50 задач Антона Андреевича.

      Моему взору, как только Антон Андреевич распахнул входную дверь, открылась просторная прихожая, вместившая в себя шкаф с зеркалом, пуфики белоснежного цвета и даже полочки с обувью. Я впервые почувствовала робость за всё время, что мы вместе. — Разувайся, проходи, — нарушил тишину Антон Андреевич, — я пока чайник поставлю.       А вот в той порнушке, которую ты посмотрела в пятнадцать лет, тоже всё началось с обычного "поставлю чайник".       Я сморщилась от собственных мыслей, отворачивая голову в сторону, чтобы мой куратор не увидел эту физиономию. И почему последнее время мои мысли стали такими пошлыми? И всё резко завертелось вокруг секса и порнушки. Вот так на меня действует этот преподаватель.       Кстати, ставлю косарь на то, что вот за тем шкафом в зале и находится комната, как у Грея из "Пятьдесят оттенков серого". Ну да, фантазия у меня огонь, если честно!       Пока Антон Андреевич был чем-то занят на кухне, я с интересом рассматривала фотографии на стенах. Наверняка эта женщина, которая так тепло улыбается на фото, его мама. И надо признать, что они с Антоном очень похожи. — Отца у меня с детства нет, но зато есть отчим, — от голоса за спиной я невольно вздрогнула, — он очень классный человек, стал поддержкой и опорой для мамы. — Почему ушёл папа? — осторожно спросила я; всё-таки не каждый человек захочет разговаривать о таких моментах своей жизни. — Не знаю, — он пожал плечами. — Простите за такой вопрос, — я как-то смутилась. — Всё в порядке, ты чего? — он улыбнулся, а я — в прямом смысле этого слова — зависла, смотря на морщинки в уголках его глаз, — эта тема меня нисколько не беспокоит. — Хорошо, — я отвела взгляд в сторону.       Мы разместились на кухне за большим белым столом. Вообще, я с первого взгляда влюбилась в кухонный гарнитур, да и в дизайн кухни в целом. Всё такое белое, мраморное, светлое. Даже не знаю, кто следит за этим всем. Мне как-то смутно представляется Антон Андреевич, который драит кухню, чтобы она блестела так, как сейчас.       Мужчина открыл учебник, выбрал задачу и заставил меня читать условие. — В отчётном периоде предприятие выпустило изделий "А" в количестве двести штук... — и я монотонно стала читать условие задачи, только в конце понимая, что я совершенно не запомнила ничего, что там было прописано. Давайте поаплодируем моей внимательности! — Даш, — Антон Андреевич вздохнул, — ещё раз.       И ровно три раза, как молитву Отче наш, я читала условие задачи. Наконец, случились какие-то продвижения и я смогла записать условие задачи, даже не смотря в текст. Но, как только дело коснулось первого действия, у меня случился ступор. — Нужно сначала узнать объём товарной продукции, — подсказал Антон Андреевич. Но эта подсказка вообще никуда мне не упёрлась! Я продолжила сидеть, как пенёк, — объём товарной продукции включает в себя стоимость выпущенных изделий, стоимость услуг промышленного характера и стоимость тары, которая предназначена для реализации. — Антон Андреевич. — Дарья... как по батюшке? — Сергеевна. — Дарья Сергеевна, вы просто не хотите понимать, и я уже предчувствую, что вы скажете, что вам не дало абсолютно ничего то, что я вам сказал. — Как вы верно подметили, — я улыбнулась.       Антон Андреевич встал из-за стола, а я напряглась всем телом. Ну что же, а завершим мы это всё...       Он сел со мной рядом, я по привычке отодвинулась в сторону, что было замечено. — Даш, я не кусаюсь, — на его лице едва была заметна ухмылка, но моя внимательность и сто процентное зрение позволили увидеть это. — А я знаю.       Он водил ручкой по тексту, объясняя, чуть ли не разжевывая всё. Я понимала, что будь на его месте я, то бросила бы давно эту затею и послала куда подальше. Мне просто не хватило бы терпения с таким сложным человеком, как я.       Наконец, до остатка мозгов в моей голове стали доходить сигналы, и я начала более менее понимать о чём идёт речь. Взглянув на часы, я мягко говоря удивилась, ведь прошло больше двух часов, а мы всё ещё пытались решить задачу. Антон Андреевич уже повторно поставил чайник, доливая себе в кружку кипятка, а я так и продолжила сидеть с полным стаканом чая.       Пока я увлечённо решала задачу, в мои ушные раковины проник очень интересный звук откуда-то сверху. Охи, вздохи, стоны, потом что-то упало и вновь продолжилась эта интересная песня.              То есть, именно в этот момент вам приспичило поебаться?!       Сказать, что я сидела как красный помидор — это ничего не сказать. Я теперь зациклилась на этих звуках, которые крайне отвлекали меня от решения такой увлекательной задачи. — Слышимость отличная, — констатировал факт Антон Андреевич, смотря на меня. — Ага, — я уткнулась в задачу. — Ну, как проходит решение? — Никак, — я развела руки в стороны и подняла голову вверх, — вот эти мешают сосредоточиться. — Ну там, конечно, поинтереснее будет, чем задачи в учебнике.       Конечно, поинтереснее. Особенно, если твой мозг начинает рисовать картинки в голове. И вместо цифр там сцена из порнухи. И когда вдруг у меня случился этот сдвиг?       Через некоторое время "песня" прекратилась, я вновь продолжила решать задачу. И наконец-то добила её! Антон Андреевич аплодировал стоя тому, как я "быстро" справилась с такой "сложной" задачей. — Кстати, правильно решила, — сказал он. — Да?! — я аж подпрыгнула на стуле. — Это самая лёгкая задача, Бондаренко, не радуйся раньше времени, — он сел напротив меня, — у них, кстати, — он показал на потолок, — скоро ещё будет.       И Антон Андреевич не соврал. Я уже обматерила их всеми возможными и невозможными словами. А моего преподавателя это всё только веселило. Вот такой я клоун! Развеселю кого угодно! Особенно своей чрезмерной тупизной и красными щеками от смущения.       Время пролетело незаметно, я уже решала седьмую задачу. Хоть и тратила я на решение много времени, но зато Антон Андреевич хвалил меня за старания. В девять часов я уже зевала и хотела спать. — Сейчас захвачу кое-что с балкона и отвезу тебя домой, — Шастун вышел из кухни, а я положила голову на стол, закрывая глаза.       Всё-таки решать задачи очень уморительное действие! Меня это настолько вымотало, что я уже хотела поскорее окунуться в мир снов, ведь только там происходит что-то интересное!       Антон Андреевич пришёл с зала, держа в руках наручники с розовым мехом. То, как округлились мои глаза — это надо было видеть. Потому что, я резко подскочила со стула, чуть ли не роняя всё вокруг себя. — Антон Андреевич? — голос предательски дрогнул. — Да, Бондаренко? — он медленно стал двигаться в мою сторону. — А вы это зачем принесли? — я перевела взгляд на эти симпатичные пугающие наручники в его руках. — А я узнал какие тебе сны снятся, поэтому грех не воплотить то, что у тебя там в реальность, — он ухмыльнулся.       Я вжалась в стену. Вроде бы меня эта ситуация нисколько не смущала, наоборот, внутри всё было только "за" то, чтобы что-то случилось.       Я резко открыла глаза, смотря на незнакомую, едва освещённую комнату. Сердце колотилось, норовя выпрыгнуть из груди. Встав с кровати, я прошла в зал, понимая, что всё ещё нахожусь в квартире Антона Андреевича. Либо то, что я посчитала сном — было не сном, либо я просто отрубилась и мне опять снились всякие развраты.       В кресле, в зале, сидел Антон Андреевич читая какую-то книгу. Он поднял взгляд, обращая на меня внимание: — Ты уснула и вообще не хотела просыпаться, я тебя будил. — А, — только и смогла вымолвить я. Как после таких снов нормально смотреть на Антона Андреевича, если перед глазами застыла эта картинка с наручниками?! — Тебе родители писали, — сказал он, а я насторожилась, — я ответил им, что ты осталась готовиться к тесту у подруги. — Оу, — настало время забыть, что такое нормальная речь и общаться только звуками. — Если тебе смущает текущая обстановка, то я отвезу тебя домой.       И вот простите, что мне на это ответить? Меня вообще нисколько не смущает то, что я нахожусь в его квартире, что ночую здесь. Как бы это странно не выглядело. И что мне сказать? Меня это как бы не смущает, но вы не подумайте ничего лишнего. — Всё в порядке, — язык работает быстрее мозга, даже не вступая с ним в сотрудничество. — Тогда, иди спать, — в достаточно повелительном тоне вымолвил Антон Андреевич, а я даже не смела ему перечить, лишь задав один вопрос: — Что за книгу читаете? — Зигмунд Фрейд, Введение в психоанализ.       Чёртов психолог. Это вообще относится к психологам? — Интересно? — Более чем, — он коротко кивнул, — захочешь почитать — скажи, я с радостью одолжу тебе эту замечательную книгу.       Я лишь кивнула и пошла обратно в спальню, плюхаясь на кровать. А ещё летом я даже не подозревала, что меня ждёт такой интересный учебный год!       Утром меня будил не будильник, а голос Антон Андреевича, напоминающий, что меня ждёт увлекательный день. — Зачем же так орать? — я залезла под одеяло, забывая вообще о смущении. Так сказать, почувствовала себя, как дома! — А это, чтобы ты не расслаблялась, Бондаренко, — он откинул одеяло, достаточно мило и безобидно улыбнулся, — просыпайся, иди ешь, поедем в универ, — он распахнул шторы, запуская в комнату естественный свет. — Вы как моя мама, Антон Андреевич, — я перевернулась набок, потом поднялась и встала. — Смотри-ка, какая домашняя обстановка, ничего не меняется, — он вновь улыбнулся.       Я взяла свой смартфон, читая сообщение от Таньки. Она интересовалась почему я ей вчера ничего не отвечала. А я написала лишь короткое сообщение: "Антон Андреевич".       Конечно, после такого, Танька стала написывать ежесекундно. А я уже была занята вкусным завтраком. Надо признать, что руки у Антона Андреевича растут откуда надо. Завтрак получился бомбезным! И хоть я не особо любила есть яичницу по утрам, то сейчас как будто впервые попробовала это блюдо.       Я была удивлена тому, что волосы Антона Андреевича немного кудрявятся, хотя прежде мне казалось, что они у него прямые. А возможно, что я просто не замечала. Шастун особо не торопился, будто только у меня есть первая пара. А потом он словно прочитал мои мысли: — Это только тебе к первой паре, у меня со второй начинаются занятия. — А зачем вы так рано встали? Мы бы могли вместе пойти ко второй паре, — если и играть с огнём, то только в полусонном состоянии. — А лучше бы вообще никуда не пошли и посидели дома, да? — А так можно? — Ешь, Бондаренко, — он усмехнулся, допивая свой кофе.       Надежда умирает последней! Мы выехали со стоянки, когда до первой пары оставалось десять минут. Но я совершенно не переживала. Конечно, я не смогу оправдать своё опоздание тем, что ночевала сегодня у своего куратора. Да и как-то странно будет заявлять пожилой женщине о таком.       Мы подъехали к универу, но из автомобиля я выходить не стала. На крыльце стояли ректор и несколько студентов, о чём-то говоря. Я посмотрела на невозмутимое лицо Антона Андреевича, которого эта ситуация нисколько не смутила. Он вылез из авто, обошёл его, открывая дверцу с моей стороны. Какой заботливый! — Антон Андреевич, а вас не смущает? — я кивнула в сторону ректора. — Бондаренко, тебе восемнадцать лет, а не пятнадцать. — Так отношения между студентами и преподавателями запрещены! — А у нас отношения? — Кто сказал? — Ты. Только что. — Ложь. Наглая ложь. — Бондаренко, твой язык отдельно от тебя живёт? — Иногда — да. — Выходи.       Я громко цокнула языком, вылезая из автомобиля. Благо, ректор даже не посмотрел в нашу сторону. Поэтому, когда мы уже подходили ко входу в университет, мы только со всеми поздоровались и пошли дальше.       Ко мне подбежала Танька и прямо в лицо ткнула телефоном: — А это наш физик, а ещё он ведёт астрономию. — Так это же твой Серёжа, — я вскинула брови. — Ага! — она улыбнулась. — Теперь будем видеться с ним чаще. — А ты прям светишься, подруга! — Ещё бы!       И каково же было моё удивление, когда мой любимый (хотя, кого я обманываю?) Антон Андреевич поздоровался с проходящим по коридору Сергеем. Танька тоже немного оторопела от увиденного. — Ну они коллеги. — Коллеги так не здороваются, — подметила я, — так только друзья. — Ух ты ж...       Ближе к вечеру Танька сообщила мне, что Серёжа зовёт нас обеих на какие-то экстремальные горки, которые ещё работают, не смотря на то, что на улице заметно похолодало. — А я там зачем? — вопросила я. — Там будет его друг. — Начинается в колхозе утро! — Не бузи, Дашка! — Танька фыркнула. — Ты не хочешь отношений? — Нет. — Ты не хочешь друзей? — Нет. — Ради меня, пожалуйста. — Ты манипулятор! — Нет! — Танька закачала головой.       После долгих уговариваний, мы всё же договорились встретиться в субботу в двенадцать часов дня. Я была очень недовольна тем, что меня куда-то вытащили в субботу. А я так мечтала поспать. За целую неделю, мы с Антоном Андреевичем вообще не виделись, кроме как на парах. Он совершенно забыл о моём наказании в виде пятидесяти задач и даже о дополнительных, которые так обещал!       Мы с Танькой вышли из такси, подруга тут же вытаращила глаза, поворачивая меня к себе: — Даш. — А? — я опешила. — Ты че вцепилась в меня, как ненормальная? — Я вижу друга Серёжи. — Красивый? — я обрадовалась, сама не понимая чему. — Очень, — послышался голос за спиной.       Я медленно развернулась, подняла голову и, мягко говоря, выпала из реальности на пару секунд. И не потому, что парень был чертовски красивый. Он был красивый, конечно. Но это был Антон Андреевич. Он едва слышно сказал: — Пора возмещать те часы, которые мы не виделись.