Подарок ведьме

      — Пылающие страницы…       — Не романтизируй.       Она услышала вздох за спиной, но не обернулась. Взяла новую тетрадку, отрывая страницы и бросая их в огонь разведённого в десятке метров от домашнего забора костра. Вообще-то, она жгла собранную возле участка сухую траву. Заодно выбрасывая ненужные ей записи. Наверное, так было нельзя с точки зрения безопасности. Ну, она же взяла с собой ведро воды и песка…       — Что это вообще?       Она слушала голос за спиной, протягивая ладони к пламени. Пусть уже несколько недель стояла жара, что-то внутри требовало исполнить этот жест. Девушка выдохнула, поправляя кепку. Радуясь, что никто на «пожар» не сбежался. Разъехались куда-то. Куда — другой вопрос, ответ на который она пусть и хотела знать, но искать не спешила. Не мешали, так зачем встревать?       — Тетради по истории. Блокноты с записями идей и планов. Старые рисунки.       — Ты с дуба рухнула? Зачем…       — Мне больше не нужно это.       Девушка с треском вырвала блок страниц, откладывая обложку в сторону. Та из другого материала, поджигать её было немного страшно. Запах, наверное, стоял бы отвратный. Лучше просто выбросить.       — Но ведь это всё…       — Не нужно.       Она слышала, как за её спиной девушка переступала с ноги на ногу. Но не оборачивалась. Продолжала смотреть на огонь и улыбаться до ушей.       — И что, тебе не жалко от всего этого избавляться?       — Это не нужно.       — Это не ответ.       Девушка улыбалась, пока языки пламени превращали листы с кривыми буквами в обугленные обрывки. Спину жгло. То ли летний зной, то ли чужой взгляд.       — Хорошо. Тогда, может, и подарки выбросишь? Запрячешь в угол, с глаз долой?       — О чём…       — Ты знаешь, о чём я.       Пусть она не хотела задавать вопрос, ведь ей было скучно, то, как нагло её перебили, девушке не понравилось. Она поморщилась, поворачивая голову, смотря на чужие босые стопы. Завидно… Она так только по дому могла спокойно ходить. В других местах боялась осколков.       — Почему бы просто…       — Потому что дороги назад уже нет.       Она поднялась на ноги, вынимая старые рисунки с дурацкими детскими затеями. Ни одну из них она не доводила до конца, потому что боялась испортить. Девушка уже не улыбалась, смотря на свою знакомую, сжимавшую кулаки в бессильной злобе.       — Но ведь…       — …я тоже была неправа. Только простым «извини» это не решить. Нам давно пора повзрослеть.       Лёгкий жест, и листы с рваными линиями карандаша также съедены пламенем. Девушка сухо наблюдала за ним, перебирая оставшиеся блокноты и тетради.       — Тебе же не плевать. Не может быть плевать.       — Нет, конечно. Мне интересно, что обо мне думают. Но люди всегда приходят и уходят. Так что, если пора отпустить — у меня нет выбора.       — Ты сама всё это…       — Нет.       Страницы с историческими датами она вырвала без сожалений. Она ненавидела уроки истории. Ни в школе, ни в колледже, ни в вузе. Но она любила читать историю. О том, как жили люди в прошлом. Их традициях, их пути, как личностей. Она проникалась этим, пусть и не запоминала почти ничего. Она старалась понять их всех, а потому ей неизменно было обидно то, как могли оскорбить любого из этих людей.       — Я не одна виновата в произошедшем и я не смогу простить полностью. Так что ничего уже прежним не будет. Это бесполезно.       Спонсоры её бессонных ночей, злосчастные таблицы о культуре столетий, отправились в языки огня, исполняя напоследок чудесный вальс своим трескающимся голосом. Бумаги было ещё много.       — Поэтому ты молчишь?       Среди вещей осталось ещё несколько блокнотов. Девушка потянулась к ним, проверяя, в каком и что было записано. Удивляясь тому, о каких сюжетах она давно забыла. Какие дурацкие переписки на занятиях устраивала.       — Я разговариваю, вообще-то.       — Ты не говоришь о том, насколько тебе плохо.       — Я очень много жалуюсь на жизнь.       — Врёшь.       Она продолжала рвать страницы, не задумываясь о прощании даже с теми идеями, которые казались ей не слишком уж дурными. Она вырывала их вместе со скобами, бросая в то разгорающийся, то затихающий огонь.       — Ты ведь боишься.       — Все боятся.       — Ты не хочешь, чтобы тебя презирали.       — Ага, никто бы такого не хотел.       — Но ты ведь не можешь справиться с этим сама.       — Справлюсь, не волнуйся.       — Но ведь ты не можешь…       Когда к ней потянулись, девушка резко вздёрнула руку с блокнотом, ударяя по чужой ладони, едва не отшатываясь. Почти что шагая в огонь. Смотря, как холодное пламя отражалось в удивлённых глазах её знакомой.       — Не дури. Всем есть дело только до себя.       Она вырвала оставшиеся листы, даже пустые, бросая их в костёр и откидывая в сторону бесполезную обложку. Неотрывно глядя перед собой на бледную девушку, прижимающую к груди ладони.       — Но если тебе плохо…       — Никто не поможет. Сломанный человек никому не поможет. Ему тоже помогать не будут.       Остался последний блокнот. Тот самый. Ей уже не нужно было заглядывать внутрь, чтобы вспомнить содержание записей. Даже если те давно исказились в её голове.       — И ты не права кое в чём. Я не рассказываю лишь потому, что не хочу.       На лице девушки отразился бескрайний ужас.       — Ты же не собираешься…       — Собираюсь.       — Но ведь…       — Я помню всё. И я напишу.       Она не дала себе же договорить, вырывая страницы с колец, отправляя их в пламя под испуганный вздох за спиной. Слыша, как девушка опустилась на колени.       — И какой смысл…       — Ты о чём?       — Ведь ты писала только чтобы отомстить.       Она смотрела в пламя. Улыбаясь.       — Да.       — Тогда какой в этом смысл?!       Девушка вновь протянула ладонь к огню, чтобы почти в тот же момент отдёрнуть её. Она не снегурочка из того мультика. Ей от такого не растаять. Даже если бы она попыталась прыгнуть через пламя, максимум подпалила бы себя.       Если честно, она всегда очень хотела так прыгнуть.       Не дождавшись ответа, её знакомая снова поднялась на ноги, смотря так, словно готова была её убить. Девушка в ответ только улыбалась. Прежде, чем всё же нарушить молчание, она с кряхтением подняла ведро с водой, осторожно готовясь вылить ту на огонь.       — Мне интересно, заметит ли кто-нибудь.       Когда огонь уменьшился, потеряв свою основную подпитку, девушка наклонила над ним ведро, гася оставшееся пламя.