Изгибы

До Потти не сразу, но дошло, о чем всё это было. Не о комплексах или кризисе ориентации, а об одиночестве и страхе настоящей близости. Что делать с этим пока Поттер не решил. Но со своей стороны Гарри точно знал, что ему интересно. И не только то, как Драко танцует. Он, и правда, был классный. Тёплый и холодный, мягкий и ершистый. Разный. Но он приоткрывался. Чуть-чуть… Слегка. Правда после этой «минутки откровенности» он снова ушёл в образ постоянный и привычный. Но если присмотреться, Гарри всё равно видел в нём другое. То, что было под вот этим всем железобетонным безразличием и отстраненной вежливостью, на самом деле было теперь Поттеру почти очевидно. Он попробовал немного прощупать почву. Осторожно. И понял, что ни в чём не уверен. Кроме одного. Пока они здесь — у него есть единственный шанс. Там Драко растворится. И ведь что было-то? Крышесносный танец, правда, чем больше дней проходило с того вечера, тем больше вспоминалось не само тело Малфоя, а та чувственность, что скрывалась за его движениями… Забота… Не бросил же его Драко внизу, довёл до номера, хотя тот Малфой, из кампуса, просто бы слинял. И Герм он помог… Вспоминались его улыбки и глаза, когда он просто сидел на берегу, думая, что никто не обращает внимания. Одним словом, влечение Гарри было не только о сексе. Правда пару раз он едва не сорвался, глядя на полуголого Драко. Руки чесались его погладить… А буквально на завтра после их такой неожиданной близости Поттер вообще застыл в шоке от себя. Драко хотелось поцеловать. Гарри поцелуи не любил. Слюняво и как-то странно он это ощущал. Опыт у него был совсем небольшой, слухи про его похождения были очень преувеличены. Но и тот, что был, точно ему показал, что рот в рот… Это не его, короче. А вот Драко хотелось поцеловать. До отъезда оставалось четыре дня, когда на море случилась непогода. Отель предлагал миллион развлечений, но невозможность выйти к морю, которое почему-то теперь у Поттера ассоциировалось с надеждой, нагнала депресняка, и Гарри тут же вспомнив привычное ощущение внутри, нырнул с головой в реальную жизнь. Вспоминал кампус, свою жизнь в студенчестве, свое одиночество и почему-то странный разговор с одной странной сокурсницей. Они просто сидели в кафешке, говорили об учёбе, но она резко сменила тему и завела долгий монолог о том, что кто-то может его спасти. Его — Гарри — спасать тогда ни от чего не нужно было. И вообще эти все нотации о доверии, о терпении, внимании и заботе, которые открывают другого человека, и всяком подобном, были дикими для Потти. Но сейчас это стало иметь смысл. Как и то, что вроде как с Гермионой и Драко ничего не произошло, никаких нападений, кроме того, что Малфой предотвратил, не было. Но чувство, что что-то не так, все сильнее завладевало нутром Поттера. Интуиция говорила, что тут есть какая-то хрень, но в чем подвох, было не понятно. Зато отложить свои переживания, раз уж за эти три дня он не смог ни разу нормально с Драко пообщаться, показалось логичным. Поттер лежал на кровати, вспоминая каждую страницу из той сказки на ночь, что прислал ему Грюм. Отдохнувший мозг эту информацию теперь воспринимал острее, чётче, и всё больше моментов не сходились. Поттер и так, и сяк пытался применить и собрать в логичную картину эти сведения, но чего-то не хватало. Он стал уже злиться, как вдруг его подбросило с кровати — это же полный бред! Абсолютный! Дичайший бред сивой кобылы… Гарри бросился в комнату к Малфою, потом к Герм. Никого не было. Гарри схватился за телефон. Грейнджер была на баре со своим планшетом, а Драко в отеле не было. Потти помнил, как перед его уходом щелкнула дверь пенала в ванной, где хранились полотенца для пляжа, записи показали, как тот вышел через ворота, ведущие на береговую линию. Но какой пляж? Ветер, дождь только закончился… Гарри рванул к морю. Пляж, предсказуемо, был пуст. Работник отеля наводил порядок на шезлонгах, выстраивая их в ровные ряды, привязывал на единую цепь; где-то вдалеке, у самого края границы их зоны береговой линии ходила женщина с ручной собачкой. Взгляд метался по песку, а потом вдруг наткнулся на что-то у самой воды. Тело. Поттер едва не выполнил свой личный рекорд по бегу по пересеченной. Там было-то всего метров сто пятьдесят, но даже цвет волос человека было не разглядеть. Волны накатывали на ноги, иногда покрывая тело по пояс, и Гарри просто заставил себя на эти долгие секунды просто перестать думать. Заморозить мысли. И не потому, что его отчислят. А потому что там Драко. Он знал. Последние метры он бежал по воде. Малфой лежал на спине, раскинув руки широко, его блядские плавки были все в полосах песка, и морская пена оставляла разводы на груди, животе и бёдрах. Поттер бухнулся на колени, вцепляясь в его ледяную ладонь, лбом утыкаясь куда-то в зону сердца. Но услышать его биение Потти не смог, Малфой вздрогнул, дернулся, Гарри резко поднял голову, и наткнулся на ненавидящий взгляд. Только было плевать… — Живой, — прохрипел он, а потом просто врос в него поцелуем. Остервенелым. Но робким. Драко застыл. А Гарри всё никак не отрывался от его губ. Он не пытался вылизать его рот, не толкался языком — ничего из этого и в мыслях не было. Просто сохранял касание губ к губам, чуть придерживая в хватке нижнюю. Через минуту Драко отвернулся. — Ты чего? — Я думал ты… Тебя… Господи, живой… — куда-то в шею шептал Гарри. — Да ты же ледяной, Драко… — Море тёплое. Отвали. — Нет, — Поттер спихнул его руку со своего плеча, дотронулся до груди и снова поцеловал в щеку. Почему-то глаза в глаза поцеловать в губы не решился. — Пойдём, поговорим… Пойдём… Мне нужно что-то сказать… — Потти, свихнулся? Признаваться мне надумал? О каких-то отношениях разговаривать? — А у нас отношения? — улыбнулся Поттер, а потом сильно потянул его за руку и сам стал подниматься с колен. — Об этом тоже можем поговорить, но позже. Но сначала о другом. Это важно, Малфой. Пойдём. В душ в номере сходишь… И они пошли. Драко даже не стал закутываться в полотенце, намокшее от сырой погоды. К моменту как они вошли в номер, он реально продрог и заперся в ванной минут на двадцать. Но вышел раскрасневшимся, тёплым, в банном халате и смешной заколкой на волосах, чтобы челка не мешала. — Ну, о чём говорить будем? Может, сразу чего по крепче? — Нет, иначе я руки при себе не удержу, — прямо сказал Гарри без какого-то подтекста. Эта честность заставила Драко покрыться ярким румянцем, но он не дерзил, по взгляду Потти понимая, что у того что-то серьёзное. — Итак. Я тебе рассказываю, ты слушаешь. А потом уже решаешь, что делать. Говорить кому-то о нашем разговоре или нет. И вообще… Короче… Когда нам объявили о результате семестра и нашей троице счастливчиков… И Поттер рассказал. И о Грюме, и о данных, которые он прислал, и о наблюдениях, обо всем, что касалось безопасности Драко. — Интересная история. Ты знаешь, мне рассказали такую же. Чуть подробнее и с персонами, более конкретно, но видимо, решили, что бойцу можно так много не давать… Поттер непонимающе уставился на Драко. — Что на тебя или Грейнджер может быть нападение. Что никаких отчётов и связи с базой быть не должно. Но я типа должен вмешаться, как настоящий типа телохранитель… Ну, если что, не бояться применить силу, если что, все решат с последствиями… Детский лепет, короче. — Да, знакомо, но есть тонкости… Мне сказали, что никакие цифровые применяться не должны. Что я должна вас обоих наблюдать и спасать, если надо, но в сеть не выходить. Исключение — отчёт на базу. Если что замечу… — сказала от двери Гермиона. — Ну, понимаете, что сделали? У нас ведь у всех есть смежные дисциплины. И начальство хотело проверить, как мы усвоили навыки других факультетов. Я свой отчёт отправила на третий день и позавчера. И тебя, Поттер, спасла… Чуть руку ей не сломала, а она хотела ручкой у тебя на шее свой номер телефона оставить… Но выглядело-то, будто она хочет что-то вколоть тебе… Я так подумала… — Ну про драку ты знаешь, Потти. И да, это был не пьяненький кавалер… Там было жёстко. Он сбежал, но выглядело всё очень реально. — Девка та тоже боролась. Не слабо. А что ещё? — Да, ты права, Грейнджер. У меня безопасность номера и камеры в нём. В наших комнатах тоже. Я там подправил, картинки у них больше нет, звука тоже, но ничего физически я не трогал. — И что всё это значит? — Гарри закипал. — А это значит, что мы, вроде как, задания выполнили. Ты с камерами отеля, я — номера. Это её специализация. Я с ночным кавалером, она с дамочкой-графоманкой. Это твоя, боец. Ты с аналитикой и она тоже. Моя. Теперь, выходит, можно и отдохнуть… — Думаешь, так просто? — Думаю, да. Хоть к одному из вас связной подходил? Есть идеи, кто это? Обсуждение затянулось до глубокой ночи. Мотивы, варианты, последствия. Драко всё ещё кутался в халат, уложив ноги под плед, и Потти в конце концов перенастроил кондиционер на обогрев. — Знаете, что я думаю по этому поводу, — неожиданно дерзко для студентки прима сказала Грейнджер. Что вызвало эту дерзость: задетая гордость или второй бокал вина, который она пила, было пока не ясно. Поттер тоже плеснул Драко коньяка, чтобы тот согрелся наконец, но сам не пил. — Я думаю, что это возмутительно! Вот как. Они взяли лучших студентов. Из трех факультетов. Из трех! А задание дали как в детском саду. Я то понятно не слишком в этом хороша. Мне с цифрами проще, чем с людьми. Но не до такой же степени, что даже до меня дошло, что это подстава. Я просто понять не могла, зачем это всё устроено… Думала, может, я чего-то не знаю, и это просто часть какого-то плана… А оно вот как вышло. И если за себя мне не так обидно… То за Малфоя твоего очень… — Почему моего? — спросил Поттер, но Герм отмахнулась. — Потом расскажу. Тут просто… Его же тоже идиотом посчитали… И вообще. Вам не кажется странным, что первые три места взяли студенты всех трех факультетов? Я к тому, что по моим данным, это всегда были аналитики… В плане общих отметок… — Вообще, да, но… Нет… — Драко немного захмелел, поэтому выглядел особенно мило. — Ты бьёшь все рекорды по своим техническим этим выкладкам… Баллы ведь не в сравнении ставят, а просто по набранным очкам… Ты крутая! А Потти, он тоже результаты очень высокие даёт. Не просто ровно высокие баллы, нет! Он так применяет свои навыки, что по его прохождению обучение делают для младших курсов. А ещё у него неадекватно высокий поток интуиции, чуйка, причём и объяснить это не совсем возможно… Но он когда в бою, он будто ясновидящий… Грейнджер, компьютерный анализ на твоей, кстати, программе, просчитывая его движения ошибается чаще, чем сам Поттер! Ты можешь себе это вообразить? Он будто противника читает ещё до того, как тот принял решение атаковать. Но это не так, это просто на уровне чувств… Это потрясающе… — Ну, — Герм присела на подлокотник кресла, в котором сидел Гарри, наклонилась к его уху и спросила: — Ну, теперь понятно, почему Малфой твой? Драко на самом деле уже смотрел в потолок и рассказывал о том, как именно Потти заработал это звание лучшего по баллам студента. А Гарри со скрипом шестерёнок в голове понимал, о чем Гермиона говорила. Кажется, Малфой в него вляпался намного глубже, чем хотел показать. И Поттеру хотелось бы вляпаться в него в ответ. Знать все эти мелочи, милые и незначительные, но важные. И Гарри понимал, что это очень возможно. Прям вот очень… — Ты права, Гермиона, — громко поддержал её Поттер, перебивая поток Малфоя, потому что тот непременно обозлится, когда поймёт, насколько он многое сейчас рассказал. Поэтому Поттер решил отвлечь его чем-то серьёзным и главное тоже важным. — Это возмутительно! И раз уж они так развели нас, да ещё и не озаботились легенду нормальную подкинуть, предлагаю показать им наш уровень взаимодействия. Они же разделили нас. И не дали уточнить никаких вопросов. Почему тот, кто подвергается опасности, не в курсе этой самой опасности? И вообще! Так работа не делается! — А более конкретное предложение у тебя есть? — рассеянно и легко спросил Драко, совсем, кажется, не отвлекаясь от своих мыслей. Качаясь на волнах своих ощущений и воспоминаний… — Покумекаем… — Но что, если это и было их планом — сделать так, чтобы об этом узнали? Что, если это проверка? — Гермиона задала очень точный вопрос, но в то же время Гарри уже совсем не мог оторваться от лица Драко. Он лежал, прикрыв глаза, глубоко дышал, закусывая губу, и иногда приподнимал голову с дивана, чтобы сделать глоток коньяка из бокала. Но глаза не открывал, и его ресницы казались бесконечными… Он казался в этот момент робким и ранимым, и мечтательным. Таким его Гарри никогда не видел не то, что на кампусе. Даже здесь… — Знаешь, Герм, это очень интересный вопрос, но давай завтра, ладно… Я как-то уже не соображаю… Он встал, а в спину ему прилетел шепот: «Доперло, наконец…» — Драко, пойдём, давай, — он помог ему подняться, и Малфой тут же вырвал руку. — Я на бар, мальчики, — Герм уже хлопнула входной дверью. — Ну что, Малфой, теперь обсудим наши отношения? — сказал Гарри, подтолкнув его к его комнате. — Какие отношения… — устало протянул Драко. — Нет у нас никаких отношений… — Будут, — твёрдо ответил на это Гарри, сделал шаг за Малфоем и закрыл за собой дверь, будто подтверждая, что пути назад нет.