Se la vie

Руки Чонгука где-то под блузой омеги гуляют, пока Вивьен просматривает снятые кадры на камере. — Это очень возбуждает, — мурлычет омега, когда Чонгук покусывает мочку его уха, утянув на руки. Альфа приехал на обеде, чтобы провести немного времени с Ви. Омега не успевает отвлечься на Чона, когда телефон вибрирует рядом, и ему приходится отвлечься. — Твой муж пригласил меня на прогулку. — Не вздумай, — Чон мрачнеет разом, разворачивая омегу к себе лицом, но Вивьен и не думает уступать ему. — Это опасная игра, ты знаешь. — Перестань, — Ви оставляет короткий поцелуй на открытом лбу мужчины. — Ты веришь мне? — Я не верю Минхёку и его шавкам, — не замечает, как сжимает талию омеги сильней, но тот не показывает этого. — Тебе следует послушаться меня. — Нет, — Вивьен касается его рук мягко и убирает от себя, поднимаясь и забирая камеру. Чонгук идет следом за ним в спальню, но уже знает, что не сможет вразумить омегу, поэтому оставляет попытки и, как только омега убирает камеру, валит на его кровать. Есть еще немного времени, чтобы развлечься. — Хорошо, гуляй, — Чонгук подминает парня под себя, целуя веснушки на носу омеги, — но с охраной. — Конечно, — Вивьен затыкает Чона раньше, чем он собирается сказать ещё что-то лишнее. Омега шире раздвигает ноги и кусает альфу в поцелуе. Его движения резкие, несдержанные, знает, что времени мало у Чонгука, но отдаться ему хочется как и всегда полностью до последнего стона и капли. Он стаскивает с себя рубашку с нетерпением, пока мужчина тушит его губы в поцелуе, снимая с омеги короткие шорты. — Чонгук… — альфа только расстёгивает ширинку и достаёт член, направляя в омегу, растянутого с ночи. С Вивьеном, чем дольше находишься вместе, тем сложней уходить. Тем более после таких встреч, когда он снова голый и разгорячённый. А Ви не скрывает того, что убиться Чонгуком готов, настолько он хорош, в данную минуту точно, втрахивая омегу в кровать, успевшую порядком расшататься от их частых встреч с учетом того, что они проверили на прочность всё в этой квартире. Каждый раз, как первый и хочется, чтобы не последний, от таких ощущений невозможно отказаться, они не сравнимы ни с чем. И ни с кем другим так не будет. Чонгук готов умереть от аромата лилий в помещении, это будет лучшая смерть, иначе по-другому он и состояние своё не объяснит, граничащее с болью в грудной клетке и эйфорией внизу живота. Вивьен сладкий, как пломбир и тающий на дневном солнце. Чонгук только и делает, что мажет языком по его телу, слизывая капельки пота и целуя всё те же пятнышки на лице. Но от стонов глубоких ему не отвлечься и не привыкнуть к ним, это, кажется, первое, что альфа полюбил в Ви. Он прогибается и сжимает в пальцах простыни, а Чон, засмотревшись на его шею, останавливается, любуясь открывшимся перед ним видом. Вивьен ругается и сам пытается насадиться, только бы не потерять это ощущение заполненности, Чонгук не часто мучает его, но когда делает это, Ви хочется мстить. А хватает его только на более размашистые толчки и резкую остановку, когда мужчина на пределе, уходит Чон, конечно, счастливым в любом случае, но омеге нравится видеть его недовольным в такие моменты. Вивьен седлает Чонгука, но тот, поняв, что ему могут устроить пакость, плюет на движения омеги и трахает на весу, не давая парню возможности поквитаться. — Тебя бы сфотографировать и мужу отправить, — разваливается на альфе Ви, замечая, как тот начинает хмуриться. И все же ему удалось выбить Чонгука из колеи. — Я пошутил. — Шутники остаются ночевать одни, — Чон скидывает с себя омегу и поднимается, приводя себя в порядок. — Хорошо погулять, ла бестиа. — Ты правда не приедешь? — но в глазах у омеги мужчина улавливает огонёк, понимая, что он не особо расстроен тем фактом, что его не будет ночью здесь. — Работа. Я позвоню. Вивьен отвечает на смс Минхёка согласием.

***

Клубная музыка редко меняется, а посетители напротив. Но действия их неизменны, они всё так же напиваются и гадят в туалетах, которые приходилось зачатую убирать Чимину. С этим покончено, омега увольняется из клуба, ему нужен Чонгук, а под руку попадаются все, кроме него. Толком Пак ещё не придумал, как подберётся к нему, но ему осточертела работа в клубе, поэтому он собирается отдохнуть пару недель, предоставляя время только себе. Его отпускают без проблем, дают расчёт и Чимин позволяет себе пообедать в приличном кафе, не смотря на цены, а после он покупает кофе Дани с Чаном и приезжает к их штабу, в домофон говоря секретное слово «оливки». У парней работа кипит, они пару недель разрабатывают план, пока Чимин отходит от дел и старается не участвовать во всём этом, плюсом доставая шефа, который оказывается уже приезжал сегодня. Пак не спрашивает ни о чём, падая на чуть скрипучий диван напротив окна, и принимается за кофе. Дани прорывает долгой и монотонной речью о нападении на клуб Хосока, в котором он бывает всё чаще. Безусловно, Чимин собирается поучаствовать, как раз придет в норму, сможет выдохнуть и расслабиться. — Шеф поднял старые дела по нашим парням, — Чан сидит за вторым столом в бледной комнате, стены которой увешаны фотографиями преступных боссов и документов. — Он нашёл только на Кима кое-что, но я уверен, что и другие поджарятся. Капитан собирался отправить весточку Намджуну. — Что он нарыл? — омега оживляется, садится ровно и внимательно начинает слушать Чана. — Надеюсь, это что-то серьёзное, а не стандартный набор гангстера? — Я уверен, ты удивишься, — Чан отъезжает от стола, заваленного бумагами и открывает слегка помятую картонную папку в руках. — Делу уже десять лет, — поясняет омега. — Его закрыли, но по идее должны были избавиться от улик. Спасибо нашим органам, которые работают правильно и не идут на поводу у мафии. — Что там? — В общем, Намджун изнасиловал и убил одного ему, — бегает глазами по документам Чан, — ему было пятнадцать. Посадить Кима могли надолго, все улики против него. Особо нет никаких пояснений, но сам факт этого меня пугает. — Может это подстава? — Ты в это веришь? — смеётся омега. — Чимин, когда ты стал искать оправдания преступникам? — влезает Дани, но Пак не реагирует на него, уходит на кухню, приготовить парням рамён, чтобы не сдохли без еды, они ведь не отрывают задниц от стульев. Чимин не выгораживает Кима в том, что произошло, но ничего Пак не знает, кроме того, что написано в отчётах. Там может и ложь быть и правда, но какие основания не верить? Дело было скрыто, значит правдиво. Чимину не нравятся свои мысли и расширенные зрачки в зеркале ванной, где он смывает больше не нужную ему косметику. Так привычней. Но вот телефон, разрывающийся от смс не даёт омеге по-настоящему прочувствовать свою свободу. Он соскучился по тому покою, что у него был. Пак игнорирует всех похотливых самцов и приносит парням еду, отставляя на низкий столик у дивана, прощается и покидает квартиру, прихватив план будущего нападения. Омега не сразу замечает, как за ним едет тёмная машина, не хочется вводить себя в панику и думать о том, что слежка ведётся именно за Паком, но до самого дома автомобиль его провожает, а Чимин усердно делает вид, что ничего не заметил. Он запомнил номера и пробил их уже дома, узнав, что авто зарегистрировано на компанию Ким Намджуна. Тогда появляются новые вопросы, но Чимин старается не думать, а лечь спать. Утро выдаётся слишком лёгким и теплым, чтобы заподозрить его в чем-то эдаком. Омега принимает душ, изучает план на бумаге, с трудом понимая почерк Чана. Звонок мобильного, разлетевшийся по квартире пугает громкостью, к тому же номер на дисплее неизвестный, но Пак почему-то решил, что мог звонить шеф, поэтому взял не думая. — Доброе утро, Чимин, — раздаётся негромко, после чего омеге приходится присесть на кровать. — Ты мог бы уделить мне время? Вчера я узнал, что ты уволился, а мы так и не успели пообщаться, — Намджун выбивает из омеги весь воздух каждым словом и Чимин уверен, что альфа сейчас точно сидит в своём огромном рабочем кресле, не волнуясь, как школьник перед свиданкой. — Твой номер мне дал администратор. Ты же не возражаешь? Чимин? — Я здесь, — выходит коряво. — Так вот, как ты смотришь на то, я заеду за тобой через полчаса и мы позавтракаем где-нибудь? — Ладно, — застали Чимина врасплох, поэтому ничего внятного он сказать не может. И стоило на самом деле отказать альфе, вспомнив о его статье и поведении в клубе. Пак себя поругает позже, сейчас он бежит собираться, ибо время данного ему, очень мало. Чимин не станет лукавить, Намджун красивый мужчина с сумасшедшим запахом и силой, но омеге не стоит с ним связываться. Не потому, что его цель — Чонгук, куча других важных моментов, например максимализм Чимина и дурная голова. Он спец по глупым поступкам и его согласие сейчас одно из них. Вряд ли Намджун оставит его после их негромких драм, но дать заднюю совсем не вариант. Пак решает просто скрывать своё общение с альфой, никто ведь не знает что-то конкретное, верно? Он может позволить себе провести время в приятной компании, несмотря на то, что Намджуна ему нужно за решётку посадить. Своё сердце тоже. Омега наспех красится, не сразу замечая, что стрелки выходят кривыми, из-за чего приходится заново всё делать и ненавидеть себя за отсутствие пунктуальности сегодня. С одеждой легче, Чимин успел постирать её недавно и в его скудном гардеробе ещё остались чистые вещи из жизни «бляди», которыми он на деле не хотел удивлять Намджуна. Замуровавшись в спортивный костюм оверсайз, Чимин запрыгнул в кеды и покинул квартиру. У подъезда его ждал роллс и небольшое количество прохожих. Пак после узнает о сплетнях, сейчас они не волнуют его, он садится в машину, но сзади, не ожидая увидеть Намджуна в роли шофера. — Я думал, вы с водителем. — Не хотел, чтобы нам мешали, — Ким не торопится отъезжать, альфа поворачивается к Чимину, разглядывая парня не при свете луны и клубных огней. Намджун вчера, возвращаясь с офиса, случайно заметил фигуру Пака. Ему не хотелось отпускать Чимина, альфа собирался выйти, но в последний момент отдёргивал себя. Не боялся, что-то другое мешало. Он просто узнал, где омега живёт и потратил половину ночи на то, как подступиться к парню. Нельзя просто взять и забыть об этом странноватом официанте, да и видел он лишнее, может и знал что. Но Намджун забыл об этом и хотел только время провести рядом с омегой, пахнущим свежим хлебом, запахом детства. — Чего ты хочешь? — Ким улыбается ему тепло, Чимину хочется ответить тем же, но стеснение берёт верх. — Мне всё равно. — Нет, так не пойдёт. Говори. — Ну… — омега мнёт пальцы, наполовину спрятанные в длинные рукава фиолетовой толстовки. Они итак маленькие, но сейчас кажутся крошечными. Намджун хочет их коснуться. — Может, я бы съел блинчиков. — Заказ принят, — альфа возвращается к рулю и заводит авто. — Пристегнись, Чимин. Омега откидывается на спинку сидения и пристёгивается, стараясь не смотреть на спидометр. Намджун явно торопится, это к лучшему, не придется рассиживаться долго в его компании. Чимин решил, что придерживаться будет всё той же стратегии, никакой слабины с его стороны не будет. Ему приятно внимание мужчин, но когда его в меру. Намджун не выходил за рамки, если только немного, но Пак постарался об этом забыть. В дороге он то и дело, что думал о своей презентабельности, рядом с Кимом всегда такие красивые омеги, а Чимин сейчас схож на черт знает что. А может, так он оттолкнет от себя альфу и сможет вернуться к работе? Намджун паркуется у не примечательного кафе в центре города, где людей гораздо больше в такое суетливое утро. Чимин поджимается весь и жалеет о том, что не надел толстовку с капюшоном, иначе спрятался бы и не ловил на себе эти взгляды, когда они вошли в помещение, но ещё хуже встретить кого-то знакомого. Благо, кругом были лишь офисные работники и парочки, но и те глазели, а Чимин, готовый провалится сквозь пол, вздумал бежать, когда его от осуждающих, то ли завистливых глаз, отгородили широкой спиной. И может, именно в этот момент омега понял, что рядом с Намджуном можно ничего не бояться. Они заняли столик у окна, Ким сделал заказ и стал по-новой изучать лицо омеги. Чимину неловко, но не настолько, чтобы вновь прятать глаза, когда на него так смотрят. Намджун околдовывает его своим чарующим запахом и выйти из его плена у Пака нет возможности, как и сбежать. — Прими этот завтрак за мои извинения, — Намджун выглядит уверенно, даже когда просит прощения, а Чимин виноватым ощущает себя, потому что это по его глупости случилась та ситуация в клубе и этот завтрак. — Я был не прав. — Нет, это я виноват, — лучшим, кажется, заткнуть себе рот блином и не смотреть на альфу. Чимин видел много взглядов в свою сторону, всяких поползновений и нелепых действий, но то, как смотрит на него Намджун что-то новое и заметил омега это ещё в ночь, когда познакомился с ним. Ким во всех так дырки выжигает или дело в Чимине? Что за пристальные, немного отцовские взгляды на Пака? Этого он и опасался, знал, что Намджун клюнет, если другие теряли голову. — Забудем. Расскажи мне, почему ты уволился из клуба? — Надоело. — Чем будешь заниматься теперь? Омега делает глубокий вдох, откладывая вилку, изо всех сил стараясь не подорвать спокойствие посетителей кафе и Намджуна. Снова он в душу лезет, пытается узнать что-то, но ему ничего не мешает нарыть ту новую информацию, которой Чимина обеспечил капитан. Там много интересного и лжи не так уж много. Омеге очень приятно было провести эти минуты вот так, рядом с таким альфой, как Намджун, но снова кто-то наступает на грань. Пак возвращает альфу обратно. — Вы не пытайтесь, хорошо? — выходит слегка обреченно. — Не спрашивайте обо мне, не интересуйтесь, так вы создаёте видимость того, что я вам могу быть не безразличен. А я всего лишь местный заводила и шлюха, моё место не рядом с вами. — Как интересно, — альфа отпивает горьковатого кофе и уводит взгляд к окну. — Чимин, я могу узнать, почему ты записал себя ко мне в любовники заочно? — Если я вам не нужен, так даже лучше. Мы закончим здесь и разойдемся. — Мой брат Минхёк часто говорит о тебе, — наблюдает за реакцией вполглаза, — можно сказать, я наслышан о твоих подвигах, но вот видя тебя, не могу поверить в такое. Не расскажешь мне, почему так? Я хочу знать это, потому что мне действительно интересно. А ещё ты ошибаешься в том, где твоё место. Сам назвал себя шлюхой, но мне не хотелось бы иметь о тебе такое мнение. — Я не продаюсь, — омега поднимается, — а вам стоит прислушаться к брату. — Чимин, я буду добрым недолго, — предупреждает мужчина, откровенно засматриваясь на худую фигуру омеги, пусть и спрятанную под одеждой, Пак таким мягким кажется, что его хочется обнять, но Намджун себя ещё сдерживает, хоть и давно решил, что в его постели этот парень побывать хотя бы раз должен. Себе отказывать в таких желаниях нельзя. Да и хотелось по-хорошему, чтобы как со всеми, а потом без претензий, но этот омега оказывается с характером, слабеньким правда. — Я знаю, — вспоминает Чимин отнюдь не зверства, которые творил Ким многие годы, а одно единственное убийство десятилетней давности. Намджун его плохо понимает, то Чимин хочет отдаться, то морозится от него, будто скрывает что-то. А он и правда скрывает, выглядит более, чем загадочно, это ли подкупает альфу? Он, конечно, отпускает парня, не хочет навязывать свою компанию, но уже знает, что просто так не сможет забыть. То непонятное ему чувство, врезавшееся в сердце иглой, не оставляет мужчину больше. Его легкое влечение Чимином становится ощутимым, и Намджуну это очень даже нравится. Он не считает этого омегу особенным ни в каком проявлении, но было что-то в Паке такое, что другим непосильно. Это уже интересно. А Чимину бы из головы выбросить эту встречу, потому что он ловит себя на мысли, что потонет раньше, чем доберется до дома. Он себе не хочет объяснять ни своё поведение, ни слова, сказанные Киму. Нет в них смысла. Откровенно? Пожалуйста. Чимин хочет в его постель. Но вот видеть себя по-настоящему в роли той шлюхи, которой его называют, Пак не готов. Образ он сможет скинуть и вернуться в прежнюю жизнь, если работа будет выполнена. А если Чимин даст себе волю и пойдёт по рукам, то станет ненавидеть себя и того, кто прикоснулся. Вот и рвет его на части, потому что Намджун не просто какой-то альфа с клуба, что может махнуть купюрами перед лицом. Ким придет и заберет без вопросов. Чимин не согласен. Чимин будет ждать.

***

Обеденное солнце играет лучиками на светлой коже омеги, сидящего в папином саду с чашкой ароматного чая. Перед Минхёком стоят и угощения, к которым он лишний раз не притрагивается, зная, что папа будет ругать его за вес, но его не так много, как кажется Суджи. Чон слегка опечален с виду, а папа снова заводит свою шарманку и надеется, что дело в беременности, но её нет и в помине. Минхёк всё отмахивается, ему, конечно, хотелось бы иметь ребёнка от любимого мужа, но всё никак. Омега старается абстрагироваться от будущего, всего себя предоставляет карьере и развлечениям. Только перестают его радовать друзья, в голове у них то и дело, что клубы и вечеринки. Минхёку надоедает. Он всё чаще сидит дома, но в последний раз вышел, чтобы прогуляться с Вивьеном, общество этого парня приятно. А сейчас нападает снова эта грусть, возможно, причина Чонгук. Он не радует своим отсутствием в жизни, ночами его не найти в постели, на работу к нему не попасть. — Мне кажется, он изменяет мне, — Чон говорит тихо, чтобы не услышал отец, ковыряющийся в цветах неподалёку. Не хотел омега и вовсе эту тему заводить, но оказывается, если выговариваешься, становится от части легче. Для него не новость, узнать, что муж спит с другими омегами, но что-то изменилось. Чонгук будто не просто изменяет, сердце не врёт, у альфы есть кто-то, с кем он не только делит кровать. — Почему? — папа настораживается, отставляет чашку с дымящимся напитком и рассматривает понурое лицо младшего сына. — Он же любит тебя, ты всё придумываешь. — Любит, — Минхёк усмехается, на Суджи не смотрит. — Я уверен, у него есть другой. — Значит, это твоя ошибка, — злится омега, готовый закричать, но внимание со стороны тоже не хочет привлечь. — Когда муж изменяет — это вина не его. Ты не даешь ему то, что нужно. Я говорил тебе, что у тебя тысячи недостатков, а ты даже не думал исправляться. Конечно, он нашёл лучше тебя. — Я думал, ты меня поддержишь, — Минхёк совсем раскисает. — Это вы женили меня на нём, не забывай, пап. А теперь я виноват в том, что он гуляет? — Ты на что это намекаешь, засранец? — Суджи поднимается, наклоняясь к сыну. — О разводе думаешь? Его не будет, это точка. — Снова всё за меня решили. Ненавижу! — омега всё же срывается и покидает сад, а после и родительский дом, не желая более слышать упрёки папы. Он никогда его не понимал и не начнёт. Суджи важна та мнимая власть, которую он имеет и деньги его зятя. Вечно всего мало. А родитель и не скрывает злости на сына, точно зная, что всё будет хорошо, если Минхёк перебесится. Потому что стерпится — слюбится. Так было всегда. Мужчине не в радость видеть сына в таком состоянии, но уверенность в том, что причина в глупости омеги стопроцентная. Минхёк не может отпустить другого альфу, поэтому ищет изъяны в другом. Уже чужом.

***

С открытого окна слегка дует ночной ветер, колыша тонкие занавески. Луна бьёт белым светом прямо на кровать, где спят двое в объятиях друг друга. На часах, скрытых темнотой, стрелка близится к двум часам ночи. Одна из тех ночей, которые близнецы проводят не в клубе, напиваясь до беспамятства или где-то за городом, расправляясь с очередным провинившимся. Они спят после вечера страсти, которую оспаривать никто не смеет. Это любовь или безумие — им знать не интересно. Омега дремлет, закинув ногу на голый торс брата, а тот обнимает в ответ, сопя в макушку. Идиллию прерывает телефонная трель, распространившаяся по комнате, но трубку никто брать не хочет. Парни продолжают нежиться в постели, с трудом расставаясь со сном. Редж первым открывает глаза, проклиная звонившего, и присаживается на постели, щурясь, читает имя на дисплее. — Хосок, — говорит альфа и поднимается. Омега перекатывается на бок, провожая спину брата до двери балкона и вслушивается в его голос. — Что-то случилось? — Рон наконец просыпается. Комната озаряется мягким искусственным светом, не режущим глаза. Альфа начинает собирать вещи по полу. — Куда? — Одевайся, в клубе была резня, — охрипшим ото сна голосом отвечает Реджинальд. Путь до клуба занимает мучительных десять минут. Близнецы, не отошедшие от шока влетают в полупустое заведение, где кружат копы и скорая. Хосока нигде не видно. В самом центре танцпола лежало несколько окровавленных трупов, Чоны с трудом узнают в них постоянных посетителей этого места. Парни из элиты, дети чиновников и мелких торговцев смертью. Омега ругается себе под нос, понимая, что влетели они знатно, общественность точно узнает об этом и их прикроют. Брат утягивает его к выходу, пока их присутствие не заметили легавые, иначе приберут до кучи. Среди людей, что давали показания, Редж замечает Юнги, тот в стороне уже топтался правда, но видно и его разговор с полицейскими не обошёл стороной. — Где Хосок? — среди всеобщей анархии его всё ещё нет. Альфа пытается найти босса глазами, потому что машина Чона здесь. — В участке, — отвечает Юнги. На его чёрной одежде не видна кровь, но есть на шее, из-за чего в голову закрадываются подозрительные мысли. — Что? Я никого не убивал. Это был кто-то в толпе. Началась потасовка и понеслось. — Ты был здесь? — Рон закуривает. — Мы с Хосоком сидели в випе, а когда вышли уже пара тел лежала, все разбежались, кто-то вызвал копов, — омега вспоминает, как блестел нож в цветном свете. — Его отпустят, — говорит альфа. — Подождём до утра, поехали к нам, а то эти, — кивает на полицейских, — найдут повод прибрать нас. Юнги садится в ламбо к близнецам, которые увозят парня от клуба. Хосок не отвечает на звонки, точно на допросе. Омега не переживает, нет причин. Чон вылезет сухим из воды, как делал всегда до этого. Только вот парни говорят, что среди убитых были те, чьи родители имели контакты не только с Хосоком, но и другими главами компаний, а значит, под удар попадают и Чонгук с Намджуном. Убийства подстроены. Это мог сделать Джунхи? Омега обещает себе позже связаться с альфой и слушает план близнецов. Нужно просмотреть видео со всех камер в клубе и с улицы. Юнги полностью доверяет всё это Чонам, он слишком устал, чтобы думать ещё о чём-то. Но то, что бизнес Хосока под угрозой немного радует. Омега располагается в темном кресле, стоящим в гостиной парней и отказывается от выпивки, кажется, прошлая может пойти обратно. До утра никто не смыкает глаз. Хосок звонит первым Юнги, толком ничего не объясняя, но на вопрос: где ты, отвечает, что ждёт омегу дома. Карбон оставляет Чонов, обещая после всё рассказать и передаёт, что те могут поехать в участок за видео, которые полицейские сразу изъяли.