В тени забвения

Он понемногу приходил в себя, отлеживался, пил горькие отвары, которые приносила старая Мать Феола, матриарх колонии на Иризани, что в системе Беты Голубя. Из всего этого он лишь помнил название звезды. Впрочем, про планету ему охотно поведала Рейла, девушка, которую он спас. Славная добрая девчонка, даже жаль, что её прелести оставляли его равнодушным. С куда большим интересом он провожал взглядом её братьев Иркмаана и Аримаана, особенно последнего — могучего детину с тяжелым взглядом прозрачно-голубых глаз. Впрочем, Рейлу его равнодушие нисколько не обижало. Она даже рассказала ему, что именно случилось в тот судьбоносный вечер, когда он уничтожил троих, чтобы спасти её. — Они повадились на Иризани с некоторых пор, — говорила Рейла, перевязывая начавшие подживать раны на его теле, — Кигсванн и его сыновья, владельцы пересадочной станции, что на окраине системы. Они там создали небольшой торговый город. Продают запчасти для кораблей, топливные брикеты и прыжковые устройства. Ну, и еду всякую. Раньше у нас закупали, а теперь прознали, что к востоку отсюда в болотах и под сильваной огромные залежи флура. Вначале пытались начать разработку сами, но люди собрались и выгнали их с планеты. Теперь они объявили полную блокировку планеты, не пускают сюда никого. И начали похищать молодняк и женщин, чтобы вынудить нас сдаться. — Почему они не сообщают о находке властям системы? — Потому что тогда им флура не видать, как своих ушей, да еще и их торговлишку могут прикрыть. А жаднее Кигсванна нет существа во всей Галактике. Она шлепнула себя по лбу и улыбнулась. — Да, я ведь собиралась сказать! Мать Феола решила дать тебе имя! — Да? — он совершенно не удивился, зная, что власть этой хрупкой и внешне слабой старухи в колонии была фактически безграничной. — И какое же? — Моолу! Она говорит, что это имя похоже на то, которым тебя назвала твоя мать. — Хорошее имя, — он невольно усмехнулся, уже зная, что на местном наречии Моолу означает «Мальчик», — хотя я не помню ни своей матери, ни своего имени. — По крайней мере, тебя можно будет хоть как-то называть, а не просто «эй, братец», — хмыкнула Рейла и наклонилась, чтобы почесать ему рога. Моолу очень быстро шел на поправку. Могучий организм восстанавливался не по дням, а по часам. Единственное, что никак ему не удавалось возвратить — это собственную память. Зато в голове зрели другие идеи, странные и сумрачные, но неожиданно привлекшие внимание старухи Феолы, которой о них поведала Рейла. Моолу очень озадачился, когда в один из погожих дней к нему, сидящему у бокса и греющемуся в жарких лучах сдвоенного солнца, подошла матриарх и присела рядом на большой камень. Устроившись поудобнее, она окинула гостя колонии внимательным взглядом лучистых глаз. — Я не верю в богов и высшие силы, юноша, но ты пришел очень вовремя, чтобы спасти мою единственную внучку от верной погибели. — Просто я… — Моолу смешался, — я понимаю, что значит убить, и, скорее всего, убивал и до тех троих. Но то, что они собирались сделать с Рейлой… это хуже любой смерти. — Хорошо, — кивнула старуха, неторопливо набивая свою длинную, украшенную резьбой трубку легким наркотическим куревом, — именно потому я здесь… как и ты. Моолу промолчал, потому что не совсем представлял, с чем пришла к нему матриарх. Феола же продолжала аккуратно набивать трубочку, а потом принялась возиться с огромной старинной зажигалкой. — Они будут продолжать попытки добраться до залежей флура, — наконец разродилась она, выпустив первый клуб дыма, — в ход уже идут самые омерзительные ухищрения. Одного из моих старших внуков похитили месяц тому назад. Он сумел добраться до оружия и покончить с собой. Попытка похищения Рейлы сорвалась благодаря тебе. — Почему вы мне об этом говорите? Старуха взглянула остро, с плохо скрытой болью. — Этот мир — наш. Наши прабабки привели сюда последние два корабля, стартовавшие из погибающего мира. Мы старались жить в мире с этой планетой, не забирая больше, чем нужно. Если сюда придут люди Кигсванна или, того хуже — правители системы, наш мир погибнет. Здесь не останется ничего, кроме отвалов породы и грохота отбойников. — И чего вы хотите от меня? Феола сделала еще одну затяжку и протянула трубку Моолу. — Мне есть что тебе предложить, юноша. Твое прошлое, откуда ты явился и почему. Моолу взял трубку и осторожно затянулся крепким, ароматным дымом. Закашлялся, но прервал кашель сразу же. Перед глазами тут же затанцевали красные точки. Словно вспышки в голове стали одна за другой появляться картины. Ощущение чужих объятий, аромат кожи, смех… И чувство дома, тепла, покоя, радости. …- Мейди, ты просто ненасытный! Он вздрагивает от наслаждения, до упора насаживаясь на металлический стержень, принимая в рот второй стальной хрен. Рука скользит по животу и груди Рекса, ласкает бок, чувствительное местечко там, где кожа соединяется с металлом. От жарких стонов и вздохов голова кругом… Моолу тряхнул головой, разгоняя дым и пытаясь уложить осколки воспоминаний. — Что я должен сделать? — спросил он, отметая сомнения. — Иди за мной, дитя мое, — сказала старуха, поднявшись с камня.