Enemy or friend? Or is it a lover ..?

Каэдехара еле открывает глаза. Предметы плывут, но сфокусировавшись на одной точке, зрение восстановилось. Живот очень сильно болел. Любой вдох давался с трудом —Господин Каэдехара, вы очнулись! —Где я?.. —Вы в лазарете. У вас была очень глубокая рана, но я ее зашила Казуха попытался подняться, но боль пронзила тело —Вам не нужно так резко двигаться! —Сколько я так пролежал? —Пару дней. Все это время у вас была высокая температура! Один раз вы чуть не свалились на пол, на господин Скрамучча мне помог. Он все это время не отходил от вас —Скарамучча? Только сейчас самурай заметил, что поодаль от его койки сидел на стуле предвестник. Ногу он закинул на другую и нервно качал ногой то взад, то вперёд. Когда произнесли его имя, он стал еще сильнее нервничать и пытался отвести взгляд, то и дело посматривая в окно. Когда его окликнул беловолосый, он сложил руки и закрыл глаза —Не помогал я тебе! Здесь я вообще случайно оказался!..Я поранился, вот! На щеках предвестника выступил еле заметный румянец, но из-за того, что он отвернулся, этого никто и не заметил. Каэдехара отлежался на койке целый день и под вечер он решил выйти на палубу, размять косточки. На улице было прохладно. Слегка дул холодный ветерок. Немного поежившись из-за резко порыва ветра, Каэдехара приобнял себя за плечи и облокотился об борт. Ветерок слегка дул на кожу, передние пряди колыхались из стороны, в сторону. На ветру одежда стала отлипать от кожи и в такт с волосами колыхалась, а тем временем ветерок пробрался сквозь одежду и приятно дул в спину. Запах солёной воды ударил в нос. Каэдехара закрыл глаза и опрокинул свою голову, подставляя ее прохладному ветерку. Сзади послышались шаги. Казуха открыл один глаз и посмотрел на человека, который его потревожил. Предвестник облокотился об борт и всматривался в небо —Луна красивая, не так ли? Каэдехара вздрогнул и посмотрел на собеседника. Скарамучча внимательно смотрел на луну. Луна вместе со звёздами красиво сочетались с его пурпурными глазами, словно они и были созданы для этого. В глаза предвестника можно было смотреть бесконечно, постепенно утопая в них вместе с тысячами звезд. Каэдехара отвернулся и стал всматриваться в небо —Да, красивая И правда, сегодня луна такая необычная. Нежно-голубая, с темными отливами. Она выглядела как дорогой алмаз, смешанный с нежно-голубым сапфиром. Луна словно летела в темном небе сквозь редкий дым облаков, сквозь тысячи звёзд. Если присмотреться, то можно сказать, что луна словно потресканная. Как будто кто-то неаккуратно обращался с невероятно дорогим камнем и уронил его на пол. Камень чуть было не разбился, благо упал на что-то мягкое, но следы падения все же отразились на камне небольшими трещинами, то же самое и с луной. Передняя прядь упала на глаза и стала закрывать обзор. Холодная рука коснулась щеки. Скарамучча легко провел подушечками пальцев по щеке самурая и заправил прядь волос за ухо "Мягкие..." Предвестник продолжал слегка поглаживать прядь волос "Такие пушистые.." Щеки Каэдехары вспыхнули, но он не стал ничего говорить. Он не пытался отогнать Скарамуччу от себя. Словно это самый первый и самый последний момент в его жизни, он пытался запомнить его. В пурпурный глазах предвестника, самурай увидел свое отражение. Предвестник отстал от волос и снова прошёлся подушечками пальцев по щеке, словно пытался очертить лицо самурая. Скарамучча стал всматриваться в глаза самурая. Среди ночи они не были такими яркими, как днем. Они напоминали кроваво-красный рубин, а ночью они были цвета граната. Хотя, вы наверно подумаете, что различий вообще нет, но на самом деле они присутствуют. Ветер снова ударил в спину и по бледной коже самурая прошлись мурашки —Ты замерз? —Слегка.. —Тогда можно обнять тебя?.. Скарамучча произносил свои слова тихо, словно пытался не отпугнуть от себя парнишку —Конечно.. Предвестник аккуратно завел свои руки за спину парня и слегка прижался к нему. Каэдехара тоже аккуратно положил свои руку на талию Скарамуччи и положил свою голову тому на плечо. Так они и стояли до самого рассвета, о чем-то тихо говорили, а иногда смеялись. Луна своим сиянием дополняла эту прекрасную картину. Нежно-голубоватый свет освещал бледную кожу парней, словно они стояли на сцене и на них были направлены тысячи глаз, только глазами здесь являлись звезды