Тернистый путь/thorny path

      Что должен чувствовать человек, когда на глазах рушится его дом? Когда он видит, как огромные куски мрамора разламывают старинное фортепьяно, на котором лишь для Драко играла его покойная мама? Воспоминания обитают в каждом квадратном сантиметре этого особняка, как хорошие, так и те, которые хотелось бы стереть раз и навсегда. Сейчас для всех присутствующих это поле боя, но для Драко основная битва где-то внутри, в самой глубине себя. Назвали бы его родители за то, с кем он пришёл сюда, предателем? Отреклись ли или же наоборот, были бы счастливы увидеть? Теперь он никогда не узнает ответы на все эти вопросы, остаётся только задавать их в своей голове и привыкать к последующему молчанию.       Драко тряхнул головой, поправляя чёлку, что так некстати загородила весь обзор, и выглянул из-за стены. Облако пыли заслоняло собой каждого, превращая людей в нечто похожее на размытые пятна. В горле саднило, удушающий приступ кашля никак не прекращался. Драко прикрыл рукавом лицо, это был единственный способ защитить лёгкие хоть немного, затем он поднялся и начал медленно пробираться к лестнице. Пожирателей видно не было, только алые повязки мелькали то тут, то там.       Взгляд Драко зацепился за картину, что висела у входа в бальный зал и он резко выдохнул. Это походило на удар в живот, когда из лёгких выходит весь воздух, не оставляя и капли кислорода. Нарцисса с портрета надменно смотрела на тех, кто разрушает её дом. Этот взгляд всегда был её способом защиты. Лишь на мгновение она оторвалась от происходящего в холле, её глаза заскользили по лицу Драко и уголок губ слегка приподнялся, почти незаметно. Так мама улыбалась только ему, тайком, чтоб никто не заметил.       Этот невинный жест на мгновение перенёс Драко в те времена, когда он был маленьким мальчиком, который мог позволить себе не забивать юную голову заботами. Он всё смотрел в родные глаза и казалось, что вот-вот его заключит в объятия самый дорогой человек на свете, спасая от всех невзгод.       — Мама, — сдавленно прошептал Драко в пустоту, практически не разжимая губ. Он не видел эту улыбку слишком давно, даже его память отказывалась воспроизвести что-то хоть отдаленно напоминающее её.       Нарцисса оторвалась от своего сына и замерла. Это ощущалось как прощание, которого у них никогда не было, и уже не будет.       — Они побежали вниз.       — Там их и возьмём. При опасности стрелять на поражение, — громкий голос Тонкс словно ударил по голове, возвращая в суровую реальность.       Мир иллюзий рассыпался на мелкие кусочки, подобно хрусталю с люстры, что разбросан под ногами. Пожиратели ушли вниз, пусть это и не Волан-Де-Морт, для Драко сейчас каждый приспешник Темного Лорда был виновен. Молоток судьи уже давно ударил, вынося смертный приговор.       Драко ринулся к лестнице, ведущей в подземелье, позабыв о команде, с которой сражался бок о бок, и о плане. Сейчас в его голове было только одно: месть.       Знакомый запах сырости и оранжевый свет от факелов на серых стенах не вызывал ничего кроме отвращения. Драко чувствовал, как сердце ускоряет свой ритм, он увидел впереди близнецов, которые свернули в левую часть коридора. Наверняка они решили пойти с конца и проверить каждую дверь, чтоб никто не успел скрыться. Драко остановился и замер. Куда теперь?       Он крутил головой из стороны в сторону, словно это могло помочь определиться с дверью, в которую он войдёт. Послышался шорох, если бы посторонние звуки не затихли в этот момент, то его бы не было слышно, но он услышал. Пальцы сжали палочку так сильно, что костяшки побелели.       Дверь чуть не слетела с петель от сильного пинка ногой. Драко увидел Пожирателя и тут же ударил в него Экспеллиармусом. В руку угодило чужое древко, а человек напротив лишь глухо рассмеялся.       Желваки на лице заходили ходуном. Смех врага становился всё громче, отражаясь от стен и потолка. Драко казалось, что кроме этого звука не существует ничего. Он попятился назад, ближе к двери, а злость внутри начала увеличиваться с бешеной скоростью. Драко смотрел в лицо без маски и отчётливо видел, что на нем нет даже тени улыбки, но жуткий хохот все ещё бил по перепонкам так сильно, что хотелось заткнуть уши руками и закричать.       Дыхание сбилось, рука с оружием, направленная на Пожирателя, стала заметно подрагивать. Зеленый луч смерти сорвался с палочки Драко неожиданно. Смех прекратился. В ушах стоял звон, все внутренности сжались. Драко всё ещё не сдвинулся с места, он тупо пялился вперёд широко распахнутыми глазами и пытался сделать вдох.       Топот. Кто-то бежал прямо к нему по коридору. Драко обернулся на звук, готовясь нанести ещё один смертельный удар, но тут же застыл. Тело практически парализовало, когда в поле зрения появилась Грейнджер с ног до головы в крови.       — Авада Кедавра, — стальной голос выкрикнул это слишком неожиданно и время застыло.       Вот и всё.       Смерть — это не так уж и плохо. Для таких, как он, возможно, это своего рода освобождение. Драко закрыл глаза и почувствовал неприятное покалывание в носу. Все звуки затихли и почему-то в этот момент он вспомнил о Грейнджер, которая забежала сюда.       Земля ушла из-под ног, а следом сильная тупая боль пронзила голову. Похоже, что он ударился об бетонный пол.       — Авада Кедавра.       Теперь голос был женский, отчаянный и очень знакомый.       Драко открыл глаза и увидел рядом лежащую Гермиону. Она убила Пожирателя. Она спасла его. Драко не шевелился, просто лежал на животе и смотрел как вздымается грудь Гермионы от учащенного дыхания.       Грейнджер резко встала и перевернула Драко с живота на спину, а после уселась сверху, надавливая предплечьем на горло. От неё несло властью и смертью.       — Ты ослушался приказа, — Гермиона прошипела эту фразу, — какого черта?       Драко слышал свое хриплое дыхание и не мог вспомнить как говорить. Он отвёл взгляд от карих глаз и заметил труп. В горле пересохло, он снова уставился на Гермиону и на секунду прикрыл глаза.       — Ты сейчас встанешь и пойдёшь со мной. Ещё один шаг в любую сторону без позволения, и я восприму это как измену Ордену, это понятно?       Драко чувствовал, как Гермиону трясло, она сидела на его животе и все её тело не переставало дрожать. С её волос на шею Драко упала капля крови.       — Ага, — выдавил из себя Малфой. Он попытался воздвигнуть ментальные стены, без долгой практики это получалось не так хорошо, как раньше, но всё же дало свой результат.       — Я понял Грейнджер, теперь встанешь с меня?       Гермиона подскочила на ноги и выставила палочку вперёд, держа Драко на прицеле.       — Ты жуткий эгоист, Малфой, — её голос был грубым. — Давай быстрее, остальные наверху одни и всё из-за тебя.       Драко побежал следом за Грейнджер, он заметил, что она хромает на ту же ногу, что подвернула на разведке. В голове возникла мысль о том, чтобы предложить помощь, но он быстро отмахнулся от этой идеи.       — Чёртов придурок, ты спятил? — закричала Уизли, стоило им показаться в её поле зрения.       Гермиона подняла ладонь, как бы говоря: «Остановись, не сейчас», и Джинни грозно зыркнула в сторону Драко, но больше ничего не сказала.       — Мы потеряли время, так что действуем быстро. Джинни, на тебе первая спальня справа, Падма, Дин, на вас самая большая спальня с кабинетом, — Гермиона исподлобья взглянула на Драко, — а ты со мной в трапезную.       Все начали подниматься по лестнице, наверху стояла тишина. На стенах висели картины всех членов династии Малфоев и каждый из них показательно отворачивался от компании, что проходила мимо. Ковёр темно-зеленого цвета тянулся через весь коридор. Первая дверь, по левой стороне с витиеватой резьбой выглядела слишком устрашающе. Воспоминания, которые таила в себе комната за ней наводили ужас, но теперь ситуацию контролирует Драко, теперь власть в его руках.       — Ты направо, — тихо сказала Грейнджер и со всей силы толкнула дверь ногой.       Драко выскочил в правую сторону, уверенно держа палочку в вытянутой руке. Никого. Они переглянулись, не понимая, что происходит.       Огромный стол черного цвета стоял на своём месте, стулья идеально ровно задвинуты по бокам и справа находился потухший камин, который, судя по всему, не зажигали уже давно. Там лежало лишь немного пепла и ничего больше. Огромные окна были прикрыты массивными шторами темно-зелёного, ближе к болотному оттенка. Раньше их не было.       Драко подошел и слегка отодвинул одну из них, свет залил небольшой участок комнаты. Рассвет уже подступал, но солнце всё ещё не встало.       — Документы, — нарушила тишину Гермиона       — Мм? — переспросил Драко не понимая, повернувшись к ней. Сейчас, при лучшем освещении, она выглядела ещё более жутко: кровь была везде, она опоясывала руки, лицо, одежду и даже волосы, так же, как и пыль. Небольшие проблески кожи выглядели болезненно белыми, а на лбу у виска красовался огромный синяк.       — Тут есть какие-то документы, хоть что-то? Ты же был на собраниях, Волан-де-Морт записывает информацию, ну или его люди? — Гермиона говорила всё это и уверенно шла к центру стола, где всегда восседал Темный Лорд.       Драко приблизился к ней, параллельно осматривая всё вокруг. Он всё ещё не чувствовал себя в безопасности, это место вызывало лишь приступ тошноты.       — Если он и хранил что-то, то только здесь, — Драко указал на стол и комод из красного дерева за её спиной.       Гермиона бесцеремонно отодвинула кресло и опустилась на колени. Она открывала ящик за ящиком, вытаскивая всё содержимое, но там оказались лишь пустые пергаменты и перья с чернилами. Парочку исписанных она всё же нашла, Драко не видел, что именно там было изложено. Гермиона свела брови к переносице и подняла голову, она уставилась вперед и в её глазах читалось осознание, словно только что последний кусочек пазла был доставлен, и общая картинка наконец-то сложилась.       — Он знал, — еле слышно проговорила Гермиона, а затем её карие глаза впились в его, и она повторила уже более уверенно, — они знали. Они знали, что мы будем здесь.       У Драко закрадывались подобные мысли, слишком легко всё давалось, им будто поддались ещё в самом начале. Но зачем? Гермиона подскочила как ошпаренная, Драко ринулся за ней, стараясь не отставать. Она выбежала из трапезной и выпустила сноп красных искр в глубь коридора, а затем заклинанием распахнула все ближайшие двери. На их территории осталось лишь две комнаты.       — Ничего? — спросила Гермиона, когда из спальни показалась Уизли.       — Будто их тут и не было.       — Проверь ещё ту, — она указала на правую дверь, а сама двинулась к левой, — жди Дина и Падму, — бросила она Драко, даже не оборачиваясь.       Комната, которую сейчас исследовали Дин и Падма, принадлежала его родителям и единственное, о чем думал Драко, когда смотрел в её сторону, так это чтоб там всё осталось нетронутым. Он попросит Грюма сделать её неприкасаемой, а если тот не согласится, то сам воспользуется кровной магией.       — Чисто, — запыхавшись произнес Дин, когда показался из-за дверей. Следом за ним вышла Падма.       — Как и у всех.       Дин и Падма переглянулись. И тут послышался кряхтящий голос «С кем ты спутался? Кто позволил этим недостойным людям войти в мой дом?». Драко не глядя запустил заклинание, заставляющее его прапрадедушку замолчать. Было в этом что-то родное даже, в этих брюзжаниях, хоть что-то осталось прежним.       — Все вниз, — властный голос Гермионы слегка дрогнул, когда она прокричала эту фразу, но никто не посмел ослушаться. Отряд торопливо побежал по ступенькам, спускаясь на этаж, где всё было разбито, пыль летала, купалась в лучах утреннего света. Тут даже дышать оказалось тяжелее.       С параллельной лестницы спустился ещё один отряд, видимо Грейнджер выпустила сноп красных искр именно для этого. Драко не понимал, что происходит, людей становилось всё больше, на полу помимо осколков мрамора, бетона и хрусталя, лежали тела и размазанная кровь. Он бы не узнал свой дом, если бы ему когда-то показали колдо с тем же изображение, что предстало перед его взором.       Что-то мерцающее проплыло по холлу, обдавая голубоватым светом все вокруг. Драко пытался всмотреться в фигуру, но так и не увидел очертаний чего-то конкретного.       Голос раздался по всему поместью, заглушая все остальные звуки.       «Министерство пало. Министр Магии убит»       Хлопок — и голубой свет испарился. Оглушающая тишина накрыла каждого присутствующего. Послышались первые тихие перешёптывания, они становились громче, превращаясь в гул. Вокруг поднималась паника. Драко лишь присел на ступеньку и подпер руку головой. Темный Лорд отдал им Мэнор, кинул как кость, чтоб у него было время взять из-под носа Ордена вещь гораздо крупнее.

***

      Ряд больничных коек уже выставлен, холодные металлические кровати в огромном бальном зале смотрятся слишком неестественно. Из окон льётся солнечный свет, окутывая своими лучами израненных, испачканных в пыли и крови солдат, которые работают уже несколько часов без перерыва. В Мунго всем из Ордена отныне проход закрыт, именно поэтому здесь создают что-то вроде новой больницы.       Паника, которая сразу началась после известия о падении Министерства, была прекращена максимально быстро. В Мэнор аппарировал почти весь Орден Феникса во главе с Грюмом. Всё закрутилось, подобно шестеренкам часов, у каждого было задание, теперь особняк был их главной крепостью и важно тут всё систематизировать. Драко ещё не переоделся, на самом деле, этого не сделал никто. Первым делом началось восстановление холла и тех комнат, что пострадали во время атаки.       Если кто-то был ранен слишком сильно, то его отправляли на Гриммо, но в основном осталось большинство. Драко думал, что Гермиону отправят туда, он всё ещё не понимал, что с ней произошло. Но она была бы не Грейнджер, если бы не осталась помогать разбирать завалы даже будучи при смерти.       Также успели провести похороны для троих людей Ордена, что погибли здесь, если это вообще так можно назвать, потому что на церемонию это походило разве что с сильной натяжкой. Драко знал одного из погибших. Майлз — его сосед в первом убежище, они не общались, перекинулись за всё время несколькими предложениями, девяносто процентов из которых были колкости, но Драко всё равно было не по себе.       От осознания того, как некоторые относились к этим смертям, мурашки пробегали по позвонку. Драко слышал, как их убийство назвали положительным исходом. «Всего три». Вот она — цена войны, в первую очередь это не галеоны, а жизни.       Драко отлевитировал ещё одну кровать в конец зала.       — Эти нужно ставить с перегородкой, они для тяжелых, — крикнул мужчина с темными вьющимися волосами, почти как у Нотта.       Драко кивнул в ответ и поднял магией перегородку, поднося к себе. Интересно, если бы он умирал, хотел бы лежать в четырех стенах из ткани? Или ему хотелось бы видеть других, окно, природу, может даже поговорить с кем-то. Нет, ничего из этого. Драко давно для себя решил, что лучшая смерть — быстрая смерть, Авада в этом смысле даже очень гуманна.       От перегородки невыносимо несло травами, зельями и болезнью. Драко сначала подумал, что этот запах похож на тот, что был у мадам Помфри, но даже у нее он не так сильно походил на тот, что был в лазарете.       — Малфой, — низкий голос Говарда эхом разнесся по полупустому залу. Драко двинулся в его сторону, все ещё теряясь в своих мыслях.       — Слушаю.       — Грюм тебя зовет.       Драко ждал этого, он понимал положение Ордена, при вступлении в него был договор лишь на пользование Мэнором, но теперь им явно этого недостаточно. Говард свернул на лестницу и Драко стало интересно, где именно проходит собрание. Когда Аврор остановился возле двери из черного дерева, Драко захотелось рассмеяться, в голове был лишь один вопрос: «Серьезно?»       Внутри, во главе стола, там же, где и восседал Темный Лорд, расположился Грюм. По правую руку от него сидел Кингсли с внушительной стопкой бумаг, а сейчас присоединился ещё и Говард. Слева находилась Гермиона, в отличии от остальных она стояла, вцепившись пальцами в спинку стула. Выглядела она ещё хуже: лицо было слишком болезненным, волосы слиплись от крови, а хвост окончательно растрепался. Драко заметил, что она опустила взгляд на свои кроваво красные руки и те стали слегка подрагивать.       Грейнджер, несмотря на своё состояние, держалась крайне уверенно, она словно возвышалась над остальными, а на её лице отчетливо читалось раздражение. Похоже, что тут был спор и не совсем в её пользу.       Драко сел с левой стороны, на то самое место, где обычно сидела Нарцисса Малфой. На удивление комната не вызывала в нем такой ужас, который он ожидал.       Грюм прокашлялся, стараясь вернуть внимание себе.       — Грейнджер, тебе всё понятно?       — Да, но я хотела бы всё же вернуться к обсуждению…       — Мои приказы не обсуждаются, — перебил её Аластор.       Подбородок Гермионы приподнялся, она сделала шаг назад и сжала кулаки. Говард покачал головой, Драко заметил, но не понял к чему этот жест.       — Я поняла, сэр. Это всё?       Драко не узнал её голос, он был холодным и максимально безэмоциональным. Очень непохоже на нее. Пусть Драко не знал Гермиону, но одна аксиома всё же существовала: Грейнджер — это сплошные эмоции и импульсивность. Драко замечал, как она старается контролировать себя, но всё равно определенная нотка всегда прослеживалась, а сейчас — ничего, будто это и не Гермиона вовсе.       Она ушла прочь, прихрамывая, но держа спину максимально ровно. Драко даже задумался о наличие палки у ее позвоночника или специального корсета.       — Драко, — голос Кингсли звучал так приторно-учтиво, что захотелось прополоскать ему рот, — у нас сложилась довольно непростая ситуация.       — Вы потеряли спонсирование, я догадался, — спокойно ответил Драко.       — Не только. Мы потеряли солдат, что решили остаться на службе в Аврорате, многих колдомедиков. Это известие нанесло ощутимый ущерб.       Драко хотелось закатить глаза. Он откинулся на спинку и с непроницаемым лицом произнес: — Ну от меня вы хотите доступ к счетам, верно? Драко совершенно не хотелось играть в эту игру с переговорами, но здесь цель оправдывает средства.       — Разумеется Орден не будет существовать только за твой счет, но определенный процент суммы необходим для дальнейшего функционирования. — Кингсли явно умел вести переговоры, из этого диалога можно было бы решить, что у Драко действительно есть выбор, но они оба знали, что нет, а потому нужен был ход конем для выставления своих требований.       — Я отдам столько, сколько потребуется, если нужно, то всё, что имею, но мне бы хотелось получить от вас небольшую услугу.       — Ты условия вздумал ставить?! — вскипел Грюм.       — Ну что вы, — елейно произнес Драко, — это лишь просьба, условия выполнения которой я хотел бы официально закрепить на бумаге.       — И что бы вы хотели взамен, Мистер Малфой? — Кингсли прищурился, вытягивая голову вперед.       — Безоговорочное помилование при любом исходе Теодора Нотта и Пэнси Паркинсон. Они занимают нейтральную сторону и не участвуют в войне. Наложить на пару комнат кровное заклятие, чтобы ими не могли пользоваться и небольшую сумму денег на существование. Это не так много, учитывая количество нулей на моём счету.       Драко старался держаться расслаблено, он приподнял уголок губ и стал ожидать вердикта.       Кингсли что-то шепнул Грюму, отчего лицо последнего исказилось, будто ему в рот положили лимон.       — Малфой, надеюсь ты помнишь про Непреложный обет? — Грозно спросил Грюм.       — Такое не забывается.       — Вот и отлично. Сделка нас устраивает, позже мы сообщим сколько можем тебе выделить и подпишем бумаги. Свободен.       Драко кивнул на прощание и вышел в коридор. Портрет его прапрадедушки всё ещё беззвучно сетовал на происходящее и Драко даже усмехнулся. В комнату родителей зайти не хватило духу, он лишь сделал порез на руке и наложил кровное заклинание, чтоб она стала неприкасаемой для остальных.       Драко шел вглубь коридора, у знакомой двери пришлось невольно остановиться. Его комната. Туда он точно хочет зайти… Это словно проверка на прочность, там слишком много воспоминаний, чтоб не сойти с ума. Драко решил, что поселится в соседней, той, что он выделил для Нотта, когда тот приезжал погостить.       Касание дверной ручки не обожгло, она всё так же, как и раньше, легко поддалась на его зов. В комнате пахло свежестью, здесь совсем не осталось его собственного запаха. Всё идеально ровно, кровать убрана, ни единой складочки, дверцы закрыты. Все вещи видимо сложили в шкаф, потому что полки оказались пустыми. Неужели его вычеркнули?       Дверь в ванную была приоткрыта и Драко услышал всхлипы. И как он раньше их не заметил? Он подошел ближе и картина, что предстала перед ним, лишила дара речи. Практически голая Грейнджер сидела на полу, поджав колени к груди, в окружении осколков стекла и не переставая терла руку полотенцем. По её щекам катились слезы, что смешивались с кровью и красными каплями падали ей на грудь. Драко замер, он не знал, как ему нужно себя вести, он вообще никогда не был в подобных ситуациях. К тому же, увиденное вызвало диссонанс, он и не думал, что у Грейнджер, которая держит всё под контролем, может случиться срыв. А вот сейчас, произнеся это в своей голове, Драко понял, как логично всё звучит.       Он тихонько приоткрыл дверь и прошел в внутрь, Гермиона его всё ещё не заметила, она продолжала тереть руку в одном и том же месте с невероятным усердием. Драко аккуратно уселся перед ней на колени и вполголоса, почти шепотом позвал:       — Грейнджер?       Тишина.       — Эй, Грейнджер.       Она сидела словно в трансе, погруженная в свои мысли, и никак не реагировала на его попытки привлечь её внимание.       — Гермиона, ну же, — Драко дотронулся до её правой руки, в которой было зажато полотенце и медленно разжал пальцы, забирая его. Гермиона подняла на него свои большие карие глаза, из которых не прекращая лились слезы. В них читался ужас. Сердце Драко сжалось от этого вида, он хотел сделать всё, чтобы больше никогда не видеть её в таком состоянии. Как бы парадоксально это не звучало, но Грейнджер стала для него единственным что-то значащим человеком в Ордене, он банально больше ни с кем не разговаривал, а эта девушка умела вызывать целый поток эмоций лишь одним присутствием.       — Я… я… — попыталась что-то сказать Гермиона, захлёбываясь в собственных слезах. Она старалась отодвинуться, вжаться в стену, и именно в этот момент Драко притянул её за талию и крепко прижал к себе.       Это казалось таким правильным, хотя и противоречило всему, во что он раньше верил.       — Дыши, всё хорошо, просто дыши, — прошептал ей в волосы Драко. Он чувствовал, как Гермиона дрожит, всё тело ходило ходуном, зубы бились друг о друга. И тут она сделал рваный вдох, затем выдох.       — Вот так, умница, — Драко погладил её по голове, — а теперь давай смоем всё это с тебя, — Драко приподнял Гермиону, и она крепко вцепилась в его мантию, как утопающий за спасительный круг.       Пока Драко шел до душа, под его ногами хрустело разбитое стекло. Он опустил Гермиону, а затем сбросил с себя мантию и закатал только правый рукав водолазки, левый трогать лучше не стоит.       Теплая вода полилась на них сверху, смывая с Гермионы ужасы сегодняшнего дня. Её нижнее бельё моментально промокло и испачкалось от стекающей крови. Драко потянулся к мочалке, он выдавил гель для душа, а затем взял руку Гермионы в свою. Место, которое она растирала полотенцем, было красным с маленькими вкраплениями, когда Драко провел там мочалкой, она болезненно зашипела.       — Потерпи немного, ладно?       Гермиона кивнула и уставилась в глаза Драко, пока он растирал ей тело. Это показалось таким интимным, даже больше, чем её полуголый вид, этот взгляд, в котором читалось доверие несмотря на то, что он сделал.       — Откинь голову назад, — Драко говорил тихо, он боялся напугать её, потому что видел уровень уязвимости, который не видел никогда ранее.       Распределив шампунь по локонам Гермионы, Драко начал медленно массировать голову, наблюдая, как по его рукам течет алая вода. Водолазка промокла насквозь и неприятно липла к телу, хотя сейчас это совершенно не волновало. Ему очень хотелось узнать, что случилось, но он никак не мог решится спросить, боясь вызвать новый триггер.       Когда со всеми процедурами было покончено, Драко поднял Гермиону на ноги и попросил облокотиться о стену. Он быстро добежал до комнаты и схватил первую попавшуюся футболку, которая оказалась черной, но с маленькой эмблемой слизерина на груди.       — Тебе нужно снять всё это с себя, оно мокрое. Справишься?       — Да, — прохрипела Гермиона.       Драко отвернулся, его взгляд прошелся по полу и от вида осколков и крови на белом кафеле в горле возник ком.       — Всё.       Гермиона стояла, облокотившись о стену, её ноги заметно подрагивали, а руки всё пытали оттянуть и без того длинную футболку, еще ниже. Рядом валялось промокшее нижнее бельё. Драко постарался улыбнуться, наблюдая за этим жестом, и мягко сказал: — Обещаю не смотреть ниже твоих глаз, идет?       Гермиона покрылась румянцем, но всё же позволила поднять себя на руки. Драко отнес её в свою кровать и аккуратно уложил, ему казалось, что она сделана из хрусталя, одно неверное движение — и все рассыплется, а потому каждое прикосновение он старался сделать максимально незаметным.       — Грейнджер, ты не ранена? — несмотря на то, что Драко всю её осмотрел, он всё равно задал этот вопрос, в надежде, что услышит хоть какое-то объяснение, но Гермиона лишь покачала головой и зарылась в одеяло поглубже.       Драко уже собирался уйти, когда она позвал его.       — Драко, — Гермиона проговорила это так тихо, что услышать это было бы невозможным, сделай он хоть ещё один шаг.       Драко обернулся.       — Извини, если заняла чужую комнату. — пролепетала Гермиона.       — Её отдали тебе, так что всё равно, — пожал плечами Драко.       Он замер, как только понял, что только что произнёс. Зачем он это сказал? Во рту тут же пересохло и Драко нервно сглотнул. Грейнджер в его комнате... Это даже звучало не правдоподобно       — Спасибо, — слабым голосом поблагодарила Гермиона.       Драко еще раз взглянул на Гермиону, которая лежала в его кровати, и именно сейчас ему показалось это правильным. Он не мог объяснить для себя почему, просто чувствовал. Драко не должен был считать это правильным. Только не это.       — Спи, — Драко вышел из комнаты и прислонился к холодной стене. Сейчас ему нужен воздух, как можно больше свежего воздуха.