Листопад

- Пенни? - робко позвала Эви, не отрывая взгляд от дороги, по обе стороны от которой вставал стеной густой лес. Пенни не отвечала. Несложно представить - свернулась калачиком на заднем сидении, как всегда, выбравшись из кресла безопасности, отстегнув все ремни с ловкостью свободолюбивой маленькой обезьянки. Вокруг рассыпана остывшая картошка фри, концы волос перепачкались в соусах на выбор. Задумалась о чём-то за пределами понимания взрослых, тем более - не волшебных; пока не переварит, голос не подаст. На этот раз Эви, по крайней мере, знала причину внезапно охватившей маленькую ведьмочку тоски. Она и сама, признаться, упала духом. Весь день двое провели в разъездах по окрестным школам. Как правило, действие разворачивалось по одному и тому же сценарию - припарковав машину строго в отведённом месте, они просачивались мимо строгой охраны в какие-то подозрительно узкие двери и безошибочно направлялись в сторону самого пышно обставленного кабинета с именной табличкой и вечнозелёными цветами в горшках - чтобы, ухаживая за ними, ненароком не перетрудиться. Там их ждал директор (иногда - директриса) с проникновенной речью о том, как Пенни повезёт учиться в этом чудесном месте, где все будут рады её появлению. Правда, сразу же после этого вдохновенного заявления и начинались проблемы. Пенни совершенно точно умела читать и писать, но ни одно из вышеперечисленного - в совершенстве. Более того, и то, и другое она делать не любила, а значит, за редким исключением у неё категорически не получалось сосредоточить внимание на этих занятиях дольше, чем на несколько минут. После этого порога количество ошибок увеличивалось вдвое, а надежды и вовсе падали ниже плинтуса. Директора с директрисами все как один качали головами и, для приличия выждав несколько минут, с прискорбием сообщали, что в их школе с таким уровнем знаний бедной девочке будет слишком сложно приспособиться. Наверное, не годится. Поищите ещё немного. Зачем вы вообще забрались с ней в такую глушь? Ей явно нужно особое учебное заведение. Эви покорно кивала головой, внутренне кипя от негодования. И так из раза в раз. Череда стыда и унижений, прерванная ими лишь в обеденный час ради визита в Макдоналдс. Пенни красноречиво почти ничего не съела, а Эви, как настоящая мать-ехидна, умяла от волнения двойную порцию и самовольно продолжила их порочное кружение по близлежащим посёлкам и городкам. Ни одна из школ так и не оказалась столь же дружелюбной и гостеприимной, как в рекламных проспектах, сиречь, ожиданий не оправдала. Пенни решительно некуда было идти с началом учебного года, кроме как в ведьмы. Эви подозревала, что эта перспектива весьма её радует... радовала бы, если бы не нежелание расстраивать опекуншу. И опекунша была расстроена, о, как она была расстроена, но винить в этом следовало не дитя, а систему образования и тесные границы нормального. Так что она притормозила на обочине, переползла на заднее сидение и просидела там с добрых полчаса, обнимая Пенни и гладя её по легонько темнеющим от удовольствия волосам, уверяя её, что ничуть не огорчена, что они найдут местечко и получше, чем эти клоповники. Она кривлялась и щекоталась, бесилась изо всех сил, словом, делала всё, чтобы отвлечь приёмную дочурку от тяжкой кручины - небезрезультатно. К тому же, в процессе стало гораздо лучше и ей самой - она вспомнила, что ничего не имеет значения, пока у неё есть такая хорошенькая маленькая конфетка в потрескивающей от еле сдерживаемого волшебства обёртке. Особый машинный запах впитался им в самые корни волос. Холодные палочки картошки закатились так далеко под сидения, как только могли. На небо кучкой точек на спинке у божьей коровки высыпали звёзды. Когда машина наконец тронулась с места, Пенни снова, не шевелясь, свернулась калачиком, но уже совсем по другой причине - она крепко спала, утомлённая ранним подъёмом вперемешку с дневными треволнениями; успокоенная теплом прикосновений и тихими историями про гениев, у которых тоже с учёбой не ладилось. Эви облегчённо выдохнула и тихонько включила свой любимый диск с французскими песнями. Она, как всегда, не знала, что будет делать дальше, и, конечно, расстраивалась по этому поводу, но не слишком. Прямо сейчас она готова была ехать по ночному шоссе под Эдит Пиаф хоть целую ночь. Ограничилась, правду, парой кругов по городку, но сам факт!