Love Talk

       От неё всегда пахло кофе, дорогими духами и сигаретным дымом. На самом деле курила она нечасто, но видимо этот запах уже въелся в её тело. А дорогие духи не были куплены или подарены на семнадцатый день рождения, это были лишь распиханные по карманам маленькие колбочки пробников. Хотя когда Ойкава прижимался носом к девичьей нежной шее, до него доносился слабый запах свежих персиков. Так пахла она сама без прекрас и масок.        Она всегда пила кофе без сахара, а иногда и молока могла не налить. Зато в чай набухает три столовые ложки сахара и молока пол банки. Все кто знал её, часто диву давался, как она вообще может это пить, на что она лишь с усмешкой отвечала: "Мы татары только так и пьём". Удивительно, как она оказалась в такой дали от родного дома, и как судьба умудрилась свести их с капитаном Аобаджосай.        На самом деле из татарского у неё был только взрывной характер и любовь к эчпочмакам, к которым её приучила бабушка в детстве. Её часто просили что-то сказать или перевести, на что она с абсолютно серьёзным выражением лица произносила одну единственную выученную фразу. Народ вокруг неё начинал восхищаться, и только её другу было известно, что она сейчас очень красиво послала всех куда подальше. Но Тоору любил слушать эти странные мелодичные звуки, что она произносила с напускной уверенностью, скорее чтобы рассмешить, а не показать свои навыки в лингвистике.        Она не была злой, как многим казалось. Ох боже, как часто она слышала эту фразу. Да, она была вспыльчивой, слегка несдержанной, порой агрессивной и неприветливой с незнакомцами. Но злой она не была никогда. Просто она слишком долго доверяла людям, слишком долго старалась помочь всем и вся забывая о самой себе. Отчасти, парень видел в ней себя, поэтому хотел, наконец, помочь ей, а она - ему. Такое вот взаимное спасение.       Она так гордилась собой, когда удавалось выучить новую песню на гитаре с перебором. С каким упоением она играла "i know" и "dust in the wind". Она вся светилась, когда у неё что-то получалось, и этот свет мог озарить даже самую тёмную душу. Когда у Тоору выдавался трудный день, он мог просто прийти к ней, уткнуться носом в шею, обнимая со спины. А она просто играла ему новую мелодию, которую сочинила днём. Ойкава часто даже засыпал, придавливая свою девушку телом, на что она тихо смеялась и перекладывала его голову себе на грудь, устраиваясь поудобнее в большой тёплой постели.       Она любила рисовать, но не умела. То пропорции не вышли, то перспектива поехала, но она продолжала рисовать каких-то странных существ в своём блокноте. На первый взгляд эти рисунки могли показаться пугающими, но ещё более жутко становится, когда понимаешь, что всех этих существ она видела. Только Ойкава знал, как тяжело ей иногда засыпать, когда прикрывая глаза, она видела новый жуткий образ. Каждый раз она вздрагивала, спешно открывая глаза, и натыкалась на встревоженный взгляд парня.       Её сны всегда были её оружием и её спасением. Она с таким отчаянием рассказывала о снах, в которых была по истине любима, находясь с тем самым человеком. Как она искренне удивлялась до жути явным снам, после которых не понимаешь, где заканчивается сон и начинается реальность. Она мало кому об этом говорила, а то мало ли, в психушку отправят ещё, но Тоору знал каждый её сон, каждый кошмар, и каждый раз принимал её с распростёртыми объятиями, чтобы успокоить и пообещать, что всё будет хорошо.       Она была сумасшедшей и ей это нравилось. Она была в диком восторге, когда могла сделать что-то не как все. Она громко заливисто смеялась, когда спотыкалась и падала на улице. Она заходила в разные сувенирные лавки, рассматривая яркие витрины. Могла и обожала носить странные вещи, которые другие могли счесть слишком вызывающими. Она могла творить что захочет и была от этого на седьмом небе. И это сумасшествие было настолько заразительным, что Ойкава, сам того не замечая, становился её подражателем. Они дурачились, смеялись и делали, что вздумается вместе. Вместе.       Её мир был настолько глубок, что в нём можно было утонуть. Как бескрайние просторы океана, на который можно лишь любоваться. А вот отправиться в плаванье осмелится не каждый, ибо ледяная вода и шквалистый ветер могли быстро потянуть твою маленькую яхту на дно. Туда, где хранятся её тайны, её сокровища и несметные богатства, до которых ты, вряд ли, доберёшься, ведь, скорее всего, тебя съест одно из чудовищ её скрытых страхов, обитающих в этих водах, хранящих её неземной покой. Теперь уже вечный.       Теперь это всё лишь тёплые и невероятно болезненные воспоминания, которые не сотрутся из его памяти, сколько бы времени не прошло. Время лечит, но с того самого дня прошло уже три года, а он вновь и вновь возвращался к ней. С букетом её любимых тюльпанов, он снова шёл по сырой земле. Дорогу развезло от дождя, как и тогда. В день, когда моросил их последний дождь. Может тогда, три года назад, она бы вытащила его в такую пасмурную погоду, в какое-нибудь кафе или же зарылась с ним под пледом, поедая имбирные пряники с горячим чаем, в котором 3 ложки сахара и полстакана молока. Тогда, когда она ещё любила дождь. Тогда, когда она ещё была жива.