Заклинатель и ночная тварь

Сюэ Ян, балансируя между жаждой немедленной расправы и безумным весельем, всю дорогу размышлял о том, как преподнесет своему врагу страшную правду о своей личности, пока тащил ещё живую главную добычу на своей непредназначенной для таких нагрузок спине из глубины кишащего ночными тварями богами забытого леса до первого более-менее приличного постоялого двора в прилегающем к лесу городке. Дурной даос, отдавший свои глаза и истощенный ночной охотой в проклятом месте до неспособности идти, Сюэ Яна не узнал. Сяо Синчэнь сейчас был мягким и покорным, не противился Сюэ Яну, ни в чем не винил, лишь тихо звал «дорогим другом», просил воды и благодарил за спасение в перерывах между обмороками. Такой Сяо Синчэнь не вызывал в Сюэ Яне той зверинной ярости, что некогда заставила Сюэ Яна вырезать целый заклинательский клан. * * * Сюэ Ян, убивший на ночной охоте главную тварь и с десяток поменьше, что посмели тянуть свои лапы к чужому, а именно к собственности самого Сюэ Яна, провозился со своим трофеем остаток ночи и весь последующий день. Лишь к концу дня, когда отмытый, переодетый в чистые белые одежды, напоенный лекарствами даочжан тихо посапывал на постели, Сюэ Ян позволил себе отдых: так умаялся, что прилег на единственную в комнате постель, инстинктивно в полусне подлез к источнику тепла и сразу провалился в глубокий сон без сновидений. Проснулся Сюэ Ян от того, что приятный источник тепла, к которому было так хорошо прижиматься во сне, зашевелился. Проснувшись обнимающим такого же проснувшегося врага, Сюэ Ян не поспешил отстраниться. Сяо Синчэнь, хоть и враг, был очень приятным на ощупь, таким непривычно нежным и податливым, что Сюэ Ян, совершенно не задумываясь о том, что делает и как это выглядит в глазах даочжана, напротив обвился вокруг Сяо Синчэня ещё сильнее, ещё и игриво закинул на него ногу. На какое-то время даочжан замер и в комнате повисла гнетущая тишина. - Воды... пожалуйста, воды. - тихо-тихо, просяще, почти отчаянно. Совсем не так, когда этот гордый выскочка с трижды священной горы зачитывал проигравшему бой Сюэ Яну обвинения. Тогда голос даочжана Сяо Синчэня был непоколебим, как и его клинок. Теперь же клинок потерялся где-то в лесу, а сам его обладатель, ослепший, раненый и беспомощный, умоляет о милости своего злейшего врага, даже не подозревая о нависшей над ним опасности. Шуанхуа потерян, светлого даоса едва не сожрали темные твари, но Сюэ Ян от его тихой прерывистой мольбы подрывается с постели так, будто к шее приставили морозное лезвие, и спешит выполнить просьбу. Суетится. Сам, чтобы не ждать, спускается на кухню, притаскивает даочжану кувшин теплой воды и суп. Сам же заботливо его поит и кормит, отзываясь на «дорогой друг», пока не называя врагу своего имени. Без имени даже лучше. Между ними устанавливается хрупкое равновесие. Сяо Синчэнь, накормленный и уложенный на пышные мягкие подушки, тихо его благодарит, благодарит жестокого убийцу. Вот шутка! Ха! Только Сюэ Яну почему-то на сей раз совсем не смешно. Он собирался «обрадовать» даочжана, как только тот очнется, но почему-то всё оттягивает этот важный момент, любуется румянцем, проступившим на лице Сяо Синчэня от приторной заботы незнакомца. Или от тепла? В гостиничной комнате так тепло, что сам Сюэ Ян скидывает с себя одежды, оставаясь лишь в нижней рубашке, прежде чем забраться на постель. В свете свечей ещё более порозовевший лицом даочжан прекрасен, как кровавая резня, когда пытается отодвинуться от Сюэ Яна с центра на край постели. Ну уж нет. Так не пойдет. Сам же спустился со своей священной горы. Сам хотел в мир людей. Так вот он! Сюэ Ян сейчас покажет мир людей во всей красе! - Ахх... что... - срывается растерянное с губ даочжана, когда пальцы Сюэ Яна сжимаются на его запястьях, прижимая изящные руки к постели, а сам «дорогой друг» ложится сверху на него. - Я спас тебя от верной смерти, тащил на себе, лечил твои раны, позаботился. - воркует ему на ухо Сюэ Ян. - Я в своем праве, «дорогой друг», ты мне должен. Кажется, пресветлый даос не так уж наивен. Сяо Синчэнь застывает под ним. Не противится, не начинает гневную обличительную речь, но так напряжен. Сюэ Яну это не нравится. Мягким и покорным Сяо Синчэнь нравился гораздо больше, поэтому Сюэ Ян совершает роковую ошибку. Прижимается губами к нежной шее и шепчет, прокладывая дорожку поцелуев к уху: - Прости мою невежливость, даочжан Сяо Синчэнь, запамятовал представиться. Ведь моё имя тебе знакомо. - поцелуй, поцелуй, поцелуй и шёпот в самое ухо: - Меня зовут Сюэ Ян. Сяо Синчэнь послушен, но эта покорность не доставляет Сюэ Яну желаемого удовольствия. С лица даочжана сходят все краски. Он белый, как ткань его белых одежд. Несмотря на то, что в комнате очень тепло и даочжан пока ещё одет, его начинает трясти. Сюэ Ян накрывает его собой теснее, осторожно, чтобы согреть, но не потревожить раны, отпускает запястья, трется носом о нос даожчана. - Тише, тише... - Сюэ Ян не знает, что ещё сказать; он не умеет успокаивать. Вместо этого он касается, надеясь, что монотонность и осторожность немного успокоит его жертву. Сяо Синчэню и близко не спокойно. Тот лежит покорно, трясется, всхлипывает, повязка пропитывается красным и Сюэ Яну приходится звать ленивую, пока ещё невыдрессированную Сюэ Яном местную прислугу, чтобы принесли теплой воды. Сюэ Ян снова вьется вокруг Сяо Синчэня, как в свою недолгую бытность «дорогим другом», - поправляет одеяло и подушки, поит его теплой водой, растирает запястья, которые совсем недавно удерживал. Сюэ Ян сам не понимает, зачем всё это проделывает, но от заботы о Сяо Синчэне становится необьяснимо лучше не только даочжану, но и ему самому. Должно быть, в их ситуации важную роль играет слабость Сяо Синчэня, - тот слишком слаб для продолжительной осады. Крепость сопротивления быстро рушится. Сяо Синчэнь в их постели уставший и покорный, немного настороженный, но его хотя бы не трясет от ужаса, когда Сюэ Ян, урча от удовольствия, покрывает поцелуями его ладони и запястья. Вечер снова становится уютно-тихим, по крыше негромко барабанит дождь. Разморённый слабостью, теплом и отсутствием угроз, убаюканный поцелуями, Сяо Синчэнь засыпает. Сюэ Ян обвивается вокруг него, сам не понимая, почему не стал мстить. Даос его на казнь отвел, а Сюэ Ян, как дошло до дела, вместо линчи покрывает врага поцелуями и поправляет ему подушки. Какую неведомую заразу подцепил Сюэ Ян в том лесу, пока отбивал у тёмных тварей своего Сяо Синчэня?