Мелочи

— У тебя уже закончились пары? — строго спросил Антон. Олежа кивнул. Олежа приподнялся на носочки и опустился на пятки. Покачался в предвкушении. Постарался скрыть пьяную улыбку. Улыбка была пьяной не от алкоголя (Олежа бы ни в коем случае не выпил) — а от предвкушения. Олежа предвкушал прогулку с Антоном. Они часто гуляли. В основном — по делам, конечно. Болтая параллельно о разном, обсуждая новости, волнующие обоих вопросы и бытовые мелочи. Иногда — обсуждали строение улиц. Иногда — текущие политические события. Разговор не иссякал. Олежа не нервничал. Сегодня всё было немного по-другому. Потому что сегодня Олежа впервые в жизни прогуливал пару. Антон об этом не знал. Никто не знал. Олежа не сказал старосте, не сказал одногруппникам, уж тем более не сказал преподавателю. Просто взял — и не пришёл. Ничего не предпринимая. После предыдущей пары пошёл не в другую аудиторию — а на выход. На выходе поймал Антона — какая удача. Преподаватель, конечно, сказал, что можно не приходить на лекции, если не охота. И что предмет, на самом деле, не очень важный — что-то очень простое, затерявшееся на третьем курсе вместо первого. Спасибо, что не философия и не история. Но что-то к этому очень близкое. Олежа всё равно нервничал. По-пьяному, по-счастливому. Хотелось подойти к Антону и сказать на ушко игривым шёпотом: знаешь, а я прогуливаю. Такой я нарушитель. Хи-хи. Олежа твёрдо считал, что пары прогуливать нельзя. Потому что на них дают важный материал. Потому что он старался, чтобы сюда поступить. Потому что он был послушным мальчиком и не пренебрегал своими прямыми студенческими обязанностями. Потому что, в конце концов, за посещаемость ставили баллы. Но сегодня утром он решил, что именно в этот вечер всё это — не важно. Всё это — пустое. Вообще-то, этот прогул он планировал уже давно. Ещё со второго курса — искал подходящий предмет и подходящий день. Но всё никак не складывалось: было то важно, то интересно. Однокурсники пропускали пары целыми пачками, блоками, семестрами. Вместо учёбы стреляли пачки сигарет друг у друга где-то за корпусом, бегали на пьянки, дописывали долги или вообще убегали на работу. Для однокурсников это не было проблемой, вызовом, испытанием. И ничего за это не было тоже. Олежа тоже однажды пытался убежать — с иностранного. Подумал: один пропуск ничего не изменит. Но не смог переступить порог университета. Прибежал в аудиторию с первым за всю учёбу опозданием. В тот же день на пару пришёл магистрант и рассказал про чудесную программу учебы по обмену. Олежа, конечно же, захотел записаться. Олежа, конечно же, никуда не уехал. Но если бы прогулял — упустил бы возможность упустить возможность. А это было бы обидно вдвойне. В общем, Олежа собрался прогулять. И у него уже получилось пропустить начало и выйти за территорию университета, так что он уже мог считать себя победителем. Главное было не развернуться назад. Пока что назад тянуло достаточно сильно. У входа в университет стоял Антон. Видно, ждал кого-то — может, человека, может, таксиста. Не суть важно — потому что он почти сразу же отвлёкся на Олежу. — Пошли, погуляем? — предложил Олежа смело и бесстрашно. Может быть, адреналин придавал ему уверенности. Может быть, он просто стал смелее. Он не боялся приглашать Антона гулять — просто это всегда казалось ему неуместным. Он не был уверен, что он для Антона на достаточно высоком уровне дружбы. Может, Антон не ждёт, что Олежа будет писать первым. Может, Олежа напишет невовремя. Как знать? Поэтому Олежа звал Антона на прогулки только когда точно знал, что Антон ответит согласием. И что Антон будет не против. Антон, как правило, соглашался. Олеже, как правило, не хватало в жизни спонтанности. С каждым шагом университет становился всё дальше, опьянение — всё сильнее, а тревожность — всё громче. Когда они отошли на три дома, Олеже стало страшно. Захотелось кинуться обратно. Извиниться и убежать обратно на занятия. Ещё через два дома стало плевать. Ещё через дом — стало хуже. Олежа пытался не выдавать ни единой эмоции — чтобы Антон вдруг не подумал, будто что-то не так. Всё было в порядке. Обычные студенческие прогулы. Обычный быстрый пеший шаг. Обычная тяжесть в животе. Олежа остановился от того, что Антон схватил его за руку. — Красный, — напомнил он строго. Олежа поднял взгляд: и правда красный. Красный свет светофора. Красные машины, несущиеся перед ними. Как назло — светофор молчаливый. Никакого отсчёта. Никаких названий улиц. Олежа почувствовал, что заблудился. — Что такое? — Ты чуть не шагнул на красный. Это я здесь спрашивать должен, что такое. — Всё в порядке! Загорелся зелёный. Они шагнули вперёд. Олежа нервно улыбнулся, запихнул руки в карманы. — Тебе купить кофе? — вкрадчиво поинтересовался Антон. — Да. С солёной карамелью, если можно. Олежа обернулся на Антона — и тут же отвернулся обратно на дорогу. Антон сбивал мысли — их нужно было держать в одном направлении. И не давать им убежать обратно на пары. Потому что если он не прогуляет — то разочаруется в себе навсегда. Потому что это будет значить, что он — слабохарактерный. Что он ботаник, паинька и что не может жить по-настоящему: только подчиняться учебному расписанию и бессмысленным практикам. — Хорошо. С чем, ещё раз? — Имбирное печенье и зефирки. Антон снисходительно улыбнулся. Остановился, взял за плечи мягко и повернул на себя. Заглянул в глаза. — Олеж. А теперь честно. Что случилось? Олежа долго выдохнул. От Антона было сложно скрывать правду — Антон щипцами доставал проблемы, выковыривал корень и избавлялся, чтобы ничего не мешало. Ни работе, ни отдыху.  — В общем, у меня сейчас пара. Я прогуливаю. Антон долго посмотрел ему в глаза. — И это всё? — Это страшно, между прочим! — Ты хочешь вернуться на пару? — внимательно спросил Антон. Олежа покачал головой: — Я хочу гулять с тобой. Антон кивнул. И сказал тоном, не терпящим возражений: — Значит, пошли гулять. Пар у тебя будет миллион. А сегодня я куплю тебе кофе. Олеже всё ещё казалось, что он слегка пьян.