Потерянный во Вселенной

      Цитадель рушилась и умирала с дикими криками. Криками сотен Риков и тысяч Морти, попавших под раздачу гениального, в своём сумасшествии, вчерашнего президента Морти. Шаткий мостик. Тряска. Падающие балки и Рик. Его Рик, лежащий под ними, не выглядящий грозным преступником галактического масштаба. Всего лишь жалкий человек, которого завалило обломками того, что он сам спроектировал, а прямо напротив Морти. Другой, совершенно отличающийся от него протягивает ему руку и предлагает отправиться с ним. - Морти…Это лучшее предложение на рынке. На самом деле, у меня нет плана. На самом деле, он не должен был настаивать на том, чтобы согласиться. Если бы они сразу покинули Цитадель этого бы не было. Не было бы пустой безысходности в прозрачных уставших глазах учёного, осознающего, что ему нечего предложить своему Морти. Морти глубоко вдыхает и делает свой выбор в пользу Рика. Они убегают, бросают всё позади, под многоголосый хор таких же, как он, но неуловимо отличающихся от него Морти. Рик тянет к нему руку, и они вместе выжимают из колымаги последний рывок, отделяющий их от пространственной воронки созданной им самим из бог весть какого измерения. Толпа прекращает истерику и радостно обнимается. Рик с затаённой тоской косится на бесполезную портальную пушку в руках, а он сам обнимает учёного, до боли впечатываясь в грязный голубой свитер, тут же мокнущий от пролитых на него слёз и впервые получает объятие в ответ. Его Рик с ним. Он не исчез. Зависимость Морти от Рика гораздо болезненнее, чем у его матери. В отличие от неё он знает правду о том, что тот, кого звали его дедушкой – ему не родной. Потом, он, кажется, отключился. Ему снится незнакомый мир и обрывки голосов, а самого его качает и обволакивает теплом, словно он в бассейне с тёплой водой. - Что ты планируешь делать дальше? Порталы вышли из строя и понадобится немало времени, чтобы… - Я всё знаю. Позаботься о них. Особенно об уродцах. - Великий бессердечный Рик чувствует жалость? - Сочувствие. Это называется сочувствие, чёрствая ты сука. И потом мальчишка не простил бы мне, если бы я их бросил. Повисшая пауза давила ватной тишиной, оголяя нервы. - Ты изменился, Рик. Неужели то, что ты чувствуешь… - Ебись они колом эти чувства. Наркотик для слабых, смерть для сильных. Я виноват перед парнем, ясно тебе? - Ебись они или нет, Рик. Но…ты привязался к нему. - Он мой внук. Блядь, конечно, я к нему привязался. - Пиздишь. И мы оба это знаем. - Пизжу. Поэтому иди ты нахуй. И…спасибо. - Так, Морти. Проходите. Живо все в душ, потом поедим и баиньки. Холодная узкая ладонь коснулась лба Морти. - А тебе желаю удачи, малыш. Ты выбрал свою судьбу.       Морти резко сел на кровати. Слишком резко. Перед глазами заплясали разноцветные круги. В висках неприятно пульсировала кровь, а в мозу лихорадочно бился вопрос: что, чёрт возьми он только что услышал во сне? Он уже вскочил было с кровати и ринулся в гараж, туда, где Рик обычно ковыряется со своими хитроумными механизмами, но вспомнил, что его там нет. Он уехал почти два года назад, ночью, не оставив записки. Не оставив своего звездолёта. Не оставив ничего. Кроме пустоты в душе у Морти. Тогда ему, сквозь сон мерещилось, что он чувствует мозолистую ладонь на своём узком лбу, чувствует, как тонкие костистые пальцы пробежались по непослушной шевелюре и как чужие обветренные губы легко прикоснулись к его собственным. - Будь хорошим. Будь лучше, чем я. Смысл этих чёртовых слов донёсся словно сквозь толщу воды и по позвоночнику прошёл нехороший озноб, а на глаза навернулись непрошенные слёзы. Джерри ликовал. Раздражающий гений отца его жены исчез, а дети снова принадлежали ему всецело. Как-то осенним днём, когда они все собрались за завтраком он радостно проговорил: - Наконец-то, семья Смитов в полном составе, без раздражающих помех за одним столом. Вилка Бет чуть сильнее привычного звякнула о тарелку, но нарушила идиллию вовсе не она. - Пошёл нахуй. Джерри удивлённо приподнял брови, словно не расслышал, что только что сказал его сын. - Что? Морти бросил вилку на стол. - Я сказал, пошёл ты нахуй. Рик – лучшее, что было в моей жизни. Прежде, чем отец опомнился, Морти вскочил и бросился прочь из дома. Тогда он бродил весь день по осеннему парку. Прогулял школу. Вечером его нашла Саммер. Тогда же мама приняла решение возобновить сеансы терапии с доктором Вонг. - Морти. Ты непривычно молчалив. Расскажешь нам что-нибудь? Он упрямо покачал головой. - И всё же. Твои родители обеспокоены. Никто просто так не посылает своих близких. Этому должна быть причина. Эта причина когда-то явилась на сеанс в образе огурца с крысиными лапками. Эта причина была моим единственным другом. Эта причина...сознание стыдливо затыкало само себя. Позже, когда в кабинете остались только родители, до них с Саммер долетали обрывки разговоров. Среди прочих слов звучало: «нездоровая привязанность», «не расстраивайтесь, но кажется, у вашего сына психологическая травма». Сестра тогда впервые за долгое время заговорила с ним. - Морти… ты и дедушка Рик…вы идеально дополняли друг друга. Я всегда ревновала его к тебе. До тех пор, пока не поняла, что ваша связь с ним гораздо глубже, чем у всех нас вместе взятых. - Ч-что ты имеешь в виду, Саммер? Сестра насмешливо улыбнулась. - Морти. Даже ты не так туп, чтобы это понять. Миллион, миллиард, дохуиллиард вселенных. Всё это срань, пыль, грязь. Разве ты никогда не чувствовал, что Рик к тебе относится не так, как к внуку? - Ну да, Саммер. Я был его живым щитом. Безмерно тупой мальчик и его гениальный дедушка. - Ты долбоёб, Морти. И это неизлечимо. Тогда он проплакал весь вечер, стараясь успокоиться. Ему назначили индивидуальные приёмы с доктором Вонг. - Морти. Ты должен записать всё, что тебя тревожит. Тревожит? Он, в свои, на тот момент, пятнадцать, был в розыске у Галактической Федерации, он был отцом газорпазорпа. Он был чёртовым подростком, одержимым нездоровым влечением к собственному гениальному деду, не бывшим ему родным, во всех отношениях. Некстати вспоминался случай в гостиной, когда Рик навис над ним и попросил его поцеловать. Тогда, от растерянности, он неуклюже клюнул его в лоб. Сейчас, впился бы в его губы и, наконец, узнал ответ на страшный вопрос, какие они на вкус: горькие, как пойло, что пил Рик, или сладкие, как мёд на пупке девственницы? - Морти? - Я понял вас. Я сделаю так, как вы просили. Разумеется, он не сделал ничего. На следующий приём Морти явился вдрызг пьяным. - Ты сделал так, как я просила? - Почти. То есть, не совсем. - Это как? Фальшивая улыбка на лице женщины, скорее бесила, чем успокаивала. - Морти. Ты вспомнил что-то о дедушке? Он кивнул. - И что же это? Он держал драматическую паузу так долго, как мог. - Я…вспомнил. Вспомнил….вспомнил…что он велел всем нахуй идти. Пальцы сами сложились в неприличный жест. - Морти? - Идите нахуй, доктор Вонг. В душе тогда зрела строгая уверенность в том, что Рик бы одобрил его поведение. И это было в десятки раз важнее того, что скажет мама. Его перестали узнавать дома. Из пай-мальчика, он превратился в маленькое неуправляемое чудовище, воспитанное по образу и подобию, того, чьё имя предпочитали у них дома не вспоминать. - Ты довольна, Бет? Наш сын вырос уменьшенной копией твоего папаши! Он всё испортил, а потом и вовсе предпочёл сбежать! Джерри был неправ. Всё рухнуло задолго до появления Рика. - Не смей так говорить о моём отце, Джерри. Ты ничего о нём не знаешь! Как и ты, мама. - А много ли ты знаешь о нём? Посмотри на Морти, он ведёт себя так, словно…кто знает, что этот мудак с ним делал? Оставил пустоту в моей душе и желание увидеться с ним снова. - О чём ты? - О, ты знаешь, о чём я, Бет… Морти зашёл в гостиную, прерывая скандал. - Морти, иди к себе. Нам с мамой нужно поговорить. - Вам нужно заткнуться. Вас и так слышат все. - Я. Сказал. Иди. В комнату. - Как я уже говорил тебе раньше, пойди на хуй. - Я твой отец, Морти. Морти тогда только поднял голову и как-то странно хмыкнул. Отец, которому не хватило разумения предохраняться в семнадцать. Которому не хватило разумения найти работу и обеспечивать семью. Стоило ли озвучивать то, что было по определению известно всем? Никто. Просто жалкое никто. Вот, кем он был. А ещё, в этой гостиной, Морти был единственным, кто знал: там, под слоем дёрна и газонной травы лежал настоящий Морти Смит. - Как скажешь. Белый потолок. Дверь, до которой два шага. Стол напротив окна. Мокрое от дождя стекло. Тишина. В гараже не взрывалась очередная херабора, собранная пьяным Риком. Тишина. В подвале не было колб с клонами и пришельцев, прикованных к стене. Тишина. В этом доме не было его. Не было Рика. Тишина. И в этой тишине он особо громко шмыгает носом. Комната Рика пустая. Узкая кровать. Тонкое покрывало. Сотни чертежей на стене. Если бы у него были мозги Рика, то он бы придумал свой собственный звездолёт, или портальную пушку и рванул бы вслед за ним. В конце концов, был во Вселенной один умный Морти. Но это был не он. Как-то незаметно для себя он лёг на кровать Рика и обнял жёсткую подушку. И так же незаметно он заснул, впервые, за долгое время не видя во сне ничего. Он проснулся ещё до того, как прозвенел будильник в его комнате. Тихо, стараясь не шуметь, прошмыгнул к себе. Так не могло продолжаться. Но продолжалось. Бесконечный день сурка. Бесконечное одиночество. Вместо визитов к доктору Вонг он бесцельно шатался по парку, вместо пьянок с друзьями, он лежал в комнате Рика. Вместо того, чтобы влюбляться и ходить на свидания, он читал. За последний месяц он прочёл книг больше, чем за всю свою сознательную жизнь. Книги были посвящены химии, биологии, физике. Но даже это не приближало его к гению того, кто ушёл. Того, чьё имя в их доме не принято было вспоминать. Однажды, он тайком спустился в подвал под гаражом Рика. Пока он жил с ними, там всегда было что-то интересное. Сейчас только непонятное оборудование, покрытое пылью, уродующей стерильную чистоту помещения. Морти равнодушно скользил кончиками пальцев по инструментам, стараясь почувствовать в холодной стали отголоски тепла. Рик и Морти на сто лет. На веки вечные. Горькая улыбка расчертила его лицо, а в глазах предательски закипели слёзы. - Какая же ты тряпка, Морти. Я уж было подумала, что он вернулся. А это всего лишь ты. Голос принадлежал его сестре. - Иди ты нахуй, Саммер. - Может и пойду, Морти. Вот только это ничего не изменит для тебя. Пора оставить Рика в прошлом и начать жить. Начать жить? - Без него я могу только существовать. Грохот, от которого содрогнулись стены. Едкая вонь гари и громкий топот шагов в коридоре. Морти опасливо выглянул из комнаты и встретился взглядом с Саммер: таким же растерянным и таким же заспанным. Внизу слышались голоса. Мамин звучал удивлённо, а голос отца непривычно высоко, словно он был чем-то чертовски взволнован. - Дети. Спускайтесь вниз. Случилось невероятное. Саммер храбро шагнула вперёд, а Морти опасливо схватил её за руку, словно он совсем малыш. Беспомощный и жалкий. - Смелее. Идите сюда. Приехал ваш дедушка. Дедушка? Морти вскинул голову и обомлел. Посреди гостиной стоял высокий худой человек, которого язык не поворачивался назвать дедушкой. От сухощавого тела веяло какой-то странной силой, а в светлых глазах, под которыми залегли глубокие тени, делающие их ещё ярче читался какой-то отрешённый интерес. Голос матери звенел от волнения: - Это…это мой отец. Ричард Санчез. - Рик. Бет, я терпеть не могу этого официоза. - Я Саммер. Приятно познакомиться, дедушка Рик. Мужчина нахмурился. - Просто Рик. А этот? Эй, парень, моргни дважды, если тебя держат в заложниках. Морти хотелось провалиться сквозь землю, только бы его прекратили сверлить эти обжигающе-ледяные глаза. Их взгляды встретились лишь на миг, но этого хватило, чтобы вся его детская душа перевернулась. Он развернулся и убежал в свою комнату, откуда не выходил до утра. За завтраком они не встретились. Странный человек исчез, и Морти было обрадовался, что он ему приснился. В школе выдался очередной гнусный день. К нему снова прицепился одноклассник, которому впору было учиться в выпускном классе вместе с Саммер. Скула горела от удара и он торопился домой, чтобы приложить что-нибудь холодное. В холодильнике оказалась банка колы. Стоило ему приложить её к щеке и вздохнуть, как за спиной раздался хрипловатый голос, от которого по спине побежали мурашки. - Мортимер Смит. Он вздрогнул. - Удивительное имя. Особенно удивительно оно сочетается с фамилией твоего придурка-папаши. Скажи, ты отсталый? - Ч-что? Тот, кого мама назвала его дедушкой изучающе смотрел на него, насмешливо приподняв брови. - О, вижу ты всё-таки способен говорить. Чего же тогда вчера убежал? - Я…испугался. В-вы я-явились ночью… - Вижу. Что с лицом? - А что с лицом? Мне п-просто было жарко. Мужчина хмыкнул, достал из кармана лабораторного халата фляжку и сделал глоток. Затем резко встал со стула и сократил расстояние между ними. - Никогда не пытайся мне лгать, Морти. Я этого не люблю. Ты меня понял? От него пахло алкоголем, но он не выглядел пьяным. Морти кивнул. Рик вышел из кухни, оставляя его одного. Глаза защипало. Господи, ну почему он такой слабак? Его дед явно отличался от всех, с кем он встречался прежде. Самоуверенный, сильный. Словно для него само существование слова: «нет» было равно оскорблению. Такой, как он едва ли позволил бы Томпсону разбить себе лицо. Скорее, разбил бы его в ответ. Строчки уравнения путались перед глазами, а икс посылал игрек куда подальше, как он ни старался. Слёзы бессилия против его воли потекли из уставших глаз. Морти признался себе в том, что он безнадёжен. - Чего ты ноешь, мелкий? За спиной возник Рик. Бесшумно, словно материализовался из воздуха. - Я тупой, я не могу решить эти сраные уравнения. Меня все ненавидят, а этот Т-томпсон…постоянно задирает меня. Это ты хотел услышать? Как ни странно, но губы мужчины дёрнулись в корявом подобии на улыбку. Он глотнул из фляжки и протянул свою руку к его голове. Тонкие, холодные пальцы небрежно погладили его волосы. - Так-то лучше, пёс. Дай-ка, я гляну, над чем ты страдаешь. Морти протянул ему тетрадь. - Мы проходим… - Я не настолько глуп, мелкий. Дай карандаш. Если бы он засекал время, то заметил бы, что на решение его домашки у Рика ушло не больше двух минут. - Просто перепиши это и не забивай голову. Школа для умственно отсталых ебланов. Нечего там тратить своё время. - Р-рик? Мужчина обернулся, свет из коридора причудливо подсвечивал худощавый силуэт в лабораторном халате. Морти бывал в церкви по воскресеньям и слушал о том, как пастор рассказывал о Боге. Но все эти рассказы меркли перед тем, кто стоял перед ним. Тот, кто способен решить проблему Морти – и есть Бог. - И долго ты ещё будешь пялиться? - Я-я…спасибо тебе. - Ерунда, пёс. Если будешь держаться меня, то увидишь много больше любого из твоих ублюдков-одноклассников. На следующий день он пришёл в школу и встретил Томпсона, который, странно заикаясь попросил у него прощения. Рик, скучая, ждал его у выхода. - Что-как, Морти? Готов составить мне компанию? - Р-рик? Что ты здесь делаешь? Винсент Томпсон, идущий позади, резко ускорился. - Решил прогуляться. Куда бы ты хотел пойти? - Я… На Рике был всё тот же лабораторный халат и такое же нечитаемое выражение лица, как и всегда. - О. Я знаю. Идём, Морти. Он крепко взял его за руку, а второй рукой вынул из кармана какой-то пульт с зеленоватой колбой наверху. - Ч-что это, Рик? - Это? Это, сученька, торжество моего разума над жалким человечеством. Смотри, Морти. Тонкий палец нажал кнопку и перед ними возник сияющий ослепительной зеленью портал. - Какого? - Держись крепче, Морти. - Я-я боюсь. Не надо, Рик… Над самым его ухом раздался шумный вздох. - Не будь таким долбоёбом, как твой отец. Потом прохладная ладонь легла ему на глаза, а тычок в спину заставил сделать шаг. - Г-где мы? - В лучшем кафе-мороженом во всей этой уёбищной Галактике, Морти. Идём.