50 задач Антона Андреевича.

      Танька вынесла мне весь мозг! Всё время, что мы были в этом походе, она периодически набрасывалась на меня с ещё тонной вопросов, на которые я отвечала многозначно, что явно раздражало мою подругу. Она хотела знать подробности. Ей было интересно, что же представляет из себя Антон Андреевич на самом деле. Чем он живёт и дышит. А я, помнится, ещё тогда в парке пообещала не раскрывать Антона. А вернее никому и никогда не рассказывать о его интересных увлечениях. Поэтому этот момент я благополучно опустила. Но Таньке было мало той информации, которой я с ней поделилась.       В последний день нашего похода мы собрались возле костра. У одного из парней другой группы была с собой гитара. Он и ещё несколько ребят пели всем знакомые песни; кто-то подпевал, кто-то просто слушал. А Дёмина продолжала осыпать меня вопросами.       Безусловно я понимала её нескончаемый интерес! Ведь изначально я скептически отнеслась ко всем её речам про Антона Андреевича. И даже убедительно сказала, что он меня никогда не заинтересует! Как же я тогда ошибалась... — Расскажи хоть что-нибудь! — потребовала подруга, когда я уже практически засыпала, сидя на раскладном стуле. — Тань, отстань. — отозвалась я, глубоко вздыхая. — У вас было что-то? — выделяя последнее слово, вопросила Дёмина. — Нет. — Почему? — Задай этот вопрос Антону Андреевичу. — я сидела с закрытыми глазами, находясь в каком-то пограничном состоянии между сном и реальностью. — У вас наверняка такие страсти происходят, а ты не хочешь делиться! — Танька громко фыркнула. — Это ты мне мстишь за то, что я тебе не сразу про Серёжу рассказала? — Ага. — А я так и знала. — с ноткой обиды в голосе ответила подруга. — Ну расскажи хотя бы о вашем поцелуе, где он произошёл?! Как это было? — Да, на следующей остановке. — промямлила я. — Чего? Даш?       Меня хорошенько так встряхнули! Я очнулась, недовольно смотря на Таню. Мне уже стал сниться сон, как я еду на автобусе, но при этом слева от меня сидит Дёмина на раскладном стуле, задавая вопросы.       Я встала со своего места и направилась в палатку. Если я сейчас не лягу, то обязательно поцелуюсь с землёй! А я этого не хочу.       Я не помню, как провалилась в сон. Но отчётливо запомнила всё, что мне снилось. Естественно участником моего сна был Антон. И когда дело уже стало подходить к интересному, я проснулась.       Дёмина потихоньку складывала вещи. — Ты проснулась? — она обернулась в мою сторону. — Решила тебя не будить, пока время ещё есть. Но уже скоро обратно едем. — Хорошо. — я поднялась, потирая глаза. — Тань, не обижайся, но я тебе всё, что могла рассказала. — А я не обижаюсь, глупая что ли? — Дёмина усмехнулась. — Мне интересно, что у вас и как, но я готова ждать, когда ты сама решишься рассказать мне подробнее обо всём! — Супер. — я вылезла из палатки, потягиваясь. — Доброе утро. — в мою сторону направлялся Антон. — Я придумал интересное желание. — Какое желание? — зевнув, вопросила я. — Ты, кажется, уже забыла про спор? — он усмехнулся. — С тебя желание и с меня тоже.       Вот чёрт! Что с моей памятью случилось? Я ведь так хотела поспорить с Антоном на что-нибудь; так ждала, когда он оступится, чтобы придумать для него какое-нибудь сумасшедшее желание. А в итоге он отлично справился со всеми провокациями с моей стороны. И мы договорились, что в такой ситуации желание загадываем оба.       Но после того, как неделя испытаний для Антона закончилась, я благополучно забыла про этот спор. А уже столько времени прошло!       Естественно у меня не было заготовленного желания. А я бы не хотела придумать что-то простое, с чем Антон быстро справится. — Озвучивай своё, если придумал. — ответила я, пропуская мимо ушей его слова о том, что я забыла про спор. — Две недели ты будешь делать всё, что я скажу. Отказываться нельзя. — самодовольно улыбнувшись, сказал Антон. — Нечестно! — возмутилась я. — Это не одно желание. Их получается будет много. — Изначально не было обговорено, как можно, а как нельзя. — та же самодовольная ухмылка. — Аферист. — я тяжело вздохнула. — Ла-адно! — Что прикажете делать мне? — Прикажу обязательно что-нибудь, но я ещё на этапе разработки.       Отлично! Нас будут пытать две недели, а мы даже ничего сделать не сможем. И какое теперь желание придумать? Ни одно из них не переплюнет его.       Я сломала мозг! Всю дорогу обратно я была погружена в свои мысли и меня мало интересовало то, что происходит вокруг. А вокруг творился какой-то ужас! Все оживились, перебегали с одного места на другое по автобусу, кто-то кричал, кто-то даже умудрился поссориться. Я особо не вникала в суть происходящего, так как в этот момент мои мысли были заняты придумыванием желания. Но ничего интересного! Загадать ему что-то банальное? А какой в этом смысл? Он быстро сделает, что я скажу, а вот мои пытки продлятся аж две недели!       И почему я заранее не продумала всё наперёд? Почему не сделала на руку себе? Почему не выдвинула свои условия, и не поставила какие-нибудь рамки в желаниях? Получается, что я сама успешно профукала этот момент и теперь буду за свою непродуманность расплачиваться!       Если бы я только могла предположить, что Антон задаст что-то такое! Но я забыла об этом споре ровно тогда, когда прошла неделя. Но видимо Шастун помнил всё это время и нашёл самый подходящий момент, чтобы напомнить. — Связь появилась! — возрадовалась слева от меня Танька. — Наконец-то! — и погрузилась в царство Интернета, а если быть точнее — в диалог с Серёжей.       Мне кажется появления этих полосок, говорящих о наличии связи, Дёмина ждала всё время, что мы были в походе. Хотелось бы и мне также чему-то сейчас порадоваться.       Марина Вячеславовна продолжала что-то рассказывать Антону, показывая на свой телефон. А я лишь могла догадываться о чём идёт речь. Меня очень сильно смущал такой интерес этой девушки к Антону. И я естественно понимала, что скорее всего Шастун ей нравится.       Наш автобус остановился возле универа. Мы с Дёминой вышли самые последние. Танька полетела на крыльях любви к Серёже, а я поплелась домой. — Бондаренко. — окликнул меня Антон, отчего я развернулась на сто восемьдесят градусов. — Далеко собралась? — Домой. — ответила я, смотря как позади Антона Андреевича маячит Марина Вячеславовна. — Сегодня нужно позаниматься. — Чем? — Экономикой.       Ах, тебя смущает общество Марины Вячеславовны! А кто сказал, что я буду спасать тебя?! — Антон Андреевич, я очень сильно устала, экономика может подождать до завтра! — и самодовольно ухмыльнувшись, я продолжила свой путь по направлению к дому.       Конечно, мне и самой не нравилось, что Марина Вячеславовна прилипла к Антону, как банный лист к жопе. Но раз ему самому общество этой девушки не нравится, то почему бы не отомстить за его "шедевральное" желание? — Бондаренко. — голос приближался. — Я же не убегу, да? — пробубнив себе под нос, я резко прислонилась к фонарному столбу, всем видом показывая недовольство. — Ты забыла, что отказываться нельзя? — вновь улыбнулся Антон, подходя ближе. — Так нечестно! — я громко цокнула языком. — У тебя одни преимущества целых две недели! А я до сих пор не знаю насколько извращённые будут желания! — Кто сказал, что все мои желания будут крутиться вокруг одного? — он легонько сжал моё плечо: — Бондаренко, разве можно быть такой озабоченной?       Я недовольно скуксилась, но отвечать ничего не стала.       Конечно, озабоченная! О чём ещё можно подумать? Ладно, возможно я и правда помешалась уже. Он первый начал так-то.       Только вместо университета мы сели в автомобиль Антона, который всё это время был припаркован на стоянке. Я даже лишних вопросов задавать не стала! Не трудно предположить, что наша конечная остановка его дом. — Знаешь, какое моё следующее желание? — вопросил Антон, когда мы уже поднялись к нему в квартиру, а я как обычно заняла свой любимый пуфик. — Даже предполагать не буду. — ответила я. — Хочу, чтобы все две недели ты жила здесь. — Я ещё и заложником буду! — возмутилась я.       Да ладно! Что ты возмущаешься? Признайся самой себе, что тебя это более, чем устраивает! — Ага, смогу издеваться над тобой в любое время. — он улыбнулся. — Извращенец. — Сама такая. — Так, а как мне объяснить двухнедельное отсутствие дома? — я уже прошла в зал, плюхаясь в кресло. — Ну, Даша, всему тебя учить надо. — послышался голос из прихожей. — Скажешь, что у Дёминой ночуешь.       Всё продумал! Какой молодец!       Родителям я сказала, что Танька остаётся дома на две недели одна, так как все её домочадцы уезжают в командировку. Конечно, история звучала не очень правдоподобно, но всё же я смогла убедить своих, что так будет лучше для Дёминой. Которая, кстати говоря, даже не подозревает, что я её использую для того, чтобы пожить у Антона.       Из дома я забрала некоторые свои вещи, чтобы было в чём в универ ходить, и вернулась обратно. Антон заговорщицки улыбнулся, замерев в дверном проёме, когда я разувалась. — Что? — осторожно спросила я, надеясь, что в его светлую головушку не пришло какое-то сумасшедшее задание, которое мне нужно будет беспрекословно исполнить. — Я тут подумал. — начал издалека Антон. — У меня столько хлама на балконе скопилось... — Нет. — не давая ему договорить, сказала я. — Я не буду убирать твой балкон. — У тебя нет выбора.       А выбора и правда нет! — Серьёзно?! Почему нет пошлых и извращённых желаний?! — вспыхнула я. — Потому что, самое интересное на потом. — Антон подошёл ко мне, осторожно взял за руку, улыбаясь. — Поверь мне, двух недель хватит на всё.       Чувствуя, как щёки начинает жечь от смущения, я поспешила пройти к балкону. Взглянув через стекло, я увидела сколько там вещей, коробок, каких-то непонятных ящиков. И всё это выглядит настолько неаккуратно и небрежно.       Ненавижу убираться! И здесь даже отказаться нельзя!       Накинув на себя сверху курточку, я вышла на балкон, ощущая холодный пол под ногами. Всё-таки это было ошибкой выходить сюда в одних носках! Я поморщилась, прыгая с одной ноги на другую, быстро забежала в тёплый зал. — Что такое, солнце? — Антон уже расположился в кресле с книгой.       Я недовольно посмотрела на Шастуна, ничего ему не отвечая, и прошла в спальню, где была моя сумка с вещами и обувью. Оттуда я достала кроссовки, в которых ходила летом. В них всяко теплее будет, чем в тоненьких носках.       С такой же недовольной физиономией я прошла обратно на балкон и принялась разгребать весь этот бардак. Антон периодически заглядывал ко мне, но я всячески игнорировала его слова, всем видом показывая, что меня совершенно не устраивает это желание!       Я ожидала от него всё, что угодно! Какие-то нибудь пошлые задания, от которых я буду смущаться и краснеть. Я на это рассчитывала. А в итоге — убрать балкон. Вот хитрый!       В одном из ящиков я откопала наручники, но они были больше похоже на те, которые используют в полиции. А так как они лежали на балконе, то сталь стала до чёртиков холодной, чуть ли не обжигающей кожу! И мне пришла просто гениальная мысль!       Я нашла ключики от них и спрятала в потайной карман куртки, снимая её с себя и незаметно пронося обратно в комнату, пока Антон что-то делал на кухне.       Спрятав наручники за спину, я прошла на кухню, подходя к Антону. — Я всё сделала. — очень мягко, мелодично, произнесла я. — Молодец. Сейчас посмотр...       В то время пока он разворачивался, я надела одно кольцо на его руку, а другое на свою, скрепляя. Послышался негромкий щелчок. — Даш, это что? — А это на балконе было. — Снимай. — потребовал Антон. — Ну уж нет, дорогой мой! — я скуксилась. — Будем играть и по моим правилам тоже! Это наручники будут соединять нас столько, сколько я захочу. — А в университет ты как пойдёшь? — Будем вместе сидеть на парах. — улыбнувшись, ответила я. — Снимай немедленно. — А то что?! — Ты забыла, что отказываться нельзя? — он приподнял одну бровь, едва улыбаясь в ответ. — Это моё желание.       Наверное, это самое глупое желание. Ведь оно не переплюнет никогда то, что придумал Антон... — Вот как. — задумчиво произнёс Шастун. — Ладно. А в ванную как? — За шторкой постоишь, пока я моюсь. — У меня нет шторки. — Извращенец. — я закачала головой. — Значит едем в магазин за шторкой, ясно? — Откуда в тебе храбрости столько появилось? — На холодном балконе посидишь, и у тебя появится!       Шастун не стал возмущаться и протестовать. Конечно было проблематично с куртками, их получилось только накинуть на плечи, чтобы совсем не замёрзнуть!       Мы вышли на улицу, останавливаясь возле автомобиля. — Бондаренко, ты умная, пиздец! — Антон громко выдохнул. — Как мы будем ехать, если я не смогу сесть за руль? — Поведу я. — я выхватила ключи от авто из рук Шастуна. — Ни за что! — У тебя нет выбора. — Ты понимаешь, что когда ты снимешь эти наручники, тебе конец? — Антон недовольно сморщил нос. — Значит, не сниму их никогда. — Я заставлю тебя снять их.       Я проигнорировала эти слова, потянув Антона следом за собой. Мы подошли к авто со стороны водительского сидения. Шастун очень долго, с матами, пролезал на пассажирское сидение. А я только наблюдала и тихонько хихикала с того, как он сейчас нелепо выглядит, корячась и пытаясь выбрать более оптимальный угол для того, чтобы поместиться.       Когда его пятая точка соприкоснулась с сидением, я осторожно села на водительское сидение. — Бондаренко, я тебя умоляю, не попади в аварию. — Антон пристегнул ремень безопасности. — Чуть больше энтузиазма, Шастун. — я вцепилась обеими руками в руль. — А то слишком пессимистично.       Антону было неудобно всю поездку. Его рука следовала за моей; иногда я намеренно резко дёргала его руку на себя, отчего из уст Шастуна вылетало много матерных слов.       Кое-как, но мы доехали до ближайшего магазина. Вылезали по той же схеме, что и залезали.       Едва мы зашли в магазин, как на нас устремились удивлённые взгляды. Только сейчас я поняла, что мало того, что мы без курток, так как они остались в машине; так ещё и наручники. — Солнце, выбирай шторку, которая тебе нравится. — рука Антона легла на мою талию, достаточно крепко сжимая, отчего всё моё тело покрылось мурашками. — Можно менее показательно выбирать шторку? — вопросила я, смотря на Антона. — Нет. — самодовольно ухмыльнулся Шастун. — Ты сама эту идею с наручниками придумала. — Это не значит, что ты можешь издеваться. — я сосредоточилась на расцветках шторок.       Тёплое дыхание обожгло шею, я чуть дёрнулась в сторону, но Антон притянул обратно. — Антон, ты чего? Тут же камеры и люди! — я попыталась сделать шаг, но попытка оказалась тщетной. — Ты же хотела пошлые и извращённые желания? — даже не видя лица Антона, я чувствовала, что он улыбается. — У меня появилось одно. — Нет. — я схватила первую попавшуюся шторку в упаковке. — Идём на кассу. — Желание. — Антон развернул меня к себя, всматриваясь в глаза: — Просишь консультанта помочь с выбором самой хорошей душевой кабины, в которой приятно не только мыться, но и... — Нет! — я часто закачала головой. — Я не буду такое спрашивать. Ты в своём уме?! Кто выбирает душевую кабину для... — Вам помочь? — миловидная девушка уже шла в нашу сторону. — Антон! — я вцепилась в его руку чуть выше локтя. — Я же здесь сгорю от стыда. — Сгорай, я посмотрю.       И зачем я только придумала всё это мероприятие с наручниками?! — Да, на самом деле... — я постаралась взять себя в руки.       Ну подумаешь я такой вопрос задам! Я потом эту девушку навряд ли где-то встречу. Уже завтра она забудет мой странный вопрос. Просто нужно скорее оплатить эту грёбаную шторку и свалить отсюда! — На самом деле, нас интересует душевая кабина. — я постаралась более естественно улыбнуться. — Чтобы функций было много, чтобы была просторная и, чтобы мы с моим парнем там, ну... поместились вдвоём, для того, чтобы... се...да... — было ощущение, что я забыла русские слова. Я запиналась, пыталась сформулировать мысль, как-то завуалировать.       Девушка недолго смотрела на меня, всего пару раз взглянув на Антона, который стоял чуть позади.       Ну, Антон! Я тебе устрою!       Щёки стали гореть от смущения, но я продолжала улыбаться, словно не говорила никаких странных слов. — Пройдёмте за мной, я покажу вам самые хорошие модели. — девушка сама смутилась то ли от того, как я странно пыталась сформулировать мысль, то ли от моих слов про парня. — Шастун, тебе крышка. — метнув недовольный взгляд на Антона, я потянула его следом за собой.       Девушка-консультант очень долго и много показывала душевых кабин, рассказывала про их характеристики. Я слушала вполуха. Мне хотелось поскорее уйти с этой шторкой из магазина.       Мы вернулись домой. Я уже прокляла эту шторку миллион раз! И зачем она мне понадобилась?! — Может теперь снимешь наручники? У меня уже запястье от них болит. — сказал Антон, когда мы сели на диван в зале. — Ну уж нет! — я хотела бы показательно скрестить сейчас руки, но к сожалению, пока так сделать не могу. — Думаешь из-за той провокации в магазине я быстро сдамся?! — Твоё право. — он пожал плечами.       Я была искренне рада, что больше ничего не произошло в этот день, что Антону не взбрела никакая сумасшедшая идея в голову, и мы просто пошли спать.       Я снова не учла кучу нюансов! Спать в наручниках это какой-то мазохизм! Невозможно лечь так, как удобно. И запястье начинает болеть. Но сдаваться я не хочу.       Я пыталась найти более менее удобную позу для сна, но всё было не так и не то! У меня даже промелькнула мысль, что может быть стоит эти наручники снять к чёртовой матери? Да и Антон уже спит, так что утром можно успеть обратно нацепить на него кольцо этого механизма.       Когда я потянулась к своей сумке, то услышала как шевелится Антон во сне. Как было бы прекрасно сейчас иметь обе руки! Или пришить третью на случай вот таких ситуаций! — Что уже сдаёшься? — полусонный голос заставил меня обратно залезть на постель. — А я и не сомневался. — Ты это специально говоришь. — недовольно пробурчала я. — Берёшь на слабо! — я чуть ближе наклонилась к его уху: — У тебя ничего не получится! Даже не пытайся. — Правда? — я потеряла равновесие, когда рука Антона потянула меня на себя.       Если бы не лунный свет, просачивающийся сквозь шторы, я бы даже не увидела эту довольную ухмылку в кромешной темноте. Попытавшись вернуться в более удобное для себя положение, я снова потерпела неудачу.       Тёплое дыхание обжигало губы. Мне хотелось чуть поддаться вперёд, чтобы сократить такое ничтожно маленькое расстояние. Но что-то внутри протестовало. Свободная рука Антона скользнула чуть ниже по спине; закусив щёку изнутри до боли, я попыталась сделать вид, что мне абсолютно всё равно на это лёгкое движение. — Можешь делать всё, что хочешь, мне всё равно. — с вызовом отвечаю я, но понимаю, что голос предательски задрожал на последних словах.       Боже! Как же это было жалко! — Я бы очень хотел верить в то, что ты говоришь. — с лёгкой ухмылкой произносит Антон.       Антон прильнул к моим губам, сначала как-то неуверенно, но затем углубляя поцелуй.       Этого не будет! Не будет! Он играется, я же чувствую!       Но не смотря на все внутренние убеждения, я всё же поддалась на поцелуй. Я почувствовала как ладонь Антона вновь скользнула по позвоночнику, в этот раз не останавливаясь, спускаясь ниже, останавливаясь на ягодице и чуть сжимая её. — Снимешь эти чёртовы наручники? — прерывая поцелуй, вопрошает Антон. — Да...       НЕТ!!!       Для удобства, Антон чуть пододвигается к краю кровати, а я достаю ключики из куртки. В темноте чертовски сложно отыскать, куда вставлять этот дурацкий ключ! Чуть помучавшись с замком, я всё же открываю замочек.       Одним резким движением Антон выхватывает наручники из моих рук, идя на выход из комнаты, попутно включая свет. — Блядь, как знала же, что не надо... — я утыкаюсь носом в подушку. — Почему я никогда не слушаю свой внутренний орущий голос?! — Бондаренко, тебе пора научиться не поддаваться на такие провокации. — Антон возвращается в комнату. — Отстань. — недовольно произношу я прямо в подушку. — Спокойной ночи, солнце.