Знаки (Signs)

      Северус не ожидал, что она попросит его остаться, тем не менее, он согласился.              Из-за гормональной перестройки, вызванной беременностью и накопившегося за весь день стресса, ее эмоции зашкаливали и последнее, что он хотел сделать — усугубить ситуацию.              — Конечно я останусь, если ты этого хочешь.              Гермиона благодарно кивнула и, поморщившись, легла на кровать, откинув одеяло для него.              — Давай я призову кресло? Я останусь в комнате, но не в постели, чтобы не доставлять тебе дискомфорта.              Покачав головой, она передала Снейпу палочку с прикроватной тумбочки.              — Нет, спасибо. Я б-бы хотела, чтобы ты остался здесь, если ты не против?              — Конечно нет. Но должен признаться, что я удивлен, — сказал мужчина, изогнув бровь.              Опустив взгляд и не смотря ему в глаза, девушка произнесла осторожно:              — С тобой я чувствую себя в безопасности, Северус.              Черты его лица смягчились после этих слов.              Конечно, она хотела почувствовать себя в безопасности после всего, что с ней произошло.              — Очень хорошо, — мужчина взял кое-какую одежду из шкафа, — я вернусь через пару минут, — и отправился в ванную чтобы переодеться.              Вернувшись в чистых спортивных штанах и футболке, он забрался на кровать, на то место, куда она указала.              К его удивлению, Гермиона слегка придвинулась к нему. Он не трогал ее, но их ноги соприкасались.              Несмотря на всю ситуацию, отчасти он был удивлен, насколько правильным ощущалось ее присутствие здесь.

***

      Не удивительно, что она не смогла сразу же уснуть.              Так же, как и он. Его мысли постоянно возвращались к девушке, лежащей в его постели и к ребенку в ее животе.              В голове мужчины возникла мысль, и он почти ее отбросил, как Гермиона повернулась на бок лицом к нему, словно это было предначертано:              — Северус?              — Да.              Глаза волшебницы наполнились слезами, а голос дрогнул, когда она продолжила:              — Что если с ребенком что-то не так?              — Что ты имеешь в виду, Гермиона? Почему ты так думаешь?              Плотину прорвало, и она в слезах ответила:              — Потому что я была такой ужасной матерью.              — Не глупи.              — Нет! Я не посещаю целителя, не принимаю никаких зелий, не питаюсь правильно. Ребенок никогда… и я аппарировала, Северус. Ты понимаешь, что во время беременности нельзя аппарировать, но я запаниковала и…              Ее маленькое тело сотрясалось от рыданий и Северус притянул ее ближе к себе.              — Ничего не случится, Гермиона, все будет хорошо.              Его голос звучал уверенно, в нем не было и тени сомнений, когда он успокаивал ведьму, но в тайне он очень надеялся, что был прав.              — А что если случится? — пробормотала она ему в грудь, будучи в его объятиях.              — Тогда мы разберемся со всем, что бы ни произошло… Ты будешь любить его так же сильно?              — Конечно! — ее ответ прозвучал незамедлительно, так же, как и его:              — Тогда это ничего не меняет. Я буду рядом с вами, как и говорил раньше, столько, сколько вам обоим потребуется.              Гермиона улыбнулась и обвила его руками крепче, кладя голову ему на грудь. Зельевар обнимал ее и гладил по спине.              — Однако, к одной вещи я отношусь очень серьезно, Гермиона. Отец, — выплюнул Снейп, — не будет принимать участия в жизни ребенка ни в какой форме. Я скорее сам его воспитаю, чем позволю этому подонку снова приблизиться к тебе или к ребенку.              Первое что он заметил — ее шокированный взгляд, и внезапно осознал, как это могло звучать для нее.              — Прости, я не имел никакого права…              — Ты имеешь полное право.              Его слова так и не вырвались наружу, когда он взглянул на Гермиону.              — Северус, всего за один этот вечер ты сделал намного больше для меня и ребенка, чем он за все время моей беременности. Ты приютил меня, дал мне и ребенку безопасное место, в котором мы можем остаться на неопределенный срок, лечил меня и завтра собираешься варить зелья для меня и отвести к врачу… За последние несколько часов ты сделал так много для нашего благополучия, в то время как отец поставил нас в такое ужасное положение. Конечно, ты имеешь полное право сказать мне, чтобы я держалась от него подальше и у меня нет желания приближаться к нему когда-либо снова, не после… не после того…              Голос Гермионы сорвался, и она осторожно обхватила свой живот.              — Я никогда не думала, что он… он причинял мне боль до этого… Я никогда не думала, что он рискнет причинить боль ребенку, не таким образом.              Притягивая ее ближе, он подумал, что сейчас лучшее время, чтобы озвучить свою идею.              — Гермиона, я бы хотел попробовать кое-что… Для ребенка.              Вытирая глаза, она посмотрела на него своими янтарными глазами и мягко произнесла:              — Что ты имеешь в виду?              — Я бы хотел подарить ребенку немного моей магии, моей силы… У меня есть излишки энергии, которые сейчас мне не нужны, и к утру я все равно успею восстановиться.              Ее глаза широко раскрылись, когда она осознала сказанное.              — Северус... Это... Это...              Стараясь не выглядеть удрученно, конечно, она не хочет, чтобы твоя магия вторгалась в ее, он быстро добавил:              — Все хорошо, Гермиона, я понимаю, что ты не хочешь, чтобы я применял свою магию даже к тебе, понимаю, что это может доставить тебе дискомфорт.              — Нет, Северус! Я имела в виду, что это прекрасное предложение, но это так… интимно. Ты уверен, что хочешь поделиться своей магией, своей силой со мной и чужим ребенком? Ты и так столько сделал для нас.              — Я бы не предложил это не всерьёз.              Прикусив губу, Гермиона посмотрела на него:              — Спасибо тебе, Северус, трудно выразить, сколько это значит для меня.              — Позволишь?              — Да, я принимаю этот чудесный подарок, который ты предложил моему ребенку, Северус. Ты действительно герой, не так ли?              Стараясь не покраснеть под ее взглядом, он показал ей жестом отодвинуться слегка назад, после этого мягко произнес:              — Мне понадобится… Это потребует контакта с кожей, чтобы сработало, и чем ближе к ребенку, тем лучше.              Кивнув, она подняла подол свитера настолько высоко, чтобы открыть живот, а Северус спустился ниже, оказавшись с животом «лицом к лицу».              За все время, когда он лечил девушку, он так и не дотронулся до ее живота.              — Ты почувствуешь тепло, возможно покалывание, но совсем слегка, так как большая часть энергии будет направлена напрямую на ребенка.              — С твоего позволения? — дождавшись ее кивка, он нежно положил свои ладони на ее живот и сконцентрировался на передаче своей силы маленькому существу внутри нее.              Сосредоточив всю свою энергию на маленькой растущей жизни под своими ладонями, он старался передать как можно больше магии и сил, которыми он мог поделиться.              Он отдал все, что мог, радуясь, что вокруг дома установлены сильные чары на крови, зная, что не нужно больше будет тратить энергию на поддержание защитного барьера сегодня ночью.              — Северус… Ты отдаешь слишком много…              Он покачал головой и продолжил делиться магией с Гермионой и ребенком.              Северус по природе был легиллиментом, он родился с этой способностью и так как впервые находился так близко к беременной женщине, он был удивлен, почувствовав смутные ростки сознания, которые, казалось, с любопытством тянулись к его ладоням.              Со вздохом он понял, что почувствовал эмоции ребенка. И хотя он знал, что ребенок был еще недостаточно развит, чтобы что-то понимать, он тихо, без ведома Гермионы, послал свои эмоции и намерения вместе со своей силой прямо к малышу.              Я друг. Пожалуйста, прими мой дар, я не причиню тебе вреда, я никогда не допущу, чтобы тебе или твоей матери снова причинили боль, клянусь. Твоя мать любит тебя, и я защищу вас обоих, обещаю. Ты будешь окружен материнской любовью, ты не будешь расти так, как я рос. Человек, который зачал тебя, никогда не причинит тебе боли, ты всегда будешь окружен любовью, ты не будешь ни в чем нуждаться, на своей магии… — Я клянусь, — последние слова он произнес вслух, чувствуя, что исчерпал свои последние запасы.              Северус отпрянул назад, задохнувшись от страха, когда Гермиона схватила его за запястья и вскрикнула:              — О ГОСПОДИ, СЕВЕРУС! НЕ ДВИГАЙСЯ!              Он не смог бы пошевелиться, даже если бы захотел, застыв от того, как Гермиона сжала его руки и ощущая парализующий страх внутри.              Боги, ее живот скрутило, неужели ее тело и ребенок отвергали его грязную магию? Господи, она потеряет ребенка из-за него?              Его замутило, пока он не почувствовал, как руки Гермионы стали двигать его и сдавленным от слез голосом, она произнесла:              — Северус, ты это чувствуешь?              — Да… Я… То, что я сделал…              Все еще пребывая в панике, он собирался схватить ее и отправиться в Мунго, когда почувствовал это снова и она всхлипнула, смеясь…Стоп, почему она смеется? У нее истерика?              — Он никогда… Мне всегда казалось, что что-то не так, потому что он никогда не делал так раньше…              Как раз в тот момент, когда Северус собирался усомниться в ее здравомыслии, движение повторилось снова и снова.              Затем осознание настигло его, только сильнее на этот раз… фигурально выражаясь, если до этого они пожимали друг другу руки, то сейчас это были объятия.              Он почувствовал, как тепло и привязанность проходят через канал связи, когда он снова ощутил более сильное и частое движение под его рукой.              — Северус… ребенок пинается… впервые за все время. Я думаю, что ты ему нравишься и он благодарит тебя.