50 задач Антона Андреевича.

— Будешь нервничать, ходить, как часовой туда-сюда, я тебя правда свяжу. — пригрозил Антон, когда я резко запаниковала в пятницу утром. — Свяжи, а потом воз... — Бондаренко, давай мы не будем такие вещи перед выходом из дома делать, ладно? — он улыбается, затыкает уши, когда я собираюсь продолжить. — Можно я сегодня не пойду на учёбу? Мне нужно морально подготовиться к завтрашнему знакомству с твоими родителями. — умоляюще смотрю я на Антона, пока он готовит завтрак. — Тебе лишь бы повод найти, чтобы не идти на пары. — он закатывает глаза. — Ну пожалуйста! — Хорошо! Первый и последний раз, услышала меня? Больше я не буду соглашаться. — Услышала, Антон Андреевич. — я улыбаюсь, садясь за стол.       Не могу сказать, что меня прям трясёт, когда я думаю, что завтра свершится то, чего я точно не ждала, но подсознательно хотела. Но всё же волнение присутствует. Антон уходит вести пары в университет, а я остаюсь одна дома. Делать особо нечего, просто наслаждаться неожиданно появившимся выходным днём. Дёминой я писала сообщения, узнавая, не изменилась ли ситуация и не сказала ли она Сергею насчёт теста. Танька, конечно же, этого не делала. Она не считала, что сейчас подходящее время, можно ещё немного потянуть.       От нечего делать, я начала читать всякие статьи в Интернете о том, как вести себя при знакомстве с родителями парня. Советов было уйма, но я никак не могла представить, что воспользуюсь хоть одним. У меня просто будет пустота в черепной коробке, когда мы сядем и у нас завяжется диалог. — Собрать информацию, — прочитала вслух я, — да уж, Шастун только глумиться будет, но уж точно не скажет ничего дельного! Не задирать нос, не показывать психи за столом. Любопытно, конечно, с чего я вдруг должна превратиться в монстра и начать задирать нос?       Потом вся эта затея с чтением статей мне порядком поднадоела и захотелось пощекотать нервы Антону Андреевичу. Как раз сейчас у него началась пара, вероятно многие готовятся отвечать домашнее задание, а значит мой ненаглядный преподаватель сидит в телефоне.

Вы:

Как ты относишься к сексу по телефону?

Антон: Боже, Бондаренко, тебя нельзя оставлять одну!

Вы:

Секс по переписке? Круто же звучит.

Антон: Умоляю, не пиши ничего лишнего! Пожалей старика, я на паре сижу, мне ещё новую тему рассказывать!

Вы:

Помнишь мы смотрели фильм интересный? С наручниками. Ммм. ;)

Антон: Всё, я ставлю на беззвучный и не обращаю внимания на телефон. Пиши, что хочешь!       Его любопытство пересилит и он обязательно посмотрит всё, что я ему здесь уготовила. Он думает, что только ему можно издеваться надо мной вот такими способами. Но как же я давно не делала ничего в отместку Шастуну. Не считая того момента, когда мы остались после всех пар и он надеялся узнать про Таньку.

Вы:

Ты тут?

Молчишь? Ладно.

Тогда сейчас будут подробности.

Ты придёшь домой, конечно же, будешь злиться на меня за то, что я тебе здесь написала. Мы будем лежать, я нагнусь к тебе, поцелую и прошепчу в самые губы: я согласна попробовать. И ты прекрасно знаешь о чём речь. Я поцелую тебя снова, ты положишь

мою ладонь на свой возбуждённый член, я несильно сожму его.

Скажи, мне стоит продолжать?

Антон: Остановись, иначе я не ручаюсь за то, что сделаю с тобой.

Вы:

А говорил, что читать не будешь.

Я сниму с себя ненужные вещи, ты сделаешь то же самое. Начнёшь оставлять поцелуи на моей шее, я запущу пальцы в твои волосы. Мы вновь сольёмся в поцелуе, на этот раз довольно грубом, ты оттянешь мою нижнюю губу, следом целуя. Мне всё это безумно нравится. Дыхание учащается, я слышу стук собственного сердца. Ты вводишь один палец, начиная медленно двигать, не прекращаешь поцелуй, пока я привыкаю к новым ощущениям. Потом добавляешь второй...

Ну а остальное, как обычно говорят: после платной подписки. ;)

Антон: Блядь, Бондаренко, больше никогда не останешься дома средь недели, когда я веду пары!

Вы:

Тебе не понравилось?

Антон: Понравилось так, что я теперь вынужден вести пару сидя!!!

Вы:

ахахах.

— Бондаренко, я знаю, что ты дома. — из самой прихожей кричит Антон, пока я спокойно готовлю ужин; позади слышатся шаги и следом прилетает: — Я тебя пришибу! — Ты хотел сказать: я тебя люблю? — с довольным выражением лица я оборачиваюсь к Антону. — Нет, именно пришибу! — он несильно щипает меня за руку, а я очень громко ойкаю. — Ты знаешь, как тяжело сидеть со стояком?! И сделать ничего нельзя!!! — Откуда я могу знать, у меня нет члена, — я воинственно поднимаю ложку, которой только что мешала рожки, — да и тебе вряд ли нравятся девушки с членом. — Сейчас договоришься! — И что будет? — Бондаренко! — А? Хочешь, чтобы я тебя ложкой по лбу ударила? А ну-ка иди отсюда! — я трясу ложкой в воздухе. — Ты ведь прекрасно понимаешь, что мне ничего не стоит взять и...       Пока он собирается договорить, я уже бегу мимо него прямиком в спальню и отхожу в самый дальний угол, к окну. Антон неспешно заходит следом, прислоняясь к дверному косяку: — Ты думаешь я тебя там не достану? — Ты думаешь я тебя ложкой не изобью?! — Бондаренко, отставить! Поиграли и хватит. — он делает шаг ко мне, а я только сейчас понимаю, какой у меня провальный план. Да и любой другой мой план никогда ещё не заканчивался успешно! У меня есть начало, середина, а конец всегда додумывается в процессе или не додумывается вообще. И поэтому я всегда получаю звездюлей от этого зеленоглазого извращенца! — Тогда зачем ты ко мне идёшь? — Тебе кажется. — Антон! Стой, где стоишь.       Он ещё делает несколько шагов ко мне, а я не успеваю даже в сторону рыпнуться. Антон прижимает моё запястье к стене, другой рукой отбирая ложку: — Всё? — Там сейчас всё сгорит. — я киваю головой в сторону, намекая на рожки, которые остались без присмотра. — Закажем еду. — и снова этот дурацкий томный взгляд. Хотя, кого я обманываю? Не дурацкий. — Антон, я утром просто пошутила. — невинно хлопая ресницами, говорю я. — Я же не знала, что ты... ну встал и встал! — Продолжай. — Ну что мне у тебя на коленях прощения просить? — я бы очень хотела треснуть себя по лбу, потому что это настолько двояко прозвучало, хотя я имела ввиду совершенно другое. А не то, что все могли подумать! — Отс... — Нет!!! — я закачала головой. — Извращенец! — Бондаренко, единственная здесь извращенка это ты. — Я?! — я аж чуть не поперхнулась. — Ты, ты. Всегда мне какие-то сексы непонятные предлагаешь. Тут, там, туда вставить, сюда не вставлять... — Так нагло врать и не краснеть, Антон Андреевич! Тю!

***

      Всю ночь я расспрашивала Антона про его маму и отчима и ему пришлось отложить сон. Бедный Шастун мечтал весь день прийти домой и лечь спать, а я разрушила все его планы. Но с другой стороны, ему никто не мешал рассказать мне самому про его родителей в дневное время суток. Так что уж, извиняйте! — Шастун, не спать! — я ущипнула его за руку. — Ай! Ты очень больно щипаешься, прекрати. — он готов был захныкать, как маленький ребёнок. — Бондаренко, солнце моё, зайка моя, давай спать! Пожалуйста. — Да подожди ты, — я цокнула языком, — точно у твоей мамы нет аллергии на торт, который я купила? — Нет. — он отвернулся от меня, накрывая голову подушкой. — Всё, отстань. — Ужас, вот так ты меня любишь. — я хмыкнула. — Ну и ладно.       Утро субботы не было нервным, но Антон готов был наслать на меня порчу на понос за то, что он не смог выспаться. Ходил бурчал всё утро, как дед. С недовольным выражением лица наливал нам кофе, готовил бутерброды и яичницу, а я только сидела и пыталась сохранять серьёзный вид, иначе вдруг изобьет меня с утра пораньше за всё хорошее. — Кстати, может с тобой в пенсионный фонд сходить? В очереди с другими дедушками побурчишь. — не выдержала я. — Бондаренко. — он положил тарелку с бутербродом и яичницей передо мной. — Ешь. — Лишь бы рот мне заткнуть чем-нибудь. — я взяла вилку, смотря на лицо Антона, которое уже было настолько хитро-довольным, а по глазам сразу можно понять о чём он подумал: — Да не про член я! Господи. Озабоченный, что ли? — Вот откуда ты знаешь, что я подумал про член? Эту мысль озвучила ты, вот кто из нас действительно озабоченный. — он сел напротив.       Я даже не стала продолжать спорить. Перевернул всё в свою пользу! Как и всегда. А мне надо сначала думать, а потом говорить. Мы позавтракали, потом собрались и выехали из дома. Я пыталась всячески бесить Антона всю дорогу. Он не реагировал, но потом мы попали в автомобильную пробку и вот тут я вдоволь насладилась издевательствами над ним. — Бондаренко, хватит. — он несильно шлёпнул меня по руке, когда я снова начала его щипать и щекотать. — Не смотри так на меня! Обиделась? Обиделась. Мне больно! — я ущипнула его ещё сильнее. — У меня от тебя одни синяки по телу. Мама увидит, я скажу ты меня бьёшь. — А я на тебя жаловаться не буду, я же не ты. — я показательно отвернулась к окну, а мне следом на это действие прилетел смачный шлепок по драгоценной ляжечке. — Антон! — А? — Сейчас будет Б! — Тихо! Мы вот поедем и попадём в аварию, ты хочешь убить меня и себя?! — Нет, можешь сократить это предложение до: "ты хочешь меня?" — Мать, ты что-то не на шутку разошлась, ты же понимаешь, что мы едем, там машины и там тоже. — А я с тобой делать что-то собираюсь разве? Или ты уже подумал, что я тут при всех?.. — Так, давай не начинай, мы едем адекватно и желательно тему секса не упоминаем ни в каком контексте! — Иначе ты перевозбудишься, и я опять буду виновата. — Именно. — Ну я же могу помочь. — Бондаренко! — Молчу!       Через полтора часа езды мы наконец-то въехали в коттеджный посёлок, заехали на территорию дома, когда нам открыли ворота, и припарковались возле гаража. На крыльце уже стояла невысокого роста женщина с пшеничного цвета волосами. Антон как истинный джентельмен открыл мне дверцу и подал руку. — Привет! — как только мы приблизились, мама Антона тут же заулыбалась. — Я так рада, что вы приехали! — она обняла меня, я ответила на объятия; всё напряжение, что было до этого тут же испарилось. — Дашенька, меня Майя зовут. — Очень приятно с вами познакомиться. — я сама того не замечая тоже начала улыбаться. — Антон про вас много рассказывал.       Вытащила из него клещами! — И мне приятно с тобой наконец-то увидеться лично и поболтать. — у неё были такие же зелёные глаза, как и у Антона. Такая же улыбка. И вообще, он был очень сильно похож на маму. — Про меня не забудьте, пожалуйста, Майя Олеговна. — вступил в разговор Шастун. — Про тебя разве забудешь? — женщина заулыбалась, обнимая Антона. И всё было настолько комфортно. Всё это первое знакомство. У меня создалось ощущение, будто мы знакомы уже много времени. — Давайте, заходите! Не мёрзните на улице.       Потом были семейные посиделки. Я познакомилась с отчимом Антона. Мама начала показывать детские фотографии моего любимого Шастуна, а я только умилялась с того, каким он был ребёнком, а сейчас уже такой взрослый молодой мужчина. Даже и не верится, что столько времени прошло. Здесь должно быть много лирического рассуждения на тему того, как быстро пролетают годы, как мы быстро вырастаем и детство остаётся далеко позади. Но не будем о грустном. — Мне Антон много про тебя рассказывал. — Майя закрыла один фотоальбом, кладя на колени второй и открывая первую страницу. — Говорит, что ты учишься, очень стараешься, всегда вовремя сдаёшь всё.       Я подняла взгляд на Шастуна, он только подмигнул, улыбаясь. Вот ведь хитрый! Но приятно, что он рассказывал своей маме обо мне только в хорошем ключе. Конечно, возможно, что ожидать другого и не надо было, но кто знает. — Спасибо ему, он всегда мне помогает. — я улыбаюсь, смотря на фотографии Антона в школе.       Мы ещё долго болтали все вместе; наступила ночь, сумерки сгустились, на улице не было ни единого горящего фонаря. Я и не заметила, как уснула в кресле, укрывшись пледом, когда отчим Антона потушил в гостиной свет.       Мне начал сниться хороший сон. И даже не смотря на то, что сновидение прервалось от тихого голоса Шастуна, послевкусие всего увиденного осталось приятное. Мне хотелось повторить этот сон, увидеть его целиком. Возможно даже воплотить в реальность. Но я боялась этого этапа в отношениях. И мысленно бежала, отдаляла как можно дальше тот день, когда всё же это должно случиться. — У тебя будет спина болеть, если тут останешься спать. — у него такой тихий, убаюкивающий голос; даже взгляд какой-то другой; он присел на корточки, смотрит прямо в глаза. — Ты будешь спать? — спросонья это вопрос кажется логичным. — Конечно, уже поздно. — Антон аккуратно забирает плед, складывая его и оставляя на диване. — Пойдём? — Угу. — я кое-как поднимаюсь продолжая спать на ходу.       Антон ведёт меня в одну из комнат на втором этаже, осторожно укладывает в постель, укрывая одеялом и ложится рядом. Я пододвигаюсь ближе, потому что мне очень хочется, чтобы меня обняли. — Антон? — я уже почти сплю. — Да, моя Бондаренко? — тихо отзывается он. — Спасибо, что ты всё только самое хорошее рассказал маме про меня. — я устраиваю голову удобнее на его груди, прижимаясь ближе. — Разве я мог по-другому? Я говорил правду. — Я же ленюсь иногда. — Иногда, но в основном молодец. — он усмехается. — Спи. — я чувствую лёгкое прикосновение его пальцев на спине. И ещё быстрее проваливаюсь в сон.