Flight of the Ring

Что-то пролетает над вашей головой, вы смотрите вверх, но ничего не видите. Вы думаете: должно быть, это просто отблеск солнечного света. Но если вы хоббит, далеко от дома и отправляетесь в очередное приключение, то ваши мысли таковы: У-у-ух! Это гораздо невероятнее, чем я когда-либо мог себе представить! И эти крылья, они слишком, слишком прекрасные! Если вы владелец этих крыльев, ваши мысли примерно таковы: Если он будет продолжать ерзать, он может упасть. Хотя обладатель этих мыслей никогда бы не позволил, чтобы такое случилось с его хоббитом.

***

Бильбо был на седьмом небе от счастья. Возможно, они находятся на пути в самое темное королевство во всем Средиземье, с миссией уничтожить самое злое украшение, когда-либо созданное, но юному Бэггинсу в данный момент было все равно. Он ехал верхом на Драконе! И не просто каком-нибудь драконе, он ехал верхом на своем возлюбленном! Когда эти мысли пришли ему в голову, они сразу же задели его либидо, и маленький человечек покраснел. Он не это имел в виду! Сделав глубокий вдох чистого воздуха, проносящегося мимо него, — он знал, что ветер был намного сильнее, чем он чувствовал, но, находясь среди шипов Смауга, он чувствовал только легкий ветерок — он медленно выдохнул, успокаивая свое сердце и позволяя румянцу сойти с его щек. Такие мысли были в высшей степени неприличны! Тем более что его нес человек, который мог воплотить такие мысли в реальность. Прекрати это! Просто наслаждайся поездкой. Обернувшись, чтобы увидеть эти мерцающие, сверкающие крылья, поддерживающие его и направляющие к месту назначения, Бильбо не мог не чувствовать удовлетворения. Удовлетворение, которое он когда-либо испытывал только рядом со своим большим любовником. Путешествие заняло бы у них одну неделю, благодаря Дракону, а не месяцы, которые потребовались бы в противном случае. Всего одна неделя, и они смогут вернуться домой в Графство. Бильбо не мог этого дождаться! Осознав, что его рука сама потянулась к карману, он быстро одернул ее. Кольцо было злом. Чумой, ниспосланной на этот мир и должной быть уничтоженной. Он не должен поглаживать его в кармане, словно котенка! К тому же он ненавидел печальный взгляд в глазах Смауга, который он бросал на него всякий раз, когда ловил его за этим. Но он ничего не мог с собой поделать! Что-то в Кольце взывало к нему. Ему хотелось прикоснуться к нему, надеть и никогда не снимать. Прекрати это! Эти мысли еще хуже! Почувствовав движение мышц под собой, маленький человечек снова посмотрел вперед. Они поворачивали. Это было сразу после полудня, и казалось, они вскоре приземлятся.

***

Когда они встали тем утром, Смауг нервничал. Он показал свою истинную форму во время битвы, это правда; но это было другое. Что, если Бильбо не захочет быть с ним после того, как увидел его при свете дня? Он заявил, что Дракон прекрасен, но то было в глубинах Эребора, в окружении прекрасного золота. Теперь он явил ему свой облик при ярком свете дня, на открытом поле! Сказать, что Дракон не на шутку испугался, было бы преуменьшением. Когда он заставил себя — с немалым личным облегчением — принять свою истинную форму, он внутренне съежился. Посмотрев на своего возлюбленного, он с облегчением увидел, что на его лице нет и намека на отвращение к нему. Однако он был удивлен, увидев восхищение и глубокий румянец. — Сейчас ты еще прекраснее, чем когда я впервые тебя увидел. — Если бы Дракон мог покраснеть, то его морда тотчас была бы залита ядреным румянцем. — И твои крылья… — Смауг приподнял одно, чтобы рассмотреть его самому, но не увидел ничего необычного. Сверкающие, мерцающие паруса, почти невидимые при дневном свете. Обернувшись с тихим вздохом, он заметил, что его хоббит шагнул вперед. — Могу ли… хм. Могу я прикоснуться к одному из них? — Опустив крыло ближе к маленькому человеку, он кивнул в знак согласия. Он мог говорить в такой форме и также не хотел, чтобы этот трепетный момент между ними был прерван любопытными зрителями. Когда маленькие руки ощупали его парусиновые конечности, Смауг издал звук, очень похожий на мурлыканье, напугав их обоих. Драконы не мурлыкают! Но он должен был признать, что быть обласканным любовью — потрясающе. Пусть и слишком неудобно из-за разницы в размерах, иначе он мог бы… Стоп! Никаких подобных мыслей перед полетом! Ему запрещено отвлекаться в полете на такое. Навредить самому себе было бы невозможно, но несчастный случай мог затронуть его хоббита, а этого он никогда бы не допустил. Когда ласки прекратились, а солнце поднялось выше, Смауг решил, что пора лететь. Двигаясь медленно, чтобы не тревожить его благоговейную любовь или не уронить его с себя, Дракон схватил свои припасы, собранные ранее, и надежно закрепил их между несколькими шипами. Он связал вещи так, чтобы им не пришлось развязывать узлы, доставая потом все необходимое. Пришлось несколько раз проверить, все ли в порядке. Протянув руку к своему будущему пассажиру, он осторожно поднял хоббита; подождав, пока маленький человечек устроится в его слишком большой ладони, он осторожно усадил его к себе на спину. Когда Бильбо чуть освоился, готовясь к долгому путешествию, Смауг приготовился взмыть в небо. Наконец, он сделал это, и, мощно взмахнув крыльями, полетел на юг, к горе, к Мордору. Бильбо издал удивленный крик, как только они стартовали. Чуть не рухнув от неожиданности, Смауг решил спросить его об этом позже. Шли часы, время перевалило за полдень, и Дракон начал искать тихое место, чтобы остановиться на ночь и позаботиться о своем хоббите. Заметив подходящее место, Смауг начал пикировать.

***

Посадка была такой же мягкой, как и взлет! Он был так взволнован всем происходящим, что, когда Смауг повернулся, чтобы помочь ему спуститься, он начал отнекиваться. — БИЛЬБО, ПОЖАЛУЙСТА, ТЫ ДОЛЖЕН НЕМНОГО РАЗМЯТЬСЯ И ПОЕСТЬ. — Очевидно, он пытался говорить тихо, но громкий глас все равно сотрясало деревья и тревожил дикую природу. Вместо того чтобы пугать, как опасался дракон, Бильбо находил это милым. Такой мощный голос! И он мог его слышать всегда, когда хотел! Спускаясь так же неспешно, как он забирался, хоббит почувствовал необходимость потянуться теперь, когда его ноги снова коснулись земли. Отойдя немного в сторону, он повернулся, чтобы посмотреть, как его Дракон сбрасывает припасы и разминает шею. Такой красивый, подумал он, и весь мой. Видя, что его любовь готовится снова принять свою человеческую форму, он быстро шагнул вперед, чтобы остановить его. — Пожалуйста, не надо. — Он действительно хотел провести больше времени с Драконом в его естественной форме. — Мы недолго пробудем на земле. Не стоит сейчас тратить энергию на превращения. Когда Смауг, казалось, собирался разразиться очередной сотрясающей землю речью, маленький человечек поспешил продолжить: — К-кроме того… Ты нравишься мне таким. Тихий голос и яркий румянец разрушили решимость драконов. Он останется в своем истинном облике ради своего маленького Бильбо. В конце концов, у них впереди было столько времени, сколько они могли пожелать.

***

Маленький хоббит. Бедный маленький хоббит. Силы Кольца с каждым днем становились все более выраженными. Он больше не ел, почти не двигался; он был измучен, но не мог заснуть. Все, что он делал, это лежал и смотрел на это проклятое Кольцо. Не потребовалось много времени, чтобы понять, что проклятая штука питалась его энергией, чтобы влиять на Бильбо. Это бесконечно расстраивало Смауга. Он был причиной страданий своего возлюбленного и ничего не мог с этим поделать! После третьего отказа от еды и истерики, которая напугала зверя до глубины души своей свирепостью… Смауг заплакал бы, если бы мог. Они больше не совершали остановок. Он приземлился бы только ненадолго, чтобы заставить своего хоббита поесть хотя бы раз в день и позаботиться о любых других потребностях, которые у него могут возникнуть. Было совершенно очевидно, что Бильбо не заметил, что теперь они летели прямо сквозь ночи над пограничными горными хребтами Мордора. Смауг расправил свои крылья до предела. Он изо всех сил надеялся, что еще есть время спасти свою любовь. Всего один день полета, и они будут в пункте назначения.

***

Чем ближе они подлетали к Мордору, тем тяжелее он себя чувствовал. Смауг сказал, что это Кольцо пыталось развратить его; а когда это не удалось, попыталось отговорить его от его миссии уничтожить его. Его возлюбленный также добавил, что он снова почувствует себя прежним после того, как они уничтожат его. Не то чтобы хоббит не доверял своему Дракону, но он просто не мог заставить себя поверить, что наступит время, когда он не будет чувствовать себя… как прежде. Он чувствовал себя изможденным. Он не мог собраться с силами, чтобы поесть или пошевелиться, и не стал бы делать ни того, ни другого без понуканий Смауга. Он больше не мог даже утруждать себя выражением благодарности. Он становился вспыльчивым, говорил Смаугу ужасные вещи и даже не знал почему. Но его возлюбленный оставался рядом с ним все это время; он выглядел грустной, но прижимал его к себе и гладил по волосам, пока он снова не успокоился. Он был так измотан. Вся его энергия иссякла. Все, чего он хотел, — это лечь и больше никогда не двигаться. Он знал, что это делает его Кольцо, но это больше не имело значения. Его мир сжимался до одного маленького кусочка золота. Это было все утешение, которое у него было сейчас, даже Смауг больше не мог его подбодрить. Он попытался поднять голову, будучи уверенным, что сейчас день, но небо казалось таким темным. Это не имело значения. Он снова лег и снова погладил свое Кольцо; скоро он будет вынужден расстаться с ним. Он не понимал, что чувствует по этому поводу.