укрась моё утро печальной балладой

      Золотые глаза. Так близко. Такие тёплые. И внутри всё горит от одного лишь взгляда. Шелковистые, непослушные чёрные пряди, подобные крылям ворона, блестят в свете тусклой голубой гирлянды словно под серебряной луной. Фарфоровая кожа. Такая правильная линия искусанных губ. Аккуратные черты лица. Красивый… Он очень красивый. Просто до безумия.       Так, стоп. Он ведь что-то спросил. Или сказал?.. «Я вовсе не случайно оказался у твоей двери». Кажется, так это звучало. Но мысли сейчас совсем не о том, что именно было сказано, а как звучал его голос… Тихий, стройный, с ноткой минорного полушёпота. Всё-таки Венти действительно музыкант до мозга костей, раз даже в такой важной фразе первым делом слышит разбиение на тона… — Я знаю. — лишь завороженно ответил он, не имея возможности оторвать взгляд от янтарных глаз. — Что? Откуда? — удивился его проницательности Адепт. — Ты ведь сам сказал. Заметил открытую дверь и вернул кота, когда спускался с крыши… — говорит на автомате, лишь бы случайно не моргнуть и не упустить ни секунды созерцания. — Нет, прости, Венти, но… Я солгал. Дважды за этот вечер. Кот стал лишь случайным совпадением и удобной причиной, чтобы продолжать стоять у твоей двери. — Сяо смотрел на него с небольшим страхом быть отвергнутым, но взгляд не отводил, хотя очень хотелось. — И в чём же ты соврал? — он вообще не понимает, что ему говорят? Почему так спокойно отвечает? — Эм… — расстерянно протянул Адепт, ведь ожидал совсем другой реакции. — Первой ложью было то, что я тут случайно оказался, а второй то, что я живу далеко отсюда… И обе эти вещи связаны. На самом деле, я живу в доме напротив. И прямо напротив твоего балкона. Я каждую ночь с надеждой выходил на балкон, чтобы… Услышать твой далёкий приглушённый голос. Он будто проникал в самые глубокие бездны моей души. Будто выворачивал все чувства наизнанку, а ты, не замечая меня, продолжал петь вперемешку с затяжками. Петь в пустоту, что видел перед собой. Кажется, ты никогда не поднимал взгляда. Только и смотрел на пустую детскую площадку…       Даже когда Сяо говорил о нём чистую правду, которая казалась скрытой от глаз посторонних, Венти и глазом не моргнул, пытаясь воспринять информацию. — В общем, одной такой ночью я кое-что понял. Я очень хочу с тобой познакомиться. Мне просто казалось, что мы отлично поладим… И видимо не ошибся, хоть и в первые минуты нашей встречи, хотелось убежать, чтобы дальше не выводить тебя из себя… Я тогда очень удивился. — он немного усмехнулся, обрадованный тем, что такое состояние было лишь один раз, за что музыкант до сих пор себя винит, ведь это ему не присуще. — Ах, да… Получается была ещё одна ложь. Я остался не потому, что во мне взыграли какие-то геройские чувства спасателя… Я действительно просто хотел побыть с тобой чуть дольше. Я хочу понять тебя.       Адепт хоть и повернулся к нему лицом, но обнимать в ответ не стал, боясь, что в такой неоднозначной ситуации это может выглядеть, как болезненное преследование или, ещё хуже, домогательство. — Если говорить вкратце, то мне просто хотелось понять, что так сильно меня манит к тебе… То есть… Боже, почему это слово такое странное?.. — Сяо немного смутился и отвёл взгляд, а Венти лишь улыбнулся, мило наблюдая за его растерянностью, — Я хотел узнать, что заставляет меня каждый раз выходить на балкон. Что так сильно влечёт меня на ту сторону… На твою сторону. И проведя рядом даже такое небольшое время, я понял, что мы просто очень с тобой похожи.       Он ожидающе взглянул на полузакрытые голубые глаза напротив, но тот так ничего и не ответил. — Венти? Всё в порядке? — обеспокоенно спросил Адепт, не получив никакой реакции.       Музыкант только довольно прищурился и пуще прежнего улыбнулся, придвинувшись ближе и вжимаясь в тёплые плечи, лишь бы спрятать полные радости глаза. — Так вот почему мне казалось, что я уже чувствовал на себе этот взгляд… — обжигая шею горячим шёпотом, выронил Венти. — Ты… Тебя даже не пугает, что я наблюдал за тобой? — удивился Сяо, а рука всё же неуверенно опустилась на чужую талию. — Нет. Ты ведь не сделал мне ничего плохого… Ты был моим единственным, постоянным, ночным, незримым слушателем. — сколько эпитетов для одного человека… — Спасибо тебе… Смотри на меня вот так чаще… Смотри на меня… Только на меня… — с каждой новой фразой его голос становился всё тише и протяжнее, а потом и вовсе сменился на приглушённое сопение. — Эм… Венти? Всё хорошо? — Сяо немного отстранился, чтобы посмотреть ему в лицо, но тот уже крепко спал и даже никак не отреагировал на вопрос.

***

      Утро. Очень приятный знакомый запах… Аппетитный запах. Настолько, что слюнки текут. Будто мама готовит что-то перед школой на завтрак и это безоговорочно будет вкусно.       А ещё непривычно светло… До боли в глазах. Даже сквозь закрытые веки это кажется слишком ярким.       Свежо. Звуки фортепиано сменились пением птиц и шелестом весенней молодой листвы.       Будто в другом месте оказался… Где спёртый воздух, холодная тьма и раздражающее мяуканье голодного кота? Где угнетающая атмосфера серого утра? Куда это всё так резко пропало?       Венти открыл глаза, недовольно пожмурился и спрятался под одеяло, лишь бы не видеть эту ослепляющую пелену. Руки по привычке хотели что-то обнять, хотя бы подушку, но обняли лишь пустоту… Парня аж передёрнуло от страха. То чего музыкант так сильно боялся — снова проснуться одному. Снова ощутить это колющее одиночество в груди.       В надежде, что всё-таки Сяо никуда не ушёл, он резко выскочил из-под одеяла и, игнорируя солнечный свет, начал нервно осматриваться по сторонам. И… он здесь? Стоит у плиты и мило улыбается ему? Это сон что ли? — Доброе утро. — прозвучал мягкий голос. — А… Доброе… Что ты делаешь? — непонимающе разглядывал его взъерошенный парень, будто пытаясь поверить в реальность происходящего.        — Я проснулся раньше и только хотел поставить чайник, как ты резко вскочил, сказал: «Мам, можешь приготовить твой фирменный омлетик с помидорками?» и дальше лёг спать. Не помнишь что ли? — тихо усмехнулся юноша. — Вообще не помню… Я тебя мамой назвал? Боже… Прости, ты ведь не должен был…       Неловко получилось… Как теперь вообще ему в глаза смотреть? — Да ладно, надо же мне хоть как-то отплатить за твоё гостеприимство. — понимающе улыбнулся Сяо, параллельно посматривая на сковороду, — У тебя как раз было всё, что нужно. Я, конечно, не твоя мама, но думаю тоже получилось неплохо. Ты, кстати, вообще ничем другим не питаешься?.. Кроме ингредиентов для омлета, энергетиков и пары яблок у тебя в холодильнике ничего нет… Даже у кота еды больше… — обеспокоенно спросил Адепт.       Но в ответ ничего не последовало, кроме подтверждающего, виноватого «Хе-хе». — Ты и Норси покормил? — выбираясь из манящих пут кровати, спросил Венти и получил одобрительный кивок. — Мне как-то неловко… Вроде бы ты гость и это я должен готовить для тебя, а тут… — Ничего страшного, я люблю готовить. Да и ты, наверное, очень устал вчера, раз так быстро уснул. — поддерживая уютный утренний диалог, сказал Сяо.       Так легко сказал, что даже не заметил залитое краской лицо Венти от одного воспоминания, с какой фразой он уснул. Смотри только на меня… Надо же было такое ляпнуть в объятьях почти незнакомого человека… Хотя как незнакомого… Если вспомнить слова Адепта, то они почти каждую ночь виделись, хоть музыкант этого и не помнит.       В полудрёме выбравшись из-под одеяла, он хотел как-то помочь Сяо с готовкой, но, увидев его быстрые, отточенные движения, понял, что будет только мешаться, поэтому лишь неловко уселся на табуретку и виновато наблюдал со стороны.       Теперь самому хотелось узнать об этом загадочном парне больше, ведь тот-то, по идее, уже видел его всего. Жизнь Венти и его интересы заканчивались на том, чтобы петь и курить на балконе. И только он хотел задать какой-нибудь вопрос, чтобы не показаться скучным, как вдруг Адепт первый начал беседу: — Как ты нашёл Норси? Он такой прекрасный во всех смыслах, я просто не могу… — умиляясь, спросил Сяо, провожая взглядом пушистика, обводившего круги вокруг его ног.       Удивительно, что он так открыто говорит о своих ощущениях. Что-то нравится — не станет скрывать… Хотелось бы Венти сейчас обладать такой же чертой и сказать, насколько красивым выглядит в его глазах Адепт… Но в нынешнем состоянии он просто не позволит себе что-то настолько откровенное. — Я нашёл его ночью, когда вышел в магазин. Видимо, на него напали другие коты, поэтому он забился в угол, был потерян и дрожал… Тогда я увидел в нём самого себя и просто не смог бы бросить его совсем одного на улице…       Даже сейчас музыкант видит себя в питомце, который так бесцеремонно ластится к незнакомцу, ведь в его голове ещё с прошлого вечера гуляют навязчивые мысли о том, чтобы почувствовать чужое тепло и заботу. Хотя бы просто подойти ближе. Он выглядит таким уютным в свете солнечный лучей… Стоп. Солнце? В этой квартире? — Это ты выключил музыку? И… Зачем ты открыл окна? — считая, что тьма, это обычное состояние пространства, озадаченно спросил Венти. — Стало ведь гораздо лучше, разве нет? Пение птиц по утрам куда приятней любой музыки. А свежий воздух и солнечный свет полезны. Неужели ты никогда не открывал шторы? — не отрываясь от плиты, спросил юноша. — Ну… Разве что когда был на первом курсе… А сейчас это кажется максимально непривычным. Я уже и не вспомню, когда так рано просыпался…       Нельзя отрицать, что от такой свежести слабые лёгкие будто наполнялись свободой. Но из-за вечного недоедания и голода эта прохлада, будто пронизывала насквозь и без того дрожащее тело.       Адепт коротко глянул на съёжившегося музыканта, но ничего не сказал, а по одному лишь взгляду было понятно, что окно он закрывать не собирается. Этому дому действительно нужен глоток свежего воздуха. — Когда у тебя день рождения? — стараясь снова не уйти в свои мысли, вдруг более оживлённо перевёл тему Венти, — У меня шестнадцатого июня. — снова, не задумываясь, рассказал что-то личное… Вопроса о недоверии уже будто и не было. — Эм… — Сяо немного замялся, будто не хотел говорить, а Венти уже начал переживать, что спросил, что-то слишком откровенное, — Семнадцатого апреля. — почему-то виновато опустил он взгляд. — Так… А сегодня какой день? Я просто совсем не слежу за временем последние полгода… — музыкант понимал, что сейчас весна, но на этом его знания заканчивались. — Сегодня четверг, восемнадцатое апреля. — совершенно точно зная дату, ответил тот, а Венти лишь потерянно хлопал ресницами. — Что-о-о?! То есть у тебя вчера был день рождения и ты так глупо провёл его со мной?! Почему ничего не сказал?.. У меня даже подарка нет… — теперь он чувствовал себя ещё более виноватым, ведь по-прежнему думал, что принудил его остаться здесь, забывая, что Сяо сам этого хотел. — Мы встретились ночью. Ты ведь не знаешь, как прошёл мой день. Но, сразу отвечая на вопрос, скажу — абсолютно обычно. Да и, как я могу предположить, свой день рождения ты тоже не особо отмечаешь, разве нет? — абсолютно спокойно продолжал Адепт. — Ну… Вообще-то да, но ведь речь не обо мне… Так почему? Почему в такой день ты просто сидел на крыше? — его очень сильно удивлял этот факт, хотя он даже не понимал, почему проводил свои дни рождения точно так же и вообще не считал это праздниками. — Я хотел встретить рассвет у моря. Рассвет девятнадцатого года жизни. — будто в порядке вещей, поэтично ответил Сяо. — Снова красиво говоришь! — резко облокотившись на стол и приподнявшись с табуретки, выпалил Венти и уставился на юношу, словно поймал его с поличным. — А что, нельзя? — хитро ухмыльнулся тот, бросив милый взгляд на музыканта. — Можно… Даже нужно, хе-хе. Мне очень нравятся подобные фразы… — всё-таки что-то от былой открытой души в нём осталось, раз он смог это признать. — Ой, так мы с тобой одногодки? Мне тоже девятнадцать будет. — вспомнив о собственном возрасте, удивился Венти. — Надеюсь, этот день рождения ты отпразднуешь, как следует. — с какой-то даже родительской заботой улыбнулся Адепт.       Но, вспомнив все прошлые свои дни и то, как он их праздновал, музыкант лишь печально опустил взгляд. Как бы он не пытался развеять давящую атмосферу этой комнаты, ничего не помогало — ни более оживлённая музыка, ни сладости, ни подарки, сделанные самому себе. — А смысл?.. Ничего ведь не изменится… — от признания этого факта, нагнетающие мысли и чувство вины вновь резко нахлынули и в этот раз их было уже не так легко отогнать. — Ты вот хотел встретить рассвет у моря, а в итоге встретил, стоя у плиты… Прости… — в таком состоянии он готов бесконечно извиняться, но при этом никогда не ждёт прощения. — Хватит уже винить себя во всём. — гость вдруг оторвался от готовки и, оперевшись на край стола, заглянул в опущенные голубые глаза, а голос звучал строже, чем обычно, будто привлекал внимание, но уже в следующее мгновение вновь смягчился. — Ты не знал о моём желании, а я ничего не сказал против. Ты думаешь, если бы я так сильно хотел к морю, то вообще остался бы с тобой? На самом деле, в твоей компании этот день было проводить куда приятнее… Можно сказать, исполнилось моё небольшое желание встретиться с тобой.       Он улыбается. Он постоянно улыбается. Голос такой спокойный и ни разу не сорвался на крик. Но почему от этого чувство вины только больше подступает к горлу? — А… Спасибо… — сейчас Венти готов благодарить его за каждое слово и действие, ведь из последних сил хочет надеяться, что всё это было предельно искренне.       После неловкой благодарности, Сяо вновь улыбнулся и вернулся к готовке, а на кухне повисла не менее неловкая пауза. Завороженный музыкант молча наблюдал за всей картиной и просто не мог оторвать взгляд. Просто засмотрелся. Даже не на Сяо, а куда-то в пустоту, что была в одной стороне с ним. Но осознав это, он пару раз моргнул и, наконец-то, действительно увидел, что тот делает. А все мысли в этот момент будто унесло ветром в ту самую открытую форточку. Теперь даже сам его силуэт читался по-другому, а в голове осталась лишь одна по-детски милая просьба: — Дай помидорку. — Хах, конечно, вот держи. — мило усмехнувшись, Адепт в полоборота передал ему дольку и вернулся к исходной позиции, теперь уж точно не имея больше возможности снять улыбку с лица.       Когда колдовство на кухне наконец-то завершилось, Сяо поставил на стол тарелку с таким желанным омлетом, а по одним сияющим радостью голубым глазам было понятно, насколько музыкант был голодный.       Пока Венти с аппетитом уплетал завтрак, из-за своей уже такой болезненной рассеянности он даже не заметил, что для себя гость ничего не приготовил. Лишь молча наблюдал и пил чай. — Вкусно? — тихо поинтересовался тот. — О-о-очень! — радостно протянул музыкант.       В этот момент ему так хотелось добавить: «Даже вкуснее, чем у мамы», — но это было не самое приятное воспоминание его жизни, из-за чего взгляд вновь потяжелел. — Ты, кстати, так и не ответил… Ты действительно, кроме омлета, лапши, энергетиков и иногда яблок ничем другим не питаешься? — вдруг спросил Сяо, но на парня так и не посмотрел, разглядывая завораживающие преломления солнечного света в кружке чая.       А подавленный разум Венти только по-новой начинает вытаскивать из глубин прошлого неприятные воспоминания, из-за чего настроение в миг ухудшилось. Снова на него давят с этими расспросами… Ещё и человек, который ничего о нём не знает. — Ну и что… Тебе-то какое дело? Я уже привык…       Музыкант уже заранее винит себя за эти слова и мысленно просит прощения, но раздражительность в этот момент оказалась сильнее, подавляя искреннюю благодарность за заботу. — К такому нельзя привыкать. Такого никто добровольно не пожелает. Ты ведь наверняка хочешь попробовать разные вкусные блюда, побывать во многих местах, гулять с друзьями… Быть где-то, кроме этой маленькой комнаты… — Сяо ожидающе смотрел на него, а улыбка пропала с лица. Теперь на нём были лишь сочувствие и сожаление от осознания того, что кому-то приходится жить в таких условиях. — Естественно, хочу, но… Я просто не могу… — Венти всё же нашёл в себе силы подавить агрессию, которая вот-вот хотела вырваться наружу, но это стоило ему слишком дорого, отчего он был уже не способен поднять взгляд или хотя бы подать голос, из-за чего все его слова чуть ли не сливались с приглушёнными потоками ветра. — Всё ты можешь… Просто не делаешь, потому что… — Сяо не имеет права учить кого-то жизни и прекрасно это понимает. Но, кажется, сейчас этот напуганный ребёнок нуждается в этих словах.       Венти уже начал думать, что парень как и все сейчас начнёт читать лекции, скажет — «Не делаешь, потому что ленишься» — или что-то в таком духе, но тот продолжил: — …Потому что боишься. Боишься выйти и разрушить свой привычный хрупкий мир, думая, что за стенами твоего дома только зло. Но это не так. Если до этого тебе причинили много боли, это не значит, что она всегда поджидает тебя за углом. Посмотри в окно, выйди на улицу… Там весна. Как по мне, лучшее время года, чтобы начать жизнь сначала.       По одному поведению музыканта, было понятно, что с ним что-то не так. Перепады настроения, вечное чувство вины, подавленное состояние, импульсивные желания и фразы… Он явно болен. Хоть Сяо и не врач, но уже побывав однажды в подобном состоянии, он прекрасно понимает, что даже обычная поддержка и внимание в таком положении очень помогают и дорогого стоят.       И лишь одна до невозможности тёплая фраза помогла Венти поднять на него взгляд. Сейчас музыкант смотрел на него, словно на божество, которое видит его насквозь. Он так просто и точно прочитал все его страхи… — Я уже говорил, что мне не хватит сил, начать всё сначала… Да и слишком многое нужно переписать, чтобы выйти отсюда… Я… Я не могу. — на последних словах он поднял взгляд вверх и часто заморгал, лишь бы не дать глазам наполниться слезами от осознания того, насколько жалко он выглядит.       А Сяо, заметив это, подумал, что слишком расстроил его такими правдивыми, колющими фразами и поспешил взять за руку, чтобы хоть немного успокоить и показать, что он сейчас не один. — Можешь. Ты не безнадёжен настолько, насколько ты думаешь. Просто постарайся хоть немного поверить в себя. А я тебе помогу в этом. — с нежнейшей улыбкой на свете, отозвался Адепт.       В него кто-то поверил? В такого слабого, запуганного Венти? Все обиды и переживания будто пропали от одного лишь тёплого взгляда и такой мягкой фразы. Он только что так спокойно сказал, что готов остаться с ним и помочь… — Если ты позволишь, конечно. — немного смутившись, вдруг тихо добавил Сяо.       Как я могу не позволить, дурак… Если самому мне не удаётся выбраться из этого омута, то прошу…

Спаси меня.

      Забери меня отсюда куда подальше. Я не стану сопротивляться. Я слишком устал. Я доверю тебе всего себя, а ты… Пожалуйста, никогда меня не бросай. Прошу.       Венти искренне не понимал, чем заслужил такую доброту и заботу в свой адрес, поэтому удивлённо уставился на Адепта. После этих слов, хотелось полностью ему доверять. Хотелось сказать всё, что сейчас вьётся ураганом в его мыслях, но вмиг накатившая слабость и, в каком-то роде, облегчение позволили лишь еле заметно кивнуть в ответ. — Тогда… Думаю, теперь моя очередь это спросить… — Сяо почему-то отвёл взгляд, медленно поднялся со стула и подошёл ближе.

— Можно тебя обнять?

      Разве Венти может отказать, когда сам недавно так жалостно об этом просил? Нет, конечно… Обнимай. Обнимай чаще. Будь всегда рядом… — Больше не спрашивай меня об этом… — тоже поднявшись и уже крепко вжимаясь в чужие плечи, тихо выронил музыкант, а по его интонации не было понятно, какую эмоцию он хочет передать. — Что? — даже немного испуганно спросил Сяо, думая, что тот не хотел этих объятий. — Не спрашивай, можно или нет… Я никогда не откажу тебе. — всё так же тихо и без особых эмоций уточнил Венти, а у самого в сердце просто неугомонная буря чувств.       Тонкие дрожащие пальцы чуть ли не сцеплялись в замок на спине Адепта, не желая его отпускать. Так близко, что слышно, как бьётся его сердце. Такой приятный, мягкий звук… Почему когда слышишь чужое сердцебиение, то это звучит, как прекрасная мелодия жизни, а когда слушаешь своё, то каждый удар звучит, как такт похоронного марша, что близится к концу… Почему хочется, чтобы собственное сердце навсегда остановилось и наконец умолкло? Почему так хочется избавить себя от этих страданий?..

— Переезжай ко мне.

      Из уст музыканта это даже не звучало, как просьба, а было похоже на прямое утверждение. Снова нежелание оставаться одному и желание, чтобы кто-нибудь помог избавиться от мучений, раз сам он уже не в силах себе помочь.       Венти не поднял взгляда и, хоть эта фраза и потерялась где-то в футболке, но гость совершенно точно её услышал. А до чувствительного слуха лишь донеслось то, как участилось его сердцебиение. Почему он молчит?.. Всегда так быстро находил нужные фразы, а теперь будто в ступор впал… — Ты ведь всё равно живёшь напротив, так что далеко переезжать не придётся… Да и платить вдвоём куда легче и… — вдруг начал оправдывать свою прихоть Венти, думая, что оттолкнул его такой странной просьбой, но ему не дали продолжить золотые улыбающиеся глаза, что вдруг заглянули в самую душу. — Признавайся, ты мои мысли читаешь? — музыкант лишь недоумённо смотрел на радостную улыбку, — Я сам хотел тебе это предложить, но… Стеснялся… Боялся, что могу поставить тебя в неловкое положение… То есть… Ты не против? — состроив милые кошачьи глазки, смущённо переспросил Сяо. — Конечно же не против! — звонко засмеявшись, чуть ли не вскочил на него Венти с новой порцией счастливых объятий. — Могу помочь тебе перенести вещи. У тебя их много?       После столь радостной новости, он будто загорелся, а в глазах вновь появился тот живой блеск. — Ты уверен? Там ведь день. — ехидно заметил Сяо. — И что? — непонимающе переспросил его Венти, которому уже было плевать на всё, кроме того, чтобы как можно дольше оставаться рядом с этим юношей. — Я думал, ты ночная пташка. Никогда не видел тебя днём на балконе. — объяснил свой вопрос тот. — А… Ну… Вообще-то да, ты прав… Я уже не помню, когда выходил на улицу в такое время. Ещё и, как на зло, на небе ни единого облачка… — расстроенно протянул музыкант. — А в чём проблема? — Из-за того, что я так долго не выходил из дома, у меня развилась сильная светочувствительность — не могу находиться под прямыми лучами больше десяти минут, иначе гарантированно заработаю ожог… — взгляд погрустнел от одной лишь мысли, что всё же придётся на какое-то время остаться здесь одному. — Тогда лучше останься. У меня не так много вещей, поэтому быстро вернусь. Да я и не думаю, что буду брать всё сразу. У ещё есть время. Я просто уже оплатил аренду. Поэтому большинство скорее всего оставлю и возьму только необходимое. — мягко разъяснил Сяо, лишь бы снова не расстроить его.       Тот хоть и улыбнулся, но в душе всё равно был страх даже перед таким недолгим одиночеством.       Пока музыкант пытался отвлечься от этого состояния в компьютере, пролистывая бесчисленные плейлисты, гость быстро убрал посуду и бесшумно ушёл переодеваться. Но, когда он вышел в прежней уличной одежде, Венти тут же подорвался к нему и снова, как и в первый раз, зацепился за рукав толстовки. — Прошу, обязательно возвращайся… — ему казалось, что он был обязан сказать эту фразу, чтобы точно убедиться и дать себе ещё немного надежды на скорое воссоединение. — Конечно. — снова так же мило улыбнулся ему Адепт.       Но когда он уже стоял у приоткрытой входной двери, его взгляд вдруг помрачнел и Венти, заметив это, обеспокоенно спросил: — Что такое? — Ты точно уверен, что хочешь, чтобы я переехал к тебе? — из-за того, что дневной свет в коридор почти не проникал, а лампочка там давно перегорела, образ юноши выглядел ещё более загадочно, — Каким бы хорошим человеком я не выглядел, у меня ведь тоже полно своих демонов в голове… — на этой фразе его лицо стало абсолютно серьёзным, а вечная любимая улыбка пропала.       Но музыкант прекрасно понимал, что не он один нуждается в поддержке. Этот парень, чуть ли не спасает его своим присутствием, поэтому Венти тоже готов сделать для своего спасителя всё, что в его силах. И, чтобы совсем не нагнетать атмосферу, он с тёплой улыбкой ответил:

— Ну, значит, познакомим наших демонов поближе.