Coraline

Домой я вернулась поздно. Войдя в квартиру, меня встретил жуткий запах перегара. За столом в кухне спал Роберт. Вокруг него разбросаны пустые бутылки из-под алкоголя, а на столе валяется перевёрнутая пепельница. Эта картина меня ни чуть не удивила не смотря на то, что подобное для меня было в новинку. Чего ещё следовало ожидать от местной секс-звезды? Изнурительный рабочий день и никак иначе. Нет, этими словами я ни в коем случае не пытаюсь его оправдать, просто от него это было вполне ожидаемо. Простояв в проходе ещё несколько минут и поняв, что ближайшие пару часов его положение никак не изменится, — я отправилась в свою спальню. Закинула рюкзак в угол. Нам задали уйму материалов, но сегодня — вечер пятницы, об этом и речи быть не может (не только по этой причине.). Включила лампу. Из нижней шуфляды вынула толстый блокнот с текстами песен. Этому блокноту уже порядка пяти лет. Я начала писать туда в двенадцать лет, как только выучила первые аккорды и поняла, что хочу посвятить себя музыке. Первые страницы уже успели пожелтеть и износится под влиянием времени. Я с настальгической улыбкой перечитала первый их десяток. Тогда мои стихи были наполнены детским негодованием, наивностью и скорбью по матери, отсутствие которой я тогда чувствовала особенно остро не смотря на то, что осиротела в раннем детстве. Мне не хватало её голоса, улыбки, медового запаха и наших музыкальных вечеров. В каком-то смысле я даже скучала по тому времени. Да, тогда моё перо не обладало нынешним мастерством, но в моих стихах не было больше прежней детской искренности. Всё через чур завуалированно. Метафорично. И сколько бы я не твердила о желании донести свою правду людям, мне страшно говорить об этом прямо, как раньше. Переворачивала страницу за страницей и с каждым разом бумага становилась всё светлее. Я давно просекла фишку — покупать новые тетради, вырывать из них со скобами все листы и вклеевать в эту. Не знаю почему, но мне было важно, чтобы весь мой творческий путь хранился в пределах одного единственного блокнота, который тем самым напоминает машину времени. Пожалуй, с этого и стоит начать. С самого начала. Достала второй блокнот. Помню, как собственноручно расчерчевала его под линейку, ибо тетрадей с нотным станом в моём родном городе не водилось. Открыла первый разворот с нотами к первым стихам. Думала достать гитару и повторить мелодию, попробовать напеть: «Чёрт! У меня ведь и фортепиано нет, не то что гитары» — эта тварь (Роберт) позаботилась об отсутствии инструментов. Хорошо хоть тексты и ноты я додумалась спрятать. «Что же теперь делать?.. Кому нужен уличный музыкант без инструмента? Не думаю что кому-то будет интересно слушать неизвестные песни акапелло». Тем более, что исполнять популярную попсу мне не хотелось не смотря на то, что в моём плейлисте завалялась парочка треков американских исполнителей. Тяжело вздохнув, я спрятала оба блокнота и уляглась на кровать. Перед глазами на миг промелькнули лица участников уличной группы, которых я встретила сегодня на Виа Дель Корсо. Солист. Его чем-то напоминавшие греческие, черты лица и немного хитроватый взгляд заставлял предположить, что он родом с юга, хотя на сто процентов я утверждать не могу. Барабанщик — чем-то похож на маленького котёнка. Казалось, будто он только начал свой путь в музыке и стеснялся публики, ибо палочками орудовал как-то зажато, но как показывает практика — это проходит с опытом. Светловолосый, тёмноглазый гитарист. Из всех четырех он казался мне самым простым. Не в том смысле, что он блек на фоне остальных — наоборот. От него веяло каким-то мягким позитивом. Он словно бы разбавлял гримучую яркую смесь этого коллектива и этим вносил нужную гармонию. Басистка. Чем-то напомнила мне Афродиту. Внешностью эту девчонку явно не обделили, и харизмой тоже, это подкупало. Я всегда была склонна к анализу ярких не знакомых мне людей. Мне нравилось делать выводы исходя из внешности или обыденных повадок людей, которых я могла встретить просто на улице или на кассе в супермаркете. С одной стороны — это было довольно полезно — помогает прокачивать интуицию и действительно помогает чувствовать людей. Но с другой — когда строишь кучу ожиданий касательно какого-то человека, выдумываешь его образ у себя в голове — нередко случается разочероватся. Поэтому я старалась избавиться от этой привычки, но мимо этой четвёрки пройти просто не могла. А что если… Что если завтра вернутся на Виа Дель Корсо и попросить у них помощи? Конечно, первой мыслью было стать их главным конкурентом на музыкальной арене вечернего Рима, но немного подумав, поняла что строить из себя сильную и независимую, будучи в моей ситуации, будет крайне тупо. Поэтому твёрдо решила вернуться завтра и отыскать ребят. ***** На следующей день в рюкзаке помимо нужных учебников и канцелярии, оказались мои секретные блокноты. В планах было вновь проскочить свою остановку и выйти в центре. Вот как бы только Роберт не пронюхал, где я, и чем занимаюсь. Хотя… Какая ему разница? Всё равно он от эфира до эфира, от пьянки до пьянки — не помнит о моём существовании. Соскочив в тот вечер с автобуса я чувствовала давно забытую уверенность. Чувствовала, что пускай выбрала не самый лёгкий из путей — начинается новый этап в жизни, который обязательно принесёт немало хорошего. Проходя по вчерашнему маршруту, я увидела ребят. Они проводили саундчек, настраивали аппаратуру. Видно, только-только пришли и собирались начать выступление. Я очень долго стояла и смотрела на них, переступая с ноги на ногу. Мне было ужасно неловко, не смотря на то что они были моего возраста и оказались в похожей ситуации. Я не знала как начать разговор. Все эти полтора десятка минут за мной пристально наблюдала басистка. Глаза у неё были дождливо-серые, невероятно красивые, но взгляд пронзительно холодный. Это пугало. Наконец она не выдержала и присвмсеула: — Эй, — широко улыбнулась. Тогда я поняла, что грозный взгляд не выдавал в ней такого человека — Чего ты там стоишь? Или сюда, не бойся, мы не кусаемся. На это её действие обернулись остальные участники и стали смотреть на меня. От страха к горлу подступил ком, но я всё же подошла. Несколько секунд стояла молча и набрав полную грудь воздуха, стала говорить так, будто декламирую скороговорку. — Меня зовут Коралайн Сквадритто. Я наблюдала за вашим выступлением вчера вечером и была впечелена. Дело в том, что я тоже занимаюсь музыкой, но в силу обстоятельств — у меня нет сейчас ни инструмента, ни сцены, ни возможности обучатся дальше. Я увидела как много вы получили ща вчерашнее выступление и… Хотела бы предложить вам своё сотрудничество в качестве. второго гитариста или сонг райтера… — Я протянула солисту оба блокнота. Он несколько минут серьйозно на меня посмотрел, а потом встретился взглядом с командой и все четверо залились громким смехом. Мне это показалось оскорбительным. Я абсолютно не понимала, что смешного может быть в серьйозном предложении и ужасно смутилась одновременно. — Что на так? — тихо спросила я. Солист тут же успокоился и обратился к басистке: — Знаешь, Вик, я почувствовал себя звездой! — Не то слово — ответила она с улыбкой и обратилась ко мне — не бери в голову. Для нас это просто сплашная приятная неожиданность. Можно взглянуть? — имела ввиду ноты и тексты. Я протянула ей свои труды, она взяла их и, подозвав к себе ребят, они стали внимательно изучать их содержание. Едва расслышала, как солист шипеул Гитаристу: — Неплохой переход, правда? — тот кивнул и наиграл МОЮ мелодию. Несколько минут они ещё пошептались. Пока солист не сделал несколько широких шагов вперёд, и не протянул мне руку: — Дамиано. Тоже самое проделала басистка: — Виктория. Барабанщик: — Итан. И гитарист: — Томас. Я выдохнула. Похоже, боятся было нечего. Всё удалось и нам предстоит действительно интересная работа. — Коралина. — смущённо улыбнулась я, понимая, насколько абсурдной получилась ситуация. — Добро пожаловать в Måneskin. — как-то гордо и в тоже время забавно произнесла Виктория. Повисла минутная тишина. — Må… Чего?.. — не удержалась я, и рассмеялась — простите… Ребята шутку оценили и повторили хором: — Måneskin. — Что в переводе с датского означает «Лунный свет» — самодовольно пояснил Дамиано и все вновь залились смехом.