Ни жив, ни мёртв

      — Кокаин.       — Героин.       — Амфетамин.       — Первитин.       — Повидло.       — Вы в курсе, что в слова не так играют?       Новик, Ран и Андросси равнодушно глянули на Куна и уже через секунду успешно позабыли о его существовании.       — Экстази.       — Кислота.       — Соус.       — Ребят, тут Йи-Хва в истерике, команда собирается человека линчевать, Виоле пропал, на улице шторм, в разгаре финальный тур Битвы при Мастерской, нас окружают враги, а вы играете в долбаные слова-наркотики?       Не стоило еще раз смотреть на них — что Ран, что Новик, что Андросси по ментальной связи сговорились превратить Куна в своих глазах в пустое место. Продолжили.       А ведь Кун не врал, всё перечисленное было правдой. А лучше бы не было. Он вздохнул, покачал головой и оценил масштаб проблемы, стоя в эпицентре панорамы самого олицетворения слова «бедлам»: жалобно сгибаемые до земли пальмы, стянутое черными тучами небо, косые росчерки ливня — и посреди них люди. Йи-Хва. Закрывала уши и рот руками над медленно квасящимися в грязи червовыми семеркой и шестеркой. А это — Госенг, Принц и Акраптор в амплуа праведных защитников, и обязанность их была перекричать оппонентов. Этих оппонентов — Анак, Дана, Рака и прочих причастных лиц, которые чудили сегодня выходками. Обеим фракциям хотелось хорошенько погрызться, и пусть вся эта история больше напоминала некую театральную постановку, под которую стоило бы кричать: «Браво! Брависсимо! На бис! На бис!», Кун думал иначе.       Ну да, печально: команду вновь постиг раздрай из-за Йи-Хвы. Ну да, обидно: зарядил сильнейший ливень и пошла гроза, молнии так и стреляли по сторонам. Ну да, что ж поделать. Бывает.       Бывает — и вдали Ран уже изготовился, чтобы напасть на Йи-Хву. Не подумайте только, нет, Куну было важно, что происходит конкретно здесь и конкретно сейчас. Но, знаете, иногда жизнь будто не жизнь, а сущий сборник катаклизмов и проблем, озаглавленный на манер романов ранних эпох Башни. Вся жизнь как история, а Кун — как персонаж.       Буквально:

ПЕРЕПРАВЛЕННЫЙ И НАНОВО СОБРАННЫЙ

МНОГАЖДЫ ИЗДАННЫЙ И ВСЯЧЕСКИ ИЗБРАННЫЙ

Сбор жития и бытия Куна Агеро Агниса, дел невиданных, его преследовавших, и решений, им следовавших

ТОКМО ЗНАЧАЩЕЕ

Воистину хрестоматийное ЖИЗНЕОПИСАНИЕ проблем особливого отпрыска досточтимой семьи Кун

Являет собой гарантируемо утешительно-приятное, полезное для физического — однако ж, не душевного — здоровия

в р е м я п р е п р о в о ж д е н и е

      Да, пожалуй, именно так и выглядел бы титульник книги о Куне.

КНИГА ПЕРВАЯ

I

В которой славного малого и добрых качеств Куна Агеро Агниса постигает напасть мигрени

      А теперь пора забыть про увлекательную сценку и вернуться на семь часов раньше, во времена отдыха в коттедже. Отдыхом тот отрезок времени назывался с натяжкой и все же.       Кун сидел в окружении десяти чашек растворимой бурды наподобие Хансоновской. За окном рассвет еще не брезжил. Кровать измялась, светоч тихо, почти полусонно блыкал, словно тоже устал. Явно не хлеще Куна: в его мешках под глазами можно было устраивать вечеринки у бассейна, предварительно наполнив сами мешки водой. Веки то и дело слипались, а голова норовила упасть, однако Кун знал: все равно не заснет.       Говорят, бессонница, вопреки законам логики, может проявиться при переутомлении. Так вот. «За что?!» — внутренне взвывал Кун и в такие моменты случайно чуть не врезался лбом в тускнеющий экран. Клевать носом и едва удерживать голову в вертикальном положении чревато последствиями.       Еще в такие моменты Кун снова обращал внимание на экран, и от лица мгновенно отливала кровь. Единственный свет в комнате исходил от синеющего светоча, в глубинах которого лежали инструменты, специализированные и обычные. Оставшиеся два стояли выключенными — их осмотр и ремонт Кун уже провел. За занятием, особенно раздражающим и бытовым, всегда и думалось лучше, и время, предназначенное для сна, но безжалостно отнятое бессонницей и мигренью, лучше убивалось. А подумать было о чем: о количестве сваленных на голову дел, о пережитом дне; о Виоле и сделке с ним.       «Что же с ним не так?.. — размышлял Кун, разбирая для прочистки вентиляционную систему. — Что же с ним не так? Сам признал, что является заложником FUG; сначала отказался от помощи в игре, потом потребовал ее взамен на информацию, еще выдал чушь, мол, живет в других людях, без них никак не может. Но что важнее, ему откуда-то известно и о Бааме и о Рахиль, а при упоминании последней он так и вовсе поплыл. Странный. Его поведение — странное, как он постоянно кроется в темноте — странно, как вертится и извивается змеей в разговорах — вызывает дурноту. Хотя с его способностями… крутится, скорее, не змеей, а Левиафаном», — усмехнулся Кун, но общее ощущение неправильности происходящего и некой вопиющей ошибки не отстало.       Тук-тук.       — Дрыхнешь, что ли? — фамильярно протянул девичий голос за дверью. Вдруг обладательницу голоса словно дрожью обдало, девушка ойкнула и заголосила: — То есть… Сэр, да, сэр Кун… Агнис… Сэр Кун-Агнис… А-а, блин, по какой фамилии называть-то?       — Ша-Ша, не позорься и говори быстрее, — Кун раздраженно помассировал переносицу.       — Есть, сэр Кун-Агнис! — «Урежу зарплату». — Имею наглость спросить: куда мне идти?       Кун нахмурился: хорошо хоть Ша-Ша за дверью не видела. Почувствовав, что ответа долго нет, она пояснила:       — Я работаю на вас, но формально все еще состою в команде FUG. Может быть, вы хотите отправить меня к ним в качестве лазутчика…       Дверь вдруг распахнулась, и на волю вывалилось создание, совершенно отдаленно напоминающее Агеро, какое-то куноподобное нечто.       — Даже. Не. Смей. Идти. К. Ним.       — Ык! Всемогущие Лорды, тебя зомби покусал или да?!       Тогда Кун, поплывшим зрением наблюдая, как Ша-Шу словно током пробивает, а сама она отскакивает на метр, запоздало понял, что он не то что не приводил себя в порядок уже более суток — даже в зеркало не смотрелся. И лучше бы дальше не смотрел: призванная функция фронтальной камеры на светоче и вправду показала настоящего зомби, так что Кун засомневался, а не встретился ли случайно с представителем этой расы во время игры.

II

Как Кун Агеро отвращается личине недруга и что следовало далее

      Как в недавнем прошлом, Кун в настоящем снова смотрел в свое отражение. Словно в свое отражение, если быть точнее: синюшно-зеленая кожа, разлагающаяся и вонючая; сами глаза как две белоснежные червоточины, кривая походка с висячими до колен руками — они будто застыли в тонической судороге; и вишенкой на торте — хрипящие звуки сведенного в корчах лица.       Перед Куном стоял зомби.       — Какая у тебя карта, а, дру-угхъ? — каждая фраза мертвяка скатывалась под конец в невнятное шипение, и Кун подумал: «Ну нет, не много у нас общего. У меня хотя бы кожа не отслаивается и не обнажает кость, и сердце еще бьется». А потом подумал: «О. Это же враг».       — Чего рассматриваешьхъз? — зомбак занервничал и тут сделал что-то совершенно отвратительное: изогнулся, искривился и изрыгнул из себя нечто прямо под ноги Куна. — Лучше посмотри на этохъ.       Карта.       Червовый туз.       «Вот непруха».

III

В которой Агеро Агнис познает надежные способы привлечения девиц в команду

      — Умоляю, Кун, Захарда ради, очнись!       У Ша-Ши голос был довольно писклявый и не мог похвастать особой ласковостью. Кун бы, скорее, зло закрыл уши руками, нежели чем слушал ее причитания дальше. Отчасти налет неприязни объяснялся и тем, что, ха-ха, было такое небольшое дело, — этот голос когда-то кричал взорвать его и похоронить под многотонной громадиной.       А еще из-за Ша-Ши Кун увидел, что из себя представляет его вид.       — Ты, — он попытался ухватить ее за воротник, но движения вышли какими-то слишком угловатыми, конечности словно повесили на шарниры. В итоге схватил Ша-Шу так, что ей пришлось подхватить его, чтобы не упал.       — Ты… Вы… Да внешнезонный городовой, тьфу ты! Ты в порядке, что случилось? — обеспокоилась Ша-Ша.       — Тебе… задание, — отдуваясь, проскрежетал Кун, неровно ухватывая ее за плечо: то ли взял в захват, то ли использовал в качестве тумбочки для опоры. — Найди средство от бессонницы. Найди… любое средство, всё что угодно.       Ша-Ша, неловко прогибаясь под весом Куна, вдруг выпрямилась и возмущенно вскинула брови.       — И всё?! То есть ты платишь мне баснословные бабки, чтобы я была девочкой на побегушках?       В ту же секунду Кун подозвал часы, пририсовал несколько дополнительных нулей и показал контракт на услуги наемницы. Чтобы уж наверняка FUG не переманили к себе. «Ишь ты, уже хотела якобы лазутчиком припрыгать», — поморщился Кун.       Увиденной радости хватило, чтобы крольчиха тут же вспомнила об отыгрываемой роли, отдала честь и бросилась наутек исполнять задание.       …если бы Кун все еще не держал ее в захвате. К своему удивлению, он обнаружил, что все же не опирался на Ша-Шу и, не считая шаткости походки, держался вполне себе стойко.       — Но искать средство ты будешь в моем светоче.

IV

Как пречистый Кун Агеро примечает удивительный вопрос

      Зомби кинул червового туза и мерзко высунул длинный извивающийся язык. Кончик при этом, давно подгнивая, отвалился и пал прямо на карту, затем взмок под воздействием непрерывного ливня, отчего под ним образовалась небольшая мясистая лужа. Из-за количества тональных средств на лице Куна изобразить какую-либо гримасу было сложно, но даже так его губы через слои кремов разошлись, обозначая неподдельное омерзение.       Весьма кстати данное чудесное зрелище подтолкнуло на один логичный вопрос — НУ ПОЧЕМУ ИМЕННО ОН?       Почему нельзя было противопоставить эту карту и этот треклятый отваливающийся язык каким-нибудь Ранам и Новикам, играющим в слова, Анак и Данам, огрызающимся на всяких Госенг и Акрапторов? А те даже не обращали внимание на нового недочеловека.       — Кха, небось не можешь отбить картухъэ?       Кун мрачно молчал. По крайней мере у него появилась возможность испробовать правила игры.

V

О девице Ша-Ше и ее неблагожелательных чертах, а также о том, как Агеро Агнис ставит себе цель изловить нечистивца

      — А ну! И как я тебе найду лекарство? Оно ж на свободе ищется.       Ко всем прочим минусам, Ша-Ша обладала свойством, даже будучи в светоче, доставать ненужными вопросами. Так, Кун, закончив приборку лица в надлежащее состояние — серьезно, кажется, и Андросси о таком количестве мазюкалок для сокрытия грехов кожи и слыхом не слыхивала, — был вынужден терпеть причитания Ша-Ши. Для уточнения: час до того она обустраивала место внутри светоча, а сам вопрос додумалась задать только после проделанных махинаций.       «Где-то я такое уже припоминаю», — хмыкнул Кун, мысленно возвращаясь к воспоминанию о принятии Принца в команду.       — Будешь искать по системе: маркетплейсы глянь или магазины Мастерской. Пока не найдешь — не выпущу из светоча, — сказал Кун. За это время даже успел натренировать голос из сонно-убитого до относительно сносного. — А вот тебе второе задание: вспомни и пропиши все известные данные по кандидату в Убийцы. Чем он занимался, что ты знаешь о его прошлом, каковы были твои обязанности в должности надзирателя. Всю подноготную от и до.       — Вот это мне уже больше нравится, — довольно пробубнила Ша-Ша и высунула кончик уха за стенки светоча.       — И чтобы не скучала: пропиши досье на каждого члена команды. Укажи каждому мотивацию участвовать в Битве и найди им алиби на весь период первой игры.       — Зачем?       Кончик уха озадаченно дернулся, а губы Куна в зеркале, против которого он сидел, сильно поджались. Несколько раз куснул их.       — Птичка из FUG по имени Кассано нашептала о возможном предателе.

VI

Как Кун Агеро обзаводится новым открытием в личине бесчестной игры и давится диву исконному количеству недругов

      Вообще-то Кун предполагал, что для противопоставления карты другому игроку должно загореться что-то вроде поля, желательно с ограничительным барьером, чтобы показать другим участникам, что тут как бы сражение происходит. Но ничего подобного и близко не появилось, как и когда Виоле отправили в ад. Просто карта. Брошенная на землю карту.       Карта, которую наверняка можно украсть.       «Украсть… Погодите, украсть?»       Кун рефлекторно сжал в руке свою. И не зря — язык напротив вмиг бешено закрутился в расширившейся пасти, глаза выпучились — зомби налетел на Куна. Тот едва успел отступить, прежде чем пыхнущие зловонием челюсти сомкнулись на глотке.       Вот и оно. Восставший мертвец перед Куном — извивался, издавал одновременно гаркающие и тяфкающие звуки, наступая на собственную карту. А та: а та просто в кашу разваливалась, растворялась под дождем и грязью в кусочки размякшей бумаги. Но разве выданные карты должны были так просто разваливаться?       «Точно — туз ненастоящий».       А между тем мертвец прогнулся в спине и издал нечеловеческий вопль — и ему тут же вторили десятки, почти сотни таких же.       «Непруха так непруха».

VII

В которой девица Ша-Ша узнает о своем предназначении и в которой удальцу Дану не дают слова

      — Я для тебя шутка какая-то? — недовольно бурчал летящий рядом светоч, и Кун чуть ли не наяву видел, как Ша-Ша при этом подпиливала ногти, закатывая глаза.       — Лучше — ты палка-выручалка на то время, пока я плохо соображаю, — шел Кун по коридору коттеджа, пока не заприметил на стене длинное зеркало от пола до потолка. Что уж тут — возможность поправить смазавшийся на синяках под глазами тональный крем.       — Это в смысле?       — В прямом. Будешь сканировать местность, помогать, если команда снова пустится во все тяжкие.       — В общем — грязная работа, — фыркнула крольчиха. До слуха Куна донеслось, как кое-кто в светоче растянулся и лениво покачал ногой.       Надо было сказать что-то из разряда: «Грязная работа оплачивается выше» и постараться удержаться от объяснения причин ее заточения в светоче — а причина была, потому что Ша-Ша, как правильно подметила, все еще состояла в команде FUG и могла запросто сдать всю информацию на Куна, — но не тут-то было: возник Дан. Прямо у двери в комнату Ли Су он стоял, неуверенно мялся, словно думал, стоит ли заходить.       «С чего ему вдруг сдался Ли Су?» Увидев, как Кун бредет в его сторону, Дан выпрямился и попытался скрыть нервозность поправлением штанин. «Или, точнее, ему сдался не Ли Су».       — Кун! — в волнении зашептал Дан, поравнявшись с ним. — Мне нужно тебе кое-что сказать. Это касается Андросси и Чанга, она рассказала мне, что…       Андросси и Чанг… Ах да, еще одна причина его мигрени. Точнее, две. И Кун бы с удовольствием разобрался с двумя Шинхео одним залпом, но, к сожалению, время было позднее, а Кун так ни разу и не зашел к старому другу.       Жестом руки он попросил Дана удалиться и покачал головой. Последний только спрятал загнанный взгляд в пол. Смирился — не сейчас.

VIII

Как извечно горемычный Кун получает судьбоносный совет

      Орды зомби окружали Куна: везде и отовсюду, они выползали из кустов, медленно пошатываясь и измученно подвывая.       «Вот же, в слове из трех букв делают четыре ошибки, а ходы продумывают наперед совсем как шахматисты», — мысленно цыкнул Кун.       А вопрос — ПОЧЕМУ ИМЕННО Я? — не отлеплялся и всё более укоренялся в сознании, чем ближе подползали мертвецы.       — Хватайте карту! Он командиргхъ!.. — проревел главарь, и толпы ответили ему многоликим гулом.       На самом деле Куну хотелось даже поблагодарить их: если бы не разносящийся звериный вой, препирающаяся команда так бы не обратила внимание, что Куна, ну… хотят убить.       Правда, обратить-то внимание они обратили, но двинуться с места и хоть что-нибудь предпринять не решились. На то, хвала Куновским мозгам, был создан план Б.       Кун ударил по светочу, парящему за спиной, и оттуда вмиг выпрыгнула Ша-Ша.       — Встали! Пятые точки выгнули и… Пошли к этому твоему Ли Су?       Тогда, этим утром, Кун уверенно открыл дверь: всё, хватило ему, настала пора встретиться с собственными ошибками лоб в лоб. Кун открыл дверь, но увидел не лежащего под капельницами еле дышащего человека, а уверенно сидящего Ли Су — бледного, без единой кровинки в лице, но смело и прямо смотрящего вперед.       — Кандидат в Убийцы приходил, — пояснил позже Ли Су, — всю ночь консультировался с высококлассными специалистами по часам, чтобы узнать, как облегчить мое состояние. Заказал доставкой лекарства. Всё оплатил. Кун, — обратился вдруг Ли Су, не давая и секунды продыху на подумать: «Почему Виоле? Зачем помогать? Каковы его мотивы? Ли Су на что-то намекает?», и сказал: — Дам тебе совет, Кун, из своего трагичного опыта. Запомни:       Никогда не отвлекайся на флешбеки.       И вот тогда Кун наконец пришел в себя.       Он был окружен толпой зомби; Ша-Ша с горем пополам уламывала команду прийти на помощь; на карту Куна посягали десятки, если не тысячи, по ощущениям, рук и глаз. А он только-только проснулся.       «Ведь внезапный уход в воспоминания — моя прерогатива!» — брякнул остаточным следом голос Ли Су, но Куну было не до того — кинулись трое на одного. На него.

IX

О яростном сражении доблестного молодца Куна и его соратников

      Бросились: тело — в сторону, мысль — дальше, выпутываться из драки. Это как разделиться на две половины: одной половиной Кун слышал, как у уха смыкаются гнилые, расшатанные в гнездах зубы, а второй несся впереди поля боя. «Их цель — карта, но откуда они знают ее вес, откуда знают, что моя карта самая ценная?» В секундной паузе между ударами Кун махнул рукой, призывая барьер из светочей. «Они не нападают ни на кого другого, значит, определенно знают. Но откуда… Откуда?» Но даже барьер не мог защитить от пяти врагов, наступающих спереди, пока со спины нападало еще пятеро. «Предатель?..» — пронеслось угасающей мыслью.       — Дьявол! — Кун поставил блок руками — а прошмыгнула алая молния. Обрамленное развевающимся флажком копье наповал положило трех из пяти зомби, оставшиеся с трудом отпрыгнули. Ну конечно же, ну да: над островом пронесся заразительно-раздражающий смех.       — Видал, как я их, а, Синяя черепашка? Видал, а?       Кроко. «Никогда этот ящер не был настолько нужен».       Не теряя времени даром, Кун усилил барьер, прежде чем пятерка спереди успела его перелезть, и бросился к пышущему гордостью Раку. И, что уж тут, не преминул возможностью прикрыться от дождя: хватанул край плаща, прикрыл им голову.       — Э? Да когда же ты отвянешь от моего плаща? Отстань!!! — закричал Рак и возмущенно затопал ногой. А поскольку в этот раз он решил увеличить свои изначальные размеры, вместе с ногой заходила ходуном и земля.       — Молчи и призывай копье обратно, те трое сейчас встанут.       — Как?! Я их насквозь проткнул!       Получите — распишитесь. Названная троица довольно скоро собрала или вовсе избавилась от вывалившихся кишок и, пошатываясь, вправляя один другому свернутые кости, побрела в их сторону. Тем временем первая пятерка обогнула барьер, пошла на окружение. «Откуда их столько? Не припомню во время первого тура полчища ходячих трупов».       — А вот так, — прошипел Кун, закутался в моток Кроковского плаща, зажмурился и бегущей вперед мыслью подумал: «Не важно. Сейчас — сохранить карту. Зомби определенно нужна именно моя, на других они плевать хотели. К счастью, есть у меня одна идея на вооружение…»       — Черепаха! Что ты там творишь? Я не вижу!       — А ты и не должен видеть, — Кун наконец выпутался из злосчастного плаща, но не сдержался и несколько раз кашлянул так, что слезы на покрасневших глазах выступили. Лишь потом коротко обвел взглядом слабо и нецентрализованно задерживающую мертвецов команду, «Вот и давай Ша-Ше полномочия», властно крикнул: — Ран и Анак — вы вместе на троих справа, дам вам ту бурду зеленую, не отнекивайтесь. Йеон, беги в самую гущу, просто жги, не пытайся целиться! Андросси, отлепись от телефона и помоги Верди: у ее осьминога последнее щупальце осталось. Мисенг и Госенг, не вижу подстраховки с тыла! Шустрее! Корректируйте полеты бумерангов Новика и зонт Акраптора. Лауре, Захарда ради, ну пульни пару раз Шинсу для приличия! Дан, пробегись по полю, отыщи командира, Принц тебе на подмогу!       Внимание, внимание, у Куна закончились «спасибо за внимание». Потому что надрывал глотку наполовину на поляне приличных размеров, наполовину на часть леса, где также велась битва. А еще перекрикивал жуткий ливень. А еще анализировал ситуацию без Маяка.       «Сейчас закончусь…» «Или надорвусь…» «Или еще что…»       — Синяя черепашка?! — так и раскрыл пасть Кроко, когда Кун вспрыгнул и повис на его плече. — Ты и раньше был ненормальной черепахой, но сегодня…       — Бью все рекорды, знаю, стань выше. Они не должны до меня дотянуться, — «А еще с высоты удобнее наблюдать за полем боя» — закончил Кун.       Ворча и обещая взять долг за уже третий случай с плащом и услуги живого шкафа, Кроко вытянул рост и вновь взялся за орудование копьем. Словно косой, он выметал, выгребал и косил направо и налево зомби, пока к ним не подходила объятая розовым пламенем Йи-Хва и не выжигала тварей до кучки пепла. А Кун удобно цеплялся за плечо Рака да смотрел: неуклонно количество покойников сокращалось, ребята, на удивление, оказались неплохой командой на случай зомби-апокалипсиса; но приметить командира в хаосе битвы никак не удавалось. Попутно Агеро указывал Раку на пропущенную или вновь восстающую мертвечину и с фырканьем сравнивал себя с каким-нибудь человеком, летящем на голубе и указывающем на прохожих с приказом: «Вон на того насри!»

X

В которой основная роль отводится великому Раку Крушителю и подключается элемент ненадежного рассказчика

      «Хорошо дело. И плохо, — думал Кун. — Продолжим в том же духе — всех вырежем, потеряем баллы для игры. И почему никто из зомби не ставит свою карту? Неужели слишком слабые? Но что еще важнее… куда зачинщик делся?»       В пылу боя Кун взглядом нашел Дана — точнее, его руки, цепляющиеся за землю. Это что, его утаскивали куда-то в лес? Отослав светоч к корябающим рыхлую землю рукам, Кун увидел, что уволакивал его не абы кто, а сам главарь. «Помяни урека — явится».       — Рак, — Агеро дернул увлекшегося Кроко за нарост на голове и показал на вожака зомби. — Вон на того насри!       Для голубя, конечно, Кроко был несколько большеват, однако лишняя масса не помешала ему достойно влететь и в последний момент, вот уже когда руки Дана не выдержали и жалобно черпнули напоследок горстку грязи, наугад прошить грудную клетку главаря. Скрывался в подлеске за лианами, зараза.       Где-то с глухим стуком упало тело.       — Оставь его. Пригвозди к земле как следует, — наказал Кун, перегибаясь через плечо Кроко. Тот лишь громко выдохнул пар из ноздрей, мол, я тебя слушаюсь, но и ты не наглей.       — Думаешь, победилъхз? — по-звериному рыкнуло из зарослей: оттуда исходила такая тьма, что разглядеть тело за ними не представлялось возможным.       — Ты разгромлен, — просто ответил Кун и похлопал Рака по тому же наросту: «Достань Дана». В будущем Агеро обязательно не преминет возможностью съязвить над Кроко, какой же он удобный ездовой крокодил. — Буду добрым и отпущу тебя в одном экземпляре, если скажешь, зачем тебе моя карта. А если нет… Что ж, этот здоровяк с удовольствием превратит тебя в два.       — Да нуэгъ? А как же игра и баллы, которые сожгла твоя подружкаэгхъ?       — Найдем новые, — нетерпеливо отсек Кун: ему сейчас было не до пустого трепа с мусором. Сейчас бы похлопать Кроко по облюбованному наросту и погрозить внушительной крокодильей тушей и ее способностями, да только Дана, влачимого по размякшей грязи, наконец вытащили и.       — Кун, — едва шевеля посиневшими губами, сказал Дан. Его лицо было бледно. — Меня укусили. И… Принца тоже.       Громадное тело Рака вдруг дрогнуло. Раздался рык — и тут же Кун плашмя полетел вниз. Отдаленно боковым зрением он увидел, как Рак стряхивает с прокушенной ноги резко озверевшего Принца.       А потом нос мерзко хрустнул, — в глазах потемнело и в рот забилась грязь.       — И это отпрыск Великой семьи Кун? Пф, в жизни не видел такого позора, — как сквозь плотный дым раздался бодрый молодой голос. Тот самый, который недавно издавал в конце предложения невнятные хрипы вместо слов. Когда Куна отлепили от земли, перед ним предстало всё то же лицо нездорового зелено-коричневого оттенка, но затуманенные слепые глаза теперь лучились вполне себе свежим блеском, зубы и язык сияли как новенькие, а висящие лоскуты кожи были небрежно прилеплены на место. Зомби оказался вполне себе обычным щуплым пареньком среднего роста. — Сюрприз-сюрприз, тебя переиграли и уничтожили. Я мертвец и носитель вируса, но имею сознание и повышенную способность к регенерации. Что, не слышал о моем народе? Неудивительно.

XI

В которой слова расходятся с реальностью

      Хотелось что-то сделать: опровергнуть, наорать, усмехнуться, пафосно плюнуть: «Думаешь, это конец?», как бывает в фильмах, когда героя загоняют в тупик. Но сил хватило только на то, чтобы глянуть на целехонькую грудь зомби, на копье, воткнутое в ствол дерева и выругаться:       — Луслека мне в печень…       — Не советую, — хмыкнул главарь и резко тряхнул Куна. Однако, когда из карманов Агеро не посыпалось ничего, кроме всякой мишуры, ухмылочка исчезла; зомби гневно рыкнул: — …Где он? Где червовый король?       — Откуда ты знаешь? — прошипел Кун. — И зачем он тебе?       — Дурень, карты можно воровать, — расплылся главарь в мерзотной елейной улыбочке. — И не помешало бы тебе внимательнее товарищей выбирать: глядишь, еще и о цвете трусов инфу сольют.       Почти на живую, почти натурально — можно было услышать, как мигом оборвалось и упало сердце Куна. Куда-то вниз, далеко и надолго вниз.       «Знал же… Знал…»       — Никому не доверяй, дружок.       …

XII

В которой снова и нагло обманывают, ни с чем не считаясь

      …       …       Здесь бы не хватало интеграции. Драматичной, имеющей такой специфичный горький привкус. С воспоминаниями еженощно повторяющих эти слова мамы, сестры. Кисеи и даже учителей в школе. Потом можно было бы поставить эмоциональный проигрыш о тяжелом психическом Куна на данный момент, о тяготах жизни и вообще…       Но что-то Куну было не до того, так что он просто плюнул да сказал себе: «Ну, понеслась звезда по бочкам».       — Рак! Кидай карту!       И вовремя. Как раз в этот момент зомби хотел, не найдя искомого, чуть ли не в глотку ему лезть, но Кроко сегодня оказался на редкость послушным — да благословят его черепашьи покровители.       — Будешь должен фуру бананового шоколада! — гаркнул Рак и, все еще пытаясь отцепить Принца, кинул карту.       Стоило видеть, как округлились глаза зомби: тотчас брошенная карта застыла на земле, не тронутая ни проливным дождем ни грязью, гордо демонстрируя по-рыцарски волевой профиль — валет бубнов. Закономерно было бы, если бы зомби запаниковал, — однако тот вернул на лицо было стершуюся улыбочку и бросил свою.       Шесть крестей.       — «Карты не соответствуют. Пожалуйста, призовите члена команды с мастью противника», — возвестил роботизированный женский голос. Вместе с ним возник жирный красный крест и отрицательно пиликнул.       Кун сообразил быстрее всех:       — Мисенг… У нее трефы!       И Кроко, пусть ни капли не понимая, что происходит и почему ему не дают драться, нервно крикнул:       — Я, Вожак, призываю Маленькую черепа… Ну, эту, эту — Мисенг!       Сложно представить, насколько страшное усилие пришлось сделать над собой Раку, чтобы назвать человека по имени. День небывалых открытий, не иначе — чтобы Рак и назвал по имени, еще и смиренно слушался… Правда, уже вскоре он с зажмуренными от стыда глазами буркнул: «Черепашку, я хотел сказать», но толку — ничего же не произошло.       Воцарилась прямо-таки лирическая пауза. Не хватало только треска сверчков на фоне: зомби и Кун смотрят на Рака, Рак смотрит на них, искра, буря, Рак говорит:       — А где она?       — Ты думал, ее должно к тебе телепортировать? — фыркнул Кун. — Платформу для телепорта где видишь?       Глаза Кроко налились кровью и он сделал угрожающий шаг вперед: за пережитый позор, за отступление от жизненных принципов, за всё про всё. Но на его же счастье, Мисенг оказалась неподалеку и вовремя услышала призыв Рака, так что и прибежала быстро, и вылетела из ближайших кустов так, как если бы действительно магическим образом материализовалась.       На то, чтобы сообразить, что от нее требуется, понадобилось не так много времени, — десять крестей были вытащены почти по инерции. От подобного поворота лицо главаря быстро сделалось похожим на мел.       — Нет… Нет… — он в ужасе отшатнулся, сделав шаг назад. Тут же напоролся спиной на Куна.       — А теперь, пока тебя не затянуло в карту, позволь сказать, — промурлыкал Кун. Жаль только, интонация и голос не соответствовали кровожадно блеснувшим глазам, — кто тебе сказал о червовом короле и воровстве карт?       — Э-Эмили! Я, честно, не знаю, кто ей проболтался, — запаниковал он.       «Незадача», — мысленно цокнул Агеро. Перед главарем тем временем ярко вспыхнула карта, открывающая небольшой варп в ад, и Куну внезапно пришла простая, но надежная идея, как повысить себе настроение.       — Но где же твоя карта? — пробормотал зомби.       Кун так же елейно-сладко, как совсем недавно улыбался главарь ему, изогнул губы, постучал по груди кулаком и, откашлявшись, выплюнул измятую бумажку с грозно мечущим молнии королем — будто возмущался, в какие дебри организма его засунули.       — Я ее съел, — и помахав напоследок королем, добил: — И переиграл твое переигрывание.       Короткий оборванный звук — мат, что ли, — отголоском сорвался с губ зомби, и в ту же секунду свет окончательно охватил его, засосал внутрь. Карта же вскорости тряхнулась и, словно обессиленная, упала рядом с десяткой трефов.       Бой окончен.

XIII

Как повидавший виды победитель Кун вынужден сообщать неблагоприятные новости

      — Ай! Да отцепись ты от моей ноги, Фиолетовая черепашка!       …Бой окончен, цирк уехал, а клоуны остались.       — Мисенг, — обратился к ней Кун. Правда, падение, затяжная битва и бессонница снова дали знать — голос вышел неконтролируемо хриплым и изнуренным. — Приведи сюда остальных. Потолкуем о произошедшем.       Не до конца отошедшая Мисенг как-то растерянно кивнула, не сразу вспомнила о брошенных картах и, дернувшись то в одну сторону, то в другую, кое-как собрала их в охапку. Убежала.       А теперь поехали.       «Точь-в-точь как вчера, ничего нового — решаем проблемы в порядке их поступления», — зазубренной молитвой повторял про себя Кун и делал. Опять сплошной порядок действий: сходи туда, экстренно набери в запасенный шприц снотворное (о, как прекрасно предусмотрительно таскать с собой аптечку), сходи сюда, усыпи зараженного Принца, сделай сё, усыпи медленно обращающегося Дана, сделай это — проверь пульс и убедись, живы ли они. Вздохни пятое: ну-у. Почти.       Вздохни десятое — в Куна бросили моток тряпки.       Он удивленно уставился сначала на тряпки, потом на Кроко: тот, оказывается, стоял и мрачно перевязывал рану на голени. Понял, что его ждет в ближайшее время после укуса.       — Вытри лицо, — он спрятал морду в складках плаща. — Негоже добыче выглядеть недостойно.       «Недостойно». Да Куну с таким градусом безумия не то что выглядеть, даже соображать достойно проблематично. Но тряпкой до лица дотронулся: вместе с грязью смоется и тщательно наводимый марафет, и маски исчезнут. Кун боялся — только задним умом, не больше, — что исчезнут маски, и всплывут давние страхи: о предателе и больных словах.       Ничего подобного не случилось, благо отрезвляющей боли. Привкус крови во рту явственно ощутился, как только он прошелся тряпкой по несколько искривившемуся носу. А там ощутились и головокружение, и тошнота, и целый букет симптомов…       — Кун! — подбежала команда. Госенг охнула первая, прикрыв ладонью рот. — Что с тобой?       — Упал с трехметровой высоты, — буркнул он, «И не спал дня три», но быстро отключил в себе ворчливый режим и встрепенулся. — Все здесь? Отлично. Осторожно, не толпитесь вокруг Дана и Принца — они заражены. Да и Рак теперь тоже…       Десять пар глаз, включая даже до того не шибко заинтересованную Андросси, уставились на Куна, кратко обрисовавшего ситуацию: от зомби до последствий укуса. Заминка возникла, когда настала пора объяснять конечную стадию болезни.       — Видите ли, насчет Принца… — Агеро бросил быстрый взгляд на Принца. После Йи-Хвы еще и он: такими темпами Танг-Суйок если не перегрызут ему глотку, то точно гордо развернутся и уйдут. — Насчет Принца… как бы вам сказать…       — Он не дышит!       — В точку, — выдохнул Кун, но его уже никто не слышал. Госенг, Мисенг, Акраптор и Йи-Хва обступили мальчонку со всех сторон, встревоженно взялись мерить пульс, прикладывать уши к груди и, крупно дрожа и отчаянно тряся его за плечи, осматривать прокушенный бок — неприглядно кровоточащий. Недавно умер.       — Послушайте… — какое «послушайте» до него нет дела никому. — Думаю, его можно спасти.       — Как?! — Госенг подняла на него заплаканные глаза. — Богом себя возомнил — мертвое сердце оживить?       Кун, от усталости не слишком расположенный создавать на лице видимость сочувствия, махнул рукой назад — прямо на кровавую баню, в которой островками темнели ошметки тел и разлагающихся органов.       — Не обязательно заставлять сердце биться. Одного разумного мертвеца мы уже видели.

XIV

В которой границы чаши терпения и усталости пагубно сказываются на психике

      …Времени на то, чтобы перевести дух и спросить у Ша-Ши, как продвигается работа, хватало — только не больше, а всё меньше и меньше. Раз за разом подзывая светоч, Кун невольно видел в отражении свой поблекший, болезненный вид, совсем не тянущий на сильного и независимого лидера; потом смотрел, как медленно, со скоростью полумертвого Избранного, Ша-Ша заполняет досье на каждого члена команды, а графа причин на предательство меняет размеры — только не меньше, а всё больше и больше.       — И куда нам двигаться дальше?       Всё больше и больше.       — Как же Рак и Дан? Они еще живые!       Всё дальше и дальше.       — А эта сука Йи-Хва? Всё началось из-за нее!       Всё.       — Кетамин.       — Йи-Хва!       — Дан и Рак!       — Фенциклидин.       — Черепашки!       В С Ё.       — Ослы. Захард бы вас побрал, завалите пасти и смотрите сюда, — громоподобно пронесся окрик, подняв над островом стаю птиц.       Казалось, даже дождь испуганно уменьшил напор, не говоря уж о самой команде. «Сброду идиотов, всех до единого». Нет, Кун не хотел кричать на них. Нет, не хотел привлекать внимание всего острова усилением голоса через светоч. Не хотел находиться в этом месте в принципе — ему бы оказаться сейчас, расслабленный и раскумаренный, где-нибудь в шелковых простынях, потягивающимся после полноценного сна. Но имеем что имеем.       А имел он кучку уставших людей, которые меньше чем за сутки успели три раза перегрызться и также три раза заставить Куна в срочном порядке решать их склоки.       Задолбало.       — Это, — взъерошенный, с ног до ушей в грязи, крови и подгнивающей человеческой требухе, глаза — все в сетке воспаленных прожилок, посреди неприглядного побоища и шквала дождя, Кун. Рявкал. — Это — последний раз, когда я за вами штаны подтираю. Сейчас вы — слышите меня? — сейчас вы все выполняете три вещи. Первое — смотрите за мою спину. Вы видите?       Он, как-то отдаленно соображая, что слегка перегибает палку, схватил, что первое под руку попалось, грубо ткнул носом Анак, полубессознательного Дана и Рака — тех, кто был против Йеон, — в гору сначала раскроенных, а затем обугленных черепов, на которых еще висели остатки жженной плоти. Восклик «А ты не охрене…» потонул в последовавших словах:       — Это полезность Йи-Хвы, на которую вы кладете болт. Она остается с нами. И точка. Если вам так легче — воспринимайте ее как активируемое оружие, но чтобы я больше ни слова не слышал о ее исключении.       Было воспрявшие Акраптор, Госенг и Мисенг замерли от ужаса, а Мисенг так и вовсе несколько раз всхлипнула.       — Второе, — нет, то, как полубезумно поворачивался, двигался и махал руками Кун, явно было ненормально. — Вы все сейчас берете и беспрекословно идете за мной. Повторю по слогам для особо одаренных — б.е.с.п.р.е.к.о.с.л.о.в.н.о. Прячьте карты, ешьте их, хоть засовывайте в трусы — мне без разницы. Главное — спрячьте. Отныне и до конца всё окружение для нас враг. Кто-то слил в сеть информацию, что карты можно воровать. Простая арифметика, не так ли? Не будет карт — вылетаете, отойдете слишком далеко — не сможете помочь, когда на кого-то нападут. Усекли?       Притихшие, товарищи молча смотрели на Куна. Совсем перестал быть похожим на себя привычного, словно с цепи сорвался, он теперь возвышался над ними и с ненавистью смотрел, как в их глазах ответно плескалась такая же ненависть напополам с презрением и страхом.       Сами виноваты. Раз по-хорошему нельзя, будет по-плохому.       — Усекли? — прорычал Кун, но не стал дожидаться, пока они хоть что-то выдавят, и просто прошел мимо, жестом показывая идти следом. — Пошли. Нас уже засек весь остров, вопрос времени, когда досюда доберутся.       Шайка-лейка, непонятное скопление людей, а не команда, неуверенно двинулось следом, не решаясь приближаться к нему ближе, чем на несколько метров. Подзадержались на несколько минут: Акраптор перехватил на себя обязанность таскать Лауре и молча взвалил на плечи одеяло. Потом зачвакала обувь по просыревшей и пропитанной кровью земле, уныло побрела колонна людей, и посыпались шепотки.       «Довели Куна до белого колена», — украдкой наклонился Новик к уху Андросси. Та хмыкнула.       «Как он посмел назвать тебя активируемым оружием? Бедная», — успокаивала Госенг Йи-Хву, приобнимая за плечи.       «Чокнутый. В жизнь не выветрится из носа вонь паленой кожи», — фыркала Анак.       «Пусть катятся куда подальше эти Танг-Суйок».              «Не простим прихвостней Куна».       Пусть. Куну все равно, что про него говорят. Если разлад не исправить, он усугубит его и будет держать во власти, пока тщательно удерживаемую им плотину не прорвет потоком недовольства. А пока — сосредоточиться.

XV

О том, почему нужно читать мелкий шрифт, особенно касающийся правил и призывов различных подозрительных личностей

      Медленный вдох, и Кун мысленно собрал раздербаненные и подерганные мотки нервов, разбирая их, словно запутавшиеся провода. Ладно. Ладно. Отставить сожаление и усталость, что сделано, того не воротишь. Нынче не до взаимных терок — нынче до способов выжить и победить.       — Ша-Ша, — тихо позвал Кун. Крольчиха живо выпрыгнула из ближайшего светоча.       — Что, совесть загрызла за внезапный взрыв? — лениво зевнула она.       — …Я сейчас разошлю инструкции, проследи, чтобы все прочитали и никто не отставал. Контролируй тишину: нас никто не должен слышать. И попроси Рака принять снотворное — вирус скоро доберется и до его организма.       Ша-Ша фыркнула и, все еще наполовину в светоче, полетела в сторону Андросси, а за ней — и колонны людей. Демонстративно громко сказала: «Ну супер, работаю адвокатом дьявола».       Пусть. Куну параллельно, он пишет в часах:       «Мы вылечим Рака, Дана и Принца. Админы выслали карты острова, сейчас пройдем по ним до ближайшего бункера. Там укроемся и залечим раны. Попробуем запустить гачу, баллов в запасе много благодаря первому туру. Если повезет, нам выпадут аптечки и антибиотики или битый человек. Вместо того чтобы топтаться на месте, подумайте: у нас есть шанс призвать Виоле и того зомби обратно».       — Мы можем спасти всех, мы можем победить.       Заявлял Кун, уже стоя на небольшом возвышении посреди бункера, — согласно картам, здание являлось раньше пунктом призыва участников, а возвышение — телепортом. Теперь пункт превратился в пустующее помещение, заколоченное и запертое. Закрылись в целях безопасности.       Обводя взглядом запуганный народ, все — с мокрыми волосами, все — с облепляющей тело одеждой, уставшие и продрогшие. Кун смотрел, как они располагались: одни укладывали, подпирая плащами и кофтами головы Дана и Принца, уменьшившегося Рака, другие усаживались в противоположных углах, а третьи обменивались такими красноречивыми взглядами, что мысленная граница между ними обретала почти физический вид. Еще бы лишнее движение, и кто-нибудь точно прочертил бы посреди бункера жирную линию.       «Как долго они продержатся, никого не убивая?» — тяжело думал Кун, а сам говорил:       — В подробных правилах админов сказано о гаче так: крутить можно прямо через карту. Достаточно, чтобы один член команды задержал палец на символе масти и произнес сумму баллов, которую хочет потратить. Два человека одновременно не могут активировать гачу, поэтому смотрите у меня — чтоб никто не открывал втайне от других и не тратил баллы команды. Само количество заработанных баллов можно посмотреть в часах в любой момент.       Не особенно охотно, все еще с опаской некоторые развернули часы, на которых сразу же проявилась цифра — двести.       Гулкое «Ох» пронеслось по бункеру.       — Двести? — первым нарушил тишину после священного «ох» Акраптор. — Какого… За первый этап в команду вошло суммарно семнадцать человек. Да, многие остались за бортом, но баллы за них не должны были прогореть — в том же суть первой игры.       — Правду говоришь, — прицокнул Новик, с досады доставая запрятанную про запас булку. — За каждого человека давали по пятьдесят очков. Умножаем — выходит восемьсот пятьдесят очков.       «Кун, здесь что-то не то, проверь» раздалось позднее, чем он открыл светоч и забегал глазами по строчкам. Высланные правила, что уж греха таить, Кун прочитал по диагонали, пока шел. Конечно, и другие факторы повлияли, такие как задолбавший недосып, но это уже совсем другая история…       «…Допускается, чтобы члены команды крутили гачу без ведома командира, — экстренно читал Кун. — …есть четерыхвездочные и пятизвездочные награды… …десять баллов на одну крутку, пятерки падают гарантированно после каждой десятки четверок…»       Брови озадаченно свелись к переносице, и Кун протер глаза и нос: последний преимущественно из-за терпкого запаха плесени в булке Новика. Он ничего не нашел. Прочитал несколько раз вдоль и поперек, но ничего не нашел…

«внимание, накопленные ранее баллы кратно уменьшаются для баланса игры»

      …Ах да, тот самый мелкий шрифт на любых упаковках и во всех инструкциях. Естественно, а как иначе: не в сказку же попал, а в книгу.       — По новым правилам, у нас теперь сто семьдесят баллов плюс тридцать за того зомби, — лишь выдохнул Кун. Если начнет объяснять — еще одного бунта не миновать, поэтому быстро отвлек их внимание: — Испробуем же. Потратить десять баллов!       Произнес он и приложил палец к символу червей так быстро, что никто и слова вставить не успел. Кабы и успели, то тут же смешались бы при виде поднимающейся карты, вокруг которой образовывался кубический барьер с полупрозрачными, отливающими красным стенками. Символ масти неярко вспыхнул, и внутри барьера появилась потрепанная коробка с красным крестом — черная аптечка.       — Удача, — облегченно выдохнул Кун, подкладывая руки, чтобы поймать аптечку. Однако довольно быстро обрел серьезное выражение лица и усиленно принялся в ней копаться. — Так, посмотрим… Надкушенное яблоко, пожухлая листва, наперсток и иголка, лебединое перо, пустая упаковка понятно от чего, — Кун невольно вспомнил недавно прилюбившуюся игру Рана, Новика и Андросси. Брезгливо отряхнув руки, он продолжил: — Флакон от кислых духов, засушенные суши, затяженный чулок, искусственные ногти, кошачий коготок, сердечко на цепочке, собачий поводок… А, нашел. Антибиотики и какая-то плацидимаксия. В первый раз слышу.       Госенг, добровольно взявшая на себя обязанность следить за больными, заметно оживилась и с жадной надеждой взглянула на Куна — он бросил ей четыре блистера с таблетками.       — Держи. Посоветовать ничего не могу, просто пробуй всё подряд — авось поможет.       Благодарности он в свой адрес закономерно не услышал — Госенг просто молча взяла лекарства и отвернулась. Куну только и оставалось, что прочитать надпись на одной из коробок: «Go ahead, talk to your doctor» и мысленно усмехнуться: «Медицина тут бессильна». Ему бессильна.       — Что ж, — хлопнул в ладоши Кун, вновь вставая на прежнее место. — Не будем довольствоваться малым и попробуем вытащить человека из ада. Пятизвездочная награда как раз включает в себя либо дополнительную карту, либо битого участника. Попробуем — потратить сто баллов!       «Всё получится, удача на нашей стороне», — думал Кун, смотря, как растет и ширится обволакивающий карту полупрозрачный куб, а потом — как девять раз коротко вспыхивает символ червей. Вот уже проявились очертания целой ракетницы, дробовика, трех коробок патронов, двух плащей маскировочной окраски, мудреной сетки-ловушки, даже банки консервов, но ничто не вызвало столь волнующего трепета, как последняя вспышка света — сверкающая, вдвое больше прежних…       Э… Нет, не вдвое больше, а втрое… Нет, вчетверо. Нет, стоп… Это не размеры Виоле и зомби.       Когда свет погас, стоило ожидать чего угодно, Кун знал. Но здоровяк с водолазным шлемом и битой для бани, заметно возвышающийся над Куном, — это было как-то чересчур.       Как-то отдаленно от мира он слышал, как товарищи повскакивали кто как на ноги и уставились на грозную фигуру посреди бункера. Кто-то попытался пробить дверь. Но все эти излишние телодвижения были теперь так — чем-то приходящим и уходящим. Жизнь, знаете, иногда от нее надо отключаться…       «Ого, похоже на нападение зомби в начале», — думал Кун, наблюдая, как на него падает гигантская, похожая на гранату, биту. Как будто бы в другой реальности…       — Да что с тобой сегодня?!       Ша-Ша как адвокат оказалась не шибко талантливой, но от превращения в жижицу спасала неплохо — влетела на сверхскоростях, наполовину в светоче, и оттащила Куна из радиуса падения биты, затем повернула голову. Гневно подергивая ушами, она вытащила пакетик с неким веществом и всучила в руки Куна.       Он с непониманием уставился на предмет.       — Твое лекарство от бессонницы, будь оно ненастно! Прими, когда хочешь. Спасибо Андросси — подсобила. А теперь дай мне выйти из светоча!       «Прими, когда хочешь».       «Прими, когда хочешь».       О, зря она.       — Да-да, вылезай. Андросси пока за главную.       — Ура! Стоп… В смысле Андросси за главную?       А вот так — Кун разорвал пакетик и одним махом запулил в себя содержимое. Только секунду спустя, после моментального падения он разглядел три вещи:       Первое: за время их кратких переговоров здоровяк с битой уже замахнулся для нового удара — и уворачиваться и ей и ему было поздно.       Второе: в дверь, которую недавно кто-то пытался пробить, ворвался некий перебинтованный парень в костюме и красной кепке, который, завидев происходящее, призвал гигантскую ногу — отбить атаку здоровяка.       И третье: на пакетике стоял логотип — «Повидло Прасковьи».