Не держи меня

Не держи меня ай пропаду Отпусти меня а в небеса Слова песни «Не держи меня» — NЮ

       Вэй Ин смотрел на ту бойню, которая происходила перед ним и понимал, что это все из-за него. Из-за созданной им стигийской печати. Они были так одержимы ею, не понимая, что стоит за тем, чтобы ее контролировать. Что ж. Если вы так этого хотите. Он материализовал ее в своей руке.        — Раз вы так хотите ее заполучить, так докажите, что способны ею владеть.        Он откинул ее в гущу людей, и она сразу же впитала в себя всю темную энергию вокруг и взорвалась, разлетевшись на осколки. Все словно обезумели, все их благоразумие куда-то исчезло: они вырывали ее друг у друга, наносили серьёзные раны, убивали за неё своих союзников. Печальное зрелище. Вэй Ин чувствовал разочарование: столько красивых речей, о том, что они следует правильному пути, что печать должна принадлежать им, что они лучше позаботятся о ней, а на деле… Он отпрыгнул на край обрыва, - он больше не хотел находиться здесь, среди этих алчных людей.        Вэй Ин шаг за шагом отходил назад, приближаясь к краю. Он больше не мог этого выносить, - он очень сильно устал и хотел, наконец, обрести покой: он больше не хотел жить; не хотел доставлять неприятности; не хотел никого убивать; не хотел жить в этом мире с его двойными стандартами. Хватит. Вэй Ин потерял всех, кого любил: родителей, дядю, сестру, людей из клана Вэнь. Мадам Юй была права, — он навлёк на всех беду. Вэй Ин закрыл глаза, сделал вдох и, расправив руки, прыгнул. Ему вспомнилось его падение с могильных холмов когда-то давно. Тогда он испытывал страх, но сейчас же он чувствовал освобождение, правда это чувство длилось недолго: Вэй Ин ощутил хват на своем запястье, и падение прекратилось. Что? Вэй Усянь открыл глаза и увидел ладонь, державшую его. Он скользнул взглядом вверх, не понимая, кто мог остановить его, и увидел Лань Ванцзи; Вэй Ин успел забыть о нем, находясь под влиянием эмоций. Это было так странно и самую чуточку приятно, что хоть кто-то беспокоится о нем. Но почему? Вэй Ину казалось, что Лань Чжань ненавидит его. Его рука начала выскальзывать, и Лань Чжань крепче перехватил его запястье; Вэй Ин успел увидеть испуг в его глазах. С руки второго нефрита закапала кровь; его лицо покраснело, на висках вздулись венки, волосы растрепало. Вэй Ин никогда не видел его в таком состоянии. Почему ты боишься потерять меня? Неужели я так тебе дорог?        — Лань Чжань, отпусти меня.        Пожалуйста. Отпусти. Не надо терпеть это из-за меня. Я не хочу причинять тебе боль. Ему не хотелось, чтобы он тоже страдал по его вине, но Лань Чжань продолжал держать, игнорируя его просьбы. Какой же упёртый! Что же ты делаешь? Мазохист! Тут из-за его спины появился Цзян Чэн.        — Цзян Чэн.        Цзян Ваньинь смотрел на него, и его эмоции на лице менялись с необычайной скоростью. Вэй Ин видел как голову его брата раздирают противоречивые мысли: с одной стороны он должен был убить его, покончить со всем этим, а с другой не мог на это решиться, ведь они были братьями, пусть и не по крови, - Вэй Усянь единственный кто остался из его родных, и Вэй Ин мог сейчас рассчитывать только на него. Ты должен сделать это, вел он безмолвный диалог с Цзян Чэном, я все понимаю, спасибо тебе, и прости. Брат занёс меч, словно не давая себе выбора отступить. Сколько же боли он принес своему шиди. Несмотря на все это, Цзян Чэну все равно было тяжело расправиться с ним, Вэй Ин ясно это видел, поэтому закрыл глаза, стараясь облегчить его ношу. Почему он заставляет близких ему людей страдать?        — Цзян Ваньинь, остановись, — с трудом проговорил Лань Ванцзи.        Вот же упёртый.        — Вэй Усянь, умри, — крикнул брат, словно хотел, чтобы все услышали это.        Вэй Ин приготовился к боли, но вместо этого услышал лишь звук меча, ударившийся о камень. Он распахнул глаза, пытаясь понять, что произошло: меч попал в расщелину скалы, рядом с рукой Лань Ванцзи. Цзян Чэн все-таки не смог. Вэй Ин решил не мучать больше никого и, воспользовавшись заминкой, рванул свою руку из хватки Лань Ванцзи. Это не составило особого труда: она была скользкой от крови. Последнее, что он видел, это ошарашенное лицо второго нефрита Лань. Сердце на мгновение кольнуло: как жаль, что он не заметил чувства Лань Чжаня раньше. Но сейчас уже ничего изменить было нельзя, и исправить его прегрешения тоже. Вэй Ин наконец-то почувствовал облегчение.        Он не знал где он был, и сколько времени прошло, когда он проснулся. Сначала он услышал шелест бумаги и звук колокольчиков; в воздухе витал запах крови. Он почувствовал, что рядом кто-то есть, а затем услышал голос, который сообщил, что он теперь Мо Сюаньюй, и что его задача - отомстить его обидчикам. Что-то с тихим звуком упало, присутствие второй души исчезло, и он открыл глаза: перед ним лежала маска, нежно голубого цвета. Не успел он как следует её рассмотреть, как дверь распахнулась, и его ослепил свет. Потом Вэй Ин ощутил боль: его ударили, опрокинув на спину. Это было так непривычно снова быть живым: он чувствовал небольшую тошноту и слабость. На него кричали, обзывали, даже пинали, но он был совершенно не в том состоянии, чтобы сопротивляться. Что ж такое. Даже переродиться не может нормально. Когда его мучители покинули комнату, он огляделся: Мо воспользовался его ритуалом, который он создавал совершенно для других целей. Мог бы хоть поинтересоваться — хочет ли тот вообще помогать ему?        Воспоминания возвращались постепенно. Одежды клана Лань заставили вспомнить о втором нефрите: Вэй Ин раньше часто засматривался на него, отмечал детали костюма, его статную фигуру, аккуратную причёску. На него всегда можно было положиться и, если он где-то появлялся, то это давало гарантию, что все будет хорошо. Ему этого сейчас не хватало: знать, что все наладится, что он со всем справится, что ему помогут. Он вспомнил его лицо в тот момент, когда падал вниз. Как он мог так поступить с ним? Как мог думать, что тот его ненавидит, если он единственный, кто навещал его, помогал ему, единственный кто, беспокоился о нем? И как он мог не заметить, что и сам любил его?        Ситуация с проклятой рукой выходила из-под контроля, ученикам не хватало опыта, чтобы справиться с ней самостоятельно, и тогда они решили позвать Ханьгуан-Цзюня. Хоть Вэй Ин и скучал по нему, но при этом он боялся встретиться с ним. Боялся его реакции. Столько лет прошло. Но остановить их у него не получилось: они использовали печать, и ему пришлось просто смириться с этим. Как только Лань Ванцзи появился, Вэй Ин тут же спрятался за ближайшей колонной. Лань Чжань выглядел немного старше, но был все так же прекрасен, и он испытал внутренний трепет: такой же как и в самый первый раз. Хангуань-Цзюнь несколькими движениями на гуцине успокоил мертвецов, и Вэй Ин улыбнулся, испытывая гордость. Какие-то вещи не меняются. Хотя… Он присмотрелся: на Лань Ванцзи были траурные одежды, а на лице лежала печаль. По кому же? Не по нему ли? Вряд ли, он же так давно умер. Но… с другой стороны… это же Лань Чжань. Ему хотелось окликнуть его как в детстве, подразнить, но он мог только покинуть это место, оставляя Лань Чжаня со своими воспитанниками.        Следующая встреча с Лань Ванцзи произошла быстрее, чем он думал. И как он умудрился столкнуться и с ним и со своим шиди? Цзян Чэн не сильно изменился, все был таким же вспыльчивым и почему-то пытался задеть чувства Лань Чжаня, унизить его, но второй нефрит не произнёс ни слова, держа лицо, а вместо него говорил его ученик, вежливо ставя главу клана Юнмень на место. Когда Цзян Чэн со своей свитой ушёл, Лань Чжань наконец заговорил, отдавая распоряжение своим ученикам. Четко и по делу. Поняв, что ученики разошлись, Вэй Ин выглянул из-за дерева и наткнулся на его внимательный взгляд, от чего снова спрятался. Почему он еще не ушел? Ему было неловко, Лань Чжань столько для него делал и даже сейчас продолжает, но он не знал, стоит ли раскрывать свою личность прямо сейчас: все было так запутано.        Третий раз стал финальным. Когда случилась вся эта заварушка со статуей богини, — Вэй Ин сразу же осознал всю серьезность ситуации, поэтому тут же попросил вызвать Лань Ванцзи, но адепты клана Гусу потратили все свои сигналы, а Цзинь Линь решил справиться с ней самостоятельно. Помощи ждать не приходилось, а смотреть на то, как с ними расправляются, он не мог, поэтому Вэй Ин быстро соорудил флейту из подручных материалов и заиграл мелодию, призывая какого-нибудь лютого мертвеца, находящегося рядом. Какого же было его удивление, когда на его зов пришёл ни кто иной как Вэнь Нин. Это шокировало. Ведь он же… На размышления не было времени, поэтому он тут же отдал ему приказ на уничтожение. Вэнь Нин быстро расправился со статуей, и казалось бы проблема решена, но только все мгновенно переключили свое внимание на него, как на новую угрозу, и окружили. А ведь он им только что жизнь спас! Неблагодарные! Вэй Ин попытался его прогнать, но музыка выходила слишком резкой, отчего Вэнь Нин только рассвирепел. Нужно было срочно успокоить его, а для этого нужна была спокойная мелодия. В голову пришло только одна: мелодия Лань Чжаня. Заиграв её, он начал медленно отходить, и это сработало: Вэнь Нин успокоился и двинулся к нему. Он отходил, и отходил, пока не упёрся во что-то твёрдое; его руку перехватили. Вэй Ин оторвался от своего инструмента, оборачиваясь, и увидел Лань Чжаня. Черт. Вэй Ин сразу понял, что тот узнал его, понял это по взгляду. Он снова взялся за флейту и в этот раз смог отослать Вэнь Нина прочь.        Воспоминания прошлой жизни пронеслись мимо него, и он, наконец, полностью восстановил все события. Из сна его медленно вывела знакомая мелодия, и когда Вэй Ин открыл глаза, то увидел музицирующего Лань Чжаня, сидящего неподалеку. Это заставило его улыбнуться. Он огляделся и заметил, что маска, скрывающая его личность, лежит рядом на столе: значит прикинуться дурачком не удастся.        — Шестнадцать лет. Словно сон, — сказал он вслух.        Лань Чжань перестал играть.        — Ты проснулся.        Вэй Ин сел.        — Это ты принёс меня?        Он кивнул.        — Как ты смог вырвать меня из лап Цзян Чэна?        — Сказал, что ты гость клана Гусу, — ответил он.        Вэй Ин поднялся со своего места, чтобы потом опуститься рядом с Лань Чжанем и склониться в поклоне.        — Что ты делаешь?        — Прости меня за то, что доставил неприятности, прости, что не верил тебе, прости, что отталкивал, прости, что так поздно заметил твои чувства.        Лань Чжань развернулся к нему, подхватил его под локоть, заставляя сесть; теперь они сидели друг напротив друга.        — Это и моя вина. Прости, что был так неочевиден.        — Ох, Лань Чжань — выдыхает Вэй Ин. — Мы такие дураки, — он качает головой.        Лань Чжань берет его ладони в свои.        — Вэй Ин, — начинает Лань Ванцзи, и он поднимает на него взгляд. — Будешь ли ты моим спутником по пути совершенствования?        — Ты уверен?        — Я больше не хочу тебя терять. Не смогу. Без тебя.        У Вэй Ина наворачиваются слезы на глаза.        — Да, — кивает он.        Лань Чжань развязывает узел на своём затылке, стягивает ленту и, взяв его за руку, завязывает её на его запястье.