Coraline

Я не припомню в какой момент я так полюбила море. Мой дедушка был рыбаком и сколько я себя помню — брал с собой. Не скажу, что в этих плаваниях от меня был какой-то прок, но его радовало, что я интересуюсь. Пьомбино — маленький городок. Единственный способ нормального заработка — порт. Кто по моложе, работают на торговых судах, а те, что уже не в силах вынести длительных рейсов — покупают маленькие лодочки и зарабатывают продажей рыбы. Помню, как дед надеялся, что я когда-нибудь продолжу его дело — (тоже стану работать в порту, не смотря на довольно хрупкое телосложение), а мне не хватало смелости признаться, что к этому у меня душа не лежит. Нравиться смотреть на воду, волны — в этом есть какая-то своя эстетика, но не зарабатывать этим ремеслом. Мне всегда казалось, что море — живое. И каждый раз, когда я остаюсь одна на скалистом побережье с гитарой мне кажется, что оно разговаривает со мной, будто живой человек. Это — тонкая, изящная девушка с бледной кожей и тонкими руками. Большими глазами. Слишком нежная для огромных металлических глыб, именуемых пароходами, что то и дело рассекают воду резко, словно небрежно разчесывают волосы маленькой девочки Она разговоревает со мной о вечном без слов, вместо них — моя музыка. Она для неё. Для моего моря — в буквальном смысле. И пускай меня сочтут сумасшедшей — мне плевать. ******* Однако настал момент, когда я поняла — море может быть не только нежным, но и суровым. В тот день она предстала передо мной в образе роковой хладнокровной женщины, которой настолько много раз разбили сердце, что оно превратилось в подобие скалы, на которой я восседала, думая над новым аккордом. А все чувства, которые она просто не могла высказать, находили своё воплощение в сигаретном дыму. В тот день моё море гневалось. Чёрные тучи нависали над ним, словно намеревались прорваться. Я уговорила дедушку повременить с плаваньем, однако он всё твердил о большой сумме и срочности заказа, который приблизит меня к поступлению в консерваторию во Флоренции. Он убеждал меня остаться дома, но я была непоколебима. Это было слишком опасно, а после смерти матери и отказа от меня отца — он был единственным близким человеком для меня. Я просто не могла позволить себе его потерять если что-то случиться. Я смутно помню то, что произошло. Отдельными картинками всплывает только то, как в глазах потемнело, я оступилась и упала за борт. Помню ощущение пронзительного холода и страха. Моё обрзлённое на мир море стремительно заключало меня в свои объятия, затягивая всё глубже и глубже под воду. Очнулась я уже на берегу, завёрнутая в несколько тёплых пледов и дедушкину куртку. Он сидел подле меня, в одних мокрых брюках и футболке: — Каролин, ты жива, слава богу! Больше не возьму тебя в море, не за что! Солнышко, ты меня так напугала. От слабости я еле смогла открыть глаза и пробормотала: — Дедуля, не волнуйся я в порядке — я закалялась. Голова жутко болела, а руки тряслись. Где-то в стороне валялись мои мокрые насквозь широкие джинсы и футболка. Дедушка взял меня на руки и понёс домой, а я поняла — моё нежное и невинное море было лишь миражом. Оно суровое и жестокое с теми, кто тревожит его не вовремя. Теперь я понимаю людей, которые бояться воды…