slutty laskier

Над землей, словно сволочный проч, В суету улыбается Дьявол, Давит в людях духовную мочь, Но меня в смрадный ад не раздавит Никогда, никогда, никогда. "Я хочу быть душевно больным" Олимпов К., 1912

***

Лютик собирает вещи и с сожалением смотрит на развалившегося на кровати спящего Ламберта. Нет. Дальше так продолжаться не может. Как бы ни любил, как бы ни был привязан. Просто нельзя. Ламберт снова пришел домой "под чем-то" - Лютик уже отчаялся даже догадываться, что за дрянь в себя закинул тот в этот раз. По началу это имело какое-то значение: хотя бы для утешения самого себя, что "вот с этого-то можно слезть". А сейчас... Возвращаться домой после грандиозной ссоры и видеть белые дорожки на столе в гостиной, а наутро терпеть депрессивные отходняки Ламберта. Надоело. За пять лет Лютик натерпелся всякого. Попадал под горячую руку, держал за руку Ламберта, когда того выворачивало от какого-то паленого пойла, ждал его в коридоре клинике после передоза. Почему все это время был рядом, а не свалил сразу же, как обнаружил Ламберта с таблетками в руках? А шут его знает. Долгое время искренне верил, что это можно побороть. Ну ведь есть же наркоманы, у которых получается слезть? Лютик был до последнего уверен, что и Ламберт сможет, что захочет. Ведь он каждый раз, когда Юлиан говорил, что уходит, так искренне раскаивался. Первый год. А потом только отталкивал.

***

- Лютик, - рыкнул Ламберт, распределяя порошок на две дороги, - я не хочу исправляться, слышишь? Я. Не. Хочу. Я хочу жить так, как живу. Они встречались уже два года. Жили вместе. Юлиан глотал слезы и наблюдал, как его любимый человек планомерно уничтожает себя. - Но почему? - надломанно спросил Лютик, садясь рядом и утыкаясь лбом в плечо Ламберта. - Разве ты не хочешь жить иначе? Я буду рядом с тобой всегда, слышишь? Я же помогу тебе. Ты не будешь один. - Я не хочу! Ты жопой меня слушаешь что ли?! Шумный вдох, на столе остаются белые крупинки, а Лютик продолжает тихо плакать, все так же прижимаясь лбом к постепенно расслабляющемуся плечу. - Лютик, тебе правда не стоит оставаться со мной, - выдохнул мужчина, приобнимая того одной рукой и откидываясь на спинку кресла, - я безнадежен. - Не говори так, пожалуйста, - прошептал Юлиан, но Ламберт вместо ответа встал из-за стола и ушел в свой кабинет. О диагнозе Ламберта Лютик узнал практически сразу - тот вывалил всю самую нелицеприятную информацию о себе в первые месяцы знакомства. Но даже несмотря на это Лютик не смог уйти: его вся эта мрачность, таинственность затягивала, дарила вдохновение, чтобы писать все новые и новые песни, создавать действительно удивительную музыку. Однажды он даже повелся и попробовал порошок вместе с Ламбертом. Это было действительно фантастично - они провели с порошком всю ночь, трахались, в перерывах Лютик писал гениальные, по его мнению стихи, делал заметки о музыке, потом снова трахался с Ламбертом. И насколько хорошо было ночью - настолько погано было днем. Лютик чувствовал себя серым, блеклым, лишенным жизненных сил. Ему даже казалось, что цвета вокруг потерялись - осталось только серое, еле различимое. Он сам не знал, как пережил от это день с отходняками, и только затравленно смотрел на Ламберта, который в алкоголе давил эту сжирающую пост-наркотическую депрессию. А потом Лютик перечитал то, что писал ночью, и с ужасом обнаружил только поток несвязных слов и предложений. Ноты тоже не представляли из себя ничего. Этого было достаточно, чтобы не прикасаться к дряни больше никогда. И просто бессильно наблюдать, как эта дрянь сжирает любимого человека. Ламберт должен был пить таблетки вообще-то, которые бы не давали ему проваливаться в депрессивные эпизоды, которые бы помогали ему справляться со своей болячкой, а тот вместо таблеток плотно сел на другое.

***

За пять лет Лютик повидал всякого. Такого, что не видел ни в одном фильме. Однажды, вернувшись после репетиции, он нашел Ламберта посреди гостиной. Лежал на полу в неестественной позе. Весь бледный, заблеванный. В комнате стоял омерзительный запах, смешанный с алкоголем. Еле сдерживая себя в руках, чтобы не впасть в истерику, Лютик позвонил Геральту и попросил приехать как можно скорее. А сам дрожащими руками, не соображая ничего от паники, приводил Ламберта в порядок, вытирая его и пол вокруг, меняя на его бесчувственном теле одежду. Ему казалось, что Ламберт не дышал, а пульс его не прощупывался, и от этого Лютика охватывал ужас. Ему казалось, что Геральт едет к ним целую вечность. Но Ламберта удалось спасти - этот идиот снова не рассчитал дозу, снова чуть не сдох. Для Лютика это было впервые, а после он уже привыкнет - будет хладнокровно звонить Геральту, курить, ожидая их общего друга, пока тот приведет Ламберта в чувства, и пытаться ответить самому себе на вопрос, какого хрена он до сих пор здесь. Но это потом. Сейчас Лютик дрожал в объятиях Геральта, который тщетно пытался успокоить парня. - Лютик, ты же понимаешь, что это безнадежно? Он сам не хочет, - произнес Геральт, и тогда Лютик впервые услышал эту фразу от кого-то кроме самого Ламберта. - Он просто болен, у него депрессивная фаза, - уверенно заявил Лютик, - когда будет маниакальная - я смогу до него достучаться. Геральт покачал головой. - Ты вообще не представляешь, как это все работает, - грустно хмыкнул он, - не достучишься. Он не хочет, чтобы до него достучались. Ему нравится жить... Жить вот так. Если ему вообще нравится жить.

***

Ламберт был находкой для психиатра. Перенесший кучу травмирующих событий в детстве, проживший юность с не родным для него дядей, пока родители грызлись как собаки, а отец постоянно бухал и избивал мать, он к взрослым годам приобрел целый букет психических расстройств. К старости отец совсем выжил из ума - решил, что жена хочет его убить и отравил ее сам. А через полдня и себя прикончил, осознав, что совершил. Ламберту тогда было чуть больше двадцати, и тогда он впервые осознал, насколько сильно ненавидел своих родителей - потому что на похоронах с его лица не сходила неприятная довольная ухмылка. Он остался единственным наследником внушительного состояния. Его расстройства начали прогрессировать, и, видит бог, он пытался с ними бороться. Геральт был не просто его первым психиатром - он стал его близким другом, который не отвернулся от Ламберта даже когда тот начал катиться вниз. Сначала Ламберт думал, что у него просто депрессия. После оказалось, что это биполярное расстройство с ярко-выраженными депрессивными эпизодами и гипоманиями. После начали проявлять себя посттравматическое стрессовое расстройство и височная эпилепсия. Последняя стала прогрессировать на фоне приема наркотических средств. Геральт пытался объяснить, что от депрессии, ночных кошмаров и агрессии так просто не избавиться - нужно потратить много времени и сил, чтобы найти своего психотерапевта, подобрать наиболее удачную схему лечения. Но уже через полгода поиска препаратов Ламберт плотно сел на наркоту, обнаружив в ней сначала источник эндорфинов, а после способ уйти от ненавистной ему реальности. К моменту, как ему встретился Лютик, Ламберт был убежден, что еще немного - и он добровольно выжрет столько таблеток, сколько нужно, чтобы не проснуться. А Лютик прицепился, как банный лист. Совершенно искренний, обезоруживающий своей влюбленностью. Что он нашел в хмуром, злобном мужике, который н скрывает своей зависимости, Ламберт так и не понял. Но все-таки сдался и подпустил Лютика к себе, о чем потом постоянно будет жалеть - каждую минуту своей трезвости.

***

С кататоническим ступором Лютик столкнулся на второй год их отношений. Он думал, что готов ко всему, что после передоза и эпилептических приступов ему уже вообще ничего не будет страшно. Но он очень сильно ошибался. Ламберт был в своем кабинете, что-то делал: вряд ли работал, ведь работу он бросил уже несколько лет назад, проматывая оставшееся ему наследство. Лютик заподозрил неладное, когда Ламберт даже к ночи не вышел из своего кабинета. - Все в порядке? - осторожно спросил Лютик, заглянув в кабинет. Ламберт сидел за столом, уткнувшись в точку перед собой. Руки были сложены на коленях. - Ламберт? - Лютик произнес громче, но мужчина так и не откликнулся. Ощущая, как начинает быстро-быстро биться сердце, парень подошел к Ламберту: было слышно его дыхание, его пульс прощупывался. Но кровь стыла от того, что мужчина был неподвижен. Лютик попробовал убрать его руку, а та застыла в оставленном Лютиком положении, словно сам Ламберт сейчас был сделан из воска. Лютик с ужасом в глазах сгибал пальцы Ламберта, понимая, что тот словно стал восковой куклой. Паника начала охватывать Лютика. Ламберт моргал, но очень медленно. Он определенно точно был в сознании, но Юлиан совсем не понимал, какого хрена происходит. На ватных ногах он добрался до своего телефона и привычно позвонил Геральту. Тот приехал быстро и объяснил Лютику, что это кататонический ступор. И что в последний раз он был у Ламберта три года назад - и хрен знает, то ли это из-за наркоты, то ли из-за ПТСР, то ли из-за неверно подобранных нейролептиков. - Ты же сможешь привести его в чувство? - прошептал Юлиан, наблюдая, как Геральт уносит Ламберта в машину, чтобы увезти в клинику. - Вряд ли, - вздохнул Геральт, - в прошлый раз он пробыл в таком состоянии почти месяц. В этот раз кататонический ступор затянулся на два месяца, в которые Лютик почти решился прекратить эти отношения. А потом подумал, что Ламберт бы умер, не найди его Лютик. И снова не смог уйти. Потом Геральт рассказал, что Лютику посчастливилось не увидеть кататоническое возбуждение - в прошлый раз на теле Ламберта добавилось значительно шрамов из-за него. Вся квартира была в крови, сам Ламберт был в крови и хаотично резал себя - грудь, руки, лицо. Резал, не чувствуя боли. Тогда его спасло только то, что Геральт не смог до него дозвониться, заподозрил неладное и приехал проверить, все ли в порядке.

***

Пять лет ужаса. Пять лет сменяющих друг друга приступов, отходняков, вспышек агрессии. Пять лет в слезах, синяках, на эмоциональных качелях. Лютик потер разбитую скулу и застегнул свой чемодан. Пять лет ему понадобилось, чтобы наконец-то принять эту мысль: его любимый человек не хочет бороться. Он вряд ли вообще что-то хочет. Его любимого человека не спасти, потому что он сам этого не хочет. Его любимый человек, как бы банально и грубо это ни звучало, просто хочет сдохнуть. И, скорее всего, ненавидит Лютика за то, что тот кучу раз вытаскивал мужчину с того света. Наверное - потому что вслух Ламберт никогда этого не говорил, да и вел себя так, словно тоже любит. Словно не заебался сам от бесконечных просьб прекратить и взяться за голову. Словно не заебался от полного боли и тоски взгляда Лютика. В эту ночь Ламберт снова пришел "под чем-то". Он уже несколько месяцев находился не в самом лучшем состоянии: был слишком агрессивен, бухал, нюхал, кричал, иногда бил, устраивал истерики. В эту ночь, когда снова здорово прилетело за вопрос "ты будешь есть?", Лютик решил, что он слишком устал. Собирая вещи, он нашел старое фото Ламберта - это был совсем не тот человек, что встретился Лютику. Тот Ламберт еще пытался как-то исправить свою жизнь, он боролся со своими травмами, он пытался бороться с зависимостью. У него было потрясающее чувство юмора и очень мягкие, горячие губы. От этого Ламберта не осталось совсем ничего. И если так подумать - Ламберта, которого Лютик так любит, спасти не удалось. Он умер уже несколько лет назад, а тот, что остался - явно не заслуживает того, чтобы его спасали. Лютик вызвал такси, взял чемодан и уехал на другой конец города. Заблокировал номер Ламберта и попросил Геральта не говорить Ламберту, куда уехал Лютик. Чтобы не искушать их обоих, чтобы точно не поддаться соблазну вернуться.