Право на справедливость

Жизнь никак не входила в прежнюю колею. Макс позвонил на следующий день и потащил Игоря делать ген-тест. Вечером они пришли к нему вместе с Дэном, бутылкой вискаря и закуской. Выгонять их Гром почему-то не стал. Потом позвонила Юля и радостно сообщила, что иск против неё «Holt International» без объяснений отозвала. Это обязательно нужно было отметить. Утром Гром проснулся с тяжёлой головой, принял душ и поплёлся на работу. Вечером в гости пришёл Дубин и стал выносить мозг идеей сделать у Грома ремонт. И тот какого-то хрена согласился. Когда на следующий день Макс скинул ему на комп результаты ген-тестов, Гром уже знал, что там увидит. Ну да, братья, родные. Близнецы. И без ген-теста видно, зачем было платить деньги? Как это получилось — надо было думать, но думать времени не хватало. В воскресенье всей компанией решили это дело отметить на природе. Идея ремонта Максу очень понравилась. — Своими руками? — скривился Титов, потягивая любимую хреновуху. — Рабочих наймём, быстрее будет. Юля с ним согласилась. Дубин протестовал, сказал, что рабочие сделают всё криво и косо. Вспыхнул спор. Дэн психанул и пошёл купаться. Макс бегал по берегу и обзывал его идиотом. А потом разделся догола, чтоб не мочить трусы, и тоже полез в холодную воду. Потом все орали песни под гитару и тоже купались. Понедельник выдался более-менее спокойным. На работе — не в счёт. Убийства, ограбления — обычное дело. А во вторник вечером снова объявился Макс и с порога заорал: — Игорюня, смотри, что деется! Сегодня решил взять интервью у одного парня. Парень — герой. Пожарный. Детишек из горящего леса спас, сам чуть не сгорел, но чудом выжил. Вот! — Макс брякнул перед Громом на стол лэптоп. С экрана на них смотрел и улыбался совершенно лысый парень. — Волосы сгорели, но это фигня, отрастут! — радостно орал Макс. — Ты остальное смотри! И его тоже Макс зовут. Максим Шустов. Ты фильм «Ширли-мырли» видел? Гром фильм видел, а теперь смотрел на пожарного Максима Шустова и тихо охреневал. На него, улыбаясь совсем как Кольцов, смотрел он сам. Вылитый Игорь Гром или Макс Кольцов — один к одному, только ссадина на скуле. — Ничего себе! — последнее время Гром ничему не удивлялся, но это был не тот случай. — Вот и я говорю: «Ничего себе!» — обрадовался Макс. — Завтра в гости поедем! Его уже выписали. Гром чесал затылок и пытался думать. Но тут в дверь позвонили. — Я рабочих нанял! — с порога обрадовал Дима Дубин. — Они всё умеют делать. Знакомьтесь. Это Равшан, а это — Джамшут. Только им жить негде. — Здластвуй, насяльника, — поклонились Грому два небритых мелких субъекта в тюбетейках. — Будема у тебя лемонту делатя! И мала-мала зыть. — Я вам шаурму принесла, — сказала Юля Пчёлкина, озадаченно осмотрев субъектов и обойдя по максимально широкой траектории. Гром обнял её и поцеловал. Юля ответила, и все закричали: «Горько», а Джамшут с Равшаном: «Ула-мана!» Где сейчас Разумовский с Волковым, всем было глубоко плевать.