Сфотографируй для меня небо

Тишина, оглушающе тяжелая, давила на плечи, заставляя Сакусу все сильнее гнуть спину, практически падая лицом на колени. Он не хотел, отказывался признавать факт того, что двумя людьми, заставлявшими его испытывать незнакомые, некомфортные ощущения, оказался один человек, сейчас испепеляющий его вопрошающим взглядом. Атсуму сидел рядом, подобрав ноги под себя и поставив на них локти, упираясь подбородок о ладони. Он довольно улыбался, ожидая, пока Сакуса поднимет голову. Но Киеми медлил. Словно шагая по натянутому тонкому канату, он боялся допустить ошибку. Любая оплошность, шаг вправо, шаг влево, и кошмары, не отпускающие его во сне, могли вырваться за его пределы, обратившись реальностью. Из окровавленной плоти и гнилого мяса. - Судьба, - наконец заговорил Атсуму. - Ты не можешь отрицать этого. Сама судьба свела нас. - Стечение обстоятельств, - внес поправку Сакуса, не поднимая головы. - Весьма странное, к слову. Откуда у тебя мой номер? - Нашел на стенке туалета в универе. Сакуса резко вскинул голову, заглянув в глаза Атсуму. - Где? - Не волнуйся, я стер его. Без понятия, кто и зачем написал, но там был указан только номер. Никаких интересных посланий или рекламных предложений. - И ты решил, что присылать фотографии на незнакомый номер это хорошая идея? - Будь это плохой идеей, сидели бы мы сейчас здесь? - Атсуму навалился вперед, упираясь ладонями о холодный камень и наклоняясь к Сакусе. - Не хмурься так. Ты ведь сам пришел, тебя никто не звал. Сакуса отвернулся. "Ты не звал. Но другой ты молил о том, чтобы я спас тебя". Киеми громко вздохнул. - У меня есть к тебе предложение. - Звучит захватывающе. Но сразу предупреждаю, телом я не торгую. А если бы и торговал, у тебя бы явно не хватило денег, - он сипло посмеялся. - Это была попытка пошутить? - Все смеются с моих шуток. Если у тебя другое чувство юмора, это не мои проблемы, - он пожал плечами. - А кстати! - медные глаза снова устремились на Киеми. - Как тебя зовут, незнакомец-по-переписке? - Сакуса Киеми, - он и забыл, что в прошлую встречу не назвал своего имени. - Киеми, значит, - проговорил Атсуму, пробуя это имя на вкус. - Оми-оми? - Он улыбнулся. Сакуса нервно сглотнул, чувствуя, как снова стягивается узел в животе. Казалось, еще немного, и канат, натянутый до предела, с треском разорвется. И причиной будет эта улыбка. Глупая, неуместная. Непростительно красивая. Мия Атсуму. Мия Осаму. Опасное сходство, практически идентичная внешность, зарождавшая в глубине души Киеми еще один страх. Он боялся взглянуть на Атсуму и встретить пустой взгляд Осаму. Безжизненный, болезненный, уже не просящий о помощи. Безразличие вымещало печаль и сожаление. Осаму никто не спас, он умер в беспомощном одиночестве. Атсуму не должен был повторить его судьбу. - Ты говорил о каком-то предложении, - напомнил Атсуму. - Да. Сакуса вздохнул, собираясь с мыслями. - Я помогу тебе. Атсуму непонимающе уставился на Сакусу, комично приоткрыв рот. - С чем конкретно ты хочешь мне помочь? Осознание ножом ударило в спину, выбив все те мысли, которые Сакуса с особым усердием сортировал в голове. Он действительно знал, с чем мог помочь. Оконная рама под именем беспомощности треснула, впуская свежий воздух в его легкие. - Я помогу тебе украсть фотографии брата из архива. Лицо Атсуму вытянулось, и он снова засмеялся. Слегка хриплый, искренний смех. - Зачем тебе это, Оми-Оми? Сакуса смущенно отвернулся. - Какая разница? Если не хочешь, я пошел. - И он действительно встал. Атсуму среагировал так же быстро. Потянулся вперед, хватая Сакусу за руку и притягивая его обратно. Холодные пальцы сжались на запястье, оставили нестираемый след грязи, неприятный и ощутимый. Киеми отпрянул. Он дернул рукой, выбивая ее из хватки Атсуму. - Не трогай. Атсуму испуганно и медлительно опустил руку. Киеми отреченно посмотрел на него. Реакция опередила его желание. Ему не хотелось, чтобы Атсуму убирал руку, но тело не подчинялось, тревожно реагируя на любое прикосновение к голой коже. Он боялся обжечься. Атсуму пробудил в Сакусе многие страхи. - Прости, - проговорил тот, принимая прежнюю позу. Спрятал руки, подтянул к себе ноги. - Я хочу выкрасть эти фотографии. Проблема в том, что меня в этот архив не впустят, - он по-лисьи засмеялся. Тихо, хрипло, хитро. - Но вот тебя. - Если они не заметили пропажи той фотографии, - поспешно добавил Сакуса. Оба замолчали. И проговорили в унисон. - С другой стороны. Атсуму засмеялся, Сакуса прикрыл рот, смущенно отвернувшись. Молчание Мии принял за предложенную возможность продолжить собственную мысль. - С другой стороны, если нас обоих не увидят, мы спокойно заберем конверт. Нужно будет достать ключ и проникнуть в архив. План обретал материальную форму, словно жидкость, способная занять любое пространство, предоставленное ей. Им оставалось лишь заморозить полученное, осторожно избавившись от самого объекта. Аккуратно, не разбив льда. Таким же хрупким казался план. - Университет открыт часов до десяти вечера, - произнес Атсуму. - Но архив закрывается в восемь. Приблизительно, - он пожал плечами. - Нам нужно будет достать ключ в этот промежуток времени. - Ключ будет у охранника, так ведь? - Да. И это настоящая проблема, - Атсуму перебирал пальцами, играя с веревкой на кофте, сматывал ее в узел и распускал. В этих движениях Сакуса видел желание курить. Но пачка сигарет оставалась нетронутой. - В чем проблема? Мы могли бы отвлечь его внимание, и, - Сакуса замялся. - Достать ключ. - Единственная работающая камера направлена на вход в здание. И, поверь мне, там прекрасно видно, кто и когда подходит к стойке с ключами. Сакуса опустил голову. Думай, думай, думай. Если хочешь избавиться от кошмаров, нужно предотвратить любую попытку их ворваться в реальность. Ключ от архива был его ключом к спасению. - Тогда нам нужно сделать так, чтобы он не оказался у охранника, - проговорил Атсуму настолько спокойным голосом, будто читая инструкцию по воровству. - И как... Подожди, это невозможно. - У нас есть только один шанс узнать, - и он заставил Сакусу согласиться. Но не словами. Скептицизм Киеми не мог быть повержен так просто. Атсуму привел неоспоримый аргумент. Он снова улыбнулся, и самый необразованный судья признал его виновным в том, что творилось внутри Сакусы. _ _ _ _ Больница неприветливо пожирала Акааши взглядом пустых белых окон. Он трусливо прятался в темноте, выжидая, пока сердце перестанет так сильно колотиться о грудную клетку и позволит ему свободно дышать. Он боялся разговора с Бокуто. Настолько, что тело начинало непроизвольно дрожать, словно желая вызвать эпилептический припадок, оборвав его переживания. Настолько, что хотелось бежать прочь, как можно дальше от больницы, вон из города, в котором он ощущал себя лишь прохожим, свернувшим не на той улице, чтобы никогда больше не видеть эти съедавшие его заживо золотистые глаза, не слышать разливающийся теплом по коже смех, не ощущать прикосновения больших сильных рук. Люди проходили мимо, не замечая его. Акааши всегда был призраком, слепым местом, человеком, с которым не говорят другие, пока он сам не обратится к ним. Его устраивало это положение. Льстило ощущение того, что все было временно, что он по случайному стечению обстоятельств оказался загнанным в этот город. Это чувство грело душу надеждой, что все изменится, что он начнет жить. По-настоящему. Что он уедет из префектуры, сменит имя, найдет случайную работу, забудет про постоянство и наконец сможет почувствовать себя главным героем собственной киги, не немым читателем. Но потом в его жизни появился Бокуто Котаро, и все стало слишком реальным. Люди вокруг, сам город, собственные мысли, слова и чувства. В них появился смысл, и жизнь стала ощутимо вещественной. Надежда на пробуждение исчезала, ведь сон медленно обращался в действительность. Возможность сбежать снижалась с каждым днем, проведенным с Бокуто. Чем сильнее он привязывался к Бокуто, тем осознаннее ощущал реальность, и тем меньше ему эта действительность нравилась. Акааши холодно взглянул на темные окна. Свет погас. Время посещения окончено. Сейчас Бокуто был бессилен. Значит действительность была подвластна лишь Акааши.