Листопад

- Да они совсем не требовательные, - категорично заявила Йюма и прихлопнула ладонями по коленям, скрытым под цветастой юбкой. Юбка была длинная - в пол - и широкая, лёгкая, развевающаяся по ветру, но у Эви всё равно создавалось такое впечатление, что ноги под ней тонкие, как рыбьи кости. Йюма вся состояла из острых углов цвета горького шоколада и молочно-белой улыбки. Зомби за дверью ворчали и скреблись, словом, беспокоились, видимо, чувствуя, что скоро останутся без хозяйки. Вообще-то для них существовало какое-то особенное название, но каждый раз, когда Йюма произносила его, оно слетало с её губ с такой скоростью и такой лёгкостью, что нечего было и пытаться повторить. К тому же, от Эви и не требовалось говорить. Пенни взяла её с собой лишь потому, что в кои-то веки вспомнила: у неё есть ответственный взрослый, у которого неплохо бы иногда спрашивать разрешение. Или посвящать в свои планы. Впрочем, судя по пристальности, с которой она разглядывала вольеры с живностью, все старания отговорить её присмотреть за маленьким зоопарком, пока Йюма будет в отъезде, заранее могли считаться делом пропащим. Пенни всё для себя решила. Она что-то чиркнула в голубом блоке блокнота и быстро-быстро перелистнула на зелёный: - А можно ещё раз о... - ну конечно, у неё-то это слово получалось выговорить вообще без усилий. Эви снова опасливо покосилась на стеклянную дверь, из-за которой на неё равнодушно смотрела целая армия худых вплоть до торчащих костей мужчин разного цвета кожи. Все они, впрочем, были одинаково обриты налысо, отчего ещё больше напоминали солдат. Йюма недовольно прищёлкнула языком. - Может, лучше о скорпионах? Тонкие настройки температуры и периоды кормления... - но Пенни уже отчаянно мотала головой. Нет-нет, она решительно хотела знать всё о зомби. Не в последнюю очередь потому, что, как немногим ранее легкомысленно упомянула Йюма, проголодавшись, они открывали двери и отправлялись на поиски еды сами. А ели они всё живое. В смысле, буквально всё. По сравнению с ними ядовитые тварюшки в стеклянных аквариумах, расставленных по всем ровным поверхностям дома, уже не казались такими опасными. Эви определённо предпочла бы заботиться о них. Возможно, именно это ей и предстояло, раз уж Пенни посвятила её в свою тайну. Сама она тем временем кончила перепроверять свои записи и бесстрашно распахнула прозрачную дверь, тут же затерявшись в комнате, полной обнажённых мужчин. Не лучшее место для маленькой девочки. - Проверяет кормушки, - довольно пояснила Йюма. Обстоятельность Пенни её явно радовала. Эви, подумав, предположила, что ей тоже не помешало бы произвести хорошее впечатление, и как можно дружелюбнее поинтересовалась: - А куда вы едете? И... как надолго? - спохватившись, что оба вопроса звучат почти что криком о помощи, Эви поспешно выдавила предваряемое лёгким нервным хохотком: - Я, конечно, не настаиваю на ответе. Просто хотела узнать вас поближе. Это всё так неожиданно... Йюма насмешливо покачала головой. Не согласилась с беспокойством матери? Или разом пронзила её уловки? Как бы то ни было, она легко качнулась, как молодое гибкое деревце на сильном ветру, и обеими руками указала куда-то за горизонт, в совершенно определённом направлении: - Домой. В Танзанию. Но я ненадолго, всего на полгода, - щедрая на улыбки, она и в этот раз обнажила какие-то неестественно белые на смуглом лице зубы. - Не выношу тут мёрзнуть, - говорила на английском она довольно бегло, к слову. По голосу Эви бы ни за что не различила, что имеет дело с чужестранкой. - У вас там... родственники? - рискнула предположить она. Йюма только покачала головой, не переставая улыбаться, и радостно поправила: - Враги. Может быть, - она бросила нежный взгляд на Пенни, разливающую воду по чашкам, - привезу ещё парочку. А может быть, - за этим последовало блаженное пожатие плечами, - кто-то одолеет меня. И все в моей деревне решат, что я умерла, но в гробу будет лежать не моё тело, а ствол дерева. Я же буду бродить по домам, заглядывая в лица знакомых, но каждый станет гнать меня от порога, потому что вместо меня увидит гиену. И так мне некуда будет идти, и так я окажусь во власти более сильной ведьмы... - Йюма говорила почти мечтательно, будто только этого всю жизнь и ждала, но тут же поправила себя: - Впрочем, этому не бывать. Никто не посмеет бросить мне вызов, - она зябко потёрла голые предплечья и вдруг пошутила вовсе по-человечески: - Никто, кроме холода.