В горе, радости и потом в один день

Слэш
Завершён
NC-17
В горе, радости и потом в один день
автор
бета
Описание
В его квартиру заходили потрахаться. У него были пачки зубных щеток, пакетики кофе «три в одном», и стопки постельного белья. Он не говорил, он быстро нагибал, иногда кормил завтраком и выпроваживал из квартиры. И был Чу Ваньнин, у которого эти его киборги, студенты, и тонкие запястья. Нахмуренные брови «не-подходи-уебёт». И сам он красивый настолько, что пустой красоты ему даром не надо. Что ему делать с таким человеком?
Содержание

Бонус, в котором нет ни капли сюжета

      Телефон мигнул новым сообщением. Прошло уже две недели сборов, и Мо Жань чудовищно тосковал. Чу Ваньнин радовал его скупыми сообщениями и фотографиями с Цзяньгуй, но этого было преступно мало, и тело, раздразненное их совместными валяниями, постоянно требовало ублажения. Шутка о мозолях рисковала стать правдой жизни.       Мо Жань разблокировал телефон и открыл их чат.       Там было фото и никакого текста. Одно почти невинное для него и невероятно бесстыдное для Чу Ваньнина фото: рубашка задрана, прикрывая часть лица, попавшую в кадр, ткань зажата в зубах, обнажая пресс и кромку брюк.       Не успел Мо Жань осознать, какой подарок он получил, как пришло следующее фото — почти то же самое, только пуговица брюк была расстегнута. Он задышал чаще, разглядывая изображение. Палец неуверенно проследил изящную линию оголенного торса. Чу Ваньнин оказался смелее, чем он мог представить.       Но следующего фото все не было.       Мо Жань поспешил запереться в туалетной кабинке и уже расстегнул свои штаны, как пришло новое.       Охуеть.       Там не было расстегнутой молнии или демонстрации белья. Там были разведённые ноги. Разведённые голые ноги и рука в кадре, неуверенно касающаяся вставшего члена.       Тут же пришло очередное изображение, и Мо Жань представил, как Чу Ваньнин жмурится и нажимает кнопку «отправить», пока не успел передумать. На фото рука была уже крепко сжата, и Мо Жань почти видел, как Чу Ваньнин толкается в нее, дышит часто, покрасневший от стыда и возбуждения.       «Думаю о тебе», — гласило сообщение под фотографией.       Ох, как я о тебе думаю! Мо Жань стащил ставшие тесными штаны, пытаясь одной рукой набрать ответ.       «Разведи ноги пошире, и моя жизнь никогда не будет прежней», — улетело сообщение.       Да!       Новое фото было именно таким. Телефон лежал на сливном бачке, сам Мо Жань толкался в кулак, рассматривая, как нежной кожи между разведенных бедер касались влажные пальцы. Мо Жаню так хотелось заменить их своими, что он закрыл глаза, представляя, как это будет.       Свободной рукой он опирался на стену, чтобы не рухнуть от возбуждения, и продолжал сжимать член, двигаясь все быстрее.       «Понравилось?»       Мо Жань вообразил, как Чу Ваньнин спрашивает его, прижавшись к уху, смущённый и решительный одновременно. Горячая признательность Мо Жаня обожгла кулак, и он сжал зубы в попытке сдержать стоны. Отдышавшись, он схватил чистой рукой телефон, сделал фото и набрал короткое сообщение.       «Реши сам».       Тусклое освещение на получившейся фотографии не скрывало перепачканные пальцы, все ещё стискивающие член.       «Тогда спокойной ночи».       — Нет, Ваньнин, подожди, — взмолился Мо Жань, но тот уже был оффлайн. — Я породил демона, — сказал он с довольной ухмылкой.