Эрериктобер 2021

Леви подходит к длинному трехэтажному дому с десятком подъездов, оглядывает старое крыльцо с коваными перилами и крошащимися ступенями и сверяется с адресом в сообщении. Он точно пришёл куда надо. Ткнув на активный номер всё в том же сообщении, подносит телефон к уху и ждёт. Гудки идут настолько долго, что он успевает покрыть нелицеприятными эпитетами абонента вдоль и поперёк и уже собирается плюнуть и уйти, когда трубку всё же снимают. — Тащи свой зад на улицу, — вместо приветствия шипит Леви, — меня уже задрало торчать на этом солнцепёке. В ответ какое-то невнятное бурчание, в котором едва удается разобрать заверение, что собеседник уже бежит. Май и впрямь выдаётся слишком жарким, адово пекло наступает раньше, чем солнце поднимается к зениту, и торчать на улице, вдали от кондиционеров, не хочется ни одной лишней минуты. Леви фыркает в трубку, нажимает отбой и перемещается в спасительную тень едва успевшего отцвести каштана. В рюкзаке запасливо лежит бутылка воды, и Леви не отказывается промочить горло парой-тройкой жадных глотков, пока дожидается чёртового Зика грёбаного Йегера, который, похоже, совершенно не собирается торопиться. Но, слава матери природе, белобрысый верзила показывается из-за скрипнувшей двери подъезда. Леви надменно приподнимает брови, бегло окидывая взглядом высокую поджарую фигуру, отмечая, что на мудаке из одежды — он бы сказал, что только очки, но там ещё болтаются наспех натянутые шорты, держащиеся на одном честном слове. С Зиком они не друзья. Не-а, вообще ни разу. Даже не приятели. Так, шапочные знакомые через друзей друзей. Ну зависали периодически на разных студенческих тусовках, пересекались на вечеринках, слушали одни и те же лекции в университете. Подумаешь. Там таких же, как они, были десятки, если не сотни. Но было и то, что объединяло их неоспоримую связь, и имя этой связи было — Ханджи Зоэ, которая на какой-то ляд выбрала этого белобрысого своим партнёром по лабораторной и упросила Леви передать ему наброски и флешку с данными. «Всё равно ведь мимо идёшь, Аккерман». Не желая тянуть ни одной лишней минуты, Леви закидывает бутылку обратно, извлекает на свет папку с бумагами и вручает их Зику, не собираясь торчать на грёбаной жаре ни одной лишней минуты. — Покурим? — предлагает тот, принимая записи и подсовывая их подмышку. Ответ ему не особо нужен. Он выуживает пачку сигарет и зажигалку из кармана шорт, которые уже грозят проиграть бой с гравитацией, и протягивает их Леви. Леви вздыхает, чуть щурится, но принимает сигарету и закуривает. — Потрясающе, — тянет Зик, сверля его взглядом. — Что? — незаинтересованно спрашивает Леви. — Я подсознательно чувствую барьер, который ты ставишь, пытаюсь пробиться, но попытки тщетны, — как на духу выдает Зик. Леви выдает лишь короткое «пф». — Ты не можешь не знать, кто я. И какая во мне кровь, — продолжает Зик. — Сильно разбавленная, — отвечает Леви, опуская собеседника с небес на землю. — Кто бы говорил, — не уступает тот. — Я много читал про твой клан, — продолжает, — Аккерман — чёрные волки, стоящие на страже королевской семьи многие столетия, но отвернувшиеся от неё. Думаю, нецелесообразно было смешивать свою кровь с кровью восточных жриц. Такая потеря. — Приобретение, — осаживает Леви, всем своим видом показывая, что тему продолжать желания не имеет. — Твоя мать тоже не фанатка чистой крови, насколько я помню. — Это точно, — усмехается Зик, кивая, и очки его бликуют в солнечном свете. Он запускает пятерню в светлые кудри, стараясь казаться беззаботным, но лицо его вдруг удивлённо вытягивается. Леви делает ещё одну затяжку, прежде чем посмотреть в том же направлении. — Ты что здесь делаешь, Эрен? — взволнованно спрашивает Зик. — С отцом приехал, — звучит в ответ звонкий детский голос, — он вон там, по телефону разговаривает. Леви чувствует, будто его парализовало. Он, словно заржавевший робот, превозмогая собственное неподчиняющееся тело, поворачивает голову направо и вниз, откуда доносится голос, и видит. Он видит мелкого тощего пацана с копной густых каштановых волос, торчащих из-под панамки, указывающего пальцем направление. А затем он поворачивается, взгляды пересекаются, и Леви понимает, что пропал. Он сотни раз слышал рассказы, читал легенды и предания, но не мог и на долю секунды представить нечто подобное. Телом, сердцем, мозгом и подсознанием, не отдельно, а одновременно он почувствовал… нечто. Нечто, что не поддавалось описанию, это словно осознание всех тайн вселенной, высшее знание и кинофильм на сверхбыстрой перемотке. Он смотрел на мальчика перед собой, но видел не его. Он видел, как тот вырастает и становится поистине прекрасным юношей. Как удлиняются руки, ноги и волосы, расширяются плечи, а тело обрастает сухими мышцами. Видит это тело совершенно расслабленным, лениво-сонным в облаке белоснежных простыней, со следами страсти на безупречной коже. Чувствует эту кожу на своих ладонях, почти осязает прикосновения, впитывает запах, наслаждается вкусом сочных пухлых губ, что зовут его по имени. Он видит погоню по незнакомой лесистой местности под полной луной и дикую случку на рассвете в умытых первой росой травах, когда облачные хлопья тумана укутывают их. Прячут. Он видит Эрена, своего Эрена рядом с собой. Навсегда. — Аккерман, — трясут его за плечо, и он понимает — зовут не в первый раз. Он нехотя поворачивает голову, испытывая лишь одно желание: сломать руку наглецу, что смеет выдернуть его из прекрасного мира грёз. В глазах напротив чистое изумление. — Аккерман, — хрипло повторяет Зик, — ты сейчас запечатлелся на моего младшего брата? — спрашивает ошарашенно. — Ты в своём уме? — Ты ведь знаешь, как это происходит, нам подобное неподвластно и уж точно это нельзя контролировать или останавливать. — Ему восемь, — гнёт свою линию Зик, — он даже не один из нас. Вернее, он полукровка, его мать обычная женщина, нет гарантии, что волчья кровь проявится. — О! Она проявится, будь уверен, — выдыхает Леви, едва сдерживая восторг, — к тому же, ему ведь не всегда будет восемь, — добавляет насмешливо и присаживается перед мальчишкой. Эрен смотрит на него во все свои огромные глаза, морщит милый носик и говорит: — Эта дрянь тебя убьёт, — твердо и так упрямо, что Леви испытывает непреодолимое желание подчиниться. — Больше не буду, — обещает и метко отстреливает окурок в урну. — Меня зовут Леви, а тебя? — протягивает он руку. — Эрен, — отвечает тот и с силой пожимает ладонь. — Ещё увидимся, малыш, — обещает Леви и, приподняв панамку, взлохмачивает густые пряди чертовски мягких волос. — Я уже не маленький, — бурчит в ответ Эрен, упрямо глядя на странного взрослого. — Ну конечно, — соглашается тот и поворачивается к старшему Йегеру. — Не дай бог ты его хоть пальцем тронешь, — шипит Зик, косясь на Эрена, чтобы тот не заметил неладного. — Не трону, — припечатывает Леви убеждающе, — не прикоснусь до его совершеннолетия, — обещает, а потом добавляет с лёгкой усмешкой: — Конечно, если он сам меня об этом не попросит раньше. И чертята на дне невероятных зелёных глаз говорят ему, что обязательно попросит.