Металлические деньги

— Что скажете, Павел Глебович? Мужчина в серо-зелёном костюме встал со своего рабочего места, попутно сворачивая окна на рабочем столе. — В 11:07 семеро злоумышленников, используя строительного робота «Jim Moose», начали бурение прохода из коммуникационного тоннеля в сборочный цех. В 11:10 проход был готов. Попав в цех с помощью прыжковых ранцев «JA-7008», боевики, не встретив сопротивления, направились в отдел испытаний… Как же я устал выслушивать эту хронологию. Ежечасно мне повторяли данную историю, дополняя её всё новыми и новыми подробностями. Прошло уже полдня, а этой сказке так и не было конца. — … с помощью осколочной гранаты совершили самоубийство в отделе испытаний. — По заказчику? — Ничего. Информаторы говорят, что интересовавшихся подобными вещами не было. В действиях инагентов странностей не замечено. Придётся уйти с пустыми руками. Впрочем, отрицательный результат — тоже результат, и с ним придётся работать дальше. А как бы мне хотелось, чтобы какая-нибудь «Кадмиа-Фтазезе» записала видео, в котором признала бы свою ответственность за теракт и призвала мир отказаться от смартфонов… Это знатно поубавило бы нам работы. — Спасибо. Зайду завтра. Я покидаю кабинет старшего аналитика отдела «О». Времени совсем мало, через два часа меня ждут с докладом, а техники ещё не представили заключение. Быстрым шагом иду по узкому коридору, на ходу обдумывая всю странность этого дела. Террористы решили провернуть дело в первый после нерабочих выходных рабочий день — это раз. Дроны могли запросто уничтожить все документы, но террористы всё-же испепелили не только охрану, но и сотрудников — это два. Следы указывают на то, что террористов было семь, но один из них исчез — это три. Лифт доставляет меня на минус третий. Здесь всегда намного тише, чем на верхних этажах. Многие не любят спускаться сюда, что вполне понятно: любой, шагая по этому коридору, моежт невольно почувствовать себя преступником, нарушающим спокойствие этого места. Дверь кабинета в конце коридора приоткрыта, значит Семён на месте. Застать его в его же кабинете — большая удача, особенно учитывая последние события. Без стука перешагиваю порог кабинета и сразу чувствую запах тонера. Откуда-то из-за шкафов я слышу голос Семёна: — Подождите, я сейчас! — Как будто ты не знаешь, что ожидание для меня — это роскошь! — Ну так и помоги мне! Когда я подошёл, Семён тщетно пытался удержать кипу дел, рассыпавшихся в разные стороны. Вместе мы донесли документы до стола, после чего он указал мне на одну из множества неровных стопок. — Там всё, что ты просил. Я отойду минут на двадцать, если задержусь, захлопни дверь. — Ага, спасибо. Запрошенные мной документы являлись краткими отчетами, сформированными в целях упрощения деятельности сотрудников. Отраженные в них сведения были просты и понятны, но не отражали совсем никаких деталей. Честно говоря, я впервые видел все эти материалы. Постоянный доступ к ним имеет всего несколько человек, остальные сотрудники могут лишь делать запросы в систему документооборота в рамках исполнения своих должностных обязанностей. Поначалу многим сложно правильно задавать запросы, но со временем каждый следователь осваивает эту систему. Я уже семь лет в системе, но до сих пор мне зачастую кажется, что я прошу «принести мне то, не знаю что». Одну за другой я откладываю в сторону папки с отметкой [ЗАКРЫТО]. А вот и первое дело, находящееся в разработке: государственная измена одного из инженеров. «Подозреваемый вступил в контакт с… Несанкционированный осмотр не дал результатов…». Ничего, что могло бы мне помочь… Терроризм, халатность, кражи, коррупция… Просмотрев таким образом два или три десятка дел, я отобрал несколько, вызывавших особый интерес. Дело N°416406: уход от налогов, сокрытие части доходов. Проверить, конечно, не успели: без ордера проводить изучение содержимого компьютеров бессмысленно. Дело N°425703: растрата около одной целой семи десятых миллиарда рублей. Главный подозреваемый — одна из жертв атаки террористов. Сказал бы я, что не повезло человеку, вот только дело открывали в Якутске, откуда несчастного перевели на работу в Москву месяц назад. Дело N°427512: отмывание денег. Дело открыто после получения анонимного сообщения. Автор сообщения, который стал бы главным свидетелем, если бы до этого дошло — одна из жертв атаки террористов. Я уверен, что этого вполне достаточно, тем более, что я просидел почти час. Семён так и не вернулся, поэтому я с особым удовольствием что есть силы захлопнул за собой дверь. По коридору пронеслось гулкое эхо, вызвавшее у меня самодовольную улыбку. Через десять минут я уже сижу в своём кабинете, обзванивая техников, оперативников, химиков. Внеся в дело последние штрихи, отправляюсь делать доклад. Входную дверь семьсот шестого кабинета украшала позолоченная табличка: «Заместитель руководителя СК ФСБ по г. Москве генерал-майор Иволгин». Непосвящённый мог бы подумать, что заместитель лишь посредник между сотрудниками и боссом, но это далеко не так. Именно от Иволгина зависит то, как подразделение выполняет свои функции. Его начальник уже давно был скорее политиком, чем следователем. Постоянные командировки, торжественные мероприятия, взаимодействия с правительством не оставляли ему времени на то, чтобы хоть как-то повлиять на нашу работу. До меня доходили слухи, что лишь благодаря его стараниям нам увеличили финансирование почти вдвое за последние пять лет. Не знаю, правда ли это, да и никогда не узнаю. Ровно в 7:40 секретарь встал со своего места и пригласил меня пройти в кабинет. Он же закрыл за мной дверь. Генерал выглядел уставшим. Из-под седых бровей на меня был устремлён взгляд человека, повидавшего слишком много. — Здравия желаю, товарищ генерал. — И тебе не хворать, Михаил Дмитриевич. — с доброй улыбкой ответил он мне. — Приступайте. Протянув через стол материалы дела, я начал: — В 11:07 семеро злоумышленников, используя строительного робота «Jim Moose»… — я не думаю над тем, что говорю. Вместо этого я осматриваюсь, пытаясь угадать настроение начальника. На столе царит идеальный порядок. Сквозь замутнённое стекло шкафа видны рассортированные по цветам папки. Лицо начальника будто замерло в выражении спокойствия и доброжелательности. — … обнаружены шесть поддельных паспортов. На каждый паспорт были забронированы железнодорожные билеты из Тулы в Ростов-На-Дону. Я закончил доклад, и на минуту в кабинете воцарилась тишина. Генерал осмотрел документы, сделал несколько отметок, лукаво посмотрел на меня и спросил: — А что насчёт заказчиков, есть соображения? — Никаких улик, указывающих на их наличие, нет. Похоже, преступники действовали по собственной инициативе. — Пожалуй, так. Так вот, у тебя тут неточность есть, вот здесь «семеро злоумышленников», их ведь шесть было. А следы… Это наверняка наследил один из наших сотрудников. — Виноват, товарищ генерал, не углядел. — Хорошо, тогда переделай и передай в пресс-службу. Есть вопросы? — Если разрешите, к работе отдела есть претензии? — Никаких, все молодцы. Выразив благодарность, покидаю кабинет и отправляюсь переделывать доклад.

*      *      *

После долгого рабочего дня нет ничего лучше, чем часок отдохнуть перед телевизором. Во всём домашнем берёшь что-нибудь вкусное, приглушаешь свет и удобно располагаешься на диване. Никакой работы, никаких забот, только миловидная ведущая новостей, вещающая красивым голосом: — Согласно материалам следствия, шестеро злоумышленников…