Таинственный Господин

      Господин неторопливо шёл по вытоптанной тропинке в густом лесу. В левой руке он держал керосиновую лампу, подсвечивая себе путь. На улице был день, но солнечные лучи не проникали сюда. В другой руке был небольшой красный ящик, его содержимое изредка звякало. Он иногда бывал в лесу, когда хотелось тишины и спокойствия. На его территории вечно что-то шумело: то коровы мычали, то собака лаяла, а иногда что-то падало внутри дома — это было слышно с крыльца, где Арес временами сидел, чтобы немного передохнуть. Но сейчас у него была совершенно другая причина, чтобы оказаться здесь. В глуши находился старый деревянный домик, обосновавшийся неподалёку от реки, где можно было поймать рыбу. Прошло какое-то время, прежде чем мужчина оказался перед этим самым домом. Локтем он толкнул незапертые двери, вошёл внутрь, прикрывая их за собой. Поставив лампу на тумбочку, расположенную возле входа, Арес неспешно прошёл к центру комнаты. Юноша, прикованный к стулу, не шевелился. Господин слегка склонился, чтобы поставить ящик на пол, а после слабо похлопал гостя по щекам.       — Я вернулся, — негромко сказал он. Юноша, дрогнув от неожиданности, приоткрыл глаза. Он тяжело дышал, двигал головой то в одну сторону, то в другую, чтобы быстрее прийти в себя. Он не привык к свету.       Сколько он пробыл здесь в темноте? Неизвестно.       Господину было несложно узнать, что Корнелий жутко боялся темноты. Только поэтому первые несколько дней в лесу было шумно. Из этого дома доносились крики, полные страха; визжания, наполненные болью.       — Господин… — негромко проговорил юноша. Он осторожно облизнул сухие губы. Ему жутко хотелось пить… — Отпустите меня, прошу вас… — это повторялось каждый раз.       С тех пор, как Корнелий упустил возможность сбежать, его насильно держали в этом месте. Аресу не хотелось вечно беспокоиться из-за гостя. И не хотелось постоянно отвлекаться на него: желание помучить бедного мальчика всё же выше, чем домашние хлопоты. Потому пришлось прибегнуть к такому способу. В доме жутко воняло сыростью и чем-то ещё. Настолько, что Корнелия несколько раз рвало, но, кажется, Господин уже привык к трупному запаху. В конце концов, этот мальчик — не первый гость.       — Я уже говорил Вам, — слабо улыбнулся мужчина, — что вы упустили прекрасную возможность. Увы, теперь, это не мои проблемы, — он аккуратно коснулся кончиками пальцев до чужой кожи. Уже не такая нежная, как раньше. Грязная, покрытая ссадинами. Под глазами были мешки: Корнелий совсем не мог спать. — Вы прекрасный гость. Такой ничтожный, такой красивый. Вас совсем не искали, судя по всему. Неужели Вашей семье всё равно на своего дорогого ребёнка? — безусловно, Арес лгал. Нагло, бессовестно. Но это был самый безобидный способ, чтобы заставить юношу плакать. И даже сейчас он зашевелил руками, пытаясь вновь вырваться, плача и бубня что-то себе под нос.       — Не делайте мне больно, пожалуйста… — быстро проговорил он. Рука Господина внезапно оказалась на его шее. Он сжал тонкие пальцы, так сильно, что, кажется, снова появятся синяки. Бедная жертва забилась ещё сильнее, пытаясь хоть как-то заполучить доступ к воздуху. Ему не хотелось снова той боли…       — Вы совсем не слушали меня, Корнелий, — мужчина склонился ещё ближе. Даже при слабом свете можно было увидеть его пугающий взгляд. Он был настолько близко, что Корнелий почувствовал горячее дыхание на своей коже. Его всего перекосило: и без этого жутко тошнило, а теперь в голове вновь возникли мысли, что ждёт его дальше. Ведь Хозяин дома никогда не приходил просто так. — Не просите, не умоляйте, потому что Вы не получите моей жалости. Всё было решено Вами же, — он убрал руку, когда жертва закряхтела. Не нужно, чтобы он так быстро потерял сознание.       Арес присел, неспеша открыл ящик, вытащив иголки. Не издавая ни единого звука, Господин, полностью концентрируясь на процессе, одной рукой крепко сжал чужую, другой приставил иголки к коже под ногтем. Корнелий взвизгнул до того, как он что-то сделал, хныкая, лишь бы его пощадили. Это самая ужасная пытка, которую можно было придумать!       Мужчина странно сжал челюсть, сдерживая улыбку. И вдруг он просунул иголку на треть. Бедная жертва дёрнула руку, но Господин держал крепко, и раздался оглушительный крик. Прекрасно!       Пусть кричит, пусть плачет! И если в начале по чужой щеке покатилась одинокая слезинка, то сейчас под гнётом ужасного дискомфорта и боли бедолага заплакал с такой силой, что в голове что-то начало пульсировать, удваивая жуткое состояние. А этот его испуганный взгляд, полный надежд, что пытки вскоре прекратятся. Дрожь по всему телу, незаметные жесты, чтобы хоть как-то облегчить себе страдания, какой-то невнятный бубнёж себе под нос… Корнелий явно не догадывался, что именно его страдания вызывали безумный отклик у Ареса, которого всего с головой потянуло в эйфорию. Упиваясь чужими криками, он не намеревался останавливаться. Даже когда юноша закричал так, что, казалось бы, можно вот-вот потерять слух, Господин продолжил вырывать ему оставшиеся ногти. Как же это восхитительно, как же это безумно…       …Жизнь Господина сильно изменилась с тех пор, как он повстречал Натаниэля. Столько дней уже прошло… Аресу больше неинтересно играться с гостями, как было раньше. У него складывалось впечатление, что теперь чего-то не хватало в повседневных делах. Все его последующие незваные гости оказывались не такие весёлые, как тот судмедэксперт. Даже Корнелий, который подарил ему столько эмоций и такое безумное послевкусие, не мог и близко сравниться с ним. Каждый его день повторялся из раза в раз, ничего не менялось: он занимался бытовыми делами с самого утра, ближе к обеду отдыхал за прослушиванием классической музыки, а вечером заканчивал то, чего не доделал ранее. Порой появлялись те самые гости, у которых вечно ломалась машина, которые всегда просили у Господина помощи. А он не отказывался, хоть где-то в душе понимал, что больше не почувствует тех эмоций. То мимолётное чувство, пронзившее сердце. Что больше не увидит настолько красивые глаза.       Натаниэль был первым и последним, кто ушёл из его дома, кто не испытал ужасных пыток, как тот же Корнелий. Ему не вырывали ногти, не били по лицу, не заставляли кричать… Арес понимал, что отчасти хотел бы увидеть его в таком состоянии, но, с другой стороны, осознал, что не может причинить ему боли. Селлерс и без этого настрадался, пока находился внутри странного дома. Он слишком сильно был похож на Адэра.       Господину безумно хотелось увидеть его снова. Стоило солнцу скрыться за горизонтом, когда все дела были сделаны, его посещали противные мысли. Он не умел перематывать время, а жаль, ведь ему приходилось сидеть и ждать, когда же наступит утро, лишь бы наконец-то занять себя чем-нибудь. Ведь прочтение книги или прослушивание наизусть заученных пластинок не помогали ему отвлечься. Арес временами ложился спать, лишь бы ненадолго увидеть во сне Натаниэля… Это помогало немного успокоиться. Позволяло держать себя в руках. У него сильная воля, он должен справиться! Должен… Но даже во снах он оставался таким же ярким и солнечным человеком, подобно спустившемуся на землю ангелу с отрезанными крыльями: так сильно мужчина ненавидел самого себя, — Господин понял это ещё при их первой встрече. Он выглядел прекрасно, но вместе с этим пытался в глазах спрятать ту грусть, которую Хозяин дома подметил от одного лишь взгляда. Непроизвольно возникали мысли притянуть гостя к себе, обнять его и защитить так же, как Адэра. Показать, что в мире существует доброта, но, наверное, Натаниэль и без этого всё прекрасно знал. Он не гнался за своими желаниями, как все остальные, как тот же Корнелий, он держал себя в руках, как только мог — Ареса это восхищало.       Последней каплей терпения стали галлюцинации в собственном доме. Однажды утром, спустившись вниз, ему резко поплохело. Господин перепугался не на шутку. В последний раз он чувствовал себя так ужасно, когда показывал Адэру свою сестру. Он буквально вцепился руками в перила, стараясь удержаться на ногах. Взгляд помутнел, а в это время в коридоре кто-то пробежал в сторону самой дальней картины. Он с ужасом ринулся следом, наплевав, что может вот-вот упасть. Буквально перед глазами виднелась столь добрая, почти родная улыбка… А когда Арес почти мигом оказался возле последней картины, дурман мигом исчез. Прикрыв глаза на секунду, мужчина глубоко выдохнул, чтобы окончательно прийти в себя. Его способность сработала обратным образом. Когда понял, что всё это было нереальным, Господин планировал было уйти, как взгляд случайно зацепился за картину, где был нарисован юноша, который так широко улыбался, что, казалось, он был почти реален. Арес быстро ушёл в сторону входной двери. Ему нужно было успокоиться.       Это довело его. Неужели он настолько одержим этим гостем? Скорее да, чем нет. Он видел его в редких снах, чувствовал в собственном доме, будто совсем не отпускал. Аресу было больно, потому что это было невыносимым испытанием. Что было бы, если он не отпустил его? Господин прекрасно понимал, что Натаниэлю будет тяжело привыкнуть к новому месту, страшной атмосфере и к тому, что рядом с ним — явно непростой человек. Но с другой стороны… У него был бы прекрасный шанс любоваться мужчиной каждый божий день. Чувствовать его нежную, бархатную кожу под пальцами. Ощущать божественный запах — утыкаться носом в его макушку, глубоко вдыхая приятный аромат. Арес отчасти сожалел, что поступил так. Но, наверное, иначе он не мог. Видеть страдания Натаниэля — самое худшее, что может произойти в его жизни.

***

      Англия. Превосходное место, в котором Арес бывал лишь пару раз. Ему больше по душе Франция: страна любви и страсти. Правда только, он застал Лондон в совершенно другом виде: разбитом, разрушенном, захваченный анархистами. Стоя посреди столицы, Господин неспешно оглядывался вокруг. Место, в котором хранились воспоминания. Он помнил, словно это произошло вчера: как разразилась вспышка бубонной чумы, как прошлась гражданская война, как быстро начались и закончились беспорядки. Сейчас же Лондон поражал своей красотой королевских дворцов и парков, великолепием монументов, возведённых по воле представителей правящих династий. Тем не менее, он не сожалел о том, что воссоздал дом вдали от этого места. Ему не хотелось, чтобы Адэр хоть что-то помнил о падшей Франции, потому было решено, что следует переехать далеко от того злополучного места.       Господину было несколько неудобно, ведь вокруг слишком много людей. И из всей этой толпы ему надо было почувствовать того самого человека. Голова раскалывалась от бесконечного потока чужих мыслей, пальцы рук словно онемели, а по телу прошлась непрекращающаяся неприятная дрожь. Люди проходили мимо: кто-то останавливался и подолгу смотрел на Ареса, который всё это время стоял на месте, не понимая — кто этот странный и загадочный человек; кто-то бросал короткий взгляд и проходил мимо; а кому-то было вовсе наплевать. Его это ничуть не смущало.       Он прикрыл глаза, концентрируясь. Вот дом, в котором плачет малыш. А в другом доме мужчина развешивал бельё. В следующем женщина тискала котёнка. Но все эти люди не те, кто ему был нужен. Их слишком много, но Господин явно не планировал прекращать поиски. Открыв глаза, он поправил плащ, не торопясь направившись вперёд. Лондон поражал красотой. Порой Арес останавливался, оглядываясь вокруг. От этих мест так и веяло ностальгическими воспоминаниями. Но долго он не задерживался на одном месте, продолжая путь.       В какой-то момент походка Господина стала более нервозной, быстрой. Он совсем близко, ещё немного… Он старался унять взбудораживающую дрожь в теле, сжимая ладони в кулаки, скрывавшиеся под чёрным плащом. Совсем не похож на здешних людей. Слишком вычурно выглядели его белые длинные волосы, плащ и маска.       — Сэр! — низкий голос послышался позади. Господин остановился и повернулся боком. К нему быстро подошёл высокого роста мужчина в офицерской форме.       — М? — коротко промычал он.       — Предоставьте, пожалуйста, документы, — тут же начал мужчина.       Господин выгнул бровь, как бы спрашивая: «Зачем?». Собственно, у него даже не было этих самых документов. Да и не видел он какой-то надобности, будь у него эти бумажки, показывать их человеку просто так.       — Нет, извольте, но я тороплюсь, — он как-то странно улыбнулся и, развернувшись, пошёл дальше.       — Постойте!.. — ахнул офицер, направившись за Господином, который скрылся за первым углом. Но когда мужчина завернул туда следом, то там уже никого не было. Узкий тёмный проход, в конце которого находилась стена. Он широко открыл глаза, оглянувшись, а в голове возник один вопрос: «Куда он пропал?».       Арес не желал впустую тратить время на таких людей, как этот офицер, ведь они не помогут ему отыскать того самого человека. Наоборот, они принесут лишние проблемы и ненужное внимание к его персоне. Он продолжил свои поиски…       Господин стоял неподалёку от двухэтажного кирпичного дома. Он оказался в тихом районе, где проходили редкие люди. Они словно появлялись из ниоткуда и в никуда уходили. Здесь как таковых не было заборов, дома находились на приличном расстоянии друг от друга. Хорошее место. Аресу здесь определённо понравилось бы, не будь у него собственной «крепости».       Он смотрел на здание, а в голове только одно слово: «Здесь». Натаниэль определённо жил в этом месте. У Господина, который неспешно направился к крыльцу, на лице не было ни единой эмоции, которая выдала бы его нетерпение. Сложно сдерживать свои обещания, ещё сложнее — нарушать их. Арес ведь обещал, что не потревожит его. А теперь он стоял перед дверями его дома. Он осторожно постучал. По ту сторону послышались приближающие шаги, скрип двери…       — Да?.. — Селлерс, увидев незваного гостя на пороге, сначала даже не понял, кто именно стоял перед ним. Подняв взгляд выше, он оглядел человека. В его глазах промелькнул едва заметный страх, но Господин чётко заметил эту эмоцию, слегка улыбнувшись. Мужчина, не сказав ни слова, закрыл двери.       Ареса рассмешило это. Хотя он мог понять причину такого поведения, но всё равно постучался ещё раз. Господин чувствовал чужую приятную ауру по ту сторону, но Натаниэль, кажется, не торопился. Мужчина сжимал ручку, не веря своим глазам. Этого быть не может! Как он нашёл его? Лишь спустя несколько минут дверь со скрипом слегка приоткрылась, а в узкой щели показался хозяин дома.       — Не волнуйтесь, Натаниэль, я ничего плохого не сделаю, — тут же заверил Господин, завидев его. Он слабо улыбнулся, как бы говоря: «Говорю только правду».       — Как же вы нашли меня… — тихо проговорил мужчина, открывая двери шире. И почему он только делал это? Мог бы легко запереть их и убежать на второй этаж с надеждой, что Арес рано или поздно уйдёт, но… Натаниэль ведь знал, что гость, стоящий перед ним, совершенно необычный. Кто знает, может, он бы забрался к нему через окно, не найдя другого пути? Всё может быть. — Арес, как вам это удалось? — осторожно спросил он.       — Мне потребовалось некоторое время, чтобы отыскать Вас, — склонил голову на бок. — Не пригласите внутрь? — он ведь впустил Натаниэля в свой дом. Так почему он не сделает того же в ответ? Казалось бы, ответ на поверхности, но Господину просто не хотелось воспринимать это за реальность.       — Ч-что? — не услышал Натаниэль, отвлёкшись от мыслей, и устремив взгляд на мужчину. В его глазах непонимание.       — Я бы хотел, чтобы Вы впустили меня к себе, — напрямую сказал Господин.       — Ах, да… Конечно, входите… — неуверенно проговорил мужчина и, отойдя в сторону, позволил незваному гостю пройти внутрь. Дверь за ним захлопнулась.       С одной стороны, Натаниэлю было боязно. Это, кажется, было глупой затеей. А вдруг и правда что-то случится? Отчасти он радовался тому, что его дочь была не дома. Она хоть не маленькая, но мужчине не хотелось, чтобы Арес её увидел. Он ведь никому не рассказал о том случае, решив сохранить это в тайне. А с другой стороны… Господин ведь пообещал, что ничего не сделает. Несмотря только на тот факт, что он нарушил обещание и пришёл в его дом без приглашения. Но, наверное, так даже лучше, что Господин пришёл именно к нему, а не наоборот. В глуши намного страшнее, в том месте, где господствовал только Арес. В городе было значительно спокойнее, ведь в любой момент он мог вызвать помощь или, по крайней мере, соседи могли услышать крики, если вдруг мужчина сделает что-то плохое.       Арес окинул взглядом широкий коридор. Впереди была лестница, ведущая на второй этаж. Слева находилась арка, ведущая на кухню — он заметил кухонную утварь. А справа арка вела в гостиную — там виднелся кусочек дивана. Лестница была не во всю ширину коридора, потому был узкий проход, ведущий куда-то. Вдали виднелась дверь, но Господин пока не знал, что там находилась. В доме Натаниэля было удивительно уютно. Именно так, как когда-то было и в доме Ареса: когда там жил Адэр, и когда там успел побывать сам Натаниэль. Он поймал себя на мысли, что не хотел бы отсюда уходить, настолько хорошо ему здесь было. Даже если придётся сделать всё другим путём, он… Нет. Господин, даже если когда-то подумает об этом, то всё равно не сделает судмедэксперту больно. В физическом плане уж точно, за психологический аспект он решил не брать на себя ответственность. В конце концов, это не его дом, здесь господствуют совершенно чужие правила, которых, вероятнее всего, даже Аресу придётся придерживаться. Всё же ему не хотелось покидать так скоро это место, а потому придётся соблюдать их. Правда только, он пока не знал, какие именно правила здесь существуют.       — Может, хотите чаю? — осторожно предложил Селлерс, мигом пройдя в сторону кухни, но остановился на пороге. Господин понимал, что мужчина всё ещё боялся его. Плохо. Кто же знал, что всё обернётся именно таким образом? Он уж точно не представлял себя в этом месте, можно даже сказать, что это являлось какой-то запредельной мечтой… Запретной, невыполнимой. Но, пока он здесь, Арес не упустит ни единого шанса, чтобы узнать хозяина дома поближе. Даже если это будет их последней встречей — всё равно. Он не собирался упускать такой прекрасный момент.       — Нет, спасибо, откажусь, — вежливо произнёс. — Но благодарю за предложение, — добавил, чуть спеша. Вежливости у него не отнять.       Сам же Натаниэль не имел ни малейшего представления, что ему надо делать. От чая гость отказался, вероятно, от еды тоже откажется… А что теперь-то? К нему не так часто заглядывали, чаще всего мужчина пропадал на работе, приходя домой поздно ночью, чтобы, проведав дочь, отправиться поскорее спать. И то, не всегда он возвращался домой, оставаясь едва ли не на всю ночь на работе. Слишком он был ею одержим, но, наверное, так даже лучше. Его дочь и работа — единственные вещи, которые позволяли мужчине держаться на плаву. Если не станет одного, то второе тоже утратит свою ценность. Натаниэль дорожил своей карьерой, но не забывал о дочери — он потерял слишком многое, прошёл через страшные вещи не для того, чтобы так легко и просто забросить настолько родного человека. Правда только, временами к нему всё же заглядывал один человек — это детектив, а если точнее, то его напарница. Она приходила редко, но всё равно было приятно видеть её на своём пороге. И хоть она не заходила внутрь надолго, Натаниэлю было приятно побывать в её компании, спокойно разговаривая о бытовых вещах, а не только о работе и очередных убийствах.       И вправду, что Натаниэль может предложить Аресу?       — Может, хотите отдохнуть? Вы наверняка проделали длинный путь… — поинтересовался мужчина, осторожно заглядывая в чужие глаза. Такие же тёмно-алые, как и раньше. Арес не менялся.       — Верно. Хоть мне потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы отыскать Вас, Натаниэль, но я не сильно устал, спасибо. — Господин слабо улыбнулся, продолжая стоять у входных дверей.       Судмедэксперт прикусил кончик языка. Совсем слабо, но всё равно это помогало сконцентрироваться на одном — на таинственном госте.       — Если хотите, то можете оглядеться… Только, пожалуйста, не поднимайтесь на второй этаж, — предложил Селлерс, волнуясь, что Арес мог поинтересоваться, по какой именно причине его не пускали наверх. Обычно, если человеку что-то запретить, то он непременно поспешит нарушить правило. Но на удивление Господин лишь вновь улыбнулся и сказал: «Хорошо». Мужчина был явно смущён таким поведением. Нет, оно не было ужасным, оно было… Непредсказуемым. Натаниэль не мог понять, что же творится в голове гостя. И вправду не нарушит правило? Он ведь запретил это только потому, что не хотел терять Ареса из виду. Его дом не слишком большой, но и не маленький. Комнат было предостаточно, чтобы хорошенько спрятаться, да дождаться нужного момента для нападения. Ко всему этому, на втором этаже расположилась его спальня. И комната дочери. Мало ли, что сейчас на уме у Господина?       Натаниэль всё никак не мог прекратить думать, зачем только впустил его домой. Это было определённо плохой идеей! Он проводил взглядом Господина, который направился в гостиную, а сам же скрылся на кухне, чтобы выпить холодной воды из кулера и наконец-то собраться с мыслями. Налив воду в прозрачный стакан, он жадно опустошил его, осторожно поставил на тумбочку, а после опёрся руками о неё. Он шумно выдохнул через нос, пытаясь переварить информацию. Ему однозначно было интересно, каким именно методом Арес нашёл его. Селлерс ещё в его доме понял, что он — необычный, что в нём кипели странные силы. Это было понятно из-за простых галлюцинаций и теперь из-за того, что он как-то оказался здесь. В одном доме с человеком, которого совсем не знал. Мужчине стало даже как-то боязно: эмоции охватили его с головой, неприятно загудело в ушах, всё вокруг словно размылось, и он не мог сфокусировать свой взгляд. Это ощущение было схоже с тем, что он чувствовал в чужом доме. Разум словно затуманился, а в голове возникла лишь одна мысль: «Неужели Арес делает это сейчас?..» Натаниэль склонился, опёрся уже локтями о поверхность тумбы и запустил пятерню в волосы, непроизвольно зачёсывая их назад.       — С Вами всё в порядке? — послышался голос позади, но Натаниэль не среагировал. Кажется, он вовсе ничего не услышал. — Натаниэль? — повторил голос, послышались приближающиеся шаги. Мужчина почувствовал кого-то рядом, но всё также не двигался. Тут у него на плече оказалась чужая рука, тонкие пальцы слегка сжали его.       Судмедэксперт тут же дёрнулся, нервно повернувшись в сторону гостя, взгляд наконец-таки сконцентрировался на нём. Арес выглядел несколько обеспокоенно: брови сложены домиком, рука всё ещё находилась на его плече, пальцы сильнее впились в ткань, а холодный взгляд тёмно-алых глаз потеплел. Натаниэль нервно сглотнул, аккуратно коснулся до пальцев Ареса, как бы говоря: «Всё хорошо». А ещё ему хотелось свести к минимуму все прикосновения. Но, похоже, Господин о таком не думал. Это ведь то, чего он так долго ждал! То, что он видел во снах, о чём он грезил долгое время… Он задержал дыхание.       — Простите, я просто немного задумался, — неловкая улыбка, — всё в порядке, — вкрадчиво сказал, отметив, что у мужчины очень холодные пальцы.       — Хорошо. — Господин тихо выдохнул, отпустив плечо.       — Вы замёрзли? — поинтересовался Натаниэль. Он не знал, о чём можно было с ним ещё поговорить. Он не имел ни малейшего представления о том, что ему делать со своим гостем.       — М? С чего Вы взяли?       — У вас холодные пальцы.       Арес хмыкнул, глянул на свою ладонь и сжал кулак. Холодные, спору нет, но ему было нормально — не чувствовал ни капли дискомфорта.       — Может, вам лучше выпить чаю? Это поможет немного отогреться, — предложил Селлерс из вежливости.       — Вы, однако, истинный англичанин, — надменно улыбнулся Господин. Адэр в своё время вечно предлагал выпить чаю: и днём, и ночью. Арес же, в свою очередь, всегда соглашался, хоть этот напиток не сильно любил. — Тогда я не против.       Натаниэль жутко напоминал Адэра. Казалось, что они словно братья, разлучённые в детстве, но ведь юноша был рождён намного раньше, чем судмедэксперт… Господин невольно вспомнил о теории, связанной с реинкарнацией, которую случайно услышал от своей сестры. Та мучила очередную жертву, но тот оказался каким-то учёным, хотя это было довольно давно, наверное, мало кто задумывался о перерождении, только если верующие, но у них были несколько другие факторы для такой глупой веры. А вдруг Натаниэль — воплощение прошлого Адэра? Они ведь так похожи: и внешне, и чистой душой. Если рядом с мужчиной поставить портрет с юношей, то может сложиться впечатление, что на картине изображён сам Натаниэль, просто в более юном возрасте. Эти совпадения сводили Ареса с ума. Даже акцент Натаниэля, похожий на аристократический с его понятливостью и чистотой, но за неимением неспешного и вычурного произношения согласных букв, больно напоминал о прошлом. Хотелось, чтобы мужчина рассказал что-нибудь. Без разницы что, просто лишь бы говорил. Арес хотел большего…       — То, что я родился в Англии, ещё не значит, что я помешан на чае… — обиженно проговорил Натаниэль, нахмурившись. Он вечно слышал эти глупые стереотипы в свою сторону. Только один человек — детектив, — никогда такого не говорила. Такая приятная, светлая женщина.       — Я пошутил, — уголки губ дёрнулись в характерно невинной улыбке. — Прошу прощения, если задел Вас.       — Всё хорошо… — сказал Натаниэль на одном дыхании. — Можете присесть, я пока всё приготовлю.       Арес послушно присел за стол, смотря теперь уже в спину мужчины, который вытащил небольшую баночку из шкафчика, из другого — заварочный чайник. Он явно чувствовал между ними некую неловкость, точнее, это самое чувство исходило скорее от Натаниэля, чем от самого Господина. Ему было приятно наблюдать за тем, кого полюбил.       А может… Он не любит его? Перед ним был тот, кто просто по случайности разворошил старую рану… Нет. Арес мотнул головой. Страшные мысли.       Хотелось бы ему остаться здесь, хотя, он был бы признателен судмедэксперту, если тот всё-таки согласится переехать непосредственно к самому Аресу. И дом больше, и нет лишних глаз… Что же может быть лучше? Но Господин явно не задумывался о том, почему именно Натаниэль отказал ему в этом ещё при первой встрече.       «Вы надобны мне».       Это ведь сказал Господин, твёрдо решившись не отпускать Натаниэля. Но почему ему так был необходим этот необычный гость? Ему явно не хотелось видеть правду, потому невольно закрывал на неё глаза. Но что думает тот, кто подпевал себе что-то под нос, заваривая ароматный чай? Он поставил заварочный чайник на электрическую плиту, залил воду, не прошло и минуты, как приятный запах разлетелся по всей комнате. Интересно, что это за сорт такой?       Натаниэль говорил, что у него есть дочь. Есть любимая работа, где его всегда ждёт детектив. Сам судмедэксперт нашёл себе отдушину в этой жизни, радовался мелочам, работал и проводил время с дочерью. Но Господин не понимал этого. У него никогда не было любимой работы, не было детей. Только Адэр в прошлом и нынешнее хозяйство. Впрочем, за это самое хозяйство Арес взялся только после того, как в его жизни прогремел такой гром, что снёс все его чувства в небытие. Ему не хотелось покидать дом, где он столько времени провёл с любимым человеком, но вместе с этим, у него не было желания находиться там — столько прошлого осталось там, столько всего повидал этот дом, — он полон приятных воспоминаний. Господину требовалось в то время отвлечься на что-нибудь: не придумал ничего лучше, чем завести скот, попытаться заняться садоводством, о котором давно грезил.       Аресу не хотелось упустить тот единственный шанс, чтобы окунуться в приятное прошлое, только в настоящем. Если Натаниэль будет рядом с ним, то ему ничего больше и не нужно в этой жизни… Он почти спас Адэра, теперь, основываясь на ошибках прошлого, у него был шанс превратить любовь в вечность. А нет ничего ближе к небу, чем эта самая вечность. Ведь возможно, что такого человека, как Натаниэль, больше не появится в его жизни.       Вдруг Натаниэль поставил две чашки на стол, отвлекая Господина от терзающих мыслей. Он поднял голову, сфокусировав взгляд на хозяине дома.       — Тот самый, — коротко сказал мужчина, присев напротив. Судя по запаху… Да, тот самый. Арес заварил именно этот чай Натаниэлю при их первой встрече.       — Благодарю. — Господин взял чашку в левую руку. Натаниэль сделал точно так же.       Когда Арес поднёс чашку к губам, ему не удалось сдержать слабую улыбку, которую, к счастью, мужчина не увидел. Он вообще не смотрел на своего гостя. И вправду, любимый чай судмедэксперта, который до сих пор чувствовал неловкость. Он только и думал, что ему делать дальше. Ситуация совсем зашла в тупик.       Вдруг раздался стук в двери. Натаниэль на автомате поставил чашку на стол, встал и ушёл в коридор. Так быстро, словно его здесь и не было. Миг — и пустота. Это чувство схватило Ареса в свои цепкие лапы, и он не мог ему сопротивляться — настолько сильным оно было. Его будто вжали в стул, не позволяя сдвинуться. Словно кукла, оставшаяся без присмотра своего хозяина. Настолько сильно Натаниэль действовал на разум Господина…       Послышался чужой женский голос. Арес, сконцентрировавшись, попытался разузнать о незваном госте. Такая притягательная, милая аура. Славно. Их диалог был недолгим. Господин слегка повернул голову в сторону, чтобы краем глаза увидеть проём, к которому сидел спиной, когда послышался хлопок двери. Натаниэль наконец-таки вернулся, позволяя мужчине продолжить пить чай, как ни в чём не бывало.       Вот оно!       Натаниэль держал небольшую листовку в руках. Он вернулся за стол, чтобы спокойно прочитать текст. Аресу стало любопытно.       — М? Что Вам принесли? — очевидно, что прямолинейность — его конёк.       — Сегодня в городе фестиваль, — мужчина тепло улыбнулся, положил бумагу на стол и пододвинул её ближе к своему гостю. — Он стабильно проходит раз в год. Я бывал там давным-давно… — он окунулся в старые, приятные воспоминания. Потому так мило улыбался. Арес прямо не мог налюбоваться.       — В последнее время не ходите? — поинтересовался Господин, поставив чашку, чтобы взять листовку. Он тоже давно не бывал на таких больших мероприятиях. Мирных, спокойных мероприятиях. В последний раз Арес бывал на подобном, наверное, никогда… В его жизни сплошь убийства, смерти, огромные пожары, разгоревшиеся в городах. Он с упоением вспоминал, как анархисты устраивали погромы, забегали в чужие дома, убивая всех, кто был там; вспоминал, как революционеры пытались привести город в тот порядок, который хотели увидеть мирные жители, но лишь более мирным путём; вспоминал, как он был одним из них, собственными руками пронзал копьём неверных, тех, кто шёл против него, как собственными руками устраивал те же пожары, отбирая чужие жизни, лишь бы чувствовать то мимолётное чувство, которое казалось лучше всех наркотиков в мире. Лучше этого чувства была любовь к Адэру… Но Господин не мог отказаться от второго «я», которое отчасти не любил, но своих поступков не стыдился — не видел в этом смысла, по крайней мере, в своём желании всё равно удалось найти пользу для простых жителей гнившей Франции.       — Времени всё нет, вечно занят, — он невинно пожал плечами. Говорил ведь правду, чего утаивать-то.       О! Натаниэля осенило.       — А вы? — поинтересовался судмедэксперт в ответ, отвлекая Ареса от чтения. Тот лишь коротко промычал: «М?». — Бывали когда-нибудь на чём-то похожем?       — Нет. Не было нужды, да и, наверное, желания тоже.       — Как же так? — неподдельно удивился Натаниэль. — Вам надо обязательно хотя бы на этот фестиваль сходить! Каждый год у него разная тематика, люди крайне ответственно подходят к его подготовке… — он явно загорелся этой идеей. Вот он! Его шанс! Мужчине всё ещё не хотелось, чтобы Господин находился в его доме — как-то не придавало его присутствие рядом ощущение безопасности, слишком маленькое пространство, а тут появился такой прекрасный шанс, чтобы и самому оказаться на фестивале, да и, если Арес не откажется, отвести туда и своего гостя. Там он точно не сможет ему навредить — настолько сильно Натаниэль волновался за собственную жизнь. Если в первый раз его пощадили, то не факт, что во второй раз Господин будет таким же милосердным. — Не хотите сходить? Составите мне компанию, — мило улыбнулся.       — Неужели Вы так хотите? — поднял взгляд и тут же встретился с чужим. В глазах Натаниэля — неподдельное желание чего-то… Только вот, Арес не мог понять, чего именно.       — Был бы не против, — неоднозначно протянул. — В этом году японский стиль. Ваша маска будет к лицу, — невзначай бросил Натаниэль, а с губ не исчезла слабая улыбка. — Совсем необязательно одеваться в их традиционную одежду: простых деталей для разнообразия будет вполне хватать. Думаю, что вы можете пойти и так…       Господин был влюблён в его добрую, светлую улыбку. В эти восхитительные губы, хотелось бы почувствовать их вкус. Как бы Натаниэль ни пытался скрыть неловкость и смущение, его добрые намерения сложно не заметить. Такой прекрасный, такой хороший человек, — они на вес золота, их сложно встретить как тогда, так и сейчас. Возможно, он путал такие понятия, как «влюблённость» и «прошлое». Адэр остался там, а Натаниэль перед ним такой… Живой, яркий. Но Арес, кажется, не хотел воспринимать эту проблему в штыки. Он считал, что лишь пытался обмануть самого себя, разделяя свои чувства на две стороны.       Арес на секунду отвёл взгляд, медля с ответом. В принципе, хорошая идея. Коль мужчине не хотелось находиться в собственном доме, то, очевидно, у него были причины, — Господин пока не спешил узнать об этих самых причинах — пока не так важно. А на этом фестивале они всё равно смогут провести время вдвоём! У него будет возможность чуть дольше насладиться компанией Натаниэля.       — Звучит заманчиво, — и снова перевёл взгляд на мужчину. Ах, какие глаза… Чужой взгляд полон надежд. Господин усмехнулся, глядя на его нескрываемую восторженность. — Сходим, если Вы так сильно этого хотите, — перекинув ногу на другую, он наконец-таки выдал точный ответ.

***

      Господин замер. Его веки были плотно сжаты, голова слегка вздёрнута вверх. Он медленно вбирал воздух через нос, так же медленно выдыхал. Непривычный воздух — этот странный невесомый запах в пространстве сложно было описать, но Аресу он определённо не нравился. У него дома пахло сыростью, чужим оставшимся страхом, остатками воспоминаний, а на улице — травой. Руки были сложены за спиной. Он стоял и не шевелился, пока не послышался хлопок позади, только после мужчина открыл глаза и повернул голову слегка в сторону. И вновь замер, затаив дыхание. По взгляду непонятно, что бушевало у него внутри, Господин лишь оценивающе осмотрел Натаниэля с ног до головы. Но на самом деле — там целый ураган давно позабытых чувств.       Натаниэль выглядел прекрасно, как самое настоящее золото.       Именно таким видел его Арес — сплошь совершенство, к которому стремились многие, даже сам Господин в кои-то веки. Он чувствовал себя выше Натаниэля, но при этом не мог остаться с ним на одной доске, казалось, что судмедэксперт был явно лучше и краше. Это чувство неприятно сжималось в сердце, заставляя губы искривиться в характерной гримасе. Но когда он повернулся к мужчине лицом полностью, то слабо улыбнулся.       — Выглядите отлично, Натаниэль, — подметил Господин, почувствовав тонкий шлейф духов. М, непонятно, что за производитель. Но такой слабый, но сладкий аромат — он сводил Ареса с ума. Казалось, ещё один повод — попросту сорвётся и с животной дикостью набросится на само совершенство, разрывая одежду в клочья, зарываясь носом в мягкие, как Арес подметил при их первой встрече, волосы. Ему этого всего было мало, но пока что удавалось держать себя в руках. Так хотелось сделать его своим, чтобы чувства наконец-таки были взаимны… Как бы то ни было, душой ему всё равно не хотелось насильно держать Натаниэля у себя. Он ведь тоже человек, умеющий чувствовать: бояться, любить, радоваться — как и все остальные, различие только между ним и другими гостями — он не гнался за своими желаниями. Только поэтому ему удавалось долгое время держать себя в руках, наверное, лишь из-за угнетающей атмосферы случился тот нервный срыв.       Натаниэль в домашней одежде и повседневной — совершенно два разных человека. Чёрные брюки, зауженные к низу, идеально сочетались с белой бархатной рубашкой, на рукавах запонки, а поверх жилетка, обтягивающая превосходную фигуру; на ногах же лакированные туфли с заострённым носиком. Интересно, как он выглядел без одежды? Аресу было интересно узнать, в каком состоянии находилось чужое тело: есть ли на нём шрамы, родинки или веснушки. Каждый по-своему прекрасен и совершенен. Судмедэксперт — уж точно. Невольно он вспомнил, как размышлял точно так же, когда смотрел на Адэра. Как же больно видеть прошлое своими глазами в настоящем.       — С-спасибо, — смущённо ответил Натаниэль.       Он прошёл к припаркованной у дома машине. Разблокировав двери, он сел за руль. Господин, прежде чем сесть, оценивающим взглядом окинул транспорт, только после обошёл его и, аккуратно открыв дверь не с первого раза, присел на пассажирское сиденье рядом с мужчиной, едва не стукнувшись макушкой. Он даже дверь правильно не закрыл с первого раза, пришлось снова открыть её и сильнее хлопнуть. Всё это сопровождалось хмурым видом Господина.       — Я могу подвинуть вам сиденье назад, чтобы было удобнее, — предложил Натаниэль, тут же наклоняясь и потянув руку под сиденье. Господин, не шевелясь, внимательно следил за чужой рукой. Он потянул за рычажок и сиденье слегка дёрнулось. — Наклонитесь назад, чтобы было удобнее, — спокойно объяснил он. А Арес послушно вжался в спинку, кресло тут же двинулось назад. Мужчина резко опустил рычаг, тихо охнув. Случайно вышло, что ж.       — Благодарю.       — Не забудьте ремень, пожалуйста, — попросил судмедэксперт, пристёгиваясь сам. Господин нахмурился и осмотрелся. Он не заметил, как это сделал сам Натаниэль.       — Как? — вопрос заставил мужчину поднять взгляд на пассажира. Он выгнул бровь, как бы спрашивая в ответ: «Что как?».       — Да вот же ремень безопасности, — он указал рукой на него. Арес тут же посмотрел в нужную сторону и, найдя ремень, неловко потянул его. Раз потянул, два… До него не сразу дошло, как работал этот механизм. В это время водитель завёл машину.       — И куда? — очередной вопрос поставил его в ступор. Господин смотрел на него с каким-то подозрением: «А это точно ремень?». Это даже умиляло.       — Я помогу. — Натаниэль сдержанно улыбнулся.       Не успел Арес опомниться, как чужая шаловливая рука потянулась к ремню, но вместо того, чтобы перехватить его, мужчина по случайности коснулся всё ещё холодных ладоней. Он на автомате дёрнулся и, не поднимая головы, спустил руку ниже. Господину всё это напомнило какое-то старое кино… У него аж перехватило дыхание, когда мягкие подушечки пальцев коснулись его, — всего одно прикосновение, но сколько эмоций и тепла веяло от притягательного человека. В рёбрах застряло то волнующее его чувство, от которого дышать было труднее, а в животе, как говорили некоторые, словно бабочки. Натаниэль как самый настоящий наркотик — и Господин зависим от него. Ему было всё мало! Он хотел было схватить руку мужчины, но тот застегнул ремень, пока Арес витал в своих мыслях, и словно испарился. Нет, он не исчез из машины, совсем нет, он всё также сидел рядом, но стоило ему отодвинуться назад, как маленький огонёк тепла мигом исчез, заменяясь лютым холодом, что ударил в голову Господина. Безумие…       У Ареса в душе двоякие чувства. Он столько всего пережил в жизни: видел собственными глазами чужую смерть, сам убивал, познал вкус предательства… понял, что такое любовь, близость, счастье, — но рядом с Натаниэлем чувствовал себя ущербно, так, словно ему снова одиннадцать лет, когда потерять голову от мыслей было совсем легко. Жить прошлым сложно, ещё хуже, когда оно само преследует: всё казалось наяву, проявлялось в редких снах — это неистово сводило из ума.

***

      Вечерний город выглядел притягательно. Пока они направлялись к месту мероприятия, солнце давно скрылось за горизонтом. Господин, незаметно для Натаниэля, пока тот совсем не отрывался от дороги, разглядывал Лондон. Дороги казались бесконечными и, тем не менее, очень успокаивающими: сам процесс приносил какое-то странное удовлетворение. Аресу стало даже как-то легче. Машина остановилась на парковке, мужчина бросил короткий взгляд на судмедэксперта, наблюдая, как тот расстегнул ремень, потому повторить за ним было гораздо легче. Наконец-то они вышли и, если Натаниэль задышал полной грудью свежим, обволакивающим воздухом, то его гость не мог также — воздух казался слишком грязным для него.       — Нам туда! — оживлённо заявил Натаниэль, неожиданно схватив Господина за руку. То ли Арес слишком много думал, то ли мужчина перенял его привычку, но оказался он рядом совсем бесшумно.       Тем не менее, Арес не сопротивлялся, наоборот, даже умилился от радостного вида мужчины. Неужели решился хоть на секунду расслабиться? Или просто настолько давно не ходил на фестиваль, что уже сил не было терпеть? Уже неважно. А коль не сопротивлялся, то позволил Натаниэлю вести в нужное место. Стемнело так быстро… Пятнадцать минут назад свет только-только скрывался за горизонтом, а уже, казалось бы, наступила ночь. Но на фоне тёмного неба ночные фонари смотрелись особенно красиво. Они остановились в самом центре парка, где устроили мероприятие. Натаниэль отпустил чужую руку, восторженно любуясь фееричной красотой: зажжённые фонари отдавались проблеском красного, завораживая прохожих таким теплом; казалось, что это место являлось для каждого собственным домом, где можно в полной мере почувствовать себя в безопасности, ощутить, что ты не одинок. Аресу это чем-то напомнило праздник фонарей, на котором он лично не присутствовал, но лишь одним глазком успел заметить ту самую обстановку. Тогда полностью прочувствовать атмосферу не получилось, а потом не было времени, да и желания.       В этот раз на Ареса никто не смотрел косо. Люди проходили мимо, улыбались им, даже здоровались и шли дальше. Это приятно удивило.       — Как вам здесь? — спросил Натаниэль, повернувшись к мужчине. На его лице сияла широкая улыбка, полная настоящего счастья.       — Очень уютно, — учтиво улыбнулся Господин в ответ. — Только вот кое-чего не хватает, — в чужих глазах непонимание. Уголки его губ поднялись выше. — Вам нужна маска.       — О! Точно, — воскликнул. — Спасибо, что напомнили.       Натаниэль как-то странно преобразился.       — Здесь как раз есть место, чтобы прикупить их. Я пока схожу, а вы, если хотите, можете посмотреть, как живёт город в разгар праздника, — предложил Натаниэль, на что Господин лишь кивнул, соглашаясь с его предложением. Но когда он развернулся и направился куда-то, казалось, уже знал, где находится ларёк с праздничной атрибутикой, Арес продолжил стоять на месте, смотря в спину уходящего мужчины. Только когда тот за считанные мгновения исчез с горизонта, он решил всё-таки оглядеться. Наконец-таки впервые насладиться приятным одиночеством, приправленным странным вкусом какого-то уюта. Его взору предстала никому ненужная скамейка, одиноко стоящая у небольшого ограждения. Планировка парка весьма разнообразная. Он крайне большой, судя по тому, как долго они шли к центру, так в некоторых местах были выступы, где-то спуск вниз, а где-то, наоборот, подъём вверх. Так и получилось, что с той самой скамейки, к которой неспешно подошёл Господин, открывался весьма неплохой вид вниз, где люди бродили из стороны в сторону: кто-то собирался группами, чтобы отпраздновать вместе; кто-то стоял в одиночестве, как и Арес, держа в руках бумажные стаканчики; дети резвились, а их родители наверняка стояли где-то рядом и бурно что-то обсуждали. Такое прекрасное, но забытое людьми место. Господин не присел на скамейку, лишь подошёл ближе к забору, высунул руки из-под плаща, и опёрся ладонями об ограду. Недостаточно высокая, потому дети, если постараются, то легко перевалятся через неё, но и не слишком низкая, потому что мужчине было удобно опираться об неё.       В это время Натаниэль и вправду, словно по заученному маршруту, направился к небольшому ларьку, у которого даже не было очереди. Они слегка припоздали на праздник каким-то образом, люди уже во всю веселились, потому, вероятно, особо ни у кого не было надобности что-то купить себе. Мимо него проходили подвыпившие люди, поздравляя всех проходящих с праздником, он в ответ тоже поздравлял их в знак уважения, искренне улыбаясь им. Когда-то он был здесь, когда его дочери было тринадцать лет. С тех пор времени совсем не было, чтобы снова окунуться в приятную атмосферу этого дня.       Ларёк был небольших размеров. Красные фонари красиво освещали парк и дорожки, прямо казалось, что Натаниэль попал в совершенно другой мир. Он уже побывал в своих серых буднях, которые иногда разбавлялась убийствами в городе, в том странном доме Господина и здесь, в месте, где веяло теплом и уютом. Это даже грело его потерянную душу. Невольно вспомнились слова Ареса: «Почему Вы так ненавидите себя? Что же случилось с Вами когда-то, что теперь Вы готовы упокоить самого себя сейчас?». Натаниэль махнул головой — не время размышлять о таком. Совсем не то, что хотелось бы вспомнить в праздник. Наконец-таки он оказался уже непосредственно перед самим ларьком, внутри которой тоже расположились лампы по двум углам: смотрелось просто замечательно. Атмосфера ни на минуту не покидала каждого, кто здесь находился.       — Добрый вечер, леди, — вежливо обратился Натаниэль, улыбаясь молодой девушке за прилавком, чьё лицо было тоже спрятано за маской. Мужчина взглядом пробежался по стенду, на котором были развешаны всевозможные маски. Интересно, а как свою маску получил Господин? Он её сделал сам или, может быть, как Натаниэль сейчас, выбирал её когда-то? Непонятно, но очень любопытно. — Можете, пожалуйста, подать мне эту маску? — он указал на ту, которая понравилась больше всего. Она закрывала лицо полностью, у неё был багровый оттенок, около разрезов для глаз — длинные чёрные стрелки, а на месте носа — лисьи усы.       — Вам она обойдётся в пять фунтов, молодой господин, — в шутку пролепетала девушка, проследив, на что именно указывал клиент, после, улыбнувшись, положила нужную маску на деревянную поверхность.       — Большое спасибо, — мужчина вытащил из заднего кармана брюк небольшой бумажник, из которого вытащил десять фунтов. Меньшей купюры у него не было. Поджав губы и слегка нахмурившись, он уверенно положил купюру на прилавок. — Без сдачи. С праздником вас, — улыбнулся и забрал маску.       — Вас тоже с праздником! Спасибо! — очаровательно проговорила девушка, пряча деньги в длинный рукав. Натаниэль этого, правда, уже не увидел. Возвращаясь в то место, где расстался с Аресом, надеясь, что тот далеко не ушёл, он надел маску, завязывая узел на затылке. Подправил её и мысленно улыбнулся самому себе. Наверное, ему очень шло.       Мужчина стал даже как-то увереннее. Но за всё время, проведённое с гостем, он не мог из головы выкинуть одну мысль: что тогда, при первой встрече, Арес смотрел на него и явно видел не самого Натаниэля — это легко понять по его взгляду, так и сейчас, когда тот смотрел на него, то мужчина словно видел в отражении его глаз не самого себя, а того, кого Господин упоминал.       Наверное, для них это крайне эмоциональный день, полный размышлений. Оба вечно о чём-то размышляли. Из-за этого сейчас Натаниэль, погружённый в эту мысль, развивая её: «Что тогда он хотел мне сказать?» — не заметил идущую прямо на него женщину. Лёгкое столкновение плечами, но это вывело мужчину из задумчивости, заставляя его рассудок проясниться. Он приоткрыл рот, успев только сказать тихое «о», как до слуха донёсся звук, словно что-то упало на землю. Поджав губы, явно выглядя разочарованным тем фактом, что из-за своей глупости он столкнулся с женщиной, стоящей перед ним. Она оказалась чуть выше Натаниэля.       — Ох, извините, пожалуйста… — он бросил взгляд вниз, поняв, что она из-за столкновения выронила из рук… Курительную трубку? Да он такие давно не видел! Прямо из древнего Китая, если память не изменяла. Натаниэль согнул колени, наклоняясь, чтобы первым поднять вещь, а после, взяв её, протянул её женщине, виновато улыбнувшись.       — М, ничего страшного, милашка, — очаровательно улыбнулась она, принимая трубку из чужих рук. Провела рукой по ней, будто стряхивала невидимую пыль. Стоило Селлерсу услышать такое обращение в свою сторону, щёки залились румянцем, сам он смутился. Непривычно такое слышать от незнакомого человека. Даже Арес не позволял себе такого.       Вдруг женщина подняла взгляд, отвлекаясь от трубки, устремив его прямо в глаза Натаниэля. Что это за странное чувство, возникшее в самых рёбрах? Мужчина на миг почувствовал себя крайне неловко. Какой пронзительный, но отчасти добрый взгляд… Он нервно сглотнул накопившуюся слюну во рту, сердце как-то заколотилось быстрее обычного. Как же необычно на него влияла эта аура незнакомки.       Мужчина тут же перевёл взгляд на трубку, лишь бы не смотреть в эти глубокие фиолетовые глаза, такие яркие и насыщенные, такие завораживающие. Но он всё равно понимал и чувствовал, что женщина не отводила от него взор. Заметив, как тот смутился, с широкой улыбкой на лице спросила:       — М? Тебя что-то заинтересовало? — впервые Натаниэль встретился с таким человеком, что обращался на «ты» к незнакомцу, ещё и как-то по-своему называл его.       Голову Натаниэль не поднял. Маска скрывала его лицо, но румянец на щеках выдавал, да и его поведение в целом. Но она права: Селлерса заинтересовала трубка. Сейчас такие особо не производят, у его отца до сих пор есть такая, тот говорил, что ему её подарил старый знакомый из Китая, которому она досталась по наследству от какого-то давно погибшего предка. Безусловно, если приспичит, то можно найти на аукционе и купить такую, правда, за очень большие деньги.       Из-за того, что мужчина не отводил от этой вещи взгляда, женщина, заметив всё его внимание, прикованное к трубке, усмехнулась:       — Так тебя эта вещичка заинтересовала? Заинька ты мой, — умилялась она. — Очень дорогой мне подарок, милый. С времён древнего Китая, увлекательно, м? Если бы она сломалась — горе бы на весь мир, но тебе повезло, с ней всё в порядке.       Натаниэль всё же поднял голову, нахмурившись. Да как можно так обращаться к нему? Они ведь совсем незнакомы.       — Нет, что вы, вовсе нет… — ляпнул не подумав, а потому соврал.       — Всё в порядке. Даже если бы она и сломалась — не могу же я злиться на такого милого человека, как ты, — как же её улыбка сводила из ума. Казалось, чем дольше смотришь ей в лицо, тем больше терялся рассудок. Словно перед ним находилась русалка, но только завораживала не пением, а взглядом и улыбкой. Женщина вновь хмыкнула. — Счастливого праздника.       Только сейчас он понял, что на ней не было маски. Вскружила голову, чертовка.       — Вам тоже… — только смог произнести Селлерс и, развернувшись, решительно направился прочь.       «Он будет моим».       Неприятный холод пробежался по спине, вызывая дрожь. Не самая лучшая встреча в его жизни. Наконец-то он оказался в центре парка, огляделся вокруг и слегка успокоился от того, что Господин находился неподалёку. Пока он направлялся к нему, то попытался унять мелкую дрожь в руках и привести дыхание в порядок. Это столкновение… Приятное и ужасное одновременно.       Арес услышал шаги и, будто почувствовав, кто к нему приближался, повернулся боком, окинув мужчину взглядом. Натаниэлю всё ещё казалось, что Господин видел не его, а совсем другого человека. Даже его улыбка не успокаивала…       — Вам очень идёт эта маска, Натаниэль, — уголки губ слегка дёрнулись к верху. — Выглядите прекрасно. В сочетании с этим костюмом — крайне загадочно и мужественно, — похвалил Арес. Но, по сравнению со словами той женщины, он говорил весьма хорошие слова, они хотя бы не так сильно смущали судмедэксперта.       — Спасибо за добрые слова. — Селлерс сделал несколько шагов вперёд, вскоре оказавшись сбоку от мужчины. Теперь и ему открылся вид на этот прекрасный пейзаж: прямо сложно оторвать взгляд. Ночное небо выглядело прекрасно, красные фонари дополняли атмосферу праздника, а люди добавляли уюта и отгоняли тоску. Даже самый грустный человек мог почувствовать себя здесь как дома. Это и нравилось Натаниэлю — фестиваль проходил всего раз в год, но хотя бы в это время можно почувствовать себя нужным. Все поздравляют друг друга, даже если вы совсем незнакомы, а от того, что каждый выглядел необычно во время мероприятия, совсем не было негативных людей. Здесь можно было отдохнуть от всеобщего хаоса. — О! — вдруг воскликнул мужчина, заметив что-то вдали. А после, чтобы убедиться, он вытащил карманные часы, сверившись со временем. Так хотелось отвлечься… — Сейчас будет фейерверк! — и так улыбнулся, что на сердце Господина вновь потеплело.       — Звучит крайне интересно.       — Надеюсь, вы знаете, что это? — подшутил Натаниэль, вспомнив случай в машине.       — На удивление, да, — улыбнулся Арес, нисколько не разозлившись из-за этого.       Селлерс с самого детства любил фейерверки. Каждый видел в этих ярких узорах то, что хотел. И он не был исключением. В детстве с семьёй часто запускали их в саду во время праздников. Натаниэль радовался больше всех. Наверное, только из-за его любви к ним семья не отказывалась от такого развлечения.       Сейчас!       — Смотрите! — он ловким движением руки вернул часы в карман, и сразу повернул голову в ту сторону, где начали запускать фейерверки.       Какое необычное, захватывающее дух зрелище! Натаниэль задержал дыхание, восторженно наблюдая за озаряющими небо сотнями разноцветных капель, складывающихся в причудливые узоры. Они органично, но в то же время необыкновенно смотрелись в вальсе на фоне первых проявляющихся звёзд, что складывалось впечатление — эти струи доставали прямо до них. Временами капельки менялись на разноцветные шары. Узоры окрашивались в золотые и серебряные облака. С каждой секундой мощь и темп стрельбы нарастали, позволяя восхищённым людям наблюдать за фееричной красотой.       Натаниэль не мог оторвать взгляд от красоты. И не только он. Его одолело сильное желание взглянуть на Ареса, но в глубине души боялся, ведь он мог снова увидеть в чужом взгляде не себя. Он повернул голову слегка в бок, невольно подметив, что у Господина великолепный профиль. Из-за того, что он стоял к ограде ближе, чем мужчина, у него была возможность взглянуть в чужие глаза. Казалось, Арес даже не заметил, как им тайно любовались — был слишком занят наблюдением за фейерверками. Его взгляд…       Господин впервые отвлёкся от груза мыслей, временно заполнявших пустоту в сердце. Впервые он видел такую красоту ярких огней… Это не сравнится ни с чем. Даже Адэра, который казался единственным солнцем, последним светом в конце туннеля, сложно было приписать сюда. Это было так давно, но ему не удавалось выкинуть юношу из своей головы: он был его первой настоящей любовью. Одна случайная встреча, спасение, переросшее в необыкновенные отношения.       Как же приятно встретить что-то новое с человеком, в которого ненароком влюблён, несмотря на то, что остаток неловкости между ними остался. Но…       Натаниэль впервые за всё время, проведённое с Аресом, не увидел в его взгляде… Тот образ прошлого. Неожиданно Господин повернул голову к мужчине, так мягко улыбнувшись. Жаль, что из-за маски не было видно почти незаметных морщин в уголках глаз — это так дополнило бы его образ.       Селлерса словно озарило.       — Что случилось? — Господин склонил голову в бок, не переставая улыбаться.       Мужчина нервно сглотнул. Неужели?       — Вы… — только смог произнести он. Даже когда во взгляде Ареса промелькнуло беспокойство, тень прошлого не вернулась. — Говорили правду?       — О чём Вы, Натаниэль?       — «Вы надобны мне», — это ведь ваши слова… Вы говорили правду? — мужчина решился на этот разговор. Тот самый момент, когда он получил ответ на волнующий его вопрос.       — Я ведь никогда не лгу, — снисходительно улыбнулся Господин и полностью повернулся к нему, сложив руки за спиной. Он хотел что-то сказать, приоткрыл рот, но посчитал это плохой идеей. Отвёл на секунду взгляд, но быстро переключился на мужчину. — Помните я просил Вас забыть кое о чём? — Натаниэль кивнул. — Я хотел лишь сказать, что… — это так необычно, так сложно. — Люблю Вас.       Селлерс не мог поверить своим ушам. Так и хотелось спросить в ответ: «Что? Вы шутите?». Но по выражению лица Ареса — нет, не шутил.       — Мне казалось, что вы любите не меня, а того, на кого я похож… — ляпнул Натаниэль, не подумав.       — Я тоже думал об этом. Вы ведь были всё это время чем-то обеспокоены. Но, как бы то ни было, на самом деле это не так. Я люблю лишь Вас — не более. — Господин подошёл ближе и склонился. Если бы позади находилась стена, то Натаниэль обязательно бы упёрся в неё. Бедолага потерял дар речи. Он не знал, что и сказать.       — Я даже не уверен, что чувствую сам… Простите, — заикаясь, тихо пролепетал мужчина.       Господин аккуратно взял его за руки, воспользовавшись ситуацией, что Натаниэль полностью не осознал происходящее. Какие длинные, тонкие пальцы, а какая нежная, бархатная кожа… Они сплели их вместе, а Арес невесомо коснулся кончиком носа пальца, делая тихий, но глубокий вдох.       — Я давно мечтал об этом. Простите, что не спросил разрешения.       Вдруг мужчина вспомнил слова Господина: «Хотел бы поцеловать я Вас сейчас». Такой подходящий момент.       — Позволите? — поинтересовался Селлерс, не говоря о желаемом.       — М? — коротко промычал, но уточнять не стал. Рискнёт. — Ваше слово — закон. Делайте, что Вашей душе угодно.       Натаниэль кротко улыбнулся и, кое-как освободив пальцы из «заточения», встал на носочки, сам потянувшись к Господину. Его шаловливая рука метнулась к шее мужчины, обнимая. Арес понял, к чему тот клонил, потому не сопротивлялся, лишь его губы дёрнулись в характерно довольной улыбке. Хоть Селлерса раскусили, это не помешало ему коснуться чужих губ, оставляя лёгкий поцелуй. Только показалось, что на этом всё, как Натаниэль, приоткрывая рот, поцеловал Господина. Арес поддался вперёд от нетерпения и, обняв мужчину за талию, прижал к себе. Не увидев сопротивления, он углубил поцелуй, проскользнув языком внутрь, тут же проведя кончиком по зубам. Мягкие и манящие губы, — видел это лишь во снах, но теперь всё происходило наяву. Если Корнелий пытался запомнить каждый малейший изгиб губ Господина, то теперь он сам не хотел упустить ни единого дюйма чуть пухлых уст. Одиночество, что вечно преследовало мужчину, наконец-таки исчезло, заменяясь тем самым теплом, как при их первой встрече. Чем дольше длился поцелуй, тем больше дров кидалось в костёр, разжигая между ними такую бешенную страсть, что теперь никто из них не хотел разрывать его. Вскоре Натаниэль, укусив нижнюю губу Ареса, отстранился. Лишь эта неожиданность позволила ему прервать поцелуй.       — У Вас прекрасная улыбка, — хрипло проговорил мужчина. — Вы обескуражили меня ею.       Вкус его губ он запомнит надолго.       — Вы только и сыплете комплименты, — подметил Натаниэль, вновь подколол, чем вызвал у Ареса слабую улыбку.       — А как же иначе? Вы явно заслужили это, — вновь наклонился, обжигая горячим дыханием кожу. — Позволите? — тихо прошептал, проводя носом по аппетитной шее.       — Конечно… — у Натаниэля голова раскалывалась от переизбытка эмоций. Только недавно грезил, что Арес любил не его, а лишь гнался за прошлым, а теперь, убедившись в обратном, смог наконец-таки расслабиться рядом с ним.       Хищная улыбка озарила лицо Господина. Он, пока Селлерс не понял, что к чему, укусил молочную кожу на шее, да так сильно, что мужчина зашипел от боли. Но его это не остановило: чем больше Натаниэль извивался в его объятиях, тем сильнее он сжимал зубы. Почувствовав приятную кровь во рту, Арес постепенно разжимал зубы, чтобы боль не превратилась в ещё более резкую и неприятную. Кончиком языка провёл по свежей ране, только после разорвал объятия.       — Прошу прощения, если было слишком больно, но я давно мечтал почувствовать Ваш вкус.       Натаниэль несколько испуганно заглянул в глаза Господина, потянувшись левой рукой к своей шее. Кончиками пальцев прикоснулся к укусу и… Невольно улыбнулся.       — Смотрю, Вам нравится. Прирождённый мазохист Вы, однако, — подколол его Арес в ответ на вопрос с фейерверками.       — Очень смешно, Арес, — впервые обратился к нему по имени, чем вызвал у Господина очередную улыбку, но уже не слабую, а широкую такую, яркую.