Невесты неба

      Фриллис ненавидела Нижний город, Фриллис ненавидела толпу и суету, а сегодня Фриллис ненавидела просто всё. В пять утра штабной рассыльный доставил на борт ожидаемый приказ — старшему по званию немедленно явиться на ковёр. Она стиснула зубы, наскоро умыла заплаканное лицо холодной водой, прицепила к поясу кортик и планшет и зашагала через торговый порт — чтобы с первыми лучами солнца оказаться на оживлённой площади перед штабом Патрульной Лиги.       От этого здания у неё всегда мурашки по спине бежали. Здоровенное, давящее, с высокими окнами и двумя флигелями, увенчанное сигнальным шпилем и кипящее жизнью. Здесь постоянно воняло руганью и канцелярией, оружием и архивной пылью, но главное — волнением и возбуждённостью. Неважно, несущийся с этажа на этаж секретарь, только что отчитанный капитан или награждённая команда — все они были на избытке эмоций, и Фриллис ещё за три верфи чуяла облако запахов, густым, но привычным туманом окутывающее площадь. Примирял с вонью только Ростральный вход — парадное крыльцо, украшенное трофейными рострами пиратских кораблей, на которое она всегда смотрела с огромным удовольствием и чувством выполненного долга. Самые злостные нарушители закона увенчали арку над крыльцом, кто потише — красовались на колоннах, а всякая мелкая рыбёшка — на парапете. Конечно, захватить пиратский корабль целиком и дотащить до порта на ритуальное «обезглавливание» удавалось не часто, но даже несмотря на это, ростров хватало, чтобы пугать народ.       Только на счету «Разящей» тут было семь трофеев.       Фриллис на миг остановилась, собираясь с силами, тяжело вздохнула и прошла в высокие распахнутые двери из железного дерева.       В запах штаба погружаешься, словно в грязь ныряешь. Зато в Нижнем зале прохладно и по утрам стоит полумрак. Несмотря на огромные окна, занимающие практически всю стену над входной аркой, фронтальная часть штаба развёрнута на запад, и солнечный свет дойдёт сюда не раньше полудня, высветив широкую парадную лестницу и мощные колонны с резными изображениями великих небесных битв.       Фриллис отметилась на входе у дневального и поднялась к приёмной командующего, с каждым шагом всё больше и больше заводясь от злости. Чтоб ей да не перепала изрядная порция удивлённых взглядов и по дороге, и в штабе? Не бывает. Вечно на неё смотрят косо. В порту мерзкое прозвище «Нюхачка» на слуху, но даже в Патрульной Лиге далеко не все знают Фриллис в лицо. Это на Выселках никто не удивляется, встретив у причалов тощую рыжую коротышку в офицерской форме, с лицом и фигурой двенадцатилетки. А стоит только пересечь ворота Торгового порта, как начинается. Каждому встречному не объяснишь, что тебе давно исполнилось двадцать, что ты несколько лет ходишь в небо под командованием лучшего из капитанов и что твоё звание присвоено не по протекции влиятельного родственника, а за честную службу. Как ни делай строгую причёску и суровое лицо, как ни пытайся прибавить росту каблуками и треуголкой, всё равно собеседникам в пупок дышишь и на тебя смотрят, как на нелепо вырядившуюся малолетку.       Ах, дуб-кровосос. Как же бесит. Особенно сегодня.       Несмотря на ранний час, в приёмной перед кабинетом Пентефраксиса уже хватало народу. Посыльные, капитаны, командиры эскортов… Кто-то стоял у стрельчатых окон, за которыми суетился порт, кто-то устроился на стульях и диванах, расставленных вдоль стен, кто-то, собравшись в компании, болтал со знакомыми. За широким канцелярским столом, у самого входа в кабинет, скрипел пером немолодой и вертлявый гоблин-секретарь в чёрных нарукавниках.       Фриллис салютнула в воздух — в конце концов, большинство присутствующих были выше её званием. Кто-то поглядел на неё с недоумением, кто-то с сочувствием. Но она уже достаточно завелась, чтобы проигнорировать любое внимание, подойти к секретарю и шлёпнуть перед ним приказ, придавив бумагу ладонью:       — Помощник капитана с «Разящей». Мне назначено.       Секретарь равнодушно перевёл взгляд на лист, даже не посмотрев на Фриллис, и снова вернулся к своему занятию — переписыванию набело черновика, исчёрканного твёрдой рукой командующего. У стола едко пахло листоягодными чернилами, Фриллис едва не расчихалась. Как он тут целый день сидит, неужели в носу не припекает?..       — Доложите командующему, — велела она жёстче.       — Посетитель выйдет, и доложу, — всё так же равнодушно ответил секретарь. Убила бы.       — Эй, таможня. Здесь всем назначено, — раздалось сзади. Фриллис с трудом сдержалась, чтобы не ответить трёхэтажно, однако в душе заклокотало, как в ядовитой яме перед выбросом.       — Только не все с «Разящей», — заметил другой голос. Если бы в нём была хоть капля иронии, Фриллис точно б врезала, хотя бы кулаком по столешнице. Но, судя по тону, говоривший был в курсе ночного происшествия и совершенно не веселился. Это охладило гнев Фриллис, и она, не оборачиваясь, буркнула:       — Спасибо.       — Сочувствую, ребята, — донеслось в ответ.       Фриллис всё-таки отошла к ближайшему окну. Лист с приказом остался на столе секретаря, чтобы тот проставил штамп об исполнении. Сквозь щели в раме сквозило, было чем дышать. За спиной слышались тихие пересуды: заступившийся за неё капитан объяснял, что случилось, тем, кто ещё не в курсе. Лучше не оборачиваться, а то опять встаёт комок в горле и начинает щипать глаза. И так всю ночь ревела, как маленькая, не хватало ещё публично опозориться. Капитан Дрек ей часто повторял: меньше эмоций на лице — больше уважения окружающих. Что бы ни ждало «Разящую» в ближайшем будущем, нельзя сломаться.       Подоконник был мраморным и скучным. За частым свинцовым переплётом просыпались верфи. Вдалеке поднимал паруса патрульный рейдер. В Открытом небе застыло огромное облако, похожее на хорошо взбитую подушку. И совершенно не хотелось услышать, что скажет командующий.       Потому что и так понятно.       Боевому флоту проще: бей, если не хочешь быть битым. Там всё легко и честно. А таможня — наклонная палуба в бурю, да ещё смазанная жиром. Как, например, отнестись к контрабанде на купеческом судне, принадлежащем главе какой-нибудь Лиги? Кто-то положит в карман предложенный за молчание кошель с золотом, кто-то потрусливее просто закроет глаза, а кто-то особо принципиальный и честный — упрётся, конфискует и оштрафует, да ещё проследит, чтобы штраф действительно был наложен и выплачен. Капитан Дрек был именно таким, а она, Фриллис, со своим нюхом подземного жителя и ненавистью к нарушению закона в любых проявлениях — его заветным оружием по борьбе с контрабандистскими тайниками. Таможня, как говорится, взяток не берёт и спуску не даёт.       Вот и результат. Сами ли пираты свели счёты, или отчаянного молодца нанял кто-то из лиговских, но итог понятен: убийство капитана — отличный повод разогнать неудобный патруль. Так сказать, провести реорганизацию, или как там на ихнем крючкотворческом языке… Ах, простите, на «их». Вряд ли командующему приятно раз за разом выслушивать брань Палаты Лиг в адрес «Разящей». А что их кроют матом все кому не лень, это совершенно не секрет.       Ну вот, опять предательски защипало глаза. «Разящая» — её дом, команда — её семья, а капитан… Капитан заменил мать. Даже фамилию дал свою, поскольку у Фриллис никакой не было. Куда идти, если это всё через несколько минут исчезнет?..       И, когда слёзы уже подступили к горлу, а в глазах всё начало расплываться, из кабинета раздался крик — нет, бычий рёв командующего:       — Что-о?!       Кажется, даже в приёмной зазвенели стёкла и задрожал пол. Фриллис обернулась, непроизвольно вытягиваясь во фрунт. Остальные замолчали и так же подтянулись. Кто сидел, вскочил. Секретарь застыл с занесённой над листом рукой — по его перу стекла жирная капля и шлёпнулась на чистовик.       — Это уже наглость!!! — в кабинете бушевал шторм. Грохот падающей мебели, возня, чей-то придушенный писк — и двери распахнулись, выбитые спиной разодетого, как на праздник, крохгоблина. Командующий держал его за грудки и в бешенстве тряс, словно смаклёвницу. Бакенбарды у него воинственно топорщились, свинцовые глаза яростно горели, а под сапогом умирала высокая шляпа, которая могла принадлежать только очень знатному члену Лиг. Фриллис поняла, что смотрит на происходящее с открытым ртом: гоблин, жалко трепыхающийся в железных ручищах командующего, несомненно был советником самого́ Сименона Зинтакса! Она даже фамилию вспомнила — Летициус.       В следующую секунду советник полностью оправдал имя, пролетев по красивой дуге шагов семь и шлёпнувшись спиной на ковровую дорожку. Налившийся кровью, как корень дуба-кровососа — даже шея побагровела, — Пентефраксис с маху наподдал растоптанной шляпе:       — И передайте этому… — он на миг запнулся, — …Зинтаксу, что я без его советов разберусь со своими подчинёнными!!!       Фамилия главы Палаты Лиг прозвучала, как ругательство.       Командующий пару раз шумно выдохнул и поглядел на оторопевших посетителей. Краска пятнами отступала с его широкого разгневанного лица, ноздри раздувались, словно после бега. Советник, тоненько заскулив и забыв про шляпу, перевернулся на четвереньки, кое-как поднялся и на полусогнутых ногах бросился прочь.       — Чего застыли? — командующий отряхнул руки и кафтан. — Пит, убрать эту пакость с пола! — Он махнул на останки шляпы. Секретарь судорожно кивнул. — Кто там следующий?       Тут он увидел Фриллис и замер. Потом махнул рукой — дескать, марш за мной, — и пошёл в кабинет.       Ах, дуб-кровосос! Вот совершенно не хотелось общаться с ним сразу после Великой бури, даже несмотря на всю его симпатию к «Разящей». Теперь Фриллис совершенно не возражала пропустить перед собой парочку посетителей, но делать нечего: позвали — иди. Она быстро вытерла потяжелевшие ресницы и зашагала следом. Что-то царапнуло уже на самом пороге кабинета, что-то неправильное, но что именно, обдумать и понять она не успела.       — Дверь закрой, — командующий как раз поднимал с пола своё кресло, которое для Фриллис сошло бы за целый диван. — Нечего остальным уши греть и языками чесать, на сегодня и так хватит балагана.       Он, отдуваясь, сел за стол и вытер платком взмокший лоб и залысины.       — Садись, чего столбом стоишь. Из-за тебя, между прочим…       — Простите, сэр?.. — раз предложили, Фриллис нерешительно села на самый краешек стула. В кабинете густо пахло гневом, и лучше не злить начальство.       — А ты думаешь, вас впервые разогнать потребовали? — командующий убрал платок за обшлаг кафтана. — Только где я ещё таких правильных найду.       Он зашуршал бумагами, разбросанными по крышке стола. Долго глядел на какой-то лист, после чего вписал туда несколько слов и крепко вдавил личную печать, всё не говоря ни слова. Фриллис тоже молчала.       — В общем, дочка, — он часто называл её «дочкой», в точности как капитан, — про Дрека, я так понимаю, вы уже с ночи в курсе, объяснять не надо. Прощание сегодня на закате. Завтра загружаешься в рейд, и готовьтесь вернуться в строй. С охраной, надеюсь, пришла?       Фриллис робко помотала головой. Этот огромный и крепкий, как толстолап, четверлинг всегда вводил её в трепет, как и давящая обстановка его кабинета. Вся мебель здесь была чересчур капитальной, стены чересчур мрачными, шкафы чересчур громоздкими, окна чересчур большими… Или она сама была чересчур маленькой для этого помещения.       — То есть одного убийства вам мало, — проворчал командущий. — Ладно, отсюда всё равно одна не пойдёшь… И чтоб ни-ни в одиночку гулять, ясно?       — Я могу за себя постоять, — хрипло возразила Фриллис.       — Дрек тоже мог, — Пентефраксис взял следующий лист и принялся его рвать на мелкие клочки. — Это приказ, если не поняла — попробуешь оспорить? — его ручища сжала обрывки в кулак и грозно качнулась.       — Никак нет.       — Вот и умница, — он сбросил остатки документа в корзину, взял третий лист и вновь принялся что-то писать. Фриллис помолчала и всё-таки решилась спросить:       — Разрешите обратиться, сэр… — командующий кивнул, — …кого назначают новым капитаном «Разящей»?       Печать вдавилась в столешницу с такой силой, что поразительно, как не раскололась или не проломила стол.       — Он не зря дал тебе свою фамилию, — сумрачно ответил командующий. — Знаю, Дрек хотел, чтобы ты когда-нибудь заняла его место у штурвала, и неплохо тебя учил.       Он протянул через стол размашисто исписанный лист, а когда она робко потянулась, перехватил и пожал её руку.       — Не расслабляйтесь, капитан Дрек-младшая. Это временное назначение. По мне, вы недостаточно подготовлены для того, чтобы командовать патрульной лодкой. Но, быть может, я ошибаюсь, — командующий ободряюще улыбнулся, пока Фриллис пыталась уложить в голове, что ей только что сказали, и не рухнуть с каблуков. — Рейд докажет вашу готовность. Не угробите корабль — полу́чите постоянный патент. И… Будь осторожна, дочка. Очень осторожна. От ставленника Лиг на борту всё равно не отделаться, но постарайся сберечь себя и экипаж.       Фриллис проглотила липкую слюну.       — Я очень благодарна вам, сэр… И постараюсь оправдать… — Ах, дуб-кровосос! Где все правильные слова, когда они нужны? А вместо них лезет совсем другое: — Да, сэр… На «Разящей» недобор команды. В последнем рейде у нас…       — Знаю, знаю, — отмахнулся он. — Извини, больше, чем те двое молотоголовых, сейчас дать не могу. К тому же у вас в команде толстолап, а он трёх бойцов стоит. Добери пока наёмниками, раз считаешь нужным. Разрешаю.       Ну да, Бухло и впрямь страшен в драке. И заодно — прекрасная отмазка для начальства. Всё лучшее на боевой флот, а вы крутитесь как хотите, милые, и плевать, что вам нужны ещё как минимум пятеро…       У Фриллис остался последний нерешённый вопрос из тех, что по делу:       — Простите, сэр… Помощника я сама должна выбрать? Я впервые в такой ситуации и плохо представляю, как положено… — голос прозвучал жалко. До Фриллис только начало доходить, что всё по-настоящему и она теперь капитан «Разящей». Командующий не прогнулся под Палату Лиг и не бросил их на произвол судьбы. Вот правду говорил капитан Дрек: хотя многие поступки Ульбуса Пентефраксиса вызывают сомнения, но за подчинённых он всегда горой и никому не позволит лезть во внутренние дела патрулей.       — Старшина у тебя уже есть, и дай Небо вам ужиться, — командующий подобрал тот, первый, лист и вложил ей в руки поверх приказа о назначении. Фриллис сразу бросился в глаза незнакомый почерк, каллиграфический, несомненно секретарский, и запутанный бюрократический слог. Так что вникать она не стала — успеется. Вписанная почерком командующего строка гласила: «назначить помощником капитана».       Вот оно что. Этот тип Летициус. Он принёс распоряжение, чтобы на «Разящую» поставили капитаном кого-то со стороны. Командующий сильно рискует, выступая против Палаты Лиг.       И только сейчас она вспомнила и осознала, что же её насторожило.       Когда командующий вышвырнул советника, все стояли по стойке «смирно». Все, кроме какого-то хмыря, так и не оторвавшего штаны от стула в самом тёмном углу приёмной. Да что там, он при появлении командующего даже вальяжной позы не изменил!       А ведь был в форме Патрульной Лиги, и Пентефраксис ему такой же начальник, как и всем остальным.       Фриллис впилась глазами в приказ. Имя? Блад Даркис. Никогда не слышала…       — Я вас представлю, и отчаливайте на «Разящую» сворачивать ремонт и грузиться. Жду вечером на церемониальном пирсе, — заключил командующий и гаркнул поверх её головы: — Пит! Вызови… Этого. — за дверью послышались частые шаги секретаря. Пока не появился «этот», командующий вполголоса добавил: — Да, и… Фриллис. Если что-то случится… Особо экстренное… Можешь обращаться в любое время дня и ночи. Погода в Крае, конечно, меняется — но если мне вдруг придётся уйти в рейд, то заместитель будет предупреждён. Дуй сразу к нему. Всё поняла?       — Так точно, — Фриллис снова сглотнула и наконец вспомнила, что положено говорить в её ситуации. — Есть приступить к командованию «Разящей».       Командующий благосклонно кивнул.       Вот не оставляло подозрение, что он знает намного больше, чем говорит. Иначе к чему все эти многочисленные предупреждения и разрешения? А ещё она слыхала: если кто-то из патрулей сильно не потрафил Лигам, то его могли не расформировать, а как-нибудь нехорошо подставить. Чтоб, значит, наверняка, и всех под трибунал.       Всё это дурно пахло. Дерьмово, прямо скажем. Ах, дуб-кровосос, и как ей это разгребать? Впрочем, командующий вряд ли находит ситуацию совсем безнадёжной, раз дал шанс получить капитанское звание и отстоять экипаж.       Раздался вежливый стук, потом секретарь открыл дверь и пропустил в кабинет темноволосого хмыря с ироничной рожей.       Да. Несомненно, тот самый, что не встал при появлении командующего. По четверлингам в большинстве случаев можно определить, кто у них в предках, но этот — отборнейшая помесь, Хрумхрымс поймёшь, кто такой. Одно с порога ясно — мерзавец. Взгляд циничный, холодный, умный. Нос с горбинкой, аккуратно подстриженные усики и бакенбарды. Глубокий шрам через всю рожу. Вот мужику повезло, что глаз не потерял! Так, в целом вроде опрятный и не пижон. Форма новая, необмятая, пахнет складом. Неуставная деталь — кроваво-красный шарф под воротом кафтана. По сравнению с командующим поджарый, но плечи широкие, и видно — сильный. Ну, хотя бы не изнеженный хлыщ. Только держится этот тип всё равно омерзительно. Даже не пытается замаскировать превосходство и презрение к ним двоим. Да ещё насмешливая улыбочка на тонких губах, бледная, но заметная. А уж какая на лице проступила отборная ирония, когда он взглянул на Фриллис…       Вот спасибо Лигам за подарочек!       Фриллис обернулась на командующего: хотя Пентефраксис старался держать непроницаемое выражение лица, но в его глазах горела ненависть вперемешку с брезгливостью, а в воздухе запахло вызовом, причём от обоих. Они что, друг друга знают? Старые враги? Или в чём ещё может быть дело?..       В общем, очень подозрительно. Держать ухо востро и не расслабляться.       — Это Блад Даркис, — сухо представил командующий, хотя и так всё ясно, как чистое небо. — Даркис, а это ваш капитан, Фриллис Дрек. Вы зачислены на «Разящую» помощником капитана. А я посмотрю по результатам рейда, оставить ли вас в экипаже вообще.       Надо отдать должное этому Даркису: не то что бровью не дёрнул, даже усмешечка не обтекла. Догадался, что не командовать ему патрулём, по тому, как господин советник вылетел из кабинета?       — Есть приступить к обязанностям помощника капитана, — отрапортовал он, даже не подумав вытянуться.       Ну, это уже откровенная провокация. Что-то он слишком в себе уверен. В душе опять нехорошо ёкнуло, но Фриллис отогнала сомнения. В конце концов, экипаж у них дружный и это заносчивое нововведение туда определённо не впишется. Сам не свалит, так поможем. Есть масса способов сделать службу на «Разящей» невыносимой.       Ах, дуб-кровосос! С ним же ещё каюту делить!..       — Всё, свободны, — махнул на них рукой командующий. Фриллис немедленно вытянулась и салютнула по протоколу, щёлкнув каблуками. То, что одновременно с ней изобразил Даркис, приветствием старшего по званию даже с натяжкой нельзя было назвать. Что ж… Если он попробует так же с ней, то ребята его сами за борт вышвырнут, без подсказок, и заверят штаб, что так и было.       В приёмной Даркис на секунду отошёл забрать вещи, сваленные на пол у стула. Тощий матросский мешок, ростовой лук с колчаном, скатка плаща. Кажется, этот мерзавец и впрямь корабельный, а не штабная крыса, которая потащит в рейд пять сундуков нарядов и личного камердинера в придачу. Перехватив косой взгляд Фриллис, Даркис вполголоса уронил:       — Пока вы свои арбалеты натянете да прицелитесь, я уже с десяток стрел выпущу.       Главное, чтоб не в молоко. Раньше Фриллис так бы и сказала, но сейчас прикусила язык. По мужику в общем-то видно, что пользоваться этой штукой он умеет, а капитанам, наверное, несолидно ехидничать.       С ума сойти. Она капитан. Ей двадцать, и она капитан Патрульной Лиги! Маманя б гордилась, если ей растолковать, что это значит. А ребята просто обалдеют. Надо бы проставиться, но не сегодня — и вообще, наверное, лучше после первого рейда.       Ей дают шанс спасти «Разящую». Она его не упустит.       Миновав широкий коридор, такой же мрачный и давящий, как кабинет, они наконец вышли на парадную лестницу. Когда под каблуками застучали ступени, Фриллис негромко спросила:       — На каких кораблях раньше ходили?       — А что, на клотик за кипятком собираетесь послать? — с неуловимой иронией парировал Даркис.       Да он её ни в грош не ставит! Ну и что, что раза в два её старше и не получил ожидаемого места, это не повод…       — Я, кажется, задала конкретный вопрос.       — Я дал исчерпывающий ответ.       Фриллис даже растерялась. Поддаться на провокацию, повысить голос? А ведь Даркис этого, похоже, и добивается. Народу много, на них поглядывают с интересом. Публичная склока на пользу только ему. Жирно будет! Она добьётся права на постоянный капитанский патент и не подведёт команду. И о своей репутации должна волноваться уже сейчас. Вот капитан Дрек никогда бы не повысил голос по такому поводу…       Терпения промолчать хватило до площади перед штабом. Но, как только они отошли шагов на двадцать от Рострального входа, Фриллис решила поставить этого наглеца на место. За вынужденную паузу как раз подобрались такие слова, чтоб уши не вяли.       — Сэр Даркис, — она встала и повернулась к нему лицом. Он тоже остановился и вопросительно приподнял брови. Пару мгновений они мерились взглядами, потом Фриллис продолжила: — Я хочу, чтобы вы поняли уже сейчас: на «Разящей» заведены определённые традиции, и одна из них — уважение к уставу, дисциплине и субординации. Если вы продолжите вести себя так, как ведёте, команда вас не примет, а отравить жизнь она умеет. Если вам это не по нраву, то мы ещё не ушли от штаба. Можете прямо сейчас вернуться к командующему Пентефраксису и отказаться от назначения. Если же вы хотите устанавливать новые порядки против воли экипажа, последствия за ваш счёт. Но я буду очень рада, если вы без конфликтов и провокаций примете наши правила.       Кажется, получилось сказать спокойно и с достоинством.       А если ты, гад, продолжишь вырубаться, я тебя сама за борт скину. С зажжёным лафовым поленом в заднице, чтоб летелось веселей.       На миг — всего лишь на один короткий миг — в тёмных умных глазах проступила неприязнь. Потом они сделались холодными и совершенно непроницаемыми, как у реющего червя.       — Я вас понял, мэм.       — Надеюсь, — Фриллис не сдержала скепсиса, повернулась на каблуках и продолжила путь. — Если поторопимся, то успеем ко второму завтраку.       Ага, держи лицо, зараза, только не обманешь. Запах сдаст. Эту терпкую, немного сосновую ноту враждебности ни с чем не перепутать. Теперь Фриллис совершенно уверилась — Даркиса она бесит, как вообще может бесить женщина-командир здешних мужчин.       Далеко не все народы Навершья живут по-нормальному. Чтобы за девчонкой признали право командовать, здесь мало быть из воинственного племени, надо ещё иметь соответствующую комплекцию. Легко какой-нибудь молотоголовой копейщице или громиле-шрайке, зыркнет — и вопросов нет. От мамани и вовсе б шарахались, даже нетрезвые глыботроги, которым только дай позадираться. Фриллис тоже гнула руками стальной прут и могла сломать противнику челюсть, если хватит роста. Но — как будут смотреть на хрупкую двенадцатилетку? Она выглядит, как ребёнок, потому её никто не воспринимает всерьёз. Тысячу раз права добрая подруга Мегина, Навершье — мир необломанных мужчин. И, застряв здесь, надо или играть по местным правилам, или быть готовой в одиночку сражаться с Великой бурей.       Пока Фриллис осваивалась в новом мире под защитой капитана Дрека, бури отводил он, мягко помогая завоевать авторитет и признание у команды и знакомых. И даже когда не везло налететь на ядовитый комментарий про горничную на борту, она знала, что есть те, кто с радостью поможет отметелить гада в тихой подворотне. Но теперь… Теперь она оказалась лицом к лицу с внезапным шквалом и очень плохо представляет, как удержаться в воздухе. Устраивать «тёмную» своему помощнику? Хорошенький капитан из неё в этом случае получится! А других способов поставить на место внезапно свалившегося на «Разящую» доглядчика она не знает.       Даркис плевать хотел на её заслуги; для него она — возомнившая о себе невесть что соплячка с протекцией Пентефраксиса, судомойка за штурвалом, досадная помеха, и он сделает всё, чтобы швырнуть кораблик её жизни в трясину, выбить летучий камень, переломать рангоут… Сломать и уничтожить её саму — и её команду. И уже не спросишь совета у капитана. Теперь сама капитан, и решения ищи тоже сама.       Ах, дуб-кровосос. Уж лучше бы он был избалованным сынком какого-нибудь богача из Лиг, чем настоящим воздушным волком!!!       Ей самой ничего не придумать — слишком мало опыта. Нужно вырвать время и сбегать к Мегине в гости хотя бы на часок. А к кому ещё в такой ситуации? Вот прямо сейчас. Раскидать дела, и вперёд, отреветься и посоветоваться. Мегина точно знает, как ставить на место необломанных мужиков Навершья. А главное, после тихих комнат, так похожих на родной дом, и общества подруги будет проще выдержать церемонию. Не легче. Но проще. Даже объяснять ничего никому не надо — командующий дал отмашку набрать на этот рейд наёмников? Вот она и совместит нужное с необходимым, пройдётся по Горбачу и нагрянет на Ветряную площадь к Мегине.       Командующий перестраховщик. Уж днём-то можно и без охраны.