Cast yourself (you are the spell)

      После занятий преподаватели решают снова собраться в кабинете директора. Альбус Дамблдор изъявил желание ежедневно получать отчёт о любом прогрессе, связанным с пророчеством.       -Это было просто ужасно - они молчали буквально весь урок, - говорит профессор Слизнорт необычным для себя голосом. Его тон кажется серьёзным и мрачным в противовес привычной беспечности, которую он вкладывает в свои слова.       -На моём уроке они были далеки от молчания, - вставляет комментарий профессор Макгонагалл, но судя по её хмурому выражению лица, новость не так хороша, как может показаться на первый взгляд.       -Неужели? – спрашивает Дамблдор, не улавливая сарказма в её голосе. Остальные учителя тяжело вздыхают.       -О да, - сардонически подтверждает Макгонагалл. – Мисс Зальцман питает особую любовь к язвительным насмешкам. Я бы даже сказала, что из них двоих мисс Майклсон была настроена наименее враждебно.       -Прекрасно! – протягивает профессор Снейп из-за спины Макгонагалл, но тут же меняет тему. – Это бесполезно, Альбус. Сегодня я дал классу возможность для безделья, но ни одна из девчонок не произнесла ни слова.       -Может быть, и не бесполезно, Северус, - Дамблдор напряжённо о чём-то думает в течении нескольких долгих секунд. – О чём ты говорила раньше, Миневра? По поводу инцидента с Пенелопой Парк?       -О, эта избалованная девчонка, - медленно говорит Макгонагалл, - у неё хватило наглости превратить пуговицы мисс Зальцман в насекомых. Бедная девочка! Если бы мисс Майклсон не отдала ей мантию, я боюсь, ей пришлось бы столкнуться с ещё большим унижением.       Снейп задумчиво хмурит брови и говорит:       -Так это была мантия мисс Майклсон? Мне показалось, что я увидел букву «М» на правом кармане.       Макгонагалл кивает, только сейчас осознав значение такого благородного поступка. Дамблдор чуть улыбается – намёк на удовлетворение заставляет уголки его губ приподняться. Затем он снова обращает внимание на Снейпа.       -Возможно, всё не так уж и безнадёжно, - говорит он со странной полуулыбкой на лице, но профессор Стебль не спешит с ним согласиться.       -Я боюсь, что пророчество Сивиллы уже начало исполняться. Мои растения становятся неуправляемыми. Сегодня утром у меня загорелись корни маргаритки. Заверяю вас, Альбус, возгорание совсем не в характере маргариток. Кроме того, сегодня всё утро шёл дождь. А ведь на дворе только октябрь!       Снейп и Макгонагалл закатывают глаза. Ни для кого не осталось без внимания необычная для октября погода, но после открытия Стебль в помещении звучит сумасшедшее предложение:       -Давайте дадим им любовное зелье, - внезапно говорит профессор Флитвик. На морщинках его лба читается настоящее безумие.       Профессор Макгонагалл недоверчиво смотрит, как остальные преподаватели замирают в раздумье.       -Это сработает? – в голосе Дамблдора звучит такое же безумие, что и у Флитвика. Снейп и Макгонагалл переглядываются у него над головой и хмурятся.       -Мерлин, ты серьёзно думаешь об этом, Альбус? – спрашивает Макгонагалл и крепко обхватывает его за запястье.       Оцепенение тут же покидает присутствующих.       -Конечно, нет, Миневра, - отвечает Дамблдор, но его слова звучат слишком торопливо. Прошёл всего один день, но стресс, вызванный пророчеством, уже сказался на его состоянии не лучшим образом. Макгонагалл видит, что огонёк почти полностью пропал из взгляда директора.       -Я знаю, что делать, - говорит он, отмахиваясь от обеспокоенного взгляда женщины. – То, что мы должны были сделать ещё очень давно.

***

      -В целях улучшения отношений между волшебниками и маглами, а также в качестве противостояния идеалам чистоты крови мы вводим обязательный дресс-код для пятницы.       Едва Дамблдор успевает закончить, его прерывают возмущённые и шокированные звуки. От того, как остро реагируют на это студенты, директор тяжело вздыхает. Учителя кажутся не менее удивлёнными, ведь до этого момента они также не были проинформированы о новой школьной политике.       -Вы должны приходить на занятия в магловской одежде. И любой, кто попытается намеренно избегать это правило, получит две отработки. Ради этого мы разрешаем всем студентам, в том числе младше третьего курса, отправиться в эти выходные в Хогсмид, чтобы подготовиться к следующей пятнице. Магазин «Шапка-невидимка» согласилась доставить новую партию магловской одежды к субботе. Спасибо за внимание. Хорошего дня.       Дамблдор оглядывает зал и подавляет желание рассмеяться при виде недовольных лиц студентов. Борясь с приступом смеха, он отпивает из кубка с тыквенным соком.       -Маглы одеваются не так, как мы? – спрашивает Пенелопа, когда директор заканчивает свою речь. Она кажется слишком озадаченной даже для того, чтобы злиться. Хоуп тоже чувствует растерянность.       -Ты когда-нибудь слушала лекции по магловедению? – Итан усаживается рядом с ней, потягивая апельсиновый сок.       -Зачем мне вообще ходить на магловедение? Это выборочный предмет, - отвечает Пенелопа, и Итан давится соком. Когда он выплёвывает жидкость в её сторону, Хоуп приходится отклониться. Девушка хихикает, когда вместо неё сок проливается на сидящего рядом Райана. Поднимая глаза от своей испорченной мантии, он презрительно смотрит на Итана.       -Ты хочешь сказать, что магловедение было необязательным? – Итан игнорирует взгляд семикурсника, обращая свой вопрос Пенелопе.       -Даже если так, ты бы всё равно туда пошёл? – она резко смеётся, и Итан пытается присоединиться к её смеху. Но Хоуп видит, что он нервничает и с тревогой смотрит на Роуз. Это кажется Хоуп подозрительным.       -И всё же Дамблдор настоящий глупец, если он думает, что я потрачу хоть один кнат на магловскую одежду, - начинает разглагольствовать Пенелопа, но Хоуп быстро теряет суть разговора и делает то, что делала всё утро – смотрит на Джозетт Зальцман. Та всё ещё носит её мантию, будто в этом нет ничего странного.       Неужели она не понимает, как много значит фамильная одежда для чистокровных семей?       Или знает и хочет поиздеваться над Хоуп?       Мерлин, с таким успехом она может напялить на себя кольцо Майклсонов.       Не сказать, что Хоуп хочет вернуть мантию назад слишком сильно. На самом деле у неё есть ещё пять точно таких же. И если задуматься, то теперь у Джозетт хотя бы будет мантия Слизерина. Это довольно странно, учитывая, что у её сестры есть собственная гриффиндорская мантия. В этом просто нет смысла. И это единственная причина, почему Хоуп думает об этом. Больше ничего.       -Хей, мы опоздаем на зельеварение, - говорит кто-то слева от неё, мягко касаясь локтя Хоуп. Это Роуз, которая улыбается слишком невинно и снисходительно. Хоуп чувствует, что вот-вот взорвётся от чувства вины. Оно разбирает всё её тело, напоминая о каждой отвратительной мысли, которая посещала её голову в последнее время. Подумать только, она так сильно задумалась о Джозетт Зальцман, что чуть не опоздала на зельеварение.       -Всё в порядке, - вставляет свой комментарий Пенелопа, - толстая задница Слизнорта не сможет оставить пудинг недоеденным.       -Пен, - предупреждающе говорит Роуз, но Пенелопа только смеётся и они втроём спускаются в подземелья. Сегодня у них только один час зельеварение и сдвоенная Защита от тёмных искусств. Хоуп боялась этого урока всю ночь. В глубине души она знает, что никогда не сможет вызвать Патронуса. Её отец так и не смог.       Как и сказала Пенелопа, они приходят почти на десять минут раньше Слизнорта. Но также они приходят на десять минут позже Джозетт. Она снова стоит с Анной Лоули. Кажется, они довольно быстро подружились. Хоуп расстраивает, что она позволяет себе думать об этом больше минуты.       -Мерлин, Джози, не может быть! – со смехом говорит Лоули.       -Может! – настаивает Джозетт. Её глаза светятся ликованием, а на губах застыла самая большая улыбка, которую Хоуп видела у неё. Когда она встречается глазами с Хоуп, взгляд брюнетки меняется. Смущённая тем, что её застали за подглядыванием, Хоуп довольно быстро отворачивается. Но не настолько быстро, чтобы не заметить, как улыбка исчезает с губ Джозетт.       Когда урок наконец-то начинается, Слизнорт не оставляет им времени для разговоров. Хоуп почти испытывает облегчение.       Они записывают лекцию почти весь урок. Небольшое пространство между Хоуп и маглорождённой ощущается, словно несколько миль. Постоянное отвлечение приводит к тому, что почерк Хоуп становится небрежным и торопливым. Она пропускает бесчисленные слова сказанные Слизнортом и к концу урока её хватка становится такой крепкой, что перо ломается, опрокидывая чернильницу. Жидкость пачкает рукава Хоуп и заметки лекции, а одноклассники странно на неё косятся.       Однако Джозетт едва кидает в её сторону короткий взгляд, даже не отрываясь от конспекта. Почему-то это разочаровывает Хоуп. Убирая беспорядок на своём месте, она чувствует, как горят её щёки. Из-за нервов она ошибается в произношении заклинания, и чернила на пергаменте исчезают полностью, включая заметки, которые она сделала на уроке.       Разгневанная Хоуп комкает бумагу и бросает её в свою сумку с учебниками. Когда Слизнорт наконец-то их отпускает, она первая убегает из класса, игнорируя Роуз и Пенелопу.       Сегодня нет трансфигурации, чар или арифметики, что само по себе является победой. Это означает, что ей придётся сидеть с Джозетт только на одном уроке. Её оставшиеся занятия – сдвоенная травология и сдвоенная Защита от Тёмных искусств. К счастью, на травологию вместе с ней ходит Итан. Это один из немногих уроков, который ей по-настоящему нравится. Во-первых, рядом с растениями она чувствовала себя намного спокойнее. А во-вторых, они совмещены с пуффендуйцами, которые почти не приносят проблем, и гриффиндорцами, которых можно легко игнорировать.       Они с Итаном встречаются у границы леса и вместе идут в теплицы.       -Ты не в настроении? – спрашивает он после того, как Хоуп в третий раз отвечает на его вопрос однословным ответом.       -Неправда, - говорит Хоуп, делая вид, что отряхивает правый рукав, хотя она ещё час назад использовала заклинание чистоты.       -Ладно, - Итан идёт на попятную, - просто помни, что я здесь.       Хоуп непонимающе на него смотрит.       -Я имею в виду, если тебе нужно поговорить, - уточняет Итан, и Хоуп коротко его благодарит. Она очень ценит его дружбу, но если она начнёт рассказывать, Итан просто не поймёт или, ещё хуже, кто-нибудь их услышит.       -Слышал утром, что мы будем работать с Клыкастой геранью, - сообщает он, когда друзья доходят до нужной теплицы.       -Правда? Разве мы не изучали её в прошлом году? – спрашивает Хоуп, на что Итан согласно кивает. Воспоминания всё ещё слишком яркие, чтобы Хоуп могла выбросить их из головы. Тогда половина пятикурсников получило травмы, а четверть из них пришлось отправить в лазарет. – Стебль действительно думает, что это хорошая идея?       Итан смеётся и качает головой. Когда они садятся на задние скамейки, Хоуп замечает Элизабет Зальцман и быстро понимает, что Джозетт не посещает этот урок со своей сестрой.       -Всем привет, - профессор Стебль достаточно дружелюбный учитель, чтобы класс ответил на её приветствие, - сегодня мы работает с Клыкастой геранью. Растения стоят прямо перед вами. Да, я понимаю, что в прошлом году произошла небольшая… катастрофа… и это всё ещё свежо в ваших воспоминаниях. Но вы теперь шестикурсники, и я очень надеюсь, что вы стали умнее и взрослее. Прошлогодний инцидент не повторится, верно? – класс нетерпеливо кивает, и лишь трое единственных в теплице слизеринцев закатывают глаза.       Травология никогда не была популярным уроком. Большинство слизеринцев перестают посещать её после пятого курса. В результате, со всего курса только Хоуп Майклсон, Итан Мачадо и Себастьян Пайр оказались достаточно заинтересованными, чтобы продолжить обучение.       -Для начала, нужно ввести в растение успокоительное средство. Будьте осторожны, для полного успокоение требуется две дозы. Затем нужно достать из них семена. А во вторую часть урока мы займёмся тестированием на семенах различных зелий, а также анализу их дальнейшего поведения.       Хоуп протягивает руку, чтобы взять успокоительное, и с удивлением обнаруживает, что Клыкастая герань тут же пытается вцепиться в неё. Слизеринка бросает на растение злобный взгляд, и оно слегка отклоняется. Хоуп пользуется этим, снова хватая успокоительное и введя его в большую прожилку на левом листке. Растение почти сразу засыпает.       По ходу дела она смотрит на Итана, чтобы удостовериться, что тот всё делает правильно. А вот у Себастьяна возникли проблемы. Итану приходится перегнуться через его руку и прыснуть успокоительное на растение однокурсника.       Для следующей части Стебль заставляет их надеть ещё одну пару перчаток. Глаза Хоуп скрываются под мутными очками, которые она пристёгивает к голове.       -Я Сивилла Трелони и я выдумывают фальшивые пророчества, чтобы напугать всю школу, - Итан передразнивает преподавательницу прорицания, появляясь рядом с Хоуп в огромных очках. Она подавляет смех, замечая, что Стебль проходит мимо них.       -Теперь можете приступить к извлечению семян. Оборудование и инструкции лежат перед вами, - говорит она классу, после чего Хоуп хватает щипцы.       -Первый человек, который достанет двенадцать семян, становится победителем, - сообщает Стебль, но не обозначает приз. После её реплики Итан и Себастьян тоже берут в руки щипцы. Преподавательница довольно скоро отходит в переднюю часть теплицы, с огромной скоростью копаясь в корнях растений.       Именно в этот момент мысли Хоуп отходят в сторону, и она тут же об этом жалеет. Прошло сорок пять минут с тех пор, как она в последний раз думала о Джозетт Зальцман. Но эти мысли, словно инфекция, быстро и внезапно проникают в её мозг. Она тут же задумывается, почувствовала ли Джозетт их связь в первый день в Большом зале. Или она разрушила всё своими словами той же ночью?       Хоуп также находит время, чтобы презрительно подумать о том, что они не успели сказать друг другу ни слова на зельеварении и представляет, как им придётся снова сидеть вместе не Защите от Тёмных искусств. Хоуп быстро начинает ненавидеть эту девушку хотя бы за то, что она поглощает каждую её мысль. Прошло всего пару дней, а её одержимость переходит все границы.       Хоуп слишком занята мыслями о Джозетт, чтобы заметить опасность. Это происходит слишком внезапно, а Итан, толкающий её в знак предупреждения, слишком опаздывает.       Клыкастая герань пришла в себя несколько минут назад и уже тридцать секунд рычит на Хоуп. Теперь левая рука слизеринки плотно застряла на дне горшка с землёй, и она не сможет вытащить её достаточно быстро, чтобы избежать укуса. Какая-то часть её мозга помнит предупреждение Стебль. Для полного успокоения растения требуется ещё одна доза успокоительного.       Хоуп резко выдёргивает руку, но растение уже цепляется в её плоть. Клыки впиваются в открытый от перчатки участок кожи, а несколько зубов каким-то образом умудряются вцепиться в неё даже сквозь ткань.       Хоуп тут же вскрикивает, сжимая зубы так сильно, что у неё начинает болеть рот. Она смутно видит, как все оборачиваются, чтобы посмотреть в её сторону.       Хоуп борется с агонией и заставляет себя схватить успокоительное правой рукой, чтобы ввести его в другой лист растения. Слёзы заполняют глаза, и она видит на растении размытую красную полосу. Пока девушка смотрит на свою кровь, Клыкастая герань наконец-то увядает.       Когда боль пронзает её ещё сильнее, Хоуп резко втягивает воздух и стягивает перчатку другой рукой. Видимо, перчатка не была достаточно плотной, потому что всё, что видит Хоуп - это кровь, кровь и кровь. Её слишком много, и Хоуп чувствует себя очень, очень слабой.       -Хо… Хоуп! – Итан трясёт её, и она переводит взгляд с окровавленной мантии на него. Боже, что она натворила?       Она не может даже разжать руку, потому что все её пальцы дрожат. Когда ей всё-таки удаётся, что-то выскальзывает из ладони – последнее семечко, которое она успела вытащить из герани.       -Я победила, - сообщает Хоуп и теряет сознание.