Мать Василисков

Как и предсказала Гермиона на основании приветственной речи Амбридж, новоявленная преподавательница ЗОТИ начала докапываться до Гарри с первого урока. То есть она докапывалась до всех, но судя по взглядам, которые она постоянно на него бросала, это в очередной раз было театром для одного зрителя, ей зачем-то хотелось его спровоцировать. Пока что Гарри не велся, но на всякий случай севшая рядом с ним Гермиона похлопала его по бедру под партой в знак поддержки. Под ее ладонь попалось что-то вытянутое и мускулистое, она нежно это погладила, приняв за предплечье — и только потом до нее дошло, что руки Гарри вообще-то находятся на парте. Возможно, в другой ситуации она бы отдернула руку, но Амбридж смотрела прямо на них, и она не хотела доставлять жабе удовольствие видеть, как от Гарри отшатывается его подруга. Вместо этого она демонстративно подсела поближе к парню, касаясь его бедра своим, и уставилась профессору в глаза, уже осознанно продолжая массаж. — Мисс Грейнджер, у вас есть что сказать? — Нет, профессор Амбридж. Гарри вдруг шумно вздохнул и повел плечами, бросая на соседку странный взгляд. — Мистер Поттер? — Профессор Амбридж, вы хотели меня о чем-то спросить? Если понимать дословно, ничего оскорбительного в ответе Гарри не было, но, вероятно с помощью нежных рук Гермионы, ему удалось точно попасть в скучающе-снисходительный тон «надеюсь, что это что-то важное, раз вы меня отрываете». — Гхм… Инстинкты министерской карьеристки взяли верх, и Амбридж машинально изобразила в ответ смущение, мол, «я все понимаю и сожалею, но это можете решить только вы». И только через секунду она вспомнила, где находится и с кем разговаривает. — Мистер Поттер! У вас есть что сказать по поводу вашей наглой лжи о возрождении Того-Кого-Нельзя-Называть? — Если коротко — нет. Мне нечего вам сказать, — ровно ответил парень. — А если не коротко? — жаба не собиралась отставать так просто. — Если развернуто… Насколько я знаю, ответ на такие вопросы находится в компетенции Отдела Тайн. Мне неизвестно, что они они об этом думают — хотя был бы рад, если бы вы нас просветили, профессор… Вы же помощник самого министра, вам наверняка это известно. — Эта информация не для широкого распространения, мистер Поттер, — высокомерно отмахнулась Амбридж. — То есть вам тоже не сообщили, — кивнул Гарри, заставив жабу задохнуться в возмущении. — Мистер Поттер! Не уходите от вопроса! Если вы сами это понимаете, то зачем распространять эту ложь? — А я ее и не распространяю… Я сделал это заявление лишь один раз, в состоянии аффекта на пике победы, и открыто признаю, что если бы сначала подумал, никогда бы не ляпнул этого на публике, тем более в присутствии иностранных гостей. Такие вещи должны решаться Отделом Тайн и авроратом, а не толпой обывателей. — Но… — А после этого все заявления делались профессором Дамблдором. Которого, кстати, я никогда не уполномачивал говорить от моего имени. — Ну, положим… Гермиона явственно видела, как в голове Амбридж вертятся шестеренки, обдумывая новую реальность. В которой Поттер был сам себе на уме, а не пешкой Дамблдора. — Но все же, какое ваше личное мнение? — А вот мое личное мнение абсолютно ничего не значит. Реальность — это реальность, и слова ее не изменят. Знаете, есть такая поговорка — «сколько не говори 'халва', во рту слаще не станет», — ответил парень, с намеком смотря на профессора. — Гхм… — Амбридж, похоже, поняла, что большего ей не добиться, и решила выжать максимум из того, что есть. — Видите, дети — берите пример с мистера Поттера. Следуйте указаниям министерства, и все будет хорошо. — А теперь, продолжаем переписывать учебник… — Но… — Симус Финнеган растерянно посмотрел на Гарри, но тот снова погрузился в свой внутренний мир и ни на кого не реагировал. Впрочем, нет — на одну девушку он все же реагировал. Гермиона вдруг почувствовала, как та колбаска, которую она все это время машинально гладила, вдруг как-то странно извернулась. Она бросила взгляд под парту — и ее глаза невольно полезли на лоб. Ширинка Гарри была расстегнута, и его пенис (щупальце?) медленно выползал из нее. Вот он пополз вниз, прошел под бедром парня, под ее ногой, прижатой к нему, изогнулся вверх… Прикосновение к внутренней стороне ее бедра, одновременно грубое и приятное, наконец вывело ее из транса, и она инстинктивно свела ноги, зажимая член между ними. — Гарри! — зашипела она. — Тишина, мисс Грейнджер! — мгновенно отреагировала Амбридж. Стиснув зубы в раздражении, Гермиона выхватила черновой лист пергамента, наскоро наскребла на нем «Гарри, ты с ума сошел?», и сунула под нос парню. Тот хмыкнул, но все же принялся писать ответ. «Сама виновата — кто меня так хорошо приласкал?». «Я случайно!». «Если это было случайно — я боюсь подумать, как клево будет, когда ты будешь делать это специально». «'Когда'? Нахал! Держи себя в руках!» (подчеркнуто дважды). «Я предпочел бы, чтобы в руках держала ты. Хотя так тоже неплохо». Гермиона непонимающе нахмурилась — и вдруг поняла, что все это время член парня терся между ее бедрами, явно получая от этого удовольствие. И не то, чтобы она этого не заметила — скорее подсознательно восприняла как должное! И то, что внизу живота начал разгораться жар, и ей захотелось сунуть руки под одежду и… приласкать себя, не имеет к этому никакого отношения! «Немедленно прекрати! Ты же мне всю одежду испачкаешь!» «Это единственное, что тебя беспокоит? Невербальный Экскуро мне в помощь.». Рациональная часть мозга Гермионы вдруг вспомнила, что вроде бы для выработки невербального исполнения нужна где-то тысяча повторений. Менее рациональная часть представила, зачем нужны были эти повторения, и предвкушающе облизнулась. «Нет! Это неприлично!» «Разумеется, неприлично. Приличный секс — это нонсенс.» «Я имею в виду — нельзя заниматься этим посреди урока!» «Скажи это Амбридж, она мне уже все мозги вытрахала! Но не бойся, я не собираюсь тебе изменять.» Гарри явно сначала написал, а потом подумал, потому что он вдруг заметно смутился — впрочем, Гермиона тоже подвисла, не зная, как на такое реагировать. Паузой нагло воспользовался член Гарри, который вдруг изогнулся, чувствительно ткнулся в киску девушки сквозь трусики — и что-то похожее на язычок облизало ее кожу по краю белья. Все умные мысли разом вылетели из ее головы. — Скажи честно — чего ты сейчас хочешь? — вдруг прошептал Гарри на ее ушко, обжигая его дыханием. — Я… Я хочу знать, может ли он достать до моих сосочков, — сама себе не веря, прошептала она в ответ. — Ученый-экспериментатор… Но я не против. Гермиона сгорбилась над партой, чтобы быть ближе к такому желанному члену — и чтобы скрыть подозрительное шевеление под одеждой. Пенис скользнул вверх, немного царапая нежную кожу бедер и трясь о ее киску, протиснулся через пояс, прошелся, зачем-то извиваясь, по ее животику и бедрам, и наконец нашел ее левую грудь. Затуманенное сознание девушки вдруг напомнило ей, что сегодня она зачем-то надела лифчик, и Гермиона искренне возненавидела эту часть одежды — но тут ротик на конце члена обхватил сосочек сквозь чашечку и прикусил его неожиданно острыми зубками, с легкостью пронзившими ткань, и так долго раздувавшийся в ее чреслах шар похоти наконец-то лопнул. Сочетание боли и наслаждения начисто снесло ей крышу, зажмурив глаза, она судорожно вцепилась руками в парту, прижалась к ней животом и завертела бедрами, пытаясь вдавить зажатый между собой и столешницей член к себе в промежность. Этими движениями она невольно дергала сама себя за грудь, к которой присосался пенис, лишь усугубляя ощущения… — Мисс Грейнджер! Мисс Грейнджер, вы в порядке? — донеслось до нее сквозь туман. Девушка с сожалением почувствовала, как такой ласковый член скользит по ее телу, втягиваясь назад и оставляя после себя чувство… нет, не неудовлетворенности, совершенно неподходящее в данной ситуации слово… скорее, желания большего. — Профессор Амбридж, может, следует отвести ее в Больничное крыло? — услышала она голос Гарри. — Гхм… — Клянусь чем угодно, что не отойду от нее, пока ей не станет лучше, и не использую это ни для чего другого, кроме помощи ей… — Ну, хорошо… Амбридж проводила взглядом Гарри, который закинул руку Гермионы себе на плечо и повел ее к выходу из класса. — Но имейте в виду, мистер Поттер… — Знаете, профессор Амбридж, это уже слишком! — неожиданно вспылил парень. — Не все на свете вьется вокруг министерства, Дамблдора и Волдеморта! Иногда просто есть друзья, которым нужна помощь! И он скрылся за дверью, прежде чем она сумела найти ответ.

***

— Гарри… Отведи меня в ближайший туалет, пожалуйста, — вдруг попросила Гермиона. — Эээ… — парень заметно смутился. — В женский? — Ну не в мужской же! — Но… — Да не бойся, сейчас все на уроках… Пожалуйста… — Ладно… Гарри немного помолчал, собираясь с мыслями. — Гермиона… — Что? — Извини меня, пожалуйста… — За что? — искренне удивилась девушка. — Ну, за то… Не знаю, что на меня нашло… То есть знаю — сперма в голову ударила. Но это же не оправдание, я понимаю… — Гарри, ты извиняешься за то, что подарил мне лучший оргазм в моей жизни? — Эээ… — парень опять смутился. — Я рад, конечно… Но это ведь тоже не оправдание для насилия. — Гарри! Никакого насилия не было, я сама этого хотела! Почему ты думаешь, что гормоны есть только у мальчиков? Ты мой парень, и я имею полное право с тобой трахаться, когда захочу! — Эээ… Ааа… Гарри мог лишь открывать и закрывать рот в растерянности, последняя фраза совершенно выбила его из колеи. Поэтому он с облегчением отметил, что они наконец добрались до туалетной кабинки, и сгрузив девушку на унитаз, собрался уходить. — Погоди… Гермиона поймала его руку, останавливая. — Ты там что-то говорил насчет спермы… — сказала она, тянясь к его ширинке. — Гермиона! Да ты не в себе, это на тебя внушение так влияет! — Даже если так, то что? Что, кому-то от этого плохо? — Тебе! Ты сама потом об этом жалеть будешь! — Во-первых, вряд ли — да и сам ты на самом деле так не думаешь. И во-вторых, по твоей логике мы вообще никогда не сможем заниматься сексом, потому что, видите ли, мне это слишком нравится. — Ты переде… Оох… Гермиона решила закончить бессмысленный спор самым простым и решительным способом, взяв конец члена Гарри в свой рот и и принявшись его энергично облизывать. Гарри еще попытался как-то сопротивляться, но тут она нашла отверстие на его конце и принялась трахать его своим язычком, и мозги парня отключились окончательно. Его пенис опять начал вытягиваться, заставив его прислониться спиной к дверце — иначе в кабинке просто не хватало места. Впрочем, Гермиона тут же решила эту проблему, наскоро скинув блузку и лифчик, после чего она прижалась к нему стоя, пропустив член между своими грудками. — Гарри, подхвати меня руками под попу… Ага… И мни, не стесняйся! Нивелировав таким образом разницу в росте, девушка принялась облизывать вкусную конфетку прямо перед лицом Гарри. Хотя скорее мороженое — пенис начал выделять довольно много смазки, которую она с удовольствием собирала язычком и глотала. Вкус оказался неожиданно приятным и напомнил ей мятные таблетки от першения в горле. — Хмм, а это идея… — вдруг подумала она вслух. — Если Джинни помогло… — Гермиона, что ты делаешь… Сев назад на унитаз, девушка схватила пенис обеими руками и принялась буквально засовывать его себе в горло. Вот тут сказалось преимущество его змееподобности — он был достаточно гибким, чтобы не понадобилось слишком задирать голову и выгибаться при глубоком минете, он просто… входил и входил. На удивление легко — смазка вновь продемонстрировала свои чудесные свойства по поднятию эластичности. — Гермиона, хватит… — прохрипел Гарри. — Мне кажется, он сейчас из другого конца выйдет… По очевидным причинам ответить она не могла, но остановилась и принялась массировать одной рукой его яички, а другой — оставшуюся снаружи часть пениса. Гарри казалось, что Поттер-младший затянут в жаркий, влажный туннель, жадно сокращающийся вокруг него. — Блядь… Я сейчас кончу… Те считанные проценты мозгов парня, которые еще работали, с удивлением отметили, что Гермиона зачем-то поспешно снялась с его члена, так что когда наконец накатило, его сперма залила ей лицо и грудь. Гарри осел на пол без сил, с трудом держа свои глаза открытыми. — Зачем? — прошептал он, смотря, как Гермиона растирает белесую жидкость по своему телу. — Так лечит же… Ты мне, между прочим, такой засос на груди оставил… Прикрыв глаза, парень впал в прострацию, и уже не видел, как Гермиона посмотрела на него, подумала — и стянув с себя промокшие насквозь трусики, принялась втирать «крем» в свою киску. Когда он снова смог воспринимать реальность, девушка уже стояла над ним и примерялась его членом к себе. В отличие от мозгов парня, его член оставался в рабочем состоянии, и из-за его длины процесс происходил буквально перед его лицом. — Гермиона, ты что… — Так лучше всего для первого раза. Твоя сперма обезболивает и залечивает, так что я смогу потрахаться как следует… — Это если я выживу… — пробормотал парень, который начал понимать, как серьезно он попал. — Не преувеличивай, от этого еще никто не умирал. Во всяком случае, не в нашем возрасте. Гарри, сядь на колени, пожалуйста, нужно чуть выше… Ох… Блядь, как хорошо вставило… На всю длину сразу… Ой, щекотно, выше… Fuck me! К удивлению Гарри, его пенис в очередной раз принялся делать все сам, без его сознательных команд — совершать поступательные движения, высовывать язычок и собирать им смесь своей и женской смазки, даже, кажется, немного менять толщину. Похоже, он даже как-то реагировал на слова Гермионы — или, скорее, просто сам знал, что ей нужно. Парень вздохнул — если честно, он устал и ему хотелось последовать знаменитому совету, «расслабиться и получать удовольствие». Но мужская честь не позволяла, и он наклонился и принялся вылизывать киску Гермионы рядом с своим членом, заигрывая с ее клитором (не зря же он энциклопедии читал!). Гермиона застонала и вдавила его голову себе в промежность… В конце концов ребята прогуляли и следующий урок тоже. А когда они наконец ушли, в соседней кабинке тихо завозились… — Мордред, Мерлин и Моргана, что это было? — растерянно спросила у самой себя Дафна Гринграсс, пытаясь прочистить мозги и разогнать розовый туман перед глазами. К собственному стыду и ужасу, слизеринка обнаружила себя сидящей на унитазе с бесстыдно раздвинутыми ногами и расстегнутой блузкой, с одной рукой, стискивающей расцарапанную собственными ногтями грудь, и второй, залитой выделениями и засунутой так глубоко в трусики, что она всерьез испугалась за свою девственность.