Шугар мамми

      — Почему именно Амстердам? — спрашивает Дамиано у Екатерины.       Она оборачивается. Ветер треплет её чёрные волосы, не уложенные тщательно гелем. Да и сама она сегодня подстать своей причёске — большая тёплая куртка, как с мужского плеча; удобные спортивные штаны и кроссовки. Дамиано нравится она любая (ведь любимая): с лоском сцены и без него, сочетающаяся с амстердамской сыростью, но всё равно ярче её.       Они стоят на пристани. Катя убирает замерзшие ладони в карманы куртки, шагает ближе к нему. Он ежится от ветра, забирающегося под полы куртки. Получает ответ:       — Мы тут были во время турне. Чем-то в душу запал Амстердам. Даже не знаю.       — Вик из Дании, — вырывается у Дамиано.       Единственное, что он успевает сказать — она подходит ещё ближе, ледяным пальцем касаясь его губ.       — Эй, мы же договаривались. Только ты и я. Хотя бы на эти несколько дней, что у нас получилось вырваться.       Дамиано кивает, послушно замолкая.       Замолкает он, но не сердце Павленко. Это упоминание Вик (вырвалось у него, она понимает, ассоциации) не даёт ей покоя. Она вновь вспоминает, что у них разница в возрасте (и это не год, даже не два); ему бы с ровесницей встречаться (Виктория) или с девушкой чуть постарше (Джорджия), но никак не с ней (Катерина).       Не с такой, как она.       Катя думает, что фанатов разорвёт, когда они как-то пронюхают, какие у них на самом деле отношения. Тогда все арты, все фотографии и слухи станут явью.       Павленко, прижимая рукой одеяло к груди, второй рукой берётся за кочергу и тянется к камину. Её почему-то всегда посещают мысли о ней и Дамиано тогда, когда она смотрит на огонь. Быть может, они оба такие же? Страстные (ну и что, что она не итальянка, это неважно, страсти в ней хоть отбавляй), импульсивные и влюблённые.       Дамиано склоняет голову, сидя на кровати и зачарованно наблюдая за ней. Хороша, очень хороша, и как же ему чертовски повезло, что он может быть с ней. Одно только её беспокоит — напряжённые плечи. Прихватив простыню и обмотавшись ей, Давид опускается на ковер перед камином, принимаясь за массаж.       Катерина не возражает — пододвигается поближе, подставляя плечи.       — Выглядишь напряжённой.       — Я задумчива, вот и всё.       — Что-то случилось?       — Женские дела, — отмахивается Павленко. Ну в самом деле, не будет же она рассказывать Дамиано, что приревновала его к девчонке?       Она даже немного рада, что Дамиано не так опытен, чтобы раскусить её; понять, что она чего-то недоговаривает. В противном случае он бы её быстро поймал и не отстал.       Катя оборачивается к нему и целует.       Почему именно Амстердам, Дамиано?       Потому что тут мы можем быть вдалеке от всего мира в комнате отеля с камином.