Пламя меча. Книга 1. Солнце и сталь

Сидя у края ковра, занимающего полкомнаты, Реклюза теребила пальцами его бахрому. Та была длинной и мягкой, как паучий шёлк, и почти такой же приятной на ощупь. Ковры из бамбукового шёлка стоят дорого, зато служат долго, а цветы и узоры на них радуют глаз. Даже в покоях Синью нет такой красоты, хоть она теперь и королева, — быть может, поэтому её сыну так нравится играть в покоях Реклюзы. Но сейчас они играли не вдвоём. С утра Синью чувствовала себя хорошо, и Стайнуорт предпочёл обществу жены общество сына. Реклюза нисколько не судила его за такое желание. Будучи правящей королевой, Синью справлялась и без консорта, а Стайнуорт мог спокойно выполнять свои отцовские обязанности. Выполняет он на славу, надо признать. Когда они с Майланом пришли в её покои, Реклюза предложила научить племянника игре в кегли, на что оба сразу же согласились. По велению Реклюзы её горничная расставила на ковре дюжину деревянных кеглей в два ряда, и уже целый час она сама и Стайнуорт показывали Майлану, как нужно метать кожаный мяч, чтобы одним ударом сбить как можно больше кеглей. Сначала двухлетний мальчик бросал мяч едва ли на расстояние ярда, но он был упорен, прямо как его мать. Если у него не получалось бросить как следует, он пускал мячик по полу, что вызывало у Стайнуорта истинное восхищение. Почувствовав, вероятно, на себе её взгляд, король поднял глаза от своего занятия и улыбнулся. К щекам Реклюзы прилила кровь. Хвала Аранее, что сестра сейчас работает у себя в кабинете. Если Стайнуорт вот так же посмотрит на неё при Синью, Теген сползёт с плеча хозяйки на его руку. За один лишь взгляд она никогда не позволила бы пауку нанести мужу смертельный укус, но когда выходишь замуж за того, кто целый год вздыхал по твоей сестре, волей-неволей приходится быть начеку. Каково при этом Стайнуорту, Реклюза никогда не спрашивала, да и не хотела спрашивать. Выбрав корону в браке без любви, он сам обрёк себя на такую участь. — Попробуй и ты, Реклюза. — Стайнуорт уселся рядом с ней на полу. — Я уже вдоволь попробовала. — Она перевела взгляд на Майлана. Племянник теперь сидел на полу в груде кеглей и стучал одной об другую, как в колотушки. — К тому же, думается, Майлан уже наигрался в кегли. — Скорее в мяч, — поправил её Стайнуорт. — Жаль, что у него нет брата или кузена, с которым он мог бы играть. — Синью крепка для своей болезни, но вряд ли она решится на второго ребёнка, — пожала плечами Реклюза. — Уж скорее я выйду замуж и подарю Майлану двоюродного брата или сестру. Как по-твоему, он обрадуется? — Он будет одинаково рад, я уверен. — Стайнуорт улыбнулся сыну, сидящему в паре ярдов от них, на середине ковра. Будь у меня сын, я бы назвала его Келитоном, подумалось ей. Лорд Келитон Аргиронет, муж королевы Арахнии, умер девять лет тому назад от болезни почек, но Реклюза помнила дедушку и хранила светлую память о нём. Именно от него её отец Стингер унаследовал свой спокойный и лёгкий нрав. Синью всегда больше тянулась к суровой бабушке Арахнии, отставной же король Келитон в равной степени любил обеих внучек. Даст Аранея, и мой сын, если он у меня родится, будет наделён таким же характером, как его прадедушка. Но кто станет отцом этого сына? Реклюза продолжала питать надежду, что это будет Джастин, но добиться от Синью прощения для её жениха было не легче, чем пытаться рассечь скалу топором. — Паук! Паук! — Майлан нарушил её размышления. С криком отшвырнув от себя кеглю, он вскочил на ножки и бросился к Реклюзе. — Там паук, тётя! — Паук? Где? — Реклюза распахнула руки, обнимая испуганного племянника. — Там! — Тонкий пальчик Майлана указал в ту сторону, где он только что находился. Он не ревел, но весь дрожал от страха, а на глаза его навернулись слёзы. — Это всего лишь паук-скакун, — объяснил Стайнуорт. В два шага очутившись среди разбросанных кеглей, он нашёл среди них ту, на которой сидел маленький мохнатый паук с почти квадратным туловищем, и показал её Майлану. — Не пугайся, сынок. Если он хотел таким образом успокоить сына, то добился обратного. Майлан вцепился в Реклюзу с такой силой, что ей стало трудно дышать, и уткнулся лицом в её плечо. Скакунчики — безобидные домашние пауки, но с того дня, как Майлана укусил в саду красноспинный паук, в его душе поселился страх перед всеми посланниками Аранеи. Уроженцам Паучьего Леса эта боязнь присуща крайне редко, и оттого никто в замке не сомневался, что послужило причиной её появления у наследного принца. — Убери эту кеглю прочь, — сказала Реклюза куда грубее, чем полагалось говорить с королём. Стайнуорт, однако, тут же подчинился. — Всё хорошо, милый, всё хорошо… — Она осторожно прижимала к себе племянника, поглаживая его по спине. — Пока я и твоя тётя рядом, тебе ни один паук не причинит вреда. — Стайнуорт опустился на ковёр вплотную к ней и обнял со спины разом её и Майлана. Мало-помалу принц окончательно успокоился, однако о себе Реклюза не могла сказать то же самое. Стайнуорт не делал никаких лишних движений, но и объятия размыкать не спешил, и это вызывало у неё неловкость. Прежде удобная поза на ковре вдруг стала неудобной, а к лицу снова прилила кровь. Она осторожно выпустила Майлана из своих рук и, поднявшись, отошла к окну. — Он стал бояться пауков, — заметила она, глядя не на Стайнуорта, а на улицу. С самого утра шёл дождь, и небо над городом было цвета морской гальки. — Синью надеется, что это пройдёт достаточно быстро. Но я, сказать по правде, не разделяю её надежд. — Почему? Майлану всего два года. Ещё через два он и не вспомнит о том случае в саду. — Даже если не так, он всё равно останется моим сыном и наследником. — Стайнуорт держал Майлана на коленях, перебирая его волосы. — Наследником Синью, я хотел сказать. Единственным наследником, ты хотел сказать, мысленно поправила его Реклюза. Синью далеко не каждый день чувствовала себя плохо, и всё же она с трудом могла представить, чтобы сестра захотела родить запасного принца или принцессу. Вероятно, Синью надеется, что хотя бы её будущие внуки не унаследуют паучью болезнь. Вслух Реклюза попыталась утешить Стайнуорта. — Боязнь пауков — не такое уж страшное дело, — пожала плечами она. — В детстве на уроках истории учитель рассказывал мне о Мадерне Боязливом, который правил Паучьим Лесом больше двух веков назад. — Я знаю о нём, — вспомнил Стайнуорт. — Он вздрагивал, стоило пауку проползти даже в ярде от него. — Однако Мадерна никто не сверг за это с престола, не так ли? Он процарствовал положенный срок, прежде чем передал трон своему сыну. И Майлана ждёт та же участь, если он научится скрывать свой страх. — Я постараюсь, чтобы ты оказалась права. — Король послал ей ободряющую улыбку. — Моему сыну повезло иметь такую тётушку, как ты, Реклюза. — Он лёг на спину и поднял смеющегося Майлана на весу в своих руках. Принцесса осталась стоять у окна. Руки Стайнуорта ещё не успели устать, когда дверь в покои открылась и на пороге возникла Несса, одна из горничных Реклюзы. — Ваше величество, ваше высочество, — поклонилась она сперва распростёртому на ковре Стайнуорту, потом ей, — вас ожидают в столовой. Отставной король Стингер и леди Эмбер уже там. Стайнуорт аккуратно опустил сына на пол. Реклюза отлепилась от окна и кивнула служанке: — Хорошо, Несса. Можешь идти. Горничная поклонилась ещё раз и вышла, не закрывая за собой двери. Как только она скрылась с глаз, Реклюза бросила взгляд на часы, стоящие у стены напротив кровати. Полдень давно миновал — действительно, самое время для обеда. Не иначе, это дождь стёр всю разницу между утром и днём. Вызвав ещё пару служанок для наведения порядка в комнате, они вышли в коридор, чьи стены сверкали первосортной паутиной. Стайнуорт по праву короля шёл первым, неся сына на руках, Реклюза же — чуть позади. Она никак не могла отрешиться от беседы в покоях. С рокового случая в саду прошло уже две недели, и Майлан оправился от укуса, но возникший у него страх перед пауками не спешил исчезать. Как-то воспримет это Синью, если боязнь её наследника никуда не денется даже со временем? Если она начнёт считать Майлана позором династии Спайдербайтов, с неё станется. Человека, боящегося посланников Аранеи, в глазах Ледяной Паучихи могло извинить разве что его чужеземное происхождение. Будет ли она столь же снисходительна к родному сыну? Реклюза не могла за это поручиться, однако не оставляла надежду на благополучный исход. В паутине на стенах нередко попадались пауки — зрелище, привычное любому аранейцу. Но сейчас, глядя на этих пауков, Реклюза вспомнила, как сестра нашла своего Тегена. Это случилось в Лесу Странников — одном из десяти заповедников, где в древние времена, до Священной войны, жило одно из Паучьих племён. Тогда Реклюзе было всего шесть лет, а Синью — десять, и они с родителями отправились в этот заповедник. Там-то на худое, торчащее плечо к наследной принцессе и заполз паук, в котором король Стингер и королева Эмбер с ужасом узнали коричневого странника. Мама страшно перепугалась, а отец чуть не убил его, подумав, что он решил напасть на Синью, но она запретила. Это знак Аранеи, сказала она, знак, что ей уготован особый путь, раз самый опасный паук в нашей стране выбрал её своей хозяйкой. Из заповедника Синью вернулась с новым питомцем, которому дала имя Теген. Теперь же ему суждено блюсти верность мужа хозяйки и дать ей понять, перестанет ли её сын бояться пауков, когда станет старше. В столовой Синью не оказалось — за столом Реклюза увидела только родителей. Они сидели по левой стороне стола, через одно место от торца, и о чём-то негромко разговаривали. Ей бросилось в глаза, что тарелок на столе было семь, а не шесть. Кто-то должен пожаловать к ним в гости? Но времени подумать об этом не было. При звуке шагов мать подняла голову и сразу заметила их со Стайнуортом. Майлан радостно замахал ручонками, увидев королеву Эмбер. Лицо матери озарила искренняя улыбка, и она приветственно кивнула своему венценосному зятю: — Дай его мне, Стайн. Я не видела его с самого утра. — Охотно, миледи. — Прежде чем сесть на своё место, по правую руку от королевского, Стайнуорт осторожно передал ей внука. Мать усадила Майлана к себе на колени и принялась расспрашивать, как прошло его утро. Это занимало Реклюзу, но не больше, чем лишняя тарелка и чаша на столе через место от её собственного. — Для кого лишнее блюдо, отец? — подала голос она. — Кажется, мы сегодня не ждали гостей. — Это для Коллена Атракса, — пояснил король Стингер. — Твоя сестра сказала, что он отобедает с нами — а может, и подольше задержится. — Коллен Атракс? Не Тинбенц? — Одно время Коллен набивался к Реклюзе в женихи и даже сейчас не оставлял попыток добиться её благосклонности, но Синью никогда не была так близка с ним, чтобы самой пригласить его в гости. Что-то тут не так. — Тинбенца не будет с нами? — Не так же часто. У твоего кузена есть свои дела и своя семья. — Месяца через два уже он позовёт нас к себе. — Реклюза улыбнулась, вспомнив Юдону, молодую жену Тинбенца, находившуюся на седьмом месяце беременности. — Но зачем Синью пригласила Коллена в замок? Они могли пообщаться и на какой-нибудь проповеди. Король Стингер пожал плечами. — С тех пор, как я передал ей корону, она — новая королева Паучьего Леса, а значит, имеет право не посвящать в свои дела даже меня, своего отца. Впрочем, дело несомненно важное. Ты же знаешь Синью, Реклюза. Она не станет приглашать кого-то на обед просто затем, чтобы показать богатство своего стола. Мать, всё ещё возившаяся с Майланом, понимающе усмехнулась, и от Реклюзы не укрылись чуть покрасневшие щёки отца. Король Стингер всегда любил устраивать пиры, дабы показать своим вассалам мощь и величие Спайдербайтов, однако Синью не унаследовала от него эту привычку. — Даже я не знаю причины, — внезапно сказал Стайнуорт, — а раз так, она очень важна. — Должно быть, Синью будет прочить Коллена в твои женихи, — предположил отец. — Недавно она сказала мне, что постарается сделать всё, чтобы ты забыла своего нечестивого принца. Джастин, его зовут Джастин, чуть не возразила Реклюза, однако заставила себя промолчать. Король Стингер и королева Эмбер не возненавидели Джастина из-за болезни внука, но с того дня упоминать его в их присутствии было нежелательно. Что, если отец прав? Две недели тому назад, в лазарете, она в очередной раз задела Синью, и та пригрозила ей в ответ. «Не забывай, что по праву королевы я могу выдать тебя замуж сама, за того, кого сочту достойным чести войти в нашу династию», — так, кажется, заявила сестра. Она была права, Реклюза знала это, но уже на следующий день о замужестве и помину не было. Прошло всего две недели, и вот сегодня самый настойчивый из её ухажёров будет у них в гостях. Неужели Синью решила осуществить свою угрозу? Стоило Реклюзе вновь подумать о сестре, как Майлан на руках у королевы Эмбер повернулся к двери и пискнул: — Мама! К столу действительно приближалась Ледяная Паучиха, но она была не одна. Её сопровождал молодой человек дюймов на пять ниже её ростом, с чёрными кудрями до плеч, изумрудными глазами и тщательно выбритым лицом. Реклюза с первого взгляда узнала в этом юноше Коллена Атракса. Он был одет без вычурности и в то же время роскошно: зелёный сюртук и бриджи из чёрного бархата, золотой пояс в виде листьев и коричневые сапоги. Синью в простом для королевы платье шла в футе от Коллена, и он не поддерживал её под руку. Когда они достигли стола, Синью всё ещё молчала, а лорд Коллен Атракс поклонился всем Спайдербайтам сразу. — Ваши величества. Ваше высочество. — Последнее приветствие досталось Реклюзе. Она лишь церемонно склонила голову в ответ, подобно Стайнуорту и родителям. — Да будет над вами милость Аранеи. — Аминь, — ответила за всех королева Эмбер. — Мы рады вашему визиту, лорд Коллен. Вы, верно, проголодались? — Вы правы, миледи, — кивнул Коллен. — Но её величество пообещала мне, что голодным я останусь ненадолго. — Это так, — прокаркала наконец Синью. — Садитесь за стол, милорд, и да благословит Аранея нашу трапезу. На обед был рыбный суп с оливками, а к нему — хлеб из двузернянки, стейки из ослокозлятины и целое блюдо изюма. Из напитков среди тарелок стояли кувшин пангарского вина и графин хэбтамского чёрного чая. Синью заняла место во главе стола, рядом с мужем, пододвинув к себе свою порцию супа. Коллен же сел почти вплотную к Реклюзе, и это заставило её насторожиться, хоть и не стало для неё неожиданностью. Однако её давний воздыхатель сейчас держался сдержаннее обычного, и принцесса на время отбросила в сторону свои подозрения. — Вы к нам один приехали, милорд? — осведомился отец, отрезав мяса для себя и матери. — Один, — кивнул Коллен. — Что же привело вас сюда? Какие-то беды в поместье? — В моём поместье всё хорошо, хвала Аранее. Сама королева Синью прислала мне приглашение. — Тогда в чём причина? — не сдавался отец. — Вы всегда желанный гость в нашем замке, милорд, но никто, кроме королевы, не знает, надолго ли вы к нам и по какому поводу. — И насколько важна эта причина, если о ней не знаю даже я? — вмешался Стайнуорт, прожевав очередную оливку. Реклюза вся напряглась в ожидании ответа сестры. — С этого дня лорд Коллен — твой жених, Реклюза, — сурово припечатала Ледяная Паучиха. — Я позвала его к нам, чтобы лично сообщить ему это известие. — Жених? — Отец был прав, поняла она. — С какой стати? Кто давал тебе право распоряжаться судьбой собственной сестры? — Право моего рождения. Право первородной наследницы и новой королевы Паучьего Леса. Никто в государстве не может противостоять воле того, кто сидит на троне Аранеи, — тебе ли этого не знать? — Но зачем тебе это всё? — Голос сестры рассердил её: он звучал так жёстко, так непреклонно. — Ты прекрасно знаешь, что у меня на сердце другой. — Коллен повёл плечами, но Реклюза не обратила внимания на его жест. — Почему ты обручила меня без моего ведома? — Ты забыла, что не так давно сказала мне в лазарете? — воззрилась на неё Синью. На миг Реклюзе показалось, что она напомнит, но у сестры достало благородства не говорить об их ссоре при всех. — Принц Баттерфляй дурно влияет на тебя, сестра. Тебе нужен другой супруг, не этот нечестивец, чуть не убивший моего сына. «Прости меня», — чуть не сказала Реклюза, но обида от поступка Синью была слишком велика. — И поэтому ты решила выбрать его за меня? — спросила она вместо этого. Синью промедлила с ответом, и за неё заговорил Коллен. — Это стало неожиданностью и для меня также, принцесса Реклюза, но я рад. Я давно мечтал оплести свою и вашу руки обрядовой паутиной. — Он осторожно коснулся её руки, лежащей на столе. — Вы — достойный юноша, милорд, и я была бы рада видеть вас своим зятем, — промолвила мать, — но для нас с королём Стингером важнее всего счастье дочери. Если она не хочет быть вашей женой, принесёт ли вам довольство такой брак? — Именно такой брак принесёт довольство и благо всей нашей семье, — отозвалась Синью вместо Коллена и обратила свой взор к Реклюзе. — Лишь благочестивый муж, такой, как лорд Коллен, сможет удержать тебя на праведном пути. Ты поступила опрометчиво, отвергнув его когда-то. — По-твоему, я буду счастлива, только если моим мужем станет благочестивый аранеец? — Даже если не сразу, ты свыкнешься и обретёшь счастье. Спайдербайты исстари сочетались браком с уроженцами родных лесов, и браков, в которых они были несчастливы, меньше, чем ног у паука. Реклюза сощурилась. — Разве все Спайдербайты вступали в союз только с земляками? Вспомни Элбана Отступника, сестра. Он был наследным принцем и должен был однажды сесть на трон Паучьего Леса. Однако в нём возобладала любовь к принцессе Силии Баттерфляй, заставившая его отречься от престола за себя и своих потомков. И кому от этого стало хуже? Теперь Паучьим Лесом правят потомки его брата Арлана, а любовь Элбана и Силии Счастливой вошла в историю обоих королевств. Всё это она выпалила единым духом, заставив Синью на несколько мгновений замолчать. Принц Элбан Спайдербайт, прозванный Отступником, был единственным из их предков, кто ради любви отрёкся от короны и даже от Заветов Аранеи. В детстве Реклюза всегда восхищалась историей его любви к Силии Баттерфляй, между тем как Синью откровенно не понимала, как любовь может стоять выше долга перед династией и государством. И сейчас она не торопилась понимать. — Так или иначе, моё решение неизменно, сестра. Я не позволю тебе пойти по пути Элбана и предать нашу веру и родственные узы. На исходе этого года ты станешь женой Коллена Атракса и уедешь с ним в его владения. Это говорю я, королева Синью Спайдербайт. Она воздела свою костистую руку, давая знать, что разговор окончен, и Реклюза еле сдержалась, чтобы не выдохнуть сквозь зубы. Доев суп, она налила себе вина, закусывая его двузерняным хлебом, чтобы не опьянеть. Сказать по правде, она бы с удовольствием напилась допьяна, но на уме у неё были совсем другие мысли. Дальнейший обед прошёл в молчании, если не считать смешков и вопросов Майлана — по малолетству он ещё не понимал, свидетелем какой сцены оказался. Когда-нибудь и тебе придёт время жениться, малыш, думала Реклюза, глядя на него. Падёт ли его выбор на аранейку, или же он отдаст своё сердце чужеземной девушке? Желательно, чтобы это была аранейка, ведь Синью ни за что не допустит, чтобы её единственный наследник повторил путь Элбана Отступника. Когда все стали расходиться после трапезы, Коллен мягко удержал Реклюзу за руку. — Вы не останетесь со мной, принцесса? Я бы хотел с вами поговорить. Всё-таки отныне мы обручены… — Позже, милорд. — Реклюза так же мягко высвободила свою ладонь из его руки, на тыльной стороне которой виднелся паучий укус. — Сейчас я хочу побыть одна. Если дождь не кончится, я сама позову вас в свои покои. — Как моей принцессе будет угодно. — Коллен сдержанно поклонился и вышел из столовой вслед за её родителями. Реклюза подождала, пока все шаги стихнут, и быстро направилась к себе. Она ещё пригласит к себе Коллена, но не сейчас. Пусть даже Синью назначила её его невестой — сама она не считает лорда Атракса своим женихом. Он добрый юноша, умный и набожный, но Реклюза никогда не чувствовала в нём родственную душу. Чего бы ей это ни стоило, она добьётся расторжения помолвки ещё до наступления осени. Ковёр из бамбукового шёлка теперь был чист, как весенняя трава: горничные давно убрали все игрушки. Дождь по-прежнему стучал в окно, но Реклюзе не было до этого дела. Она отперла верхний ящик комода и достала оттуда большие ножницы, напоминающие кинжал, с кристаллом посередине. Ножницы измерений, подаренные ей Джастином три года назад. «Пожелай со мной увидеться, проведи ножницами по воздуху — и сразу окажешься там же, где и я», — сказал он, вручая ей этот подарок. За три года Реклюза испытывала его уже десятки раз, но никогда она не чувствовала такого волнения, как теперь, щёлкая по воздуху возле окна. Где-то она окажется? Джастин всегда удивлял её даром находиться где угодно. Портал вывел её на обочину обширного кукурузного поля, которых, как гласит пословица, в Мьюни столько же, сколько на небе звёзд. Реклюза спрятала ножницы в карман платья и огляделась. Был конец греванза, и по всему Мьюни шла уборка кукурузы. Это поле не стало исключением. Оглядевшись по сторонам, Реклюза углядела вдали башни Замка Баттерфляев и поняла, что это одна из королевских деревень. То тут, то там заросли кукурузы колыхались, обнажая фигуры крестьян с серпами и ножами в руках. Через плечо у каждого висела корзина на пеньковой верёвке. Мужчины и женщины в холщовых платьях срезали кукурузные початки, наполняли ими корзины, а потом сгружали добычу в бочки, в изобилии стоявшие у края поля. Кто-то работал молча, кто-то переговаривался с соседом, кто-то пел или шутил. Но где же Джастин? Если ножницы измерений открыли портал сюда, значит, он должен быть где-то здесь. Реклюза неторопливо двинулась вдоль поля, радуясь, что никто из крестьян не обращает на неё внимания. Она не прошла и фурлонга, когда её внимание привлекла высокая крепкая девочка с медно-рыжей косой, одетая не в холщовую, а в полотняную тунику с длинными фалдами и в шёлковые шаровары. Девочка стояла к Реклюзе полубоком и срывала початки голыми руками, один за другим складывая их в свою корзину. «Уж не Солярия ли это?» — пришло принцессе на ум. Она замерла и прислушалась. — Я уже наполнила почти целую бочку, Джастин, а ты только половину! — говорила девочка кому-то среди стеблей кукурузы. — Кто из нас старше — ты или я? — Ты не старше, а сильнее, сестрёнка, — ответил до боли знакомый Реклюзе насмешливый голос. — Если бы Урания наградила меня такой же мощью, я собирал бы кукурузу сразу бочками, а не корзинами. Больше Реклюза не сомневалась. — Солярия! — окликнула она. — Принцесса Солярия! Девочка резко обернулась в её сторону, действительно оказавшись Солярией Баттерфляй с золотыми молниями на щеках. Корзина, полная кукурузы, висела чуть выше её колен, но Солярия стояла так прямо, словно початки ничего не весили. — Принцесса Реклюза? Но как вы… Что вы здесь делаете? — Реклюза? — Стебли зашевелились, и на край поля вышагнул Джастин. Весь его вид так не сочетался с окружающей местностью, что Реклюза не выдержала и засмеялась. Один синий пиджак из грифостраусовой кожи стоил больше, чем весь урожай с этого поля. Бриджи у Джастина были шёлковые, как шаровары его сестры, туфли — из кожи волоносорога, а шляпу украшала нашивка из гепардопавлиньего пера. Не иначе как только магия сохраняла сейчас его одежду в такой чистоте. — А ты что здесь делаешь, Джастин? — спросила она наконец, не переставая улыбаться. — Разве принцу Баттерфляю пристало собирать в поле урожай, как какому-то крестьянину? — Пусть тебе об этом скажет Солярия, — хитро отозвался Джастин. — Пусть будущая королева Мьюни блеснёт своими познаниями перед принцессой Паучьего Леса. Щёки Солярии вокруг молний вспыхнули алым заревом, как небо на закате. — Мистер Глейзбрук рассказывал нам, что сама Урания до Священной войны жила в деревне Эшборн и пасла овцекоз, а во время сбора урожая трудилась вместе с остальными крестьянами. Она помогала крестьянам даже после того, как свергла монстров и стала королевой Мьюни. В Мудрости Небес так и говорится: «Нет для королевы большей радости, чем помочь в трудах самому последнему из её подданных». Реклюза не была знакома с Мудростью Небес, священной книгой мьюнианцев и туманных горцев. Но если это правда, то из этой рыжей девчонки получится самая любимая народом королева Мьюни за последние несколько эпох. Мьюнианцы любили многих своих правительниц, но насколько Реклюзе было известно, ни одна королева Баттерфляй со времён самой Урании не трудилась в поле, помогая крестьянам. — У тебя доброе сердце, Солярия, — заметила она вслух. — Видит Аранея, однажды ты станешь достойной королевой Мьюни. — Правда? — Глаза Солярии обрадованно засверкали. — А что любила делать Аранея? Я знаю: вы, Спайдербайты, ведёте свой род от неё, как Баттерфляи — от Урании. — Аранея любила прясть, — вспомнила Реклюза. — Однако легенды гласят, что впервые она взяла в руки прялку, когда Паучьи племена уже стали одним государством. — Это очень интересно, — искренне заметила Солярия, но почти сразу приняла серьёзный вид, словно сообразила что-то. — А как вы сюда попали, принцесса Реклюза? Мы с Джастином просто гуляли недалеко. Вы тоже использовали ножницы? — Верно. Мне необходимо поговорить с Джастином. — Что-то важное? — Джастин немедленно шагнул к ней. — Неужели твоя сестра сменила гнев на милость? Я-то все эти дни думал, что стоит мне показаться ей на глаза, как меня тут же укусит её коричневый странник. — Ты и сейчас правильно думаешь, — принуждена была согласиться Реклюза. — Но сегодня Синью решила пойти ещё дальше. Она пригласила в замок Коллена Атракса и объявила, что обручила меня с ним. На исходе этого года я должна буду выйти за него замуж. Она рассчитывала поразить Джастина этим известием и не ошиблась. Цветки клевера на его щеках опасно вспыхнули. — И что же сказала ты, Реклюза? — спросил он без привычной смешливости. — Такова её королевская воля. Что я могла возразить? Джастин помедлил с ответом, и вместо него в разговор встряла Солярия: — А разве вы не любите Джастина, ваше высочество? И ты, Джастин, — ты же любишь принцессу Реклюзу! Что мешает вам пожениться, если вы оба это знаете? «Она совсем ещё дитя», — мысленно вздохнула принцесса Спайдербайт. Солярия обратила взор к старшему брату, и Джастин наконец отозвался, обращаясь не к ней, а к Реклюзе: — Королевская воля — так, значит, она говорит? Что ж, её воле я противопоставлю свою. Принц-насмешник против Ледяной Паучихи — посмотрим, кто выстоит. — А в чём будет заключаться твоя воля? — заинтересовалась Солярия. — Тут надо действовать с умом. — Он посмотрел на Реклюзу. — Что сказали твои отец и мать по поводу этого обручения? — Отец не сказал ничего, а мать — что для них обоих моё счастье превыше любого выгодного брака. — Это хорошо, — улыбнулся Джастин. — Пусть они и вынудят Синью расторгнуть вашу помолвку. Притворись на ближайшую неделю, будто от этой вести у тебя ухудшилось настроение и самочувствие. Постарайся сделать так, чтобы даже Синью спросила, всё ли с тобой в порядке. — Это я могу, — послала ответную улыбку Реклюза. — Мне даже не придётся притворяться слишком долго. Ну а что потом? — Я уговорю нашу мать нанести дипломатический визит в Паучий Лес и отправлюсь вместе с ней. Скажу, будто бы Синью переменила своё мнение и согласна на нашу свадьбу. Когда она заведёт с твоими родителями разговор о тебе, они обязательно расскажут ей последние новости. Тогда мама скажет, что принц Мьюни — куда более достойная партия, чем один из лордов Паучьего Леса. Король Стингер, по твоим словам, никогда не упускает возможность выгодных связей и, несомненно, согласится на её предложение. Королева Эмбер его поддержит. А против них обоих и самой Королевы Часов, полагаю, не рискнёт пойти даже Ледяная Паучиха. Выслушав этот план, Солярия захлопала в ладоши от радости. — Джастин, ты такой умный! Ты и правда стал бы хорошим королём, как говорит мама. — Увы, это противоречит нашим древним законам, Солярия, — помотал головой Джастин, хотя в глазах его мелькнула давняя печаль. — На трон однажды сядешь ты, и для этого тебе надо стараться быть такой же умной и даже больше. План и в самом деле был превосходен — лучше бы не придумала даже сама Реклюза. — Если всё так и произойдёт, мы с тобой обвенчаемся после моих именин, но до твоих. — И она, и Джастин родились зимой одного и того же года, только он — месяцем позже. Взяв его за руку, она принялась мять пальцами хрустящие выпуклости, которыми так славится кожа грифостраусов. — Ты преподнесёшь мне золотой пояс, как это принято у вас в Мьюни? — Я приеду и привезу его тебе. — Джастин поймал её руку и накрыл своей холёной ладонью. Большего при восьмилетней сестре он не рисковал себе позволить. — Когда он окажется на твоей талии, даже Синью не посмеет нас разлучить. Ещё немного, и Реклюза потянулась бы губами к его лицу, если бы не Солярия с её вопросом: — А на свадьбе вы опояшете друг друга оранжевыми поясами? — Если она будет сыграна по уранийскому обряду, — кивнул Джастин. — Полагаю, так оно и будет, ибо Синью вряд ли потерпит, чтобы её младшая сестра вышла замуж за принца Баттерфляя в её же дворце. — Не сомневаюсь в этом, — согласилась Реклюза. — Но со свадьбой ей придётся смириться. Я не позволю кому бы то ни было распоряжаться моей судьбой. Пришло время Спайдербайтам и Баттерфляям снова сочетаться узами брака. — Только на сей раз это будет союз не паука и бабочки, а паучихи и мотылька, — усмехнулся её наречённый. — Главное, чтобы он оказался таким же прочным и счастливым, как тот древний союз. — Реклюза подошла к Джастину совсем близко, и он, поставив корзину наземь, заключил принцессу в свои объятия.