Переписать историю

      Чифую искренне не понимал, что происходит. Баджи, конечно, тоже совсем не понимал, что происходит, но в абсолютно другом смысле.       — Баджи-сан, – вырвавшись из крепкой хватки брюнета, обеспокоено произнёс Мацуно, — за что ты извиняешься?       Лицо Кейске поднялось, и Чифую удивлённо распахнул глаза. Баджи, его Баджи, суровый и грубый по отношению ко всем, вечно устраивающий скандалы и махающий кулаками налево–направо. Этот Баджи сейчас сидел перед ним и смотрел настолько потерянным взглядом, что Чифую испугался. А слёзы... Мацуно никогда не видел, чтобы брюнет хотя бы за что-то извинился, сказал пожалуйста, или что-то вроде такого. А сейчас из его глаз текут слёзы, и он говорит такие вещи, словно, словно....       — Ни с места, – громко крикнул Чифую. Он ловким движением скрутил руки Кейске и прижал того лицом к кровати так, чтобы он не выбрался. — Кто ты и что ты сделал с Баджи?       Кейске замер. Конечно, он был во множество раз сильнее хрупкого Чифую, и мог, не напрягаясь, вырваться из его цепки. Но тогда было бы неинтересно. К тому же, что что, а случайно ударить или задеть блондина ему не хотелось.       — Я это я, Чифу. Веришь или нет, но мне нужно идти. Отпусти меня, пожалуйста.       — Нет, – резко отрезал Мацуно. Баджи вздрогнул одновременно от неожиданности и от непонятного чувства удивления. Во-первых, Чифую всегда его слушался. Какую бы ерунду Баджи ни нёс, тот слушал это с таким важным видом, словно это была вселенская истина. Кейске уже привык к этому и охотно пользовался. Чифую в голову можно было вбить всё, что угодно. И нет, блондин был очень умным. Настолько умным, что Баджи иногда пугали его знания. Сам же он был пустой деревяшкой на фоне Чифую. Но как бы обширны ни были познания блондина, он автоматически принимал всё сказанное Кейске за безоговорочную истину. Просто потому, что это был Баджи. А Баджи был для него авторитетом, человеком, на которого нужно равняться. Во-вторых, Чифую никогда не повышал голос. Он всегда был таким тихим и спокойным, незаменимой деталькой пазла, успокаивающей Баджи в нужный момент. Вечно пылкий и разозлённый на весь мир Кейске никогда бы не остановился, если бы рядом не было этого блондина, похожего на ангела.       — Чифу...       — Я повторю в последний раз, кто ты и что ты сделал с Баджи?       Кейске сделал глубокий вдох. Кажется, у него не оставалось другого выбора.       Как человеку, который бросил всё, что ему дорого, много лет назад, Баджи сейчас приходилось очень трудно. Его просто взяли и окунули лицом в прошлое. И теперь все те годы, потраченные на создание новой версии себя, провалились в бездну. Вспомнить всё? А что, если он и не забывал?       — Ты обожаешь читать мангу, и у тебя вся комната завешана различными постерами. Ты падок на сладкое и готов вечно питаться только им. Дома у тебя всегда огромные запасы всяких вкусняшек, ибо без них ты не можешь жить. Ты до сих пор спишь с мягкой игрушкой, потому что ты очень тактильный человек, и тебе нужно постоянно что-то или кого-то обнимать. Ты можешь читать мангу всю ночь, а потом, как ни бывало, пойти в школу с огромными синяками под глазами. Ты любишь больше всего лапшу с курицей, поэтому мне приходится вечно её покупать. Мечтаешь побывать в Европе, потому что тебе кажется, что там очень красиво и атмосферно. А ещё ты любишь учить иностранные языки. Иногда забываешь переодеться перед тем, как лечь спать, и можешь спокойно проспать всю ночь в джинсах. Обожаешь огромные тёплые свитера, потому что это кажется тебе очень милым. Ещё что-то нужно?       Чифую был неподвижен всё то время, пока Баджи говорил. Он никогда даже не задумывался, насколько же хорошо брюнет его знает, и это, на самом деле, пугало.       — Ладно, – отпустив своего «пленника» и выпрямившись, произнёс блондин. — Тогда что с тобой? Ты ведёшь себя очень, я повторюсь, очень странно.       Конечно, он не понимает. Баджи помнил тот разговор перед тем, как он ушёл из Тосвы. Это был самый тяжёлый разговор в его жизни. Кейске ненавидел врать, но иногда по-другому просто нельзя было поступить.       — Потому что у меня есть одно важное дело и... – Баджи резко остановился. В голове закрутились шестерёнки. Зачем он оправдывается перед иллюзией яда? Бред какой-то. Ведёт себя, как последний идиот. — А похуй, тебе не нужно знать.       Чифую вздрогнул и прищурил глаза. Ему явно не нравились эти перепады настроения.       — Баджи-сан...       — Заткнись, Чифу. Ты вообще хоть раз в жизни можешь меня не доставать? – заорал брюнет. — Баджи то, Баджи сё. Прекрати таскаться за мной, как собачка. Раздражаешь.       Кейске зло фыркнул и, схватив мобильник, направился к выходу. Нужно было поскорее выбраться из этого дома. Как же его всё достало.       Хрупкие пальчики резко вцепились в рукав Кейске, заставив того недовольно обернуться. В этот момент Баджи возненавидел себя настолько, что захотелось рвать волосы на голове. От одного только разбитого и испуганного взгляда этих зелёных глаз хотелось пристрелить себя. Чифую слабо держался за ткань его кофты и смотрел прямо в лицо этими своими невинными глазами с примесью слёз. Баджи ненавидел, когда блондин плакал. Ещё больше он ненавидел, когда это происходило из-за него. Это был третий раз в его жизни, и Кейске готов был провалиться сквозь землю. Упасть прямо тут на колени и согласиться сделать всё, лишь бы он не плакал, лишь эти глаза сияли только радостью и счастьем. И пусть это всего лишь иллюзия, это всё же Чифу. Его Чифу. Реалистичная иллюзия, которая вскоре пропадёт. И тогда... тогда Баджи больше никогда его не увидит. А пока у него есть шанс. Шанс заполнить пустоту внутри себя хоть ненадолго.       — Прости, прошу, прости, – виновато прошептал брюнет, прижимая хрупкое тельце к себе. Сколько ещё раз он будет просить прощения за свои ошибки? — Не плачь, Чифу, прошу, просто не плачь. Я всё сделаю, только не плачь.       Два ноль. Баджи снова проиграл. Безуспешно. Просто по какой-то непонятной причине рядом с этим блондином он становился совсем другим. Превращался в сопливого мальчишку, в котором помещалось всё, что Баджи так терпеть не мог.       Кейске положил свой подбородок на голову Чифую и закрыл глаза. Всю жизнь бы так провёл.       — Баджи-сан?       — А?       — Я обещал, что объясню тебе математику. А мне уже через час нужно дома быть.       Баджи сделал глубокий вдох. Всего час, а потом он сбежит, прочитает всё о галлюцинациях и яде и будет просто ждать. Сбежит... опять.       — Хорошо.       Баджи уже и забыл, насколько сильно он обожал такие вечера. Когда на улице уже темнеет, а они сидели с Чифую вдвоём в его комнате. Маленький хрупкий Мацуно, одетый в большой тёплый свитер, сидящий на полу в позе лотоса и так серьёзно что-то объясняющий. Баджи просто не мог нормально воспринимать блондина. Ему всегда казался Чифую маленьким ангелочком, который может разбиться от одного касания. Он был, как комочек счастья, который нужно оберегать и ценить. Мацуно это часто бесило, ведь во всех серьёзных сражениях Тосвы ему практически не давали нанести ни одного удара. Баджи вечно крутился рядом и делал всё возможное, чтобы уберечь его от атак. Хоть он и знал, что Чифую может спокойно дать такой удар, что мало не покажется, но просто не мог перестать волноваться.       — Вот, а тут нужно перенести икс вправо. Если мы...       Баджи отрывками ловил фразы. Мацуно был таким смешным, когда дело касалось учёбы. Так внимательно читал каждый иероглиф, сводил брови к переносице и прищуривал глаза. Кейске было совершенно не до математики, когда можно было просто смотреть на это прекрасное создание. Как он мог? Как он мог уехать, бросив всё? Бросив его?       — Ой, – внезапно встрепенулся Чифую, — мне уже пора идти. Мама опять будет ругаться, если я опоздаю на ужин и останусь голодным.       — Ты можешь остаться у меня, – фраза вырвалась из уст Баджи быстрее, чем он сам успел обдумать сказанное. Хотелось заклеить себе рот скотчем. Почему-то память именно в эти моменты решила напомнить о самых счастливых моментах его жизни.       — А? – Чифую задумался ненадолго. — Ну в принципе можно, – блондин широко улыбнулся, а Баджи почувствовал, как у него начинает кружиться голова от этой улыбки. — Только маме позвоню.       — Окей.       — Лапшу?       — Куриную?       — Угу.       Кейске издал небольшой смешок и улыбнулся. Когда он вообще в последний раз улыбался? Наверное, ещё до того, как началась вся эта мутня с Кисаки. Да. Всё было хорошо до того, как на горизонте появился этот очкарик, которого Баджи ненавидел всем сердцем. Это человек виноват во всех его проблемах.