Листопад

Черная кошка не всегда достаётся ведьме без борьбы - внешней и внутренней. Верно одно: это всегда происходит само собой. Ты не можешь взять кошку из приюта - эта кошка долго не протянет. Купить - тоже не совсем тот вариант, лучше выменять, подобрать с улицы, получить в подарок. Твой талисман должен найти тебя сам - рано или поздно это произойдёт, хочешь ли ты того или нет. Неважно, как далеко ты убежишь. Кэт, например, пыталась - она пересекла границу нескольких штатов, надеясь оставить позади всё, что мешало ей свободно дышать. Она готова была побираться, рыться в мусорках, браться за любую грязную работу и справляться с сомнительными незнакомцами, лишь бы ей не пришлось снова возвращаться домой и пытаться стать настоящей ведьмой. Такой, как её мать. И всё равно: когда грязная, дрожащая от холода Кэт с разбитыми локтями и мешками под глазами сооружала себе уютный домик из коробок в какой-то подворотне, надеясь поужинать тем немногим, что ей удалось выпросить у какой-то сердобольной старушки, где-то рядом мелькнула чёрная тень. Раз, потом другой, потом третий. Она, должно быть, здорово проголодалась, раз решила, что даже трёхдневной давности суп с лапшой, успевший изрядно остыть, пахнет достаточно здорово, чтобы попробовать украсть его. Кэт не собиралась позволить этому случиться, скажем прямо. Она выгнула спину и зашипела, сама - совсем как кошка. Коробки разваливались под её пальцами, с неба начинало моросить. Она ужасно скучала по своей кроватке, но по всем этим ведьминским причудам - нет, никогда. Лучше она сожмёт зубы покрепче и станет мёрзнуть, как все нормальные люди, чем одним щелчком пальцев разожжёт огонь. И не нужны ей никакие чёрные кошки. И даже белые не нужны. Хотя, конечно, никто не спорит, что с урчащим комочком под бочком согреться было бы куда легче... Кэт бросила даже пытаться притворяться, что она сможет уютно устроиться в этом затхлом, вонючем, отвратительно грязном уголке. Она вцепилась в плошку с супом холодеющими руками и принялась стремительно пить через край, решительно настроившись ни капли не оставить потрёпанному чёрному коту удивительно маленьких размеров, незамедлительно нарисовавшемуся подле её локтя. Кот воспринял это как личное оскорбление - он бесстрашно протоптался по её коленям своими грязными блохастыми лапами, а когда она изо всех сил отпихнула его, жалобно закричал и принялся наматывать круги вокруг, не сводя с миски голодных глаз. Кэт была безжалостна - она даже вылизала плошку, чтобы уж точно ничего не осталось. Потом - на всякий случай - разбила её о стену. И всё это - под взглядом укоряющих рыжих глаз. Однако, когда она заползла под потрёпанное клетчатое одеяло, которое парой недель раньше выудила из мусорки, и попыталась заснуть, кот притиснулся к ней изо всех сил, явно тоже надеясь согреться. Или, может, он ждал, что она оценит его преданность и не забудет о нём, когда станет есть в следующий раз. Однако Кэт сама не знала, когда это ещё случится. И сколько бы она ни выпихивала кота из-под одеяла с криками о том, что он шпионит для её матери и вообще не должен околачиваться подле неё, тем более, в такой нахальной манере, он всегда возвращался. Последний раз это случилось уже после того, как она заснула, и они мирно проспали до утра друг у друга под боком. ​Однако на рассвете Кэт прогнала его снова. И снова. И снова. Кот мистическим образом не отступал от неё ни на шаг. Он тайком пробирался в её рюкзак, путешествовал у неё в капюшоне. Каждый раз, когда Кэт (уже почти не без сожаления) думала, что он отстал навсегда где-то на перегоне между Южной Дакотой и Канзасом, кот догонял её и засыпал у неё под боком, так что они просыпались всегда вместе. Тонкий, как тень, лёгкий, как шапка или шёлковый шарф, он залезал ей под мышку и урчал так громко, что всё его тело тряслось. И Кэт сдалась. Она стала брать его с собой намеренно. Она поверила, что это не её обратившаяся матушка, и хоть это совершенно точно был проклятущий чёрный кот, что ж, он хотя бы имел практическое применение. Кэт приняла его - а потом попыталась принять всё остальное. Например, тот факт, что мать не вернула её домой в первую же ночь, хотя могла бы, а дала ей время подумать, всё осмыслить и выбрать собственное направление движения. Которое, по правде говоря, могло быть только одно - жизнь на улице никому не придётся по вкусу, особенно когда есть место, куда можно вернутся в любой момент. Может быть даже, никто не задаст вопросов. Кэт никак не умела принять магию, но хотя бы приняла чужую заботу. К тому моменту, когда она возникла на пороге родного дома с потрёпанным чёрным котом под мышкой, она уже и забыла, от чего бежала. О, её мать позаботилась об этом.