Судная ночь

Не понятно, как они все-таки сошлись. Наверно, все началось с фразы «я ж тебе ничего не сделал», а после они стали слишком часто «нечаянно» находится в одних местах. Все же Кирилл не соврал, когда предсказывал, что он сделает с мальчиком. Тот бесповоротно поддавался влиянию, совершенно переставая быть тем Макаровым, которого пугало все. Теперь это был пошлый, жестокий, но все еще ребенок, безмерно употреблявший алкоголь и не только. Гречкин иногда с гордость говорил — Я взрастил монстра — полностью упиваясь этой фразой. Он ощущал ту власть, за которой гнался всю жизнь — Убивать хорошее в людях, оказалось чуть приятнее, чем казалось — однажды бросил в разговоре он, поглядывая на пацана, толкающего какую-то девчонку, задевшую его — Что с тобой происходит? — этот вопрос стал звучать из уст Грома чаще чем приветствие А Леша молча уходил, совершенно перестав хоть как-то реагировать. Новый человек и новые правила, новые праздники. Никто бы не смог сказать, что этот человек, с слишком тяжелым и глубоким взглядом, с чужим пистолетом в руке, год назад должен был быть в квартире, моля всех богов о защите. Но что-то пошло не так. Самые интересные истории начинаются именно с этих слов. Неизменно громкая музыка давит своей силой на мозг, распаляя желание сделать что-нибудь отвратительное, но пока остается вариант только вливать в себя алкоголь. Минут двадцать назад Леша сидел под уже привычным, теплым боком. Над ухом громко разговаривали, о чем-то «по-доброму» спорили, рукой грея ляжку обтянутую черными джинсами. Парень сильно выделялся из толпы мало одетых тел, на нем были неизменные джинсы и толстовка, только на шее висела тяжелая, тянущая вниз, в самый ад, цепочка. Так сказать, подарок на первый праздник. Но это было двадцать минут назад, теперь становилось жутко от своего мерзкого одиночества, в богато обставленной комнате. Пора бы найти своего лидера. Единственное место, где может быть хозяин этого дома, кроме гостиной это комната на втором этаже, куда вход был запрещен. Запрещен всем, конечно, кроме парня. Лестница светлая, несмотря на то, какое говно она на себя пускает, даже удивительно, почти не противно осознавать, что ты тоже ступаешь по ней. До конца подниматься не нужно, оттуда уже спускается запыхавшаяся, красная девушка, с омерзительным макияжем, и довольный, расслабленный парень. — Опять? — только это сейчас звучит в мозгу у Леши, и только это он может произнести — Запомни, малыш, любовь всему божественному противоестественна — отвечает Гречкин, подходя совсем близко, смотря сверху вниз, неизменно скалясь — Пошли, пора. Мажор хватает парня за плечо, сжимая так сильно, что сдержать маленький вскрик не удается. Все как в прошлом году. Люди, машины, колонка. Как-будто это было не год назад, а пару часов. Вот только ярость яркая, действительно копившаяся целый год. Лидер запрыгивает на капот, только теперь тянет за собой свою пассию, которой «удостоилась честь» быть рядом. Ничего громко не говорит, только тянет за тяжелое золото к себе, как собачонку за ошейник, и тихо шепчет на ушко — Повеселись Снова оскал, и звучит механический голос Это не проверка! Система экстренного оповещения объявляет о начале ежегодной Судной ночи санкционированной правительством России. К использованию допускается оружие класса 4 и ниже. Остальное оружие запрещено. Правительственным чиновникам 10 ранга предоставляется иммунитет. По сигналу сирены любые преступления, включая убийство, станут законными в течении 12-ти часов… — Ты не прав, Кирилл. Ты не Бог — проговаривает мальчик — Почему же это? Я даровал тебе жизнь, у кого-то я ее забрал, а все эти людишки поклоняются мне. Я настоящий Бог — произносит Гречкин, твердо смотря на собеседника — Боги не умираю Да благословит Господь всех вас. Рука заносит еще холодное дуло у виска, и без колебаний нажимает на курок. Кровь, салютом разлетается вокруг, а тело камнем падает с машины, оставляя на улице только тишину — Да будет веселье Все как год назад, лидер, его отвратительный оскал, и животный блеск в глазах