Ни жив, ни мёртв

      Виоле сегодня не везло. Не везло от слова совсем. Казалось, всё, что могло пойти не так, пошло себе полетело.       Почему полетело? Ну, как минимум оказаться в небе явно не входило в его планы.       В чем ирония? Планов вовсе не было и даже не планировалось быть. По крайней мере, Виоле больше не виделся с Хва Рьюн, по совместительству главным поставщиком планов для него. После разговора с Ша-Шой от Провожатой и след простыл. Поэтому на сегодня не оставалось ничего другого, кроме как просто плыть по течению, но и тут его ждал провал.       Тяжелый вздох вырвался у Виоле. Он до сих пор продолжал лететь ввысь прямо навстречу светилу, сверкающему в прекрасном далёко. Было далеко за полдень. До явно немягкой посадки еще долго терпеть.       — Привет.       Виоле повернул голову: рядом с ним летел человек — мужчина в монокле и спортивном костюме. По его лицу можно было однозначно сказать, что мужчине абсолютно все равно на то, что он в воздухе и когда-нибудь да должен упасть. Хотя Виоле его понимал. После гигантской пчелы, скрытного ползания между домами, дикой мясорубки и подкидывания себя в воздух этот мир ему был настолько абсолютно понятен, что он словно сто триллионов миллиардов лет проживает на триллионах и триллионах таких же планет.       Человек с моноклем, грызущий на лету ногти? Ерунда. Особенно по сравнению с тем, что ему пришлось пережить за этот день.       В полете никак время не скоротаешь. Надеяться на выручку тоже не стоило. Поэтому единственным разумным решением в этой ситуации Виоле показалось разложить по полочкам все события, что привели его в небо.       А если подумать, то начиналось всё не так уж и плохо.

***

      «Вроде жив»       Раннее утро. С утра пораньше мысли были не из самых приятных. Виоле сжал рукоять затычки и вяло глянул на тело Избранного перед ним. По еле вздымающейся груди он понял, что не промазал с ударом, всё как и планировал. Рифлезо подле него утвердительно кивнул головой — оценил силу.       А Виоле оценка и не нужна была, хоть он и выдохнул облегченно, будто был на экзамене. Притом он сам не до конца понял, почему выдохнул: потому, что нанес несмертельное ранение, или потому, что Рифлезо этого не заметил.       Посмотреть на состояние второго человека, лежащего чуть дальше, не представлялось возможным — слишком далеко был, тем более где-то обзор перекрывался случайным налетом пыли. Виоле захотелось поежиться. В стесненном пространстве узких улочек торгового сектора само по себе сражаться было неудобно, но особенно неудобным фактором являлось именно отсутствие всего.       Было пусто. Пустые помещения, голый бетон, пыль и аномальная утренняя жара. Где-то вне поля зрения медленно поднималось светило, придавая безжизненному каменному запустению какую-то особую воздушность и расплывчатость. И все же здесь царила тишина. Такая, что каждый шаг отдавался гулким эхом от стен заброшенных зданий, как будто наступил конец света. И компания была так себе.       — Итак, нам осталось убрать еще двух, — заключил Рифлезо. Часы с начисленными очками сверкнули и ушли в невидимый режим.       Они куда-то пошли. Не особо разбирая дороги, не думая о направлении, Виоле был вынужден идти так порядком часа. И больше всей ходьбы он ненавидел сам факт, что судьба решила ему подкинуть презент в виде того, кого он хотел бы видеть в последнюю очередь.       Рифлезо следил за ним. Ни один шаг Виоле не оставался незамеченным, ни одна попытка дернуться хоть чуть в сторону. Конечно, Виоле знал, что он здесь далеко не бог, а испытуемый, однако подобное внимание к своей персоне все равно нервировало.       «А вдруг он обо всем узнал? О Хва Рьюн и вылазке во время прошлой игры?» — беспокойной чесоткой скакали мысли. Сомнения неотступно следовали за ним согласно каждому шагу Рифлезо позади.       — Вы меня боитесь?       Виоле чуть не подпрыгнул на месте, вместо этого внезапно замедлив шаг. Боится, еще как, но не неужели Рифлезо думает, что он прямо так и скажет?       — Есть немного, — да, прямо так и скажет, — и откуда вы узнали?       — Вы напряжены.       — Разве это повод считать, что я боюсь вас?       Они резко остановились. Виоле сам даже не понял, почему затормозил вместе с ним.       — Я думаю, у вас сложилось неправильное представление обо мне, — Рифлезо зачем-то растянул последние слова и прошелся рукой по стене соседнего здания. — Мне бы хотелось прояснить: сейчас я ваш слуга, поэтому считать меня кем-то, кто ограничивает вас в передвижении или действиях, нет смысла. Я вам не наврежу, даже если вы нарушите поставленные перед вами условия.       Он провел еще раз ладонью по стене, пока не остановился у самого угла, словно прислушивался к чему-то. Виоле опять стало не по себе. Ему вообще всегда было не по себе находиться рядом с этим человеком, выражение лица которого он не мог никогда увидеть. Даже молчание его было каким-то требовательным. От замершей на полушаге позы до чуть повернутой к нему головы — всё это не нравилось Виоле в Рифлезо, чем-то угнетало.       «Здесь что-то нечисто»       — Зачем вы мне это говорите?       Рифлезо наконец развернулся. Опять всё то же отсутствующее выражение лица.       — Просто предлагаю вам самостоятельно убедиться в моей искренности.       Он тенью растворился в черноте дверного проема, а следом за ним из-за поворота вылетел Рак. Притом не просто Рак, а Рак с наевшимся до отвала животом, практически волочившимся по пыльному асфальту, и с преследовавшей его пчелой. Виоле в замешательстве ущипнул себя — ну уж точно не могло быть такого. Скорее всего, от жары привиделось, мало ли миражи вдруг. Хотя Виоле особо не знал, от чего конкретно они появляются.       — Да отвали ты от меня, ненормальная черепахоподобная!       Кроко, превышая все пределы разумного и неразумного с такими габаритами, мчался со скоростью звука. Траектория его движения была непредсказуемой, и все же каким-то чудом — или уж с божьим провидением — Виоле успел прыгнуть в сторону, что спасло его от прямого столкновения. Рак, хоть и был в маленькой форме, в мгновение ока уничтожил место, где стоял Виоле.       — Ты куда намылился, наше соревнование еще не закончилось!       Но и то было не всё. Через секунду мимо Виоле пулей пролетела пчела на неменьшей скорости. Только в отличие от Рака за собой она тащила не живот, а завесу пыли, окатившую Виоле с ног до головы.       «Все-таки не мираж», — подумал он, не зная, какую эмоцию использовать.       — Да отвяжись ты от меня! — крикнул Кроко.       — Значит, признаешь поражение? Победить в нашем соревновании по поеданию не смог; пока стоял на стреме тех людишек, проморгал нападение сумасшедшей — ты везде проиграл.       — Я-я специально допустил нападение! — брякнул Рак. Виоле оставалось только догадываться, о чем они говорят, но он мог сказать наверняка, что Рак явно нервничал. — Да, именно так: я проверял, действительно ли ты охраняла тех черепашек! И вообще, я просто объелся, а так могу тебя с твоим медом одной левой уложить!       Раздался звук удара падающего тела, а затем скольжения по асфальту.       Виоле вздрогнул. Он не видел падения Рака, однако по спине все равно пробежали мурашки, как будто это его подбили и как будто это он проехался лицом прямо по дороге. Причем было очень и очень больно, даже слишком. Жгло подбородок, ссадины на коленках покрылись алыми кровоподтеками, и голова закружилась так, словно еще чуть-чуть — и упадешь без сознания прямо там, перед возможным врагом. Всё это было болью несуществующей, но затмевало любое настоящее пощипывание в глазах от попавшей пыли.       «Интересно, а каково было мисс Андросси, когда я попросил бросить в нее бомбы?» — внезапно пронеслось в голове. Отрывки и выводы того разговора с Ша-Шой временами давали о себе знать.       Виоле поднялся. Песчинки в глазах мерзко скребли, веки практически невозможно было разлепить. Зрение с трудом удалось сфокусировать на точке в нескольких метрах перед ним. Какая-то странная неприязнь и злоба забурлили в венах.       — Ну, что теперь скажешь? — злорадно пробурчала пчела. — Ну же, давай, ты пробежал пять кварталов от сквера и не особо сильно запыхался, что же теперь язык проглотил?       Она вжимала его в землю боковиной затычки и прекрасно понимала, что произнести полноценное предложение у него навряд ли получится. И даже так он смог презрительно процедить:       — Иди в жопу.       — Тогда…       Она не успела договорить. Рак с открытой пастью смотрел, как на пчелу несется гигантский поток Шинсу. Пару мгновений — и ее уже сносит яростной волной, пару троек мгновений — и ее уже впечатывает в стену. Пару четверок — и она уже оглушенно сползает по этой самой стене вниз.       «Вроде жива», — заключил Виоле, чуть приглядевшись. Рядом сверкнули часы с начисленными баллами. Осталось разобраться еще с кем-нибудь, и тогда он сможет бежать на арену.       В гробовой тишине едва слышно разносилось хриплое дыхание. Виоле встрепенулся из-за неясной тревоги, вдруг охватившей его. Вместе с дыханием послышалось движение, причем весьма громкое и явно означавшее поднятие чего-то тяжелого.       — Так вот как выглядит фаганутая черепашка.       Он обернулся. За спиной стоял Рак полностью наготове: с копьем в руке и цепким взглядом, изучающим нового противника. Нет, Виоле сегодня не просто не везло — ему сегодня тотально прилетело по лбу щелбаном издевки.       Виоле нервно бросил взгляд по сторонам. Вокруг было всё так же тихо, никто, кроме Рифлезо, не увидел бы его побега. Сражаться мало того что не хотелось, так еще и узкая улочка, в которой они находились, заведомо не располагала к битвам. Не было ничего сложного в том, чтобы подгадать момент и оглушить Рака. Тогда он просто выйдет из игры и опасности для его жизни станет меньше. Виоле во всех аспектах выиграет от подобного развития событий.       Всё просто: два варианта решения проблемы, два пути. Сбежать или получить баллы.       «Рифлезо именно этого и добивается? Хочет поставить меня перед выбором?» — Виоле глянул на всё такой же беспросветно черный дверной проем. Однако ни подумать над этим, ни выбрать что-либо не дали.       — Хмпф, какой-то ты хиленький, на хорошую добычу не дотягиваешь. Не хочется мне на тебя охотиться, но придется, — пренебрежительно фыркнул Рак и подобрался на месте, готовясь к атаке. — Чего только в тебе нашли Синяя черепашка и черепашка Глазунья?       Виоле окаменел.       «Господин Кун и мисс Андросси?» — успело лишь пронестись в голове.       Копье немедля ударило. Грубо и быстро оно блеснуло в воздухе, коротко сверкнуло отражением острия в глазах Виоле.       «Не отразить!»       Виоле стремительно скользнул к стене. А наконечник как будто только этого и ждал: он резко ввернул в сторону и плавно продолжил двигаться четко к его туловищу.       А может быть и нет. Вдруг древко на полпути накренилось, и Рак, потеряв центр тяжести, неловко завалился на бок.       «Шанс!»       Рак весь сконфузился и попытался хоть как-нибудь поднять огромное копье, но страшная одышка с раздутым животом упорно мешали ему. Момента лучше, чем этот, не подгадать.       И все же Виоле замешкался, за что сам себя проклинал.       — Черепашка, даже не думай бить исподтишка! Давай, дерись честно, как добыча с великим охотником!       Смешок вырвался сам по себе. Виоле и забыл, как Рак любит с абсолютно каменным лицом срывать весь серьезный настрой. Вспомнил и тут же пожалел об этом.       — Закройте глаза.       — Чего, зачем? Ты что, сбежать хочешь?!       — Просто не хочу сражаться со слабаками.       Тотчас же в воздух поднялся столб пыли. Виоле прикрыл глаза и бросился в ближайшее здание. Где-то раздались вопли Рака, бешено заметалось копье по кругу, но Виоле это уже не волновало.       Он бежал по пустым помещениям, подальше от того места, от Рака и своих последних слов. На бегу едва удавалось разглядеть, как один зал какого-то торгового центра сменяется другим, как быстро проносятся перед глазами стекла витрин. Рак был далеко, Рифлезо наверняка тоже, и все же что-то продолжало гнать его вперед.       Так бы ноги и продолжали нести Виоле куда только заблагорассудится, но резко вставшая перед носом стена обозначила конец. Виоле наконец остановился. Пот стекал ручьями, в горле пересохло, а в голове всё так же царила неразбериха.       — Как я мог такое сказать? Зачем я вообще добавил тот бред про слабаков?       В порыве стыда он обхватил голову, как бы прячась от себя, от позорных воспоминаний. В этот момент Виоле даже стало как-то по-грустному завидно: Рак мог ляпнуть что угодно и даже не понять, в чем неувязка, а Виоле так не может. Кроко не играет роль, вот в чем секрет.       — С вашего позволения, мне кажется, ваша последняя реплика была очень кстати.       Виоле дернулся, но не стал оборачиваться: уж настолько сильно не хотелось не только слышать, но и видеть Рифлезо. Однако Виоле никогда не мог подумать, что от простого звука голоса можно так сильно вздрогнуть.       — Вы очень искусно вселили страх и ненависть врагу… или другу, если вам будет так угоднее, — Рифлезо подошел ближе. Казалось, что он хотел нависнуть прямо над душой. — Как видите, я не пошел против своих слов.       Виоле со сдерживаемой яростью глубоко вздохнул и повернулся лицом к лицу к Рифлезо. Тот выглядел так, будто не бежал всего пару минут назад за Виоле и всё это время стоял на месте не двигаясь. Маска равнодушно смотрела на него сверху вниз, упорно не замечая, как в гневе подергиваются уголки губ Виоле.       — Я не просил ничего мне доказывать и не просил льстить мне.       — Но я ни в коем разе не льстил вам — наоборот, я искренне восхищался проявленной вами жестокостью.       Рифлезо преданно приложил руку к груди. Создавалось впечатление, будто он и правда был верным слугой, однако что-то в нем выдавало иное. Какая-то предательская насмешка прослеживалась в его словах, движениях, поступках, как бы напускное равнодушие маски было просто иллюзией. Наверное, Виоле просто-напросто параноит.       Или нет. Подсознательно он понимал: Рифлезо действительно не стоит доверять. Вдобавок к тому одна мысль, не переставая, кошками скребла на душе.       — Хотите сказать, что мне недоставало жестокости? — Виоле резко повернулся к нему и принялся сверлить взглядом, словно пытаясь прожечь маску, как лазером. Успехов не наблюдалось.       — Нет, поверьте, вам просто стоит…       — Повзрослеть? — перебил Виоле.       — Заметьте, не я это сказал.       Виоле не волновало. Он и так знал, что именно Рифлезо подразумевал. Совсем как Ша-Ша, ведь точно же. Однако Виоле не мог отрицать, что совет или, скорее, наказ был неверным — как раз-таки достаточно точным, особенно учитывая текущую ситуацию.       Спорить смысла не было. Легче и удобнее просто не заострять внимания на подобном. Проглотить колючие слова, чуть поморщиться и продолжить идти так, как скажут. Просто чтобы угроз больше не было, да и чтобы никто не пострадал. Потому для Виоле стало неожиданностью, когда какая-то давняя обида, вырисовываясь всё четче и четче, неожиданно всплыла в сознании и заполнила собой всё.       Он не стал продолжать разговор — вместо этого просто отвернулся. Невдалеке виднелся черный проем очередного магазинного зала. Рифлезо несколько поколебался, прежде чем идти за ним.       — Хотите жестче? — Виоле чуть подумал и сделал шаг вперед. — Тогда… заткнись.

***

      Они шли в тишине. Виоле решил проверить тот самый упомянутый пчелой сквер за пять кварталов, дабы был хоть какой-нибудь конечный пункт назначения. Светило скромно высунулось за крышами зданий. Печь меньше не стало — теперь шпарило только в путь. Временами Виоле и Рифлезо ныряли в прохладу тени от опустелых навесов магазинов, но рано или поздно приходилось вновь выходить на пекло. Иногда Виоле казалось, что ему единственному настолько жарко: Рифлезо нерушимой горой шел в полностью черном балахоне. Хотя в Виоле еще теплилась ядовито какая-то странная надежда, что под маской он испытывает такие же муки от удушающего зноя.       Впрочем, жара была не единственным, что Виоле сейчас волновало. Другим беспокойством являлся настораживающий факт полной пустоты. Они все еще двигались по безлюдным улочкам. Из хорошего: до них временами долетали случайные обрывки чьих-то криков, особо громких споров или даже боев. Из плохого: везде, куда они приходили, были лишь шутки эхо и их стояние на одном месте. К тому же Виоле не мог избавиться от тревожного чувства, будто за ними кто-то следит. В какую бы сторону они ни пошли, за какой бы угол ни повернули, всюду ему чудился чей-то цепкий взгляд. Даже Рифлезо был сам не свой. По крайней мере, у Виоле создавалось впечатление, что движения его стали какими-то более резкими и как будто бы нервными. Весьма настораживало.       Но что еще больше не давало покоя — это Рак. Сказанное им тогда заставило Виоле заметно напрячься. Если Андросси и Куну и вправду что-то от него нужно, — а он имел все основания полагать, что это именно его голова, и не важно, в каком виде, — то проблем станет еще на три или даже на десять больше. Где они, там еще по пять человек в команде. Еще и Рак замешан и точно сейчас вместе с ними — значит, на одиннадцать. И вся эта орава движется в ловушку FUG. А еще не стоит забывать про команду Ванг-Нана, которая тоже должна следовать за ним.       «Всё плохо. Всё очень и очень плохо», — крутились в голове неутешительные мысли.       Не было никаких подсказок и мыслей о том, как действовать дальше. Он даже не знал, куда идет. Похоже, Хва Рьюн оставила его расхлебывать эту кашу одному. Такое чувство, будто сегодня весь мир был создан, чтобы вгонять его в одну сплошную тоску.       — Стойте, — отвлек от невеселых размышлений тихий голос Рифлезо. Поперек дороги возникла рука, и Виоле был вынужден замереть на месте.       Он мог бы напомнить о приказе молчать, если бы не одно но: за зданием впереди раздавались чьи-то голоса. Виоле прислушался: нет, то были не случайные голоса случайных людей. Совершенно точно — это Акраптор и Мисенг, о чем-то громко и волнительно спорящие с другим, более тихим детским голосом.       «Неужели Рак и та пчела говорили об их охране?» — с сомнением подумал Виоле. Он тут же пожалел, что пришел сюда: теперь надо было найти обходной путь, лишь бы не пересечься с ними, пока Рифлезо не…       — Это же ваши друзья?       Бесстрастный шепот над головой. Виоле снова не стал оборачиваться, хотя тело так и кричало поскорее посмотреть вверх, до того как случится возможное страшное.       — С чего вы так решили?       — Ваша реакция говорит куда больше, чем вы сами.       «Ты меня поучаешь?»       Виоле вслух ничего не сказал, а может, не захотел говорить. Не услышав никакого ответа, Рифлезо едва слышно прокашлялся и решил напомнить:       — Если хотите проверить, что происходит, я могу сходить. Помните, мои руки связаны, когда дело касается ваших друзей.       Он утверждал о том настолько убедительно и часто, что в Виоле медленно, но верно зарождались сомнения к собственному недоверию. Странно было наблюдать картину того, как кто-то из FUG не пытается в очередной раз намекнуть об обратном. И все же тренировки у Хан Сона не прошли даром. Они научили, что в любом мило улыбающемся лице, даже если лицо не улыбается, может прятаться очередное напоминание о заложниках.       — Хорошо, тогда я пойду следом.       Рифлезо дернул плечом.       — Как скажете.       Они присели и осторожно двинулись вдоль стенки. Виоле пропустил Рифлезо вперед. Голоса с каждым шагом всё яснее и яснее слышались, и чем больше слов Виоле улавливал, тем больше убеждался, что не зря они крадутся.       — Я проиграл, но мы не заключали никаких договоров. Ты не имеешь права забирать ее себе, — крикнул мужской голос. По-видимому, Акраптор.       — Послушай же меня! Если так будет лучше, то отпусти меня! — судя по всему, Мисенг.       — Я твоего мнения не спрашивал! — рявкнул он. Виоле немного поежился от внезапной резкости Акраптора и тут же застыл на месте. Он наконец понял, кому принадлежал третий голос.       — Ладно тебе, видишь же, что девочка хочет стать куклой, почему ты не даешь ей право выбора?       Верди. Виоле понял это еще до того, как увидел знакомую спину с розовым осьминогом. Незамеченные, он с Рифлезо умудрился перебежать через открытый перекресток прямиком к небольшому скверу, на площади которого были разбросаны несколько дорожек и парочку деревьев со скамейками по оси каждого ствола. Выглядывать из-за них было достаточно проблематично. Тем не менее даже вдвоем за одним из подобных деревьев с крайне неудобным углом обзора Виоле смог в общих чертах разглядеть происходящее.       Он еще не забыл встречу с Верди, когда пришел к команде Танг-Суйок в ту злосчастную ночь. И еще тяжелее можно было забыть ее зацикленность на Мисенг и Принце. К счастью, сегодня ей не попался Принц, чего не скажешь о Мисенг. Хорошо, что с ней был Акраптор, который хоть ненадолго смог задержать Верди. Но теперь он стоял поверженный на коленях, с тучей синяков, и крепко держал за руку Мисенг, порывавшуюся броситься вперед.       Перво-наперво Виоле захотелось ринуться на помощь, от чего его успешно удержал Рифлезо. Виоле быстро и грозно повернулся всем корпусом к нему, однако тот лишь покачал головой. «Нужен план», — как будто сказал Рифлезо.       В который раз Виоле проклял, что сегодня всё идет именно так, как не надо. Ситуация патовая: поспешишь — попадешь впросак и заметят; доверишься — есть шанс, что предадут; промедлишь — все равно заметят.       «Ладно, выбора нет», — мысленно вздохнул Виоле и полностью сконцентрировался на развернувшейся ситуации. Чуть поразмыслив, он понял, что Рифлезо является не таким уж проклятием хотя бы для этой операции.       — Нападаем с двух сторон по моему сигналу, — коротко прошептал он назад. Быстрым жестом Виоле показал на другую сторону сквера, то есть для Рифлезо означало сделать опасный крюк прямо за спиной Верди.       Рифлезо, как всегда, ничего не выразил ни за, ни против — лишь кивнул и тенью проскользнул мимо Виоле. Сам Виоле продолжил наблюдать за обстановкой. С начала не слишком много чего изменилось: Акраптор и Мисенг все еще ссорились, а Верди подначивала вторую примкнуть к ней. Хотя, если присмотреться, можно было увидеть, что с каждой секундой ей эта маленькая забава всё больше и больше надоедала. Времени было в обрез.       Виоле посмотрел в сторону, куда исчез Рифлезо, но вместо него наткнулся на кое-что гораздо интереснее.       Внимание зацепила фигура, шустрой мышкой метавшаяся между магазинами. Восходящее светило отсвечивалось двумя большими белыми кругами в районе глаз, что мешало разглядеть черты ее лица.       Какое-то знакомое ощущение шевельнулось в груди Виоле. Он напоследок осмотрелся, еще раз попробовал разглядеть Рифлезо и неуверенно попятился обратно к тому зданию, где они впервые услышали голоса. Фигура двигалась туда же и не могла не заметить его. Виоле где-то на подсознательном уровне чувствовал, что она не сбежит.       Интуиция его не обманула: фигура хоть и притормозила на секунду, вскоре снова продолжила движение до цели и там остановилась. Она ждала. Почему она? Чем больше Виоле приближался, тем сильнее убеждался в этом.       — Мисс Госенг?       Выпуклые линзы очков наконец перестали лучиться. Лицо Госенг, чуть взволнованное чем-то, встретило его облегченным вздохом и радостной улыбкой.       — Как вы? Что вы здесь делаете? Где остальные?       Тысяча и один вопрос мгновенно полетели в Госенг, но она смогла остановить их одним легким прикосновением к плечу Виоле. По тому, как быстро она дышала и глядела ему за спину, Виоле понял, что ей сейчас не до лишних вопросов.       — Я в порядке. Как… что происходит?       — Точно? Вы не ушиблись?       — Да нет же, — Госенг быстро замахала руками. — Ты лучше скажи, всё под контролем? Я не особо понимаю, в чем дело, всё ведь должно идти по плану, да?       Виоле не особо понял, о каком плане идет речь. Единственная мысль, которая пришла ему в голову, — это что она до сих пор рассчитывает найти Куна, как просил Виоле.       «Значит, они все еще хотят помочь мне…» — с укором к себе подумал он, хотя и не без приятной горечи и гордости к тому, с какими людьми ему повезло встретиться. В таком случае, решил Виоле, лучше лишний раз ее не нервировать.       — Да, я думаю, план идет как надо, — с натяжкой протянул он. — Не волнуйтесь, с Мисенг и господином Акраптором всё хорошо, мы специально так подстроили…       — Почему тогда на них нападает гигантский розовый осьминог?       «Точно, сигнал!»       Виоле в панике обернулся. Разборки достигли пика. Акраптор, взяв вырывающуюся Мисенг в охапку, бросился в сторону. Его помятое состояние ясно говорило, что долго ему не продержаться. Контролем над ситуацией здесь даже и близко не пахло.       — Послушайте, — Виоле развернулся и схватил Госенг за плечи, — я обязательно со всем разберусь, с ними всё будет хорошо. Ваша задача — просто бежать подальше отсюда и найти остальных. Вы мне верите?       Госенг дрожащей рукой поправила очки, но все же кивнула.       — Хорошо, не буду тебе мешать, — твердо сказала Госенг и развернулась. Однако, прежде чем побежать, она на прощание повернула голову и бросила: — Но я все равно обязательно помогу тебе. Не волнуйся, я отвлеку Кассано.       Виоле озадаченно проводил ее взглядом. Ему вдруг показалось, будто все вокруг знают о чем-то, а он один нет.       Впереди вскрикнула Мисенг, а следом раздался увесистый удар по земле. Медлить нельзя.       Виоле на самом деле не придумывал никаких знаков. А зачем? Они бы сами придумались как-нибудь в процессе. Потому ничего лучше, как влететь с двух ног прямо в исполинского осьминога, он не придумал.       — Виоле! — в унисон воскликнули Мисенг и Акраптор. Даже слегка смешно было смотреть на то, как Акраптора тащила чуть ли не сама Мисенг, поскольку состояние первого оставляло желать лучшего.       — Опять ты?! — взвизгнула Верди. В ней не осталось и капли былой игривости и беззаботности — лишь чистое бешенство. — Чтоб тебя совы сгрызли, с какого перепугу ты всегда появляешься в самый нужный момент?       Сказать было нечего. Виоле и сам не понимал, как у него — да и у других — это получается. На всё воля случая. Наверное.       — С такого, что кто-то сейчас, как бельмо на глазу, шатается у всех на виду во время испытания.       С этими словами Рифлезо мелькнул где-то сверху них. Черный всполох влетел прямо в центр сквера, и взрывная волна из пыли накрыла всех. Виоле оставалось лишь догадываться, когда Рифлезо успел забраться на крышу, но он не мог отрицать, что подобное появление лишь усилило эффект внезапной атаки. Не успев толком приземлиться, Рифлезо короткой черной молнией крутанулся на месте и безукоризненно четко в пару шагов пронзил насквозь главную цель — осьминога. Во всяком случае, именно так Виоле и разглядел.       — Отвлеки ее! — вслепую крикнул он. Перекрывающие друг дружку клубы пыли молчали.       Виоле бегло осмотрел Акраптора и Мисенг. Те выглядели относительно нормально, особенно, как ни странно, Акраптор, который издалека выглядел так, словно на нем ни одного живого места не осталось. Даже синяки и то были как будто вовсе не синяками…       — Господин Акраптор, а это…       — С нами всё нормально, не беспокойся. Мисенг, вперед!       Виоле и слова не успел сказать, как они оба растворились в пыли. Он даже не понял, какую реакцию на это выдать. Наверное, положительную? Они же хотя бы не пострадали, да и ушли по своей воле, не пришлось оттаскивать насильно. В любом случае ему было теперь не до них.       Пыль все еще не улеглась. Почему-то в центре торгового сектора ее было как-то чересчур много. И сейчас, наобум бредя в темном песчаном апокалипсисе, Виоле в который раз пожалел, что решил прийти сюда.       Еще больше он пожалел, когда увидел, с чем в действительности имеет дело.       — Госпожа Верди, вы обезвредили второго?       Пыль не зря показалась ему чрезвычайно плотной — в ней стояли люди. Причем много людей. И причем людей, которые обступили Виоле и Рифлезо со всех сторон. И причем стояли некоторые в одинаковых майках с перечеркнутой наспех надписью «FUG» и лицами, смотрящими на них совсем как загонщики на добычу.       Рифлезо, в свою очередь, вовсе не пронзил осьминога. Коса осталась в щупальце: оно схватило ее в последний момент. Тут же рядом парила уменьшенная версия осьминога, а Рифлезо молча смотрел на свою руку с появившимся красным кольцом на пальце.       — Господин Рифлезо, что здесь…       — Происходит? — весело закончила за него Верди и посмеялась в кулачок. — Это одна из способностей моего осьминога. Кольцо блокирует Шинсу, поглощает все дома человека, на котором оно одето, и отправляет через этого малыша осьминогу. Потом он выпускает Шинсу носителя кольца в виде воды. Да-да, из твоего дружка буквально выкачают Шинсу. Кстати, он может даже не пытаться снять кольцо — это бесполезно.       — А эти люди? — Виоле, все еще не веря в происходящее, указал рукой на ухмыляющиеся лица вокруг.       — Ах, они? Кто-то хотел помочь вам, фаговцам, чтобы подлизаться и повысить шансы на победу, но мы им сделали предложение получше. Ну кому же не захочется поймать кандидата в Убийцы, чем лизать ему пятки? А другие просто согласились присоединиться к нам за определенную плату.       Верди еще разок противно хихикнула, осьминог повторил за ней какой-то звук, отдаленно напоминавший смех. За ними последовали окружившие их люди, и вскоре весь сквер наполнился мерзкими поддразниваями и смешками.       Провал. Тотальный. Улюлюканья и насмешки кинжалами вонзались прямо в Виоле, не давали дышать. Ранили не столько незнакомцы, сколько сам факт того, что всё было спланировано. И якобы угрозы Верди, и синяки Акраптора, и даже слезы Мисенг. Абсолютно всё.       Рифлезо обреченно повернулся к нему.       — Мы в западне.

***

      Крики, крики и еще раз крики. Виоле закладывало уши от бесконечных звуков битвы.       — А ну иди сюда!       Сзади напал еще кто-то. Как только Виоле отцеплял от себя одного, на него тут же сыпались еще трое. Шаг — он опять оказывается перед щупальцем. Уклон — щупальце чуть ли не прибивает тех троих. Времени выдохнуть нет: на него наступают еще четверо с затычками в руках.       Залп Шинсу сбил их. Виоле уже не смотрел, живы ли они или нет. Когда смотреть, если на подступах к нему очередная волна из солдатиков?       В таком темпе и прошли последние несколько минут. А может, часов — Виоле не мог даже приблизительно посчитать время, что уж там о посмотреть на часы, на которые начислялись какие-то совсем уж безобразные числа. Люди шли нескончаемым потоком, и каждый подбитый спустя время возвращался вновь.       Когда Виоле в очередной раз чуть не наступил на розовое щупальце, он понял, почему вновь и вновь дрался с одними и теми же людьми. Дело было в осьминоге, беспрестанно извергающем вместе с водой новые порции когда-то схваченных людей, еще и поднимающем выбывших снова на ноги.       Пробовал ли Виоле хоть как-то с ним разобраться? Конечно, и не раз. Вот только каждая попытка терпела крах. Солдатики не давали продыху, любые ухищрения дистанционно атаковать пресекались. Это не западня — это бойня на истощение.       — Рифлезо!       Взгляд случайно зацепился за мелькавшие поодаль руки в доспехах, отбивавшиеся от очередных толп. Наверное, будь у Рифлезо возможность воспользоваться Шинсу, шансов выбраться отсюда у них обоих было бы хоть на жалкую капельку больше. Хотя и то не факт.       Рядом с ухом свистнула шальная игла нападавшего. На секунду перед глазами пронеслась вся жизнь, а вместе с ней и еще что-то. Рифлезо давно скрылся из поля зрения, неизвестное точно было не им. Что-то другое мимоходом промчалось за полем боя.       «Мираж?» — всё, о чем Виоле успел подумать в краткий миг прояснения.       А дальше как всегда. И даже больше: как по команде, люди навалились с еще большей силой. Виоле уже не особо распознавал, где использует Шинсу, а где просто толкает всё и вся руками. Смешались в кучу и пыль, и люди, и свисты тысячи орудий, как если бы их действительно было тысячи.       Он отмахивался, бил затычкой, не разбирая никого и ничего, пускал случайные дома Шинсу и вновь отступал и отмахивался. Бесконечные боевые крики разрывали ушные перепонки, летели клочья то ли волос, то ли одежды, и заново начинался круг из криков, клочьев и атак.       А потом всё стихло.       Разом тишина накрыла сквер — воцарилось полное безмолвие. Внезапно и толпа отступила, как от чумного, от Виоле, и с каким-то волнительным трепетом посмотрела наверх.       Но Виоле в этот момент не особо хотелось узнать, что же такого интересного они там нашли. В нем вдруг возникло непреодолимое желание выяснить, где всё это время была Верди. Наверняка же наблюдала за дракой со стороны, посмеивалась и, возможно, даже сидела вместе с Мисенг и Акраптором. А ведь, если бы Виоле сразу ее оглушил, то осьминог и люди тут же перестали бы мешаться, и тому хаосу пришел бы конец намного раньше.       Он обернулся. И мир как будто замер на мгновение. В одну секунду шок мерзкими щупальцами обхватил его: земля под ногами внезапно поплыла, а затем пропала.       Да, прямо так и пропала.       Он в воздухе. Благодаря подкинувшему его осьминогу рассекает воздушное пространство, словно настоящая ракета на реактивной тяге. Только зачем вообще в Башне ракеты?       Первоначальный шок постепенно сошел на нет. Вид под ним сам по себе притягивал внимание, а в какой-то момент так и вовсе вызвал состояние умиления и именно странно тягучего чувства облегчения, как если наблюдать за медленно сползающим с рожка мороженым в знойный день.       Виоле молча смотрел на стремительно отдалявшихся от него людей. Сверху они были совсем как муравьи, копошащиеся в горке камней. Вон, на другом здании шныряли на крыше еще какие-то люди. А вот там, там, где он столкнулся с Раком, кто-то ходил вокруг пчелы. Да и если присмотреться, то весь торговый сектор был похож не на сонное королевство, а на встревоженный муравьиный рой. Просто Виоле не слышал, не видел и старался не говорить о том, как же было шумно, когда хоть чуть-чуть прислушиваешься. Так было удобнее. Так было спокойнее.       Эмоции пролетели как-то слишком быстро. Виоле сам себе на секунду удивился. Всего ведь пару секунд назад он наслаждался полным спокойствием, безмятежностью в таком контрасте между землей и небом. До этого был еще и кратковременный шок, а также суета боев. А теперь всё пусто. Будто бы ничего и не было. В минуту он потерял всякий интерес к жизни где-то там, скука и безразличие всецело охватили его.       Не было смысла даже просто думать о том, что будет, когда он пойдет на снижение. Виоле только рад будет, когда наконец перестанет лететь туда, в самое Захард весть что. Однако так горячо желанное не происходило, и всё оставалось как есть — пусто и грустно. Прямо как в детстве.       — Привет.       Виоле без особого интереса повернулся к летящему вместе с ним мужчине. Такая тоска вдруг напала, такое чувство полной отрешенности и завершенности всего, что не было сил хотя бы выдавить из себя удивление, не говоря уж о приветствии.       Тем более, чего только он не повидал за прошедший день? Много чего. В самом деле, можно хоть целую историю составить в стиле «Один день из жизни кандидата в Убийцы».       Ему вдруг показалось это неплохой такой идеей. Пробежаться по событиям, которые привели его сюда, разложить их по полочкам. Виоле мог бы таким образом отлично скоротать время.       А потом он вспомнил, что уже сделал это.       — Молчаливый ты. Тоже любуешься видком? Понимаю… — продолжал мужчина.       Виоле не особо понял, как на подобной скорости мог слышать его и почему до сих пор летел вверх. Из всех возможных вариантов этого явления остановился на Шинсу. На Шинсу вообще что угодно можно было смахнуть.       — Внизу всё такое мелочное…       Виоле почему-то невыносимо захотелось заткнуть незнакомца.       — Знаешь, никогда бы не подумал, что, оказавшись подкинутым в воздух осьминогом, встречусь с кандидатом в Убийцы…       — Откуда вы знаете меня? Вы один из тех, кто нападал на меня? — сорвалось у Виоле.       Мужчина глянул на него так, что Виоле захотелось провалиться под землю от стыда.       — Знаю. Как тут не знать? Вся округа говорит о Джу Виоле Грейсе, который влип в серьезную потасовку. Крики на весь район слышны. А я просто мимо проходил, и меня неудачно задело.       — Понятно… простите за резкость, — поник Виоле. Вполне нормальное и логичное объяснение. Было бы странно, если бы никто не услышал.       — Бывает. Будем теперь знакомы — я Олдарь Хр… Харс… Хрхр… Урека тебе в реку, какую же фамилию я на этот раз взял?       Олдарь незадачливо почесал голову. Виоле он показался странным, а еще страннее — его внешность, когда он пригляделся к новому знакомому поближе. Монокль, черные волосы, красные глаза и, очевидно, накладная рыжая борода. Вроде бы должен быть из семьи Ха, но выглядел Олдарь уж очень нескладно, да и было еще что-то.       — Мы, случаем, нигде не встречались?       — Нет, — Олдарь опять как-то странно посмотрел на Виоле и быстро перевел тему разговора, пока тот не успел сказать что-нибудь еще: — Кстати, можно полюбопытствовать? Как ты перешел дорогу тем парням? Их было больно много на тебя одного.       — Вообще-то… — Виоле запнулся. О Рифлезо говорить не хотелось, к тому же Олдарю незачем было знать.       Виоле внезапно захотелось перевернуться на спину так, будто он сидел в глубоком кресле, что он и сделал. Какой-то внезапный порыв меланхолии захватил разум.       — Это долгая история. Я сам особо ничего не понимаю. Дело в том, что в последнее время люди, которых я будто хорошо знаю, вдруг совершают очень… неожиданные поступки. Наверное, в этом виноват я. Возможно, из-за того, что я ничего не знаю и не понимаю, все страдают. А я же… понимаете, не могу никому из них помочь или хотя бы выяснить, в чем дело и почему они так поступают. И даже когда кажется, что сейчас придет помощь, что мне всё объяснят и сейчас поддержат, в итоге… — Виоле болезненно поджал губы и вздохнул. — Мне только и остается, что раз за разом пытаться одному со всем разобраться, бешено метаться из стороны в сторону. Но, останавливаясь, я понимаю: на самом деле я ничего не смог изменить и всё время просто плыл по течению. Это невыносимо.       Виоле уже не слишком волновало, что сейчас он откровенничает с человеком, которого знает всего пару минут. И так неизвестно, разобьются они или нет, так в чем смысл держать все переживания в себе? Но Олдарь не нашел в душеизлияниях Виоле ничего плохого.       — Плыть по течению — это нормально. Не всегда в наших силах что-либо изменить. Но и оставлять жизнь как есть тоже не пойдет. Понимаешь, когда ты ничего не понимаешь, то нужно просто взять и понять.       — Я все равно ничего не понимаю…       — Ну ладно, — Олдарь перекувыркнулся в воздухе и фактически лег на спину, подперев затычкой голову. Спокойный взгляд смотрел в приближающуюся высь. — Я просто хочу тебе сказать, что в жизни временами бывают такие моменты, когда ты ничего не можешь сделать, но можешь как следует обдумать все возможные выходы и имеющиеся у тебя козыри. Тогда, быть может, какой-никакой дальнейший путь наклюнется. Как бы тебе получше объяснить… Жизнь, люди, они как луковицы.       — Воняют?       — Да нет.       — Доводят до слез?       — Да что ты?       — А, наверное, чернеют и скукоживаются?       — Нет же, многослойность, — Олдарь потер переносицу и вздохнул. — Все мы многослойные, и из этой многослойности, то есть из глубины поступков людей, складываются сложные переплетения обстоятельств и ситуаций. Возьмем, к примеру, вариант, что кому-то захотелось тебя похитить. Не с горы же свалилось его желание. У него определенно есть свои причины похищать тебя, у этих самых причин — свои истоки появления, а у истоков — некая предпосылка… Пример: тебе не повезло встретиться с вероятным похитителем, ты ему кого-то напомнил, затем он решил собрать людей для твоей поимки. Человек, которого ты ему напомнил, умер много лет назад и являлся близким другом твоего похитителя, но из-за каких-либо личных заковырок похититель не смог отпустить погибшего. И те личные заковырки тоже имели свои первопричины… я в такое не углублялся. В общем, похититель или иной человек пришел, осуществил план, положение твоих дел пошло по наклонной, и вот ты летишь в небе со мной, — Олдарь внезапно замолчал, задумчиво уставившись куда-то. Затем прибавил: — Но это я так, лишь для примера, не подумай ничего только.       Виоле нервно заерзал на месте. Внезапно возникло ощущение, будто Олдарь что-то недоговаривает. Вместе с этим до Виоле постепенно дошел посыл его слов.       — Вижу, ты меня понял, — одобрительно качнулся в воздухе мужчина. — Только не заморачивайся слишком. Просто иногда надо остановиться, прекратить бесконечно бегать, сесть и подумать, откуда ноги растут у суеты вокруг. А еще лучше не просто сесть, а заодно и начать действовать. Изменить что-то в себе, найти надежных людей и только тогда приступать за работу. Беготня понапрасну, и притом в одиночку, еще никому не помогала, ведь так?       Олдарь отвернулся, не особо желая слышать ответ, как бы тем самым намекая, что вопрос был, скорее, риторическим. Виоле и так не хотел отвечать — он думал. На пару минут между ними возникло молчание, только ветер упорно свистел в ушах.       — Вы очень добры.       — Разве?       — Да, — Виоле помолчал, думая, какие слова лучше подобрать. Вроде бы и ерунда, а благодарность все равно тепло растекалась по сердцу. — Спасибо за разговор.       — Всегда пожалуйста, — просто сказал Олдарь и уже не так просто посмотрел вниз. — Теперь, когда ты очухался, мы могли бы поговорить и о нашем приземлении.       — А что с ним не так? — Виоле, совершенно забыв, где находится, проследил за направлением взгляда Олдаря. — А, точно, мы же падаем.       — Меня восхищает твоя непосредственность.       — Это был сарказм?       — Может… — протянул он, — а может и нет. Но даже если и так, я надеюсь, что тебя спасение собственной шкуры все же волнует. У меня тут есть парочку друзей внизу, они могут подсобить нам, когда я подам… один звуковой сигнал. Раз уж мы оказались в одной лодке, не хочешь принять кое-какое предложение? Я помогу тебе произвести удачную высадку, а ты мне — спасти одного человека, к которому я торопился.       «В Башне всё играми и сделками решается?» — невесело подумал Виоле. Хотя предложение было даже более чем заманчивым. Плюсом ко всему у него появится возможность разминуться с Рифлезо.       На секунду пронеслась идея помочь ему. Рифлезо же член команды Виоле — будет некрасиво бросать его на произвол судьбы.       — Так идет?       Перед ним возникла рука — прямой призыв действовать. Виоле мог бы, конечно, попросить на пару минут задержаться, снова ринуться на поле боя, в этот ад из новых и старых криков, и снова потом ходить под неприятным взором бездушной маски, и все же… нет.       — Идет.       Свои желания куда превыше Рифлезо.       Виоле подал ладонь. Однако, едва он дотянулся до Олдаря, как потоки воздуха взмыли его руку вверх, а мир резко поплыл перед глазами в совсем невероятных красках, захватив дух.       Началось падение.

***

      Сквер внизу успокоился. Люди, недавно истерично сражавшиеся и накидывавшиеся на кандидата в Убийцы, теперь молча наблюдали за двумя точками, летевшими, как мешки из-под картошки, вниз, навстречу земле. Рифлезо был одним из наблюдателей. Только от тех людей его отличало положение в качестве заложника в щупальце осьминога. Попал он на это эксклюзивное место сразу же после взлета Виоле, что немного смутило некоторых. Мол, как же так: фаговец, а попался как дешевка.       Но сейчас людей больше беспокоило другое. Рифлезо выжидательно смотрел в их глаза, в которых яро читались нетерпеливость и надежда на что-то очень близкое, какой-то сигнал или особенное событие.       — Ублюдок, только посмей кинуть меня еще раз!       Сигнал — или дикий крик — произошел, и лица людей вытянулись в еще большем воодушевлении.       Точки спускались всё ниже и ниже. Накал напряжения рос, люди в восторженном трепете привстали на цыпочки, стремясь увидеть, что же будет дальше. Об этом они имели несчастье тут же пожалеть.       До падения оставались считанные секунды, как мимо пронесся ураган. Без зазрения совести прорезая толпу, сбивая людей, мимо пронеслась ящерица. За ящерицей — облепленный молниями фиолетовый светоч с кричащим парнем. Процессия вскоре скрылась, а за ними и подхваченные точки.       Рифлезо, абсолютно невредимый в щупальце вместе с караулившей его Верди, смотрел на людей, потирающих ушибы. Он спокойно, будто бы видит подобное каждый день, спросил:       — И что же это было?       — Тебе пока что знать не обязательно, — ответила Верди. Она быстро потеряла интерес к Рифлезо и обратилась куда-то за толпу. — Что скажешь? Кое-где план провалился, но в целом у нас получилось, верно?       — Надеюсь, что да. Дело осталось за малым.       Один из людей в самых задних рядах двинулся. Наверняка сначала Рифлезо и не заметил новое появившееся лицо, которое так идеально слилось с толпой. Человек уверенной походкой и с удовлетворенным блеском в глазах вышел вперед, огибая раненых и все еще стоящих, пока наконец не остановился перед Рифлезо. Тот молча посмотрел на виновника действа.       — Кандидат в Убийцы теперь наш, — улыбнулся Ли Су.