Вечера на хуторе близ Йокогамы

Дело было в войну, поступало много раненых, и всё же я находила время на прогулки по лесу. Хотя лес был практически полностью выжжен, мне нравилось. И вот в одну из таких прогулок я услышала тихий стон. Пройдя немного на звук, я увидела раненого мужчину, лежащего около пня. Он, увидев меня, сильно обрадовался - я была в форме врача. Он, верно, подумал, что я буду его лечить. А что ещё? Я помогла ему дойти до медпункта, перевязала рану. Ему все то прострелили колено, тратить на это силы способности я не стала, все лишь уложила его на кушетку. Он вдруг стал расспрашивать меня про врачей, потом, не получив ответа, про остальных, кто вообще есть у нас в части, какие должности занимают, чем занимаются в мирное время - в общем, всё обо всём и обо всех. Мне это тогда помню жутко не понравилось. Но меньше, чем это мне понравился его акцент - немецкий акцент. Я добавила ему в лекарство снотворное. Пока он спал, я взяла скальпель и бестрепетной рукой вырезала ему на лбу "немецкий шпион". Едва я закончила и начала мыть руки и инструменты, как в палатку зашёл Мори. "Это кто?" спросил он. "У него на лбу написано", невинно улыбнулась я. Он сначала удивился, но как он смеялся потом, вы представить не можете! Акико засмеялась, тем самым закончив рассказ. – Так же маньячно, как и ты сейчас, – улыбнулся Дазай. Накахара недовольно поёрзал на месте. – Вам лишь бы шутки шутить, – проворчал он. – Не нуди, Чуя. Лучше расскажи чего-нибудь. – А вы знали, что на севере от Йокогамы якобы обитает оборотень? – внезапно спросил Ацуши, отпивая что-то из термоса. – Я знаю, – тихо молвил рыжий. – Хотите, расскажу, как появилась эта легенда? Ацуши одобрительно замычал, остальные молча впились взглядами в парня. В небольшой деревеньке на севере от города идёт дождь. Сидя у раскрытого окна, девушка вышивает младшей сестре накидку. В комнату заходит женщина и спрашивает: "Дочь, ты написала письмо жениху?". "Да", тихо ответствует девушка нежным голосом. "Ты не видела Сатоко?" задаёт очередной вопрос женщина, беря со стола конвертик голубоватого оттенка. Девушка откладывает шитьё. Она выглядит очень обеспокоенной. Она в самом деле уже давно не видела сестрёнку. Она теребит выбившуюся из укладки нежно-розовую прядь и молвит: "С утра нет. Она, кажется, ушла в лес собирать цветы". " Хорошо, я скажу Юри, он найдёт её". Женщина вышла, а девушка, сняв таби, прыгает в окно. Оно выходит на опушку леса, в который так часто ходит сестрица Сатоко. Через пару минут Сакура, так зовут девушку, услышала крик ужаса, исходящий из леса. Она узнаёт в нём голос мальчишки, пастушка Юри. Он ведь должен был найти Сатоко, проносится в голове несущейся на крик девушки. Вопли не прекращаются до тех пор, пока девушка не вылетает на полянку. Мальчик, увидев знакомую, замолкает. Он дрожащей рукой указывает на середину полянки. Посмотрев туда, Сакура падает в обморок. Там, в луже крови, среди своих любимых цветов, сейчас окрашенных красным, лежит Сатоко. Её горло перегрызено, вместо живота также зияет чёрно-красная дыра, застывшие глаза выражают предельный ужас, рот открыт в безмолвном крике. Мальчик подскакивает и несётся в деревню, совсем забыв о Сакуре... Придя туда уже с мужчинами из деревни, он обнаруживает, что девушка убита, так же, как и её сестра, только с её щеки содрана кожа. Вокруг их тел сплошь огромные волчьи следы. Охотник, что пришёл туда, сказал, что таких огромных волков здесь не водится. Да и вообще волков здесь давно не было видно. После похорон девиц на колодец, стоящий посреди деревни, некто повесил записку, написанную словно окровавленным когтем, на коже с щеки Сакуры: "Не ходите ко мне, если хотите жить". Следующим стал лесник, потом дровосек, охотник приполз в деревню без одной ноги. Он клялся, что на него напал невиданных размеров волк, стоящий и бегающий на задних лапах. Верить, или нет, а ведь и городские, бывало, пропадали в том Проклятом лесу. Где-то в лесу за окном завыл волк, и Ацуши испуганно отскочил, вжавшись в ошарашенного таким всплеском эмоций Гоголя. Дазай рассмеялся. – Ацуши-кун, мы намного южнее, чем та деревня. Ацуши сдавленно пискнул - это обрадованный Гоголь крепко его обнял. – Теперь ты мой плюшевый тигрёнок, – блаженно улыбаясь, промурлыкал Николай. – Ээээ, – недовольно протянул Осаму. – Не наглей, это моя игрушка. Гоголь обиженно посмотрел на суицидника, показал ему язык и прохихикал: – Хрен с горчицей! Он был ближе к тебе, а всё равно ко мне побежал! Моё! – Нихера! – Хватит! Как дети малые! – зашипел Куникида. – Уже полпервого... возвращаемся в Йокогаму. Ацуши, как тебе там говорили? – Они собираются здесь в полночь каждую третью неделю месяца. Точные дни они не сказали - мимо шёл патруль, – отрапортовал Накаджима, немного освободившись от цепких объятий клоуна. Тот усадил юношу к себе на колени и поигрывал его галстуком. – Сегодня понедельник... значит завтра... всё ещё... завтра снова сюда! Все дружно простонали, а Дазай совершил попытку суицида - перекувырнулся через подоконник, вылетев в окно. – Идиот, – вздохнул Куникида. – Дебил планетарного масштаба, – подмигнула идеалисту Акико, вставая из кресла. – Идём. И да, Гоголь-сан. Отдайте мне ребёнка, вы его убьёте. Ацуши икнул и захныкал, прижимаясь к Гоголю. – А он не хочет, – довольно улыбнулся беловолосый. – А? Правда не хочешь, Ацуши-кун? – "ласково" улыбнулась девушка. Вместо ответа юноша, не знающий, что ж делать, рванулся к Йосано и вцепился ей в руку. Он вёл себя как ребёнок, потому что это нравилось всем, кроме Доппо и Акутагавы. Первый ворчал, говорил, что это к хорошему не приведёт; второй говорил, что это выглядит тупо и нелепо, на самом же деле, сто процентов ревновал к Дазаю. Ацуши и самому не особо хотелось играть роль милого маленького пушистого комочка невинности, но что поделать, привычка угождать людям. Они вышли из домика хохоча под раздражённое шипение Куникиды. – Уууу, змеюка, – наигранно недовольно пробурчал Дазай, хохоча. Впереди у этих семерых была ещё одна такая бессонная ночка.