Эрериктобер

Секс всегда был про одиночество. Чужие простыни, запах разгоряченного тела, отчаянное нежелание прикасаться губами, грубые ласки, потом – разрядка, всегда накрывавшая мощно, заставлявшая забыться о том, где ты и с кем, на несколько мгновений дававшая ощущение принадлежности, сопричастности, а после – отчаянное похмелье и ощущение грязи на теле. И ведь Леви ничего не мог с этим поделать. Хотелось другого, хотелось по-другому смотреть на партнеров, и каждый раз верилось, что будет не так. Каждый гребаный раз умершая уже было надежда поднимала недобитую голову и предлагала попробовать снова. Но раз за разом – одно и то же. И хорошо еще, если после были оставленные на прикроватной тумбочке деньги. Хуже – если смотрящие с интересом и обожанием глаза. Тогда становилось гадко от самого себя, от того, что не способен на большее, что все они – мутные тела без имен и душ, даже те, кому и правда было до него дело. И потом – одиночество, разъедающее несколько дней к ряду. После десятка попыток Леви устал. Упорства ему было не занимать, и, что бы ни говорили, не занимать было и надежды. Но сражаться с накатывавшими волнами одиночества сил больше не было. Поэтому Леви и не пытался. Давно привык думать, что вместе со своей силой получил и неспособность познавать радость человеческого единения. Смутно понимал, что слишком сильно обжигался в прошлом, но поделать с этим ничего не мог. А справляться с накатывавшим желанием с каждым разом становилось все проще. Тем более, что мозг давно не выдавал никаких картинок – механические движения руки, и – свобода. И чем дальше, тем меньше это было нужно. * Мальчишка откровенно заглядывался уже который месяц. Пялился своими зелеными глазищами во время тренировок, неотступно следовал по пятам, неизменно путался под ногами во время уборки. Пожирал взглядом из углов комнат, когда думал, что Леви этого не чувствует. И порой екало что-то внутри, звало откликнуться, но Леви вспоминал, чем заканчивались прошлые разы, и одергивал себя. Не хотелось впутывать это вихрастое создание в собственную неспособность чувствовать. Пусть уж либо сдохнет на поле боя, либо обретет свое счастье. Смутно чувствовалось, что после всего дерьма, что Эрен пережил, счастья, пусть и недолгого, он заслуживал. Поэтому, когда во время попойки в честь Дня Рождения Короля (единственный праздник, на который Эрвин разрешал напиваться, видимо, так выражая свое отношение к правящему монарху), Эрен, раскрасневшийся от выпитого и откровенное плохо стоявший на ногах, подошел к Леви и спросил, задыхаясь от собственной наглости: - Капитан, скажите…а вам нравятся парни? Леви вздохнул и отправил его куда подальше. Отправил грубо, так, что Эрен вздрогнул, и, сгорбившись, уполз к одной из скамеек, где продолжил напиваться в компании Жана. Мальчишку стало жалко. Настолько, что Леви и сам приложился к бутылке. Пил и наблюдал за тем, как Эрен постепенно приходит в себя, начинает смеяться с шуток Жана, а затем закидывает ему на плечо руку, прижимается лбом ко лбу и начинает говорить что-то с пьяной горячностью. Жан, сначала слушавший с улыбкой, быстро стал серьезным, почти трезвым и, по губам было видно, раз за разом повторял: «Эрен!». Леви стало жарко. Жарко и зло, он сам не понимал, почему. В этот момент к нему подсела на удивление трезвая Ханджи. - Ну что ты на него уставился, словно титан? – Ханджи отобрала от него бутылку, сделала глоток, вытерла губы и продолжила: - Титан на титана. Да вы оба отбитые какие-то. Леви разозлился. Откровенно, до суженных глаза и желания дать кому-нибудь в морду. - Он уже тебе признался? - Что? Ханджи сделала еще один глоток, занюхала его рукавом своего мундира. - Да всем же понятно, что он по тебе сохнет. Леви угрюмо посмотрел на нее. В это время Жан с Эреном, так и не расцепив полу-объятий, встали и направились в сторону выхода. - Леви, иногда бывает по-другому. Леви забрал у нее бутылку, провожая взглядом пьяную парочку. - А ты сама-то в это веришь, глазастая? Ханджи сжала челюсть – видно было по тому, как на ее лице проявились желваки. - Клянусь всеми титанами, верю. Леви усмехнулся и сделал большой глоток. - А чего ж сама тогда одна? Ханджи расхохоталась. - Да кто тебе сказал, что одна, Леви? * Сделать с этим ничего не получалось: мальчишка начал появляться во снах. Леви знал, что с Жаном они тогда еле-еле доползли до крыши и вырубились так, что нашли их только под утро, но внутри почему-то свербило всякий раз, стоило об это подумать. Эрен продолжал бросать на него томные взгляды, но попыток что-то выяснить больше не делал. А Леви начал, впервые за долгие годы, видеть красочные, томные сны. И раз за разом просыпался, чтобы увидеть, что не только его разум, но и тело начали наполняться надеждой и желанием. Через пару недель они с Ханджи поехали в город. Нужно было отвести бумаги и договориться о поставке припасов. После всех дел заночевали в гостинице, и Леви, оставив Ханджи в одиночестве, вышел в ночной город. Дорогу до борделя он знал хорошо. Хозяин встретил его с распростертыми объятиями и сразу спросил: - Сегодня мальчики или девочки? От него пахло кислым пивом и грязными зубами. Леви очень хотелось как можно быстрее покончить со всем этим, и он ответил: - Парень. Не старше двадцати, высокий, каштановые волосы, не слишком плотного сложения, на два часа. Хозяин похабно улыбнулся и кивнул в сторону. Леви проследил за ним взглядом и увидел стоящего у стены парня. Высокий, стройный, с копной каштановых волос и крупными крестьянскими руками. - Подойдет? Леви кивнул, и хозяин проорал: - Лео, к тебе пришли! * В комнате был полумрак, постель аккуратно застелена. Из-за стены уже раздавались чьи-то стоны. Лео сразу стал молча развязывал рубаху, не смотрел Леви в глаза, пальцы его путались. Леви просто наблюдал. Парень явно волновался, и явно еще не привык спать с незнакомцами. Это раздражало. Лео стянул рубашку через голову, обнажил крепкие мышцы, покраснел. Нетвердыми пальцами начал развязывать и штаны, и в этот момент Леви скрутило изнутри, стало тошно от всего происходящего, от себя, от затхлого запаха пыльной комнаты, от стонов за стеной. - Прекрати. Лео вскинул на него взгляд. - Не надо. Леви достал деньги, кинул их на кровать и закутался в капюшон. - Вам что-то не понравилось? Леви замер. От взволнованного взгляда напротив стало только хуже. - Нет. Мне просто достаточно. Развернулся и вышел из комнаты. * В полдень они с Ханджи спешились во внутреннем дворе замка. Шел мелкий дождь, Жан принял их лошадей, Ханджи тут же начала щебетать с ним о чем-то, а Леви направился в сторону замка. На ходу развязал плащ, стащил его, и, выпутавшись из тяжелой, промокшей от дождя ткани, уткнулся взглядом в Эрена. Тот чистил УПМ, спрятавшись от дождя под навесом. От сосредоточенности прикусил губу. Леви подошел к нему, сел рядом. Эрен хотел было подняться и отдать честь, но Леви остановил его движением руки. - Капитан, вы вернулись! Леви посмотрел на него внимательно и долго. Молчание становилось почти ощутимым, видно было, что Эрену под пристальным взглядом стало неспокойно. - Эрен, я… - и слова застревают в горле. Черт, и что с этим делать? Леви прокашлялся. – Я послал тебя тогда, во время праздника. Эрен вспыхнул и опустил взгляд. - Я хочу забрать свои слова обратно. - Что? Леви нестерпимо захотелось как следует ему двинуть. - То самое, придурок. - То есть, вам… - Эрен вдруг улыбнулся, - все-таки нравятся парни? Леви кивнул и уткнулся взглядом в серое пространство внутреннего двора. Слова сложились сами: - Я не знаю, что с этим делать и как. Эрен пораженно посмотрел на него. Потом отложил УПМ в сторону и тоже перевел взгляд на дождь. Несколько минут они молчали, и Леви готов был уже встать и уйти, решив, что это отказ, когда Эрен тихо сказал: - Я тоже не знаю. И улыбнулся. - Но может быть, что-то получится придумать. Леви промолчал. Они долго сидели рядом и молча смотрели на дождь. Потом раздался удар колокола – время обеда. Эрен помолчал еще какое-то время, а затем сказал: - Я хочу к вам прикоснуться. Паршивец. Вот так прямо? Даже не спрашивая, а утверждая? Леви вспомнил все то, что видел за последнее время во снах, понял, что не знает, с чего начать, ощутил тревогу, и вдруг почувствовал, что Эрен аккуратно накрыл его руку своей. От непривычного жеста тепло разлилось по всему телу. Было неуютно, очень по-новому. Леви прикрыл глаза и сосредоточился на теплой ладони. С каждым вдохом становилось все более комфортно, все более...хорошо. Они просидели так несколько минут, потом Эрен погладил его ладонь большим пальцем, встал и спросил: - Пойдемте обедать? И Леви пошел. Также молча, чувствуя, как капли дождя прикасаются к лицу, наблюдая, как мальчишка подстраивается под ширину его шага, чувствуя остатки тепла на тыльной стороне своей ладони. А в голове все звучали слова Ханджи. Может быть, она была права, и правда бывает по-другому.