Запретная любовь

      Вчерашнее ненастье сменилось малооблачным небом, позволяя редким лучикам солнца падать на тенистые кроны деревьев, протоптанные в молоденькой траве дорожки и золотистые купала живописного храма. Бодрствующие с самого утра монахини уже успели ощутить на себе приятную прохладу, пришедшую на смену невыносимой жаре.       С осознанием того, что она в очередной раз проспала утреннюю молитву, Пастри тут же поднялась с кровати и поспешила облачиться в святые одежды. Выйдя в просторный коридор, она бросила взгляд на часы, чьи стрелки показывали ровно двенадцать часов, и без промедлений устремилась к алтарю. Успев к началу обеденной молитвы, девушка заняла отведённое ей место, встала на колени и опустила голову, продолжая чувствовать на себе пристальные взгляды, направленные не столько на неё, сколько на беззвучно вставшую настоятельницу.       — Дитя моё, мне нужно кое-что с тобой обсудить, — возвышаясь над Пастри, еле слышно прошептала Преподобная Мать и протянула свою ладонь, — идём, молитву начнут без нас.       — Конечно, матушка, — робко взяв руку настоятельницы в свою, тихо промолвила девушка и поднялась с пола, последовав за женщиной туда, где бы их никто не услышал.       — Я позвала тебя сюда, чтобы никого не пугать, — повернувшись к вечно серьёзной монахине, с привычной улыбкой объяснила Преподобная Мать, — у меня есть подозрения по поводу того, что тот, кто заглядывал сюда, был монстром.       Выдерживая задумчивый образ, будто вспоминая события прошлой ночи, Пастри старалась скрыть охватившую её панику. Хоть она и предана Ордену, как и всем его учениям, но где-то внутри она не хотела подтверждать догадки той, что когда-то дала ей кров. Лишь одна мысль о том, сколько несчастья этими словами она способна навлечь на Вельвета, была сильнее её желания оставаться честной с собой.       — Мне было трудно разглядеть лицо путника из-за мрака вокруг. Будь он монстром, вряд ли бы стал вести диалог, тем более со своим врагом.       — Хм, тогда я не понимаю, почему, войдя в храм этим утром, я почувствовала частички чёрной магии. Может, поведаешь, о чём вы говорили?       — Матушка, разве это не противоречит правилам Ордена?       — Боюсь, это случай, когда ими можно пренебречь.       — Преподобная, его речь… Она была бессвязной. Среди грозного рычания, я смогла разобрать некоторые слова, но они либо использовались не в том контексте, либо путались между собой.       — Вот как. Что ж, меня весьма удручает тот факт, что нам так и не удалось пролить свет на данное дело. Однако я не виню никого из нас, а особенно мою преданную ученицу и будущую наставницу.       — Вы всё-таки выбрали меня? Но почему?       — Ты напоминаешь мне о тех годах, когда я была совсем юна, но так же, как и ты, целеустремленна и предана делу Ордена. По такому поводу я могла бы предоставить тебе доступ к скрытой части нашего храма знаний. Полагаю, ты уже догадалась, о чём идёт речь.       — О потайной комнате…       — Думаешь, ты готова узнать про внутренний устрой человека?       — Я прочитала большую часть книг, но с таким сталкиваюсь впервые. Боюсь, Вам уже известен мой ответ.       — Что ж, это будет достаточно искушающим отрывком на твоём пути, дитя моё. Впрочем, это ничего по сравнению с тем зловещим ведением.       — А что, если это может быть правдой?       — Пастри, — положив руку на плечо девушки, спокойно проронила женщина, — тебе просто затмили разум.       — Матушка, простите за нескромный вопрос, но разве люди и монстры не были созданы вместе? Разве у каждого народа не должны быть свои правила и устои? Разве монстры не имеют право на жизнь без постоянного страха погибнуть от чьих-то рук?       — Я слышу сомнение в твоём голосе и не совсем понимаю, чем оно вызвано. Незачем сопереживать тем, кого ты должна убивать. А касаемо твоего вопроса, я могу с уверенностью сказать, что мы появились на свет, благодаря стараниям одних и тех же Божеств, но это не означает, что мы должны походить друг на друга, а уж тем более жить в мире и согласии.       — Мне просто было любопытно, Преподобная. Думаю, у каждого из нас бывают мысли, противоречащие истинному учению.       — Верно, дитя. Не буду лукавить, я тоже испытывала некоторые сомнения при первом посещении «Башни Сладкого Хаоса». Тебе ведомо, что для каждой из нас рано или поздно настаёт время посетить запятнанную святыню.       — Будьте так милостивы и скажите, насчитывали ли Вы такое огромное количество монстров при Вашем первом посещении?       — С того дня много воды утекло. Я имела честь наблюдать «Первую Печь» ещё до революции Тёмной Чародейки. Именно тогда я окончательно убедилась, что сила моей веры сильнее любой магии и её не затмить.       — И всё же, Вам не кажется, что для нас уготовлена не сама лучшая участь?       — Вновь твой разум посещают сомнения? — иронично усмехнувшись, спросила женщина, — как раз таки удостоиться чести разделить «банкет» с Богами и есть высшая форма вознесения, доступная только самым преданным последователям нашего Ордена. В этом смысл нашего бытия, что отличает нас от тьмы — царства анархии и самоволия.       — Я ни минуты не сомневалась в нашем учении. Просто ещё раз позволила себе убедиться в полном абсурде увиденного.       — Всё потому, что ты моя ученица. Однако на этом наша беседа вынуждена завершится. Ступай в библиотеку и ознакомься с сакральными книгами, пока все заняты молитвой.       — Конечно, Преподобная. Для меня было великой честью поделится своим и выслушать Ваше мнение на интересующие меня вопросы.       — Ступай, Пасти. Ступай с моим благословением.       В лёгкой растерянности девушка направилась в жилую часть монастыря, подметив приоткрытую дверь, ведущую на кухню, где две послушницы занимались приготовлением обеда. Не соблазняясь разжигающим аппетит ароматам, Пастри прошла в конец коридора и потянула узористую дверь на себя, попав в читальный зал библиотеки. Воспоминания о проведённых здесь часах отразились в голове при виде красующихся на полках книг, многие из которых были прочитаны в попытке побороть скуку, вызванную ежедневной рутиной. Теперь же ей предоставился шанс познать нечто секретное, скрытое от всеобщих глаз за каменной стеной.       Прикоснувшись к кирпичикам в верном порядке, девушка лицезрела, как перед ней открылся вход в потаённое помещение, в котором размещались редкие, одиночные и написанные от руки экземпляры, с порога интригуя своим содержимым. Протянув руку к увесистой книге о тайне создания человека, с мыслью о том, что она наконец-то сможет отыскать ответы на свои вопросы, Пастри присела за стол, заметив, как проход за ней резко закрылся. Не изменившись в лице, она принялась за чтение, изучая то, что многие монахини и послушницы не могли знать, ведь были ещё слишком невинны. В Орден то и дело отбирали девочек по двенадцать, одиннадцать, а бывало даже и по десять лет, из-за чего постояльцев с каждым годом становилось всё больше и больше, вынуждая расширять территорию монастыря новыми постройками.       Примерно год назад здесь обустроили конюшню, дабы обученные верховой езде сёстры могли помогать с доставкой важных писем. Существовавший с основания скотный двор только похорошел, привлекая внимание младших обитателей, сосланных сюда прямиком из детских домов. Преподобная всегда заботилась об одиноких бедняжках и уделяла им всё своё внимание, дабы вырастить из них преданных учеников, которые обеспечат светлое будущее Ордену. Особенно много детей осталось на произвол судьбы после разрушительных революций в королевствах, погрязших в сплошном пепле и всепоглощающем хаосе. Пастри не знала, благодаря чему или кому ей удалось выжить, но точно помнила, как же быстро нашла своё пристанище в Ордене «Святой Сдобы».       Помимо вероисповеданий, данное место выполняет роль храма для всех тех, кто хочет помолиться или исповедаться, с возможностью переночевать в специальных гостевых комнатах. Орден никогда не обделял творцов, потому на приуроченных к праздникам ярмарках часто можно встретить прилавки с иконами, свечами и рукоделием — всем тем, что изготавливают монахини и послушницы в перерывах между молитвами. Удивительно, как Преподобная с её немногочисленными помощницами успевают всё это планировать.       Однако наивное восхищение с течением времени пропадало, позволяя замечать скрытые от невооружённого глаза странности: сёстры в тёмных одеяниях стали чаще появляться в монастыре, чего ранее не наблюдалось, а в комнате у настоятельницы обнаружился тоннель, ведущий куда-то под землю. Если первое можно было объяснить ежегодным отбором достойных монахинь и их допуском к постоянному обету, то второе было тайной, покрытой мраком. Всё произошло одной ночью, когда Пастри решила пробраться в пустующие покои матушки, которая уехала на съезд глав Ордена. Воспользовавшись тем, что по новому уставу нельзя было закрывать двери, она тихо прошла в мрачное помещение, по началу ничего не подметив.       Зрачки постепенно привыкли к мгле, и тогда на фоне аккуратно заправленной кровати выделился криво лежащий ковёр. Решив его поправить, девушка случайно разглядела очертания какой-то границы и вздернула пыльное покрытие, созерцая нечто, походящее на люк, поддев который, ей предстала бездонная дыра с напоминающими лестницу выступами. Спускаться в неизведанную пропасть казалось сумасшедшей идеей, потому Пастри аккуратно опустила дверцу, положила ковёр так, как он лежал до этого и поторопилась вернуться в свою комнату. Жуткие догадки по поводу того, откуда же доносится жуткий вой и пронзительный скулёж, подтвердились, оказавшись вовсе не теми предположениями Преподобной о том, что это могли быть дикие животные в лесу.       Отбросив отвлекающие от чтения размышления, девушка сосредоточилась на статье о строении клеток, постепенно переходя к более сложным темам. Отвернув одну из многочисленных страниц, она слегка изменилась в лице при виде подробных иллюстраций половой системы, но больше всего её смущало графичное описание деторождения, вызывающее смешанные эмоции. Неужели что-то сравнимое с чудом, появлялось в результате порочного и греховного процесса, о котором в тексте упоминалось лишь вскользь? Пастри закрыла книгу и отложила её в сторону, изумляясь, как при таких познаниях она будет считаться безгрешной наравне со всеми.

Внутри неё взошло зерно сомнений.

      Посеяно оно было ещё давно, приостановив свой рост после получения священной реликвии — серебряного арбалета, но увиденное в Башне Сладкого Хаоса вернуло былые разногласия, а очевидная симпатия к монстру только подливала масло в огонь.       Внезапно раздался звон колоколов, что означал скорое начало общего сбора, представляющего собой распределение обязанностей между монахинями и послушницами. Выйдя из секретной комнаты, девушка направилась в главный зал, где вскоре приняла участие в недолгих переговорах, по итогам которых ей досталась не самая трудная работа.       Покинув душное помещение, Пастри набрала в лёгкие свежего воздуха и подошла к пристройке у загона, откуда достала мешочек с зерном и заполнила им глубокую миску. Войдя в курятник, она принялась разбрасывать пшеницу, привлекая внимание кур и цыплят, которые начинали подбегать ближе, позволяя девушке подобраться к гнёздам, чтобы собрать белоснежные яйца. Смахнув пот со лба, она мимолётно посмотрела в сторону леса и насторожилась, подметив промелькнувший перед глазами силуэт.       Застыв на месте и растерянно проморгав, на этот раз Пастри никого не заметила и решила сделать шаг к высокому забору. Посчитав, что ей, скорее всего, показалось, девушка направилась в монастырь и оставила свежий десяток на кухне. Вымыв руки и слегка прокашлявшись, она поднялась на балкон, где по графику должна была исполнять обеденную молитву для прихожан. На столике уже красовалось открытое на нужной странице писание, к которому Пастри бережно прикоснулась и начала воспевать священные текста.       Зал поспешно заполняли путники, пришедшие помолиться и послушать мелодичное исполнение молитв. Отворив тяжелую дверь, в храм прошёл некто в тёмной накидке, но никто не придал этому особого значения: вдруг гость просто не хочет привлекать внимания к своей персоне. Терзаемый желанием спросить у кого-нибудь о том, где же та монахиня, что дежурила сегодня ночью, он неожиданно отыскал ответ в звонком пении и поднял голову вверх, лицезря девушку, стоящую на фоне расписанного религиозными сюжетами купола. Умиротворяющий голос отражался от стен, но стоило Пастри взять высокую ноту, как он раскрывался с совершенно иной стороны.       Наблюдая настоящего ангела во плоти, парень присел на скамейку, приготовившись наслаждаться выступлением девушки вплоть до утра, но вскоре её сменила другая монахиня. Спустившись в зал к прихожанам, Пастри остановилась напротив незнакомца, подметив его явную схожесть с полуночным путником.       — Иди за мной, — негромко промолвила девушка и устремилась вглубь монастыря.       Поражённый такой прямолинейностью, Вельвет с опасением последовал за монахиней, слегка обнажив острые когти на тот случай, если она решит заманить его в ловушку. Приведя обоих в трапезную, которую можно было посещать любому приглашённому гостю, Пастри прошла к поставленным друг на друга подносам и взяла два гранёных стакана с тёплым чаем.       — С какой целью ты явился в этот раз? — протянув к рукам парня травяной отвар, с привычной холодностью поинтересовалась девушка.       — Я бы хотел принести свои извинения за вчерашнее. Знаю, я не должен был-       — Прекрати, — заметно повысив тон, перебила Пастри, — что было, то было. Этого не изменить.       Тяжелое молчание повисло в воздухе, прервавшись лишь глухим глотком чая со стороны девушки, чьему примеру последовал Вельвет, высоко оценив необычный вкус местного напитка, состоящий из сладковатой ромашки и пряной корицы. Сохраняя безразличие к личности стоящего напротив, Пастри не могла отрицать зарождающиеся к нему чувства, но отказывалась сделать первый шаг, хотя её тут же лишили выбора.       — Вот скажи, что заставляет тебя отдавать свои лучшие годы Ордену, который под маской блага несёт в себе лишь раздор и смерть?       — И с каких пор тебя интересует моя жизнь? — вглядываясь в бледно-зелёную жидкость, невозмутимо спросила монахиня, но ничего не услышала в ответ, — это место тесно связано с теми, кто сотворил нас, и я чувствую долг перед ними.       — Уверенна, что готова жить в навязанной тебе иллюзии? — пугающе сурово произнёс парень, бросив на девушку порицающий взгляд, — пронзать стрелами обороняющихся воинов со знанием того, что перед ликом Ведьм вы все равны. Посуди сама, станут ли они смотреть на тех, кого собираются сожрать?       — От меня чего ты хочешь?! — осознавая горькую правду, ломким голосом выкрикнула Пастри, чьи глаза поблескивали от накатившихся слёз, — чтобы я всё оставила и бросилась тебе в объятия?       — Единственное, чего я хочу, так это узнать, как долго ты собираешься отрицать очевидные вещи. Неужели даже сейчас ты выберешь учения Ордена, вместо того, чтобы обрести свободу и сражаться за действительно благое дело?       — Если бы всё было так просто… Пойми, я не могу просто взять и снять с себя оковы верности, — беспокойно промолвила монахиня и еле слышно добавила: — Боюсь, я никогда не смогу выбраться отсюда.       — Всегда есть выбор, Пастри, — аккуратно смахнув слезу со щеки девушки, утешающе сказал Вельвет и поставил стакан на стол, направившись к выходу из монастыря, — прямо как тогда, когда ты выбрала пощадить, вместо того, чтобы убить.       — Уже уходишь?       — Да, мне нельзя здесь долго оставаться.       — Будь осторожен, — с заметным волнением вырвалось из уст монахини, — пожалуйста.       Обернувшись, парень с уверенностью посмотрел в её глаза, но спустя пару секунд отвернулся и поторопился покинуть помещение. Размышляя над словами Багрового Генерала, Пастри взяла практически нетронутые стаканы и отнесла их на кухню. Шумный поток воды позволил ей отбросить навязчивые мысли, благодаря чему девушка вспомнила пошатнувшую её мировоззрение книгу и решила заглянуть в библиотеку. Перешагнув порог, она увидела разыскивающую кого-то или что-то Преподобную Мать, которая, услышав щелчок двери, тут же повернулась к Пастри.       — Ах, вот ты где, дитя моё. Прости, что отвлекаю, но не могла бы ты доставить это письмо в соседний монастырь?       — Конечно, — растерянно проронила монахиня, взяв запечатанное сургучом послание, — с радостью, матушка.       Узрев лучезарную улыбку на лице настоятельницы, девушка ответила лёгкой усмешкой и направилась к конюшне, где её уже заждался белоснежный скакун — Версаль. Проведя ладонью по золотистой гриве, Пастри поспешила экипировать и оседлать жеребца. Помчавшись к месту назначения, трудно было не заметить то, как тёплое солнце скрывалось за горизонтом, уступая место холодной луне. Гулкий топот копыт разносился по лесу до тех пор, пока среди густых крон деревьев не показался мужской монастырь.       Потянув за поводья, Пастри остановила скакуна и спрыгнула с седла, подойдя к главе Ордена и передав письмо из рук в руки. Услышав благодарность вместе со словами на прощание, девушка вновь забралась на жеребца и понеслась в родную обитель. Прохладный ветерок отзывался мурашками по коже, а проступивший мрак делал тернистую дорогу непроглядной, из-за чего пришлось сбавить темп езды.       Возвратившись в монастырь под конец вечера, Пастри отвела скакуна в стойло и вошла в уютный храм, где наконец-то могла согреться и чего-нибудь отведать. Пройдя в трапезную и застав уже расходившихся монахинь, она поторопилась взять пару остывших блюд. Проглатывая большие кусочки еды и запивая их ягодным компотом, она сумела быстро поужинать и тут же примчалась к алтарю. Встав на колени и сложив ладони вместе, девушка начала читать молитвы вместе со стальными.

***

      По окончанию службы Пастри встала с пола и устремилась в свои покои, но её остановил нежный голос Преподобной Матери.       — Дитя моё, как всё прошло?       — Батюшка выразил огромную радость, когда прочёл письмо. Пообещал, что приедет как можно скорее.       — Прекрасно. Вскоре здесь будут все главы Ордена «Святой Сдобы».       — Простите, но по какой причине нас посетят столь важные гости? Должно быть, я забыла о чём-то важном?       — Не волнуйся, ты ничего не забыла. По правде говоря, всё произошло спонтанно. К слову, тебе предоставился уникальный шанс увидеть самое настоящее чудо.       — Извольте, но о каком таком чуде Вы говорите?       — Иди за мной, дитя. Я всё тебе покажу.       Строго следуя за настоятельницей вглубь коридора, Пастри непонимающе окинула взглядом тупик, к которому они подходили. В один момент поражённо ахнув при виде того, как на месте стены образовался проход.       — Матушка, куда мы направляемся? — изумлённо произнесла девушка, несмело ступив на каменную ступеньку.       — Тише, сейчас всё увидишь.       Аккуратно спускаясь по лестнице под тусклый свет одиноких факелов, Пастри уловила запах сырости, навивающий странное дежавю. Дойдя до конца тропы, она удивилась представшим катакомбам и продолжила идти за Преподобной Матерью, дабы не потеряться в извилистых тоннелях.       Слабый свет отражался от металлической решётки и мутными полосами падал на то, а вернее на того, кто был внутри. В белой плитке можно было увидеть собственное отражение, с некоторых стен свисали тяжелые цепи, переходящие в кандалы на ногах и руках заключённого. Переведя взгляд, девушка дёрнулась, а сердце в груди громко ёкнуло. В голове крутился лишь один вопрос:

В-Вельвет?