировал. Даже не отвернулся. Всё так же глядел в упор, словно девушка ему была должна что-то ещё.       Быстро она вновь вернулась к готовке, отчаянно пытаясь игнорировать угрюмый взгляд Антона. Дождавшись, когда аппарат заполнил чашку до самых краев, она тяжело вздохнула, а после обернулась, пытаясь выглядеть максимально обычно, если здесь было применимо это слово.       Лида искренне не понимала, чего сейчас добивался парень, но при любых раскладах в своей голове понимала одно — нельзя. Нельзя даже думать о том, на что намекало её тело в его присутствии. Быть может, Антон ей и нравился, но у него была девушка, а она точно никогда в своей жизни не будет разлучницей, мразью, тварью, сукой и ещё двадцатью эпитетами из этой синонимичной строчки.       Но Антону, видимо, было всё равно на угрызения совести, которые всегда настигают лишь поутру с похмелья, ведь его взгляд совсем не поменялся. Всё так же серьёзен, с нотками непонятной нежности и жизнерадостности.       — Я запутался, Лид… — неожиданно обронил он негромким голосом, заставляя девушку напрячься. Она ничего не ответила — не знала, как отреагировать и что сказать. Парень выглядел задумчивым, но всё равно не спускал взгляд с неё.       — Пей, — видя, что за прошедшие несколько минут он даже не притронулся к чашке с какао, напомнила Лида. Это практически не подействовало на него, лишь рука аккуратно пододвинулась влево, нащупывая ушко кружки.       — Ответь мне на один вопрос, Лид… Только честно, — глубоко вздохнув, он всё же сделал глоток напитка, а после отставил чашку в сторону. Взгляд вновь настиг Лиду, которая не могла расслабиться и на минуту. — Я хороший человек?       Девушка широко улыбнулась, прекрасно понимая, что это была защитная реакция на то, что вопрос оказался не тем, который она себе нафантазировала. На пару мгновений опустив голову вниз, она подняла глаза вверх, склонив подбородок налево.       — Очень хороший, Тош, — искренне ответила она, лишь спустя мгновение понимая, что ласковое обращение вырвалось непроизвольно. Но, видимо, парню это понравилось, ведь на лице наконец-то появилась небольшая улыбка, а глаза загорелись странной надеждой.       — Тош… — тише повторил он. На его лице растеклась довольная улыбка, за чем внимательно наблюдали глаза Лиды, внутри неё растекалось тепло, в голову ударяло понимание — вляпалась, и по-крупному. — И ты бы встречалась со мной? — вопрос обрушился на неё, словно поток холодной воды сверху. Девушка опешила и невольно приоткрыла губы, замечая, что за этим движением внимательно следили глаза Шастуна, казалось, трезвеющего с каждым словом.       — Антон, ты меня прости, но это неуместный вопрос. Точнее, полностью неправильный, — понимая, что разговор начинал заходить в опасную зону, прервала Лида, замечая тремор, от которого даже не спасала чашка, которую она сжимала в правой руке. — Я, конечно, понимаю, что ты поссорился с Ирой, — это выходило непроизвольно, но она тут же засуетилась, пытаясь занять чем-то себя и вообще отойти от него на достаточное расстояние, — но не нужно сразу же ставить на ваших отношениях крест… Помиритесь и…       — Лид, да или нет? — парень неожиданно схватил её за запястье, заставляя посмотреть себе в глаза. Шастун вновь выглядел серьёзным и, казалось, прекрасно соображал.       — Антон, очнись, у тебя Ира, и ты не должен другую девушку…       — Тебе сложно ответить?! — внезапно его голос сорвался на крик, что не на шутку напугало Лиду, слёзы которой застряли сдавленным глотком в горле. Ладонь всё сильнее сжималась вокруг запястья. — Почему ты бежишь от этого разговора и…       — Антон, ты себя слышишь?! — не силясь больше терпеть, воскликнула в ответ Лида. — У тебя девушка есть! Это ты должен бежать от таких разговоров!       — Но я не бегу!       — И это неправильно, ибо ты любишь Иру!       Её крик заглушил любые возмущения с его стороны. Если Антон и хотел что-то сказать, то просто замолчал, изумлённо распахнув глаза. Этот крик, полный некоего отчаяния и боли, заставил его вспомнить о девушке, которую он любил и которая, несмотря на их ссору, ждала его в номере отеля.       Лида глядела на него разочарованно и тоскливо, на глазах была лёгкая слезливая пелена, причиной которой был он. Если до этого ей хотелось посмеяться с пьяного Антона и заснять видео на память, то сейчас она общим словом не хотела НИ-ЧЕ-ГО.       — Отпусти, мне больно, — сдавленным и тихим голосом сказала Лида, заставляя его опомниться и, покосившись на свою ладонь, моментально её раскрыть. Точно, как в долбанном кино.       — Лид, прости, я кретин и…       — Уходи, — тихо бросила девушка, потирая своё запястье и с последних сил сдерживая обиду и разочарование в этой жизни. Судьба умела издеваться, причинять боль и ударять лицом в ошибки, которых можно было избежать. Например, симпатия к Антону Шастуну.       — Что?       — Тебе стоит уйти, Антон, — повторила она, замечая его изумлённый взгляд, а после, не в силах сдерживаться, отвернулась от него, позволяя слезам всё же скатываться по холодным щекам.       Было неприятно и гадко на душе. Она перестала понимать происходящее минут десять назад, но что бы она ни говорила и ни делала — всё происходило под предлогом «так будет лучше». Для всех. Ну, по крайней мере, для Антона и его девушки Ирины.       Сильный хлопок двери, указывающий на злость, прозвучал через пару минут, заставив Лиду испуганно вздрогнуть, а после залиться громкими рыданиями, которые раздирали не так горло, как душу и сердце.

***

      — Лидс, здесь просто невероятно!       Девушку оглушил радостный визг сестры, которая по другую сторону экрана прыгнула на большую кровать, с широкой улыбкой глядя на неё. Лида слегка пододвинула ноутбук и поставила перед собой чашку с какао, которое она невольно полюбила из-за нехватки одного человека в её жизни. Она встряхнула головой и вновь с улыбкой уставилась на сестру.       — Я просто не могу поверить в то, что моя главная мечта — сбылась! — счастливо протараторила Рита, закусывая нижнюю губу.       — Это приятно слышать, — от широкой улыбки у зелёных глаз Лиды собрались маленькие морщинки, которые напоминали об усталости от жизни. — Оторвись на полную, но не забывай об учёбе, — от поучительного тона Лидии младшая сестра лишь раздражённо цокнула языком, закатывая глаза.       — Успокойся, мамочка, учёба начинается первого сентября, а подготовительные курсы через три дня. — Рита была настолько счастлива и прямо-таки светилась от происходящего, что у старшей сестры улыбка не покидала лицо, растянувшись от уха до уха. — Кстати, как тебе мой подарок?       Лида недоумённо нахмурилась, делая глоток какао, который был до ужаса приторным.       — Какой подарок?       — Ты думала, что я уеду и даже ничего не подготовлю старшей и самой-самой лучшей сестре в мире? — Рита довольно заморгала, растягивая губы в широкой улыбке, при этом устремляя уверенный взгляд в глубину зрачков.       — Та-а-ак, — шумно выдохнула девушка, отставляя чашку в сторону. — Мне уже страшно, что же это такое.       — Ну не нужно, мои подарки всегда были лучшими, — с преувеличенным возмущением проговорила младшая сестра. — Вспомни лишь тот милый крабик из пластилина…       — Боги, поверь, нельзя забыть ту прекрасную вещь, которую ты слепила, вдохновившись мной, — Лида аккуратно подняла взгляд на бар, замечая подле различных сиропов лакированную уродливую фигурку краба. — Все дети лепили львиц, лисичек и белочек, которые ассоциируются у них с мамами, а ты слепила то розовое чудовище, — хохотнула она, скидывая волосы с плеч на спину.       — Эй! Он прекрасен! — Рита ударила пальцем по камере, пытаясь выглядеть грозной.       — Знаю, — более серьёзно, но так же через улыбку произнесла девушка. — Так что в этот раз?       Рита подозрительно прищурилась, словно раздумывая, как же торжественно представить подарок, а после улыбнулась, на одном дыхании выпаливая:       — Посмотри под сидением третьего диванчика от входа.       Лида цокнула языком, закатывая глаза, тихо проговаривая: «Опять эти твои квесты», но всё же неспеша направилась в месту, где её ожидал подарок от младшей сестры. Под чёрным бархатным сидением, которое слегка заедало при генеральных уборках, так что Лида порой обходила диванчик пятой дорогой, и вправду что-то было. Небольшой презент, запакованный в изумрудную упаковочную бумагу с котиками, что тут же вызвало умиление.       — Я не знаю, что там, но я уже улыбаюсь, как припадочная, — присаживаясь назад на своё место, улыбнулась в камеру Лида. За эти пару секунд отсутствия сестры Рита успела поменять локацию и сидела на стуле подле окна с красивой панорамой Праги.       — Открывай быстрее, я уже хочу увидеть твою реакцию и вывалить арсенал своих шуточек, — слишком возбуждённо протараторила Рита, нервно закусывая нижнюю губу.       — Ты ведь понимаешь, что твои слова звучат крайне подозрительно? — с улыбкой прищурившись, отозвалась старшая сестра, понемногу разрывая упаковочную бумагу. — И ещё меня пугает, что там ничего не слышно… Там ведь никакое не насекомое? — замерев на пару секунд, Лида хмыкнула, наклоняясь ближе в камеру.       — Не знаю, открой, — беззаботно отмахнулась Рита, подпирая щеку кулачком.       — Ненавижу тебя, — беззлобно шикнула Лида и, немного посомневавшись, продолжила срывать бумагу.       — Неправда, ты меня любишь, — внимательно наблюдая за эмоциями и действиями сестры, улыбнулась младшая.       Лида неспеша сняла всю бумагу, и перед ней оказалась аккуратная коробка чёрного цвета с небольшой золотой эмблемой в виде женского обнажённого силуэта. Догадки о том, что там могло быть, медленно начали появляться в корнях мозга. Бросив аккуратный взгляд на младшую, при этом замечая её выжидающее выражение лица, Лида глубоко вздохнула и бережно подняла крышку подарка.       Невероятной красоты комплект нижнего белья, который бы старшее поколение с удовольствием назвали «сеточка да верёвочки». Рита с неким удовольствием и счастьем подметила, как засветились глаза старшей сестры, которая давно мечтала о подобном комплекте, но всё время откладывала такую покупку в далёкий ящик.       — Та-дам! Надеюсь, это поможет тебе в поисках того единственного, а мне в получении племянников, — Лида недовольно цокнула языком, поднимая усталый и в то же время возмущённый взгляд на сестру. — Не смотри на меня так, тебе исполнилось двадцать восемь, таким шуткам уже давно есть место быть! — показав язык, Рита рассмеялась, явно довольная своим презентом, на который она заработала собственноручно, раздавая листовки на улице втайне от сестры.       Лида тихо выдохнула, скользя пальцами по приятной на ощупь ткани, словно изучая. Взгляд светился, но нотки грусти пробивались в его глубине. Нет, не из-за подарка или того, что ей не нравилось. Из-за простой шутки сестры, в который раз напомнившей о молодости, которую она толком и не прожила, и о… упущенных шансах, так сказать.       — Тебе не нравится? — в голосе сестры послышалось разочарование и некий испуг.       — Нет, что ты, Рит, просто…       Лида замолчала, не зная, что говорить. Её пальцы аккуратно поглаживали ткань превосходного белья, которое явно обошлось сестре в сумму большую, чем пять тысяч. Зелёные глаза скользили по фигурным нежным цветкам, которые закрывали пикантные места, губы изогнулись в грустной улыбке.       — Просто ты одинока, — уверенно и с тяжёлым вздохом закончила за сестру Рита, нервно принимая на постели сидячее положение. Её глаза напряженно и как-то сожалеюще скользнули по ней, а понимание того, что она сейчас не могла обнять сестру, неприятно заныло внутри. — Он тебе нравится, так ведь? — неожиданный вопрос заставил девушку встрепенуться и удивлённо уставиться на младшую, не сводившую с неё внимательного взгляда.       — Кто? — попытка изобразить глупую и непонимающую о чем речь с грохотом провалилась, ведь Рита цокнула языком, с некой укоризной взглянув на сестру. Может ей и было всего семнадцать, но она прекрасно разбиралась в людях с самого детства, а Лиду и то знала, как облупленную. — Возможно, — сдалась Лида, переставая прятать грусть. В один момент её улыбка изменилась горечью, пропитывающей её с самой последней их встречи.       — Возможно, ты его любишь, но то, что он тебе нравится — это точно, — голос Риты был мягким, лёгким и полным скрытого оптимизма, который должен был заставить поверить сестру в лучшее и то, что сказки бывают наяву. Она искренне хотела, чтобы сестра улыбнулась и не грустила в свой выходной.       — Рит, я искренне не понимаю, к чему этот разговор, — устало проговорила Лида, потирая ладонью лоб. — Я всего лишь друг и по-другому быть не может… — голос начинал дрожать, к глазам подкатывали горькие слёзы неслучившегося. — Такая жизнь… Она — сука…       У Риты разрывалось сердце. Сестре нужна была поддержка, а их разделяли тысячи километров. Она не могла обнять и прижать её к своей груди, как всегда это делала, не могла оставить ласковый поцелуй на светловолосой макушке. Где-то в глубине души она понимала, что сестра обязательно будет счастлива, обязательно обретёт ту жизнь, о которой мечтает по ночам, но не могла найти подходящих слов поддержки в этот момент.       — Блять… — первый всхлип вырвался неожиданно, но девушка тут же спрятала лицо в ладонях, не желая показывать сестре свои слёзы. — Мне двадцать восемь, а у меня нет ничего, чтобы я могла сказать, что живу не зря. Ни детей, ни большого дома и этой клишированной собаки, которая в американских фильмах бегает на зелёной лужайке, весело размахивая хвостом… Моя жизнь ничтожна, Рит, я…       — Не говори так! — испуганная словами старшей сестры Рита ударила по ближайшей поверхности. — У тебя есть я! Все эти годы ты посвящала мне, за что я тебе невероятно благодарна! — она тараторила слишком быстро, не желая видеть, как старшая сестра себя морально истязала. — Если бы не ты, я бы сгнила в детдоме в свои семь… И, несмотря на мои выходки, противный пубертат, закидоны, ты даже не думала отдавать меня туда… Ты должна гордиться собой, Лидс…       Это была слишком больная тема для Риты: конечно, когда она была поменьше, то мало задумывалась над тем, сколько делала для неё сестра, но со временем, когда гормоны отступали, а внимательность к деталям возрастала, она время от времени стала замечать, как Лида отказывается от свиданий, ущемляет себя финансово, крайне редко посвящает её в проблемы, неся весь груз на своих плечах, и при всём этом терпит её слова злобы, брошенные в ссорах, и старается воспитывать.       Её сестра была настоящим героем, который пожертвовал своей молодостью (практически, что жизнью) ради неё. Жаль, что это осознание пришло крайне поздно.       — Эй, Лид, — видя, как зависла, пребывая в своих раздумиях, сестра, позвала Рита, чувствуя, как неприятно пощипывали глаза. Девушка дёрнулась, вытирая слёзы, и улыбнулась мелкой, подняв взгляд в камеру. — Я люблю тебя…       Лида со всхлипом улыбнулась, а после закивала подбородком, словно китайский болванчик. Это лишь больше растрогало.       — И я тебя, мелочь. — Понемногу она успокоилась, сделав пару глотков ещё тёплого какао, и окончательно утёрла следы слёз на щеках, чтобы не осталось солёных дорожек. Зелёные глаза вновь устремились на подарок, изучая его словно впервые. По крайней мере, так она не думала о ничтожности и безответности, которая стала главным спутником жизни. — А где же вторая часть подарка? — заканчивая рассматривать прозрачный лиф с цветочками на местах, где были ореолы сосков, спросила Лида, негромко передёрнув носом. Сестра встрепенулась и как-то загадочно улыбнулась, аккуратно заправляя прядь тёмных волос за ушко.       — Уверена, что ты скоро его увидишь, — с каждой секундой её улыбка становилась всё шире и шире, — а сейчас мне пора. Очень сильно пора, — быстро до конца протараторила она.       — Что это значит? — нахмурилась Лида, прекрасно понимая, что из неё сейчас точно ничего не выбьешь. Она внимательно наблюдала за мельтешениями сестры, которая явно забавлялась происходящему.       — Меня зовут. Пока, и ещё раз с днём рождения, старушка! Жду племянников!       После этого прозвучал звук отключения, который лишь рассмешил Лиду. Она допила какао, а после взглянула на бар, замечая припрятанную бутылку виски, которую стоило распить в полном одиночестве, особенно когда ты празднуешь свой день рождения.       Взгляд упал на ноутбук, на котором было оповещение о законченном вызове. Сестра была уже невероятно взрослая, училась за границей, что говорило о том, что она невольно и медленно выпорхнула из-под её крыла. Это пугало Лиду. До начала августа — забота о младшей сестре была смыслом её жизни, за которым она забывала свои чувства, несбывшиеся мечты и одиночество, но теперь, после отъезда Риты, девушка слишком остро ощутила всё.       Особенно остро свою боль.       От одиночества.       Точнее, его иллюзии.       Лида всегда осознавала, что у неё нет друзей и отношений, ведь вся жизнь крутилась вокруг воспитания и обеспечения Риты. Но она и сама не поняла, как в последние годы, с взрослением сестры, она искала «своего человека». По крайней мере, пыталась.       И нашла. Влюбилась. Причём неосознанно и невольно, просто от того, что этот человек появлялся неожиданно, шутил, бесил своим присутствием, помогал, а после вновь пропадал на месяц, время от времени присылая голосовые в Вотсапе, где на заднем фоне ребята кричали что-то позитивное.       За эти несколько встреч Антон стал ближе, чем любой, кому удавалось задержаться в жизни Лидии. Это пугало, восхищало и медленно убивало. Особенно после того знакомства с Ирой. Порой, когда их счастливая фотография выпадала в ленте Инстаграма, тремор вновь давал о себе знать, а грусть проявлялась искажённой улыбкой на губах. Парень был счастлив, пускай и не с ней (Лида искренне ничего не имела против Ирины), а она вновь оставалась одна, даже без малейшего просвета на лучшее будущее.       Наверное, это был предел её счастья — сидеть в полном одиночестве в компании виски и раздумывать о том, что любимый человек был счастлив с другой. Это должно приносить радость, так ведь?       Но, к сожалению, приносило лишь боль.       Грустный вздох невольно вырвался из её груди, и Лида всё же решилась пропустить стаканчик-второй виски, припрятанного на чёрный день. Слегка приподнявшись на локтях, она оторвала правую руку, перегибаясь через барную стойку и тем самым доставая алкоголь. Пальцы быстро нащупали горлышко бутылки и потянули вверх.       — С днём рождения…       Тёплый и, можно было сказать, дорогой сердцу голос прозвучал из-за спины крайне неожиданно. Лида подавила нервный смешок, думая, что у неё уже ехала крыша от одиночества в этот праздник, крепче перехватила бутылку виски и обернулась. Она тут же столкнулась с зелёными глазами, которые не видела долгое время, и это вызвало внутри неё настоящий фейерверк чувств, которые ей хотелось отчаянно забыть.       — Спасибо, — кратко кивнула Лида, нервно сглатывая. Она лишь аккуратно поставила к ноутбуку алкоголь, понимая, что сейчас не хватало для полной картины выставить себя любителем выпить. На его лице была небольшая, уютная улыбка, которая понемногу развеялась, стоило ему заметить нежеланное.       — Ты плакала? — от пронзительного взгляда Антона она невольно поёжилась, нервно сглатывая.       — Нет, — голос прозвучал крайне неубедительно, отчего парень аккуратно склонил голову налево, приподнимая брови в выжидающем жесте. — Ну разве что чуть-чуть… От счастья, — с запинками произнесла Лида. На её глазах вновь блестели слёзы, которые можно было заметить даже в тусклом свете ламп. — У меня ведь… день рождения. Юху-у, — она неуклюже махнула кулаком в воздухе, а после опустила взгляд на ладони, закусывая нижнюю губу.       Антон безэмоционально поджал губы в тонкую линию, его взгляд прекрасно заметил тремор, который она даже не пыталась спрятать. Это расстроило и заставило обеспокоенно сделать пару шагов к ней.       — Слушай, — прочистив горло, начала Лида, пытаясь не сталкиваться с ним взглядом, — я понимаю, что сегодня мой день рождения и гостей, даже непрошеных, нельзя выгонять, но я хочу побыть одна и…       — Ну и зачем ты врёшь? — уверенно перебил он, останавливаясь где-то в метре от неё.       — Я не вру… — её голос дрогнул, но она так и не смогла взглянуть ему в глаза. — Просто… — Девушка вздохнула, собираясь с мыслями и силами, чтобы сказать следующее. — Пожалуйста, дай мне побыть одной.       Лида искренне не понимала, чем руководствовалась в этот момент: и не здравым смыслом, который прямо-таки кричал о том, чтобы она дала себе шанс и попробовала с ним поговорить после неудачной последней встречи, и не сердцем, которое желало его присутствия рядом. Лида просто бежала от проблем, как маленькая девочка, которой бы забиться в угол и плакать, плакать, плакать, пока мама не придёт с работы и не обнимет её, утешая.       Но только вот мамы давно нет. Она одна. И она давно не маленькая девочка.       Слёзы новой волной подкатили к глазам, и Лида не пыталась их сдержать, осознавая, насколько сейчас была ничтожна. В любом случае — хуже быть уже не могло.       — Лид, я понимаю, что наша последняя встреча прошла плохо, создав пропасть в наших отношениях… Дружбе… — на последнем слове его голос дрогнул, словно он и сам сомневался, применимо ли было это слово к ним. — Но не отталкивай меня. Не нужно. По крайней мере, в свой праздник.       Антон неуверенно закусил нижнюю губу и повесил голову, словно нашкодивший ребёнок в ожидании вердикта родителя о наказании. В его случае это была Лида, которая глядела на него практически безэмоционально, с толикой грусти и нечитаемой боли.       — Если бы всё было так просто, — тоскливая улыбка пронзила её лицо, рука взлетела вверх, чтобы стереть мокрые дорожки.       Шастун не подходил ближе. Стоял и старался глядеть на одном уровне с ней. Ему до одури хотелось протянуть руку и стереть лишнюю влагу, заставить улыбнуться и просто принять его, хотя бы как друга, но не мог. Лишь выжидал, надеясь, что Лида оттает.       Трудно было осознавать свою привязанность к девушке, знакомство с которой произошло совсем случайно и нежданно. Ещё труднее было терпеть подколы и шутки друзей о симпатии, но самым невыносимым было видеть взгляды, полные упрёка, когда вместо Лиды в роли его девушки оказалась Ира. Тогда он не понимал ни Арса, ни Позова, ни Серёгу, которые не разделяли его чувства и выбор, но, видимо, правду говорят, что виднее со стороны.       Понемногу, параллельно с отношениями с Ирой, он узнавал и Лиду: её проблемы, привычки, любимые вещи, историю жизни, а также младшую, взбалмошную сестру, которая была полной противоположностью. Честно сказать, Антон и сам не заметил, как эта маленькая девушка с кафетерием в глубине Питера стала неотъемлемой частью его жизни. Да, они виделись слишком редко, но каждая их встреча была чем-то большим и волнительным, нежели клеймо «старые знакомые».       Он не понимал, в какой момент его сердце начало сдавать позиции и трепетать лишь при одном маленьком упоминании Лиды, но это было бесценно. Каждое мгновение, которое их сближало, было бесценным и хранилось в закутках души. Может это было в момент откровения, когда девушка доверилась и рассказала о своей проблеме с деньгами, может когда познакомила с сестрой или же дала совет в любви, может когда она впервые улыбнулась, когда состроумничала, когда они обнялись или же это было в первую встречу, когда он мокрый и замёрзший заметил её уставшее выражение лица и светло-зелёные глаза с жалостью и смирением в том, что ей нужно было помочь.       Главное, что это случилось, и он это осознал.       — Я расстался с Ирой, — тихо обронил Антон спустя долгую тишину, которая дамокловым мечом висела над ними. Лида вздрогнула, аккуратно подняла на него неуверенный взгляд и нервно сглотнула, видя потемневшие зрачки. Он был серьёзным, не врал и не пытался как-то… Успокоить? Наверное.       — Сожалею, — не зная, что отвечать, вскинула плечами она. Вся безграничная безэмоциональность была маской, которая скрывала некое облегчение и счастье, что быть может как-нибудь. Тремор не сходил на «нет», он был и давал Антону понять, что она всё ещё пребывала в стрессе, неприятной для себя ситуации. Это угнетало, но и вызывало желание вновь накрыть своей ладонью, как тогда.       — И ты больше ничего не скажешь?       — А что мне говорить?       — Не делай вид, словно тебе всё равно.       — Но если это правда и мне в самом деле всё равно?       На лице Лидии была спокойная улыбка, в которую не верил ни Антон, ни она сама, замечая отражение в окне. Медленно девушка опустила взгляд вниз, слушая пока что размеренное дыхание неожиданного гостя, который явно не знал, как вывести её на эмоции. На самом деле этого не нужно было делать.       Нет. Ей не всё равно, даже близко. Внутри она ликовала и не могла поверить, что эти слова в самом деле прозвучали. Но правильно ли было начинать так запоздало? Все эти разговоры, которые могли завести в тупик и внести лишь больше раздора между ними, причинить боль и оставить после себя душевные метания — ей явно это было не нужно.       Слишком поздно. Слишком больно. Просто слишком…       «Просто слишком…» — это уже стало девизом её жизни.       Антон понимал, что все её слова были неправдой, понимал, что она бежала и что она на самом деле невероятно хотела — не быть одинокой, хотела любви. Но всё равно эти слова неприятно ударили по нему, убивая уверенность и задор, с которым он сюда шёл.       Взгляд вновь упал на её руку, безвольно лежащую на колене, — она дрожала так же, как и несколько минут назад, быстро, сильно и в неком роде пугающе, словно при начальной стадии Паркинсона. Аккуратно он метнулся вверх, замечая, как за свисающими вниз волосами скрывалось чистое, невинное личико Лиды, глядевшей в пол. Видимо, у неё не было сил смотреть на него, точнее она, наверное, не хотела вновь разреветься и всё же высказать всё, что было на душе.       — Я ведь тебе нравлюсь, Лид, — понимая, что отступать было некуда, уверенно тихим голосом проговорил Шастун. Он сделал шаг навстречу и аккуратно, боясь быть отвергнутым, накрыл её дрожащую руку своей.       — Антон, ты неправильно всё…       — Знаешь, однажды ты мне сказала, что вы очень простые существа, — в его размеренном голосе слышалась улыбка и странная нежность. — Что если вы искренни с нами, позволяете увидеть свои слёзы и боль, делитесь проблемами, показывая свои слабости, особенно если обычно вы сильные и волевые… Как ты… — его ладонь аккуратно опустилась на мокрую щечку Лидии, которая, затаив дыхание, пыталась не поддаваться этой ситуации. — Что если вы шутите и искренне смеётесь, не боясь быть глупыми или же искренне сопереживаете и помогаете, несмотря ни на что… — Неожиданно его пальцы скользнули вдоль линии подбородка, аккуратно поднимая его вверх и заставляя девушку взглянуть в его глаза, полные живого блеска и нежности, что тут же отозвалось внизу её живота странным чувством. — То вы точно влюблены и готовы отдавать эту любовь нам…       — Я забыла упомянуть, что дружба между девушкой и парнем тоже очень похожа на любовь, — дрожь в голосе ужасно её выдавала, не давая собраться с мыслями, чтобы оттолкнуть его, не дать сделать то, после чего их «между ними» точно не будет прежне. Антон улыбнулся медленно, ласково и невесомо. Большой палец поглаживал нежную кожу лица девушки, взгляд с искорками дурачества скользил от её глаз к пухлым губам и наоборот.       — И что, у нас дружба? — с каждым словом его голос становился всё тише и тише, взгляд острее, а расстояние уменьшалось. — Обычная дружба, всего-то?       — Наверное…       Её шепот растворился в тишине между ними. Парень бегал глазами по её лицу, время от времени останавливаясь на губах, которые были искусаны до крови и точно солёные, учитывая то, сколько слёз сегодня пролила Лида. Она же глядела прямо на него, пытаясь поймать его метающийся взгляд и увидеть в нём хоть что-то дающее ответ и надежду.       Его присутствие согревало, но нервировало, не давая расслабиться ни на секунду.       — Пусть будет по-твоему…       И не давая ей и возразить, Антон подался вперёд, накрывая её губы своими. Поцелуй был аккуратным, смазанным и долгожданным. Её губы, как он и предвидел, были солёные и слегка влажные, но до одури мягкие. Внизу живота узел, который скручивало последние встречи, невольно распутался, и стало легче дышать, бабочки совсем не бились о стенки, но присутствовало невероятное чувство эйфории, которое было несравнимо ни с чем.       Лида изумлённо выдохнула прямо ему в губы, когда они прервались всего на секунду. Это было то самое чувство. Она не заметила, как тремор медленно исчез, не заметила, как её ладонь невольно скользнула вверх, но она прекрасно ощутила это чувство — нужности и НЕодиночества, которые искала последние года.       Был ли этот поцелуй безумием? Наверное, нет. Скорее правильным решением их задачки, которое они видели, ощущали, но не могли никак сформулировать. Этот поцелуй был отправной точкой их чувств и тепла, которое невольно разлилось внутри. Никто из них не представлял, сколько продлился этот момент, но главное было то, что он дал понять — нет, не дружба. Однозначно.       — Слушай, а можно вопрос?.. — тихо проговорила Лида, как только они разорвали поцелуй, слегка отклонившись друг от друга. Девушка медленно облизала влажные губы, за чем внимательно наблюдали потемневшие глаза Антона — это вновь вызывало в нем желание поцеловать. Парень аккуратно кивнул. — Ты ведь вторая часть подарка, так ведь?.. Это ведь всё Рита?       Шастун глядел с озорством, нежностью и пониманием, что всё на самом деле было так.       — Отчасти да, — с улыбкой кивнул он, выпуская её из объятий и упирая эти руки по обе стороны девушки в барную стойку. — Я знал, что у тебя день рождение одиннадцатого, и хотел как-то… Ну не знаю, сделать что-то, извиниться… наладить старый контакт… Но потом написала Рита, и мы сгруппировались, чтобы сделать тебе совместный сюрприз, — Лида с тенью улыбки слушала рассказ о том, как её сестра впервые подружилась с кем-то из её избранников. И тут точно не сыграл тот фактор, что она была фанаткой Импровизации. Не-е-ет. Ладно, всё скорее из-за того, что они сначала с Антоном были всего лишь друзьями. — Конечно, она предлагала, чтобы я вылез из торта с цветами и в кожаных трусах, но я решил оставить этот сюрприз на Новый Год или годовщину…       Антон непроизвольно улыбнулся, когда мелодичный смех донесся до его ушей. Лида искренне хохотала, не боясь показаться глупой или какой-то не такой. В любом случае хуже было некуда, ведь она сидела перед ним вся зарёванная, с потёкшей тушью вокруг опухших глаз и спутанными волосами, с которыми она не понимала, что произошло.       — Я люблю тебя, — негромко, но сквозь искреннюю улыбку проговорила Лида, поймав его взгляд с толикой нежности.       — Что ты сказала? — расплываясь в неверящей, изумленной улыбке, переспросил парень, бегая глазами, полными огоньками сумасшествия по ней. От этих слов ему становилось словно легче дышать, а тепло волнами растекалось телом.       — Ты всё прекрасно слышал, — с неким укором, всё так же приподняв уголки, ответила Лида. — И вообще, такие вещи первыми должен говорить мужчина. Лично в моём понимании. — Шастун, сощурив глаза, выжидающе глядел на неё, словно пытаясь осознать весь спектр происходящего полностью.       — И я тебя люблю, Лид…       Казалось, от этих слов, которые она ожидала вечность, время остановилось, а вместе с ним весь мир. Он глядел искренне, с нотками нежности и некой игривости. Ждала ли она эти слова? Очень. Была ли рада? Неимоверно. Да, пусть на её лице и не растекалась довольная, широкая, словно у Чеширского кота, улыбка, но её глаза говорили об этом. Они блестели, и казалось, вот-вот новая волна слёз градом покатится вниз. Гребаная сентиментальность.       Аккуратно Лида слезла с барного стула и тут же упала в объятия Антона, пряча своё лицо где-то в районе его груди, как делала это в вечер первого откровения. Он всё ещё пах невероятным одеколоном, излучал уют и чувство защищенности. Парень был словно большой мишка, который в своих объятиях мог вместить весь мир.       Она почувствовала, как его губы дотронулись её макушки, ненадолго задерживаясь, после чего Антон удобно устроил свой подбородок на копне светлых волос, взглядом изучая бар перед собой. Эти объятия равнялись семейному теплу и дому, равнялись уюту, который, однажды обретя, больше не хотелось терять.       — Кстати, насчёт первой части подарка, — Лида поморщилась от приятного голоса над ухом. — Я правильно понимаю, что это она? — не успела девушка вырваться из его объятий, чтобы забрать коробку, как Антон уже рассматривал «сеточки да веревочки». — Воу, а у Риты есть вкус. Наденешь для меня?       — Ты идиот, Шастун, — пытаясь сдерживать улыбку, наигранно злобно протараторила Лида, вырывая ткань из рук парня. Она закинула бюстгальтер обратно в коробку и накрыла крышкой, ставя за бар. — Максимум надену на тебя.       — Ладно-ладно, прости, я шучу, — мило улыбаясь, парень поднял руки вверх, словно сдаваясь. Девушка лишь нежно глядела на парня, замечая его морщинки у глаз, озорные огоньки в глубине зрачков и невероятную, любимую улыбку. — Иди сюда… — Антон аккуратно потянул её за руку, вновь захватывая в свои тёплые медвежьи объятия, которые не могли не согревать пониманием.       Всё наладилось.       Девушке не хотелось больше плакать. Разве что от счастья. Ей хотелось просто так стоять, в его объятиях, ощущать тепло и даже не задумываться об одиночестве, которое каждый год настигало её именно в этот день — день рождения, одинадцатого августа.       Всё было как нужно.       — С днём рождения!       Лида удивленно дёрнулась, а после слегка оторвалась, выглядывая из-за руки Антона, который не очень-то хотел отпускать девушку из объятий. Около дверей стояли парни с лукавыми улыбками на лицах и с разными пакетами в руках.       — Ребят? — голос прозвучал максимально тихо и изумлённо.       — Кстати, я не успел тебе сказать…       — Это тоже Рита? — со смешком решила уточнить Лида, прекрасно зная возможности и упрямость своей младшей сестры.       — Нет, это уже моя инициатива, — виновато улыбаясь, ответил Антон, бросая мимолетный взгляд на друзей, которые явно были довольны происходящим.